В «Анне Карениной» Толстой очень точно воспроизвел эпизод, когда он бешено приревновал молодую жену ко вполне невинному юному балбесу и буквально выгнал его из Ясной Поляны. В романе балбес именуется Васенькой Веселовским, в реальности это был Рафаил Алексеевич Писарев (1850-1905), служивший в конном гвардейском полку. На 22 года моложе Толстого и на 6 лет моложе жены Толстого.
Писарев был вполне обычный джентльмен, с Толстым позднее дружил, вместе с ним помогал голодающим.
Тем не менее, была одна деталь, которая может объяснить взрыв ревности у Толстого.
Писарев был вовсе не Писарев.
Писарев был Раевский.
Мать Писарева, Софья Ивановна (1813-1862), изменяла своему мужу Алексею Писареву (1779-1855). Изменяла с Владимиром Артемьевичем Раевским (1811-1857). Изменяла много лет, имела от него пятерых детей (ее первенец, однако, был от Писарева). После смерти Писарева Раевский и Писарева обвенчались, но дать детям свою фамилию счастливый новобрачный не успел, скончался. Писарев, заметим, был старше жены на 34 года и старше любовника жены на 32 года. Но списывать на это измену, как это делали потомки Софьи Ивановны, все-таки неправильно. Может, Толстой заподозрил, что Писарев намерен так же соблазнить его Софью, как Раевский соблазнил Софью Писарева? Один муж старше на 34 года, другой на 16 лет... Оба старики, женившиеся на молоденьких, пусть дадут дорогу молодым...
Заметим, что имена жен у Толстого и Писарева совпадают, Софьи. Вишенка на торте: была еще Софья — дочь Софьи Ивановны и Раевского. А торт в том, что у этой Софьи была дочь Софья (1867-1934), которая вышла замуж за сына Толстого Илью. Именно эта Софья, дочь Софьи и внучка Софьи, и поведала всю историю в своих воспоминаниях. Так что в некотором роде Раевский все-таки внес свою лепту в процесс размножения (и разложения) Толстых.
Смею заверить, что история Писаревой и Раевского это цветочки в сравнении с тем развратом, который творился в кругах дворянства, включая самый высший свет. Буржуа нервно курят в сторонке. Верхом цинизма — и набожного! — было дарование дворянства любовнице Павла Петровича, причем герб был украшен девизом «Сила Божия в немощи совершается». Именно это Лермонтов назвал «добросовестным ребяческим развратом» предков. Понятно, что «Мне отмщение и Аз воздам» — это бешеная ирония со стороны Льва Николаевича.
Иллюстрации: Владимир Раевский (портрет Тропинина!) в 1843 году и его сын Рафаил Писарев. В семье Писарева звали Рафашей, умер он от инфаркта в 1905 году, неподалеку от меня, в своей квартире на Поварской.
Кстати о софиологии. Если прототипом Вронского был Николай Николаевич Раевский III, так его дед — герой войны 1812 года — был женат на Софье (внучке Ломоносова), и назвал свою дочь Софьей. Эта Софья Николаевна унаследовала имение Сунки, но детей не имела и имение после ее смерти перешло к сестре — не к Софье, разумеется, но тоже с очень понятным для той эпохи именем Екатерины — и дочь Екатерины с императорским же именем Анна вышла замуж за князя, гусара и генерала-проповедника Владимира Яшвиля. В Сунках дочь Яшвиля привечала Михаила Нестерова, который именно тут написал почти все эскизы для росписи Марфо-Мариинской обители.
