Передо мной книга: Павлов И. Ин 1:1-5. Главный богословский текст Нового Завета — его оригинал, поэтика, контекст. М., 2019. — 247 с.
Книга в 60 тысяч слов, посвященная одной-единственной точке. Точнее, точки нет, а вот где ее ставить?
Цена вопроса невелика. Вера даже не требует умения читать, и большинство верующих с палеолита до ХХ века были неграмотны. Евангелие от Иоанна не глубже и не выше других евангелий. Его темы — предательство, верность, Дух — многократно продублированы в тексте так, что, если несколько глав пропадут, содержание не пострадает.
Впрочем, Павлов и не обсуждает ни поэтику, ни контекст исследуемой точки. Его работа сугубо текстологическая. Это не упрек, это похвала. В упрек можно поставить разве что избыточное употребление слов, которые призваны показать академичность книги. Например, автор не пишет «стихи Евангелия», а пишет «версеты», что является то ли галлицизмом, то ли англицизмом, и в любом случае неологизмом. Кажется, помимо Павлова никто даже из библеистов этого термина никогда не употреблял. Точно так же избыточно обозначение Пролога как «периода», с определением из Аристотеля — мол, это «речь, имеющая в себе самой начало и конец и легко обнимаемая умом». Первые пять фраз Ио могут быть периодом в этом смысле, а могут и не быть. Павлов даже не рассуждает на эту тему. Церковь 2-5 веков почему-то называется кафолической. Все это загромождает текст.
По сути. Налицо греческий текст, вот он без знаков препинания (которых не было в несохранившемся автографе):
«Все через него стало и без него не стало ничего что стало в нем жизнью было и жизнь была свет людей».
Синодальный перевод:
«Всё через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков».
Павлов настаивает на другом варианте (для ясности показываю на синодальном тексте):
«Всё через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть. Что начало быть в Нём, была жизнь, и жизнь была свет человеков».
Павлова изначально озадачило то, что в 7 стихе говорится, что Иисус есть Свет, а в этом тексте — что Иисус сотворил свет. Как может свет сотворить свет.
Уже на этой точке рассуждений можно заметить, что подобные противоречия неуместны в инструкции к микроскопу, а в описании человека — или Бога — они абсолютно нормальны. Человек есть многослойное явление, глаз словно фокусируется на разных его уровнях, подыскивает сравнения. Именно во множественном числе, «сравнения». Так делается, чтобы разнообразием сравнением компенсировать несовершенство каждого сравнения в отдельности. «Свет мой зеркальце». «Светило науки». «Светик, поставь чайник». Это может быть сказано об одной и той же Светлане Пупкиной, астрофизике, замужем, четверо детей.
Павлов справедливо бранит перевод Библейских обществ, называя его — опять же несколько псевдонаучно — «конфлационно-перефрастической передачей»:
«The Word was the source of life, and this life brought light to people».
В переводе В.Кузнецвой для Российского библейского общества был дан подстрочник именно этого английского текста:
«Он был источником жизни, и жизнь была светом для людей».
Исследование Павлова сводится к тому, что правильный вариант есть лишь в одной древнегреческой рукописи, а из переводов — в латинском Иеронима
Все остальные его исследования сводились к просмотру сотен поздних рукописей, в некоторых из которых он нашел этот же вариант. Разумеется, с научной точки зрения эти находки не имеют никакого значения для установления первоначального текста. Но именно они и заняли много лет, в ходе которых Павлов посещал разнообразные страны Западной Европы для ознакомления с этими поздними рукописями.
Вопрос о том, где разделять текст на предложения, приобрел остроту в 4-6 веков, когда эти фразы стали использовать как аргумент в полемике о Троице. Обсуждать эту полемику смысла нет, она не имеет отношения к собственно евангельскому тексту и вполне заслуживает наименования схоластической в самом худшем смысле слова. Стоит выделить Феофилакта Болгарского, который в 11 веке написал, что есть два варианта разбивки, написал, что ставить точку после «ничего» нормально: «Полагаю, что и это чтение не содержит ошибки».
На самом деле, текст Павлова подтверждает, что я правильно перевел Ио 1:3-5. При этом я переводил, опираясь прежде всего на предположение о параллелизме как главном принципе поэтики евангельских текстов, когда они передают речь Иисуса или описывают Иисуса. Параллелизм характерен и для более древних библейских текстов, он используется для выделения текста как особо важного. Мой перевод такой:
Через Него существует всё существующее,
Без Него не существует ничего.
В Нём то, из чего жизнь,
И жизнь эта — свет людям.
Так что я могу воскликнуть вслед за героем «Мастера и Маргарита»: «О, как я угадал!» Но я все-таки не гадал, я основывался на анализе текста.