«Яков

Оглавление

Афоризмы. Человек. Сила, творчество

Человек — землетрясение космоса.

*  *  *

Типичное воздыхание: «Надежда только на то, что эта власть долго не продержится».

«Надежда» — когда я что-то делаю и надеюсь, что это не впустую. Когда я ничего не делаю, а надеюсь, что зло само себя разорит, это не надежда, это… Это зло.

*  *  * 

Сопротивление злу добром есть сопротивление самоослеплению зрячестью, и вовсе не той, которая достигается оптическим прицелом.

* * *

Дикие люди неопасны, опасны одичавшие.

* * *

Наткнулся на «остроту»: «Мы не учимся на ошибках. Всем известно, как погиб Пушкин, но в школах продолжают учить стихи, а стрелять не учат».

То, как погиб Пушкин, учит как раз тому, что не надо учиться стрелять. Если бы Пушкин послал Дантесу не вызов на дуэль, а эпиграмму…

* * *

Матерщина — оральный секс импотента.

* * *

Человек произошёл от обезьяны, перепилившей сук, на котором сидела.

* * *

Ненормально быть нормальным. Быть — вообще ненормально.

* * *

Что у коня стать, то у человека быть…

* * *

Считать радио — болтовней и журналистику — трёпом вполне рационально. Иррационально при этом быть учителем, профессором, политиком, миссионером потому что евангелисты — те же журналисты, а «сказанное на ухо возвещайте с крыш» — то же радио.

* * *

Первое следствие из закона мирового свинства: читая с пятого на десятого, пропускаешь самое интересное, которое всегда с четвертого на девятое.

* * *

Можно служить двум господам, но из двух господ только один будет платить за службу — тот, который без слуг вообще ничто.

* * *

Антисемиты правы, утверждая, что евреи не воевали. Евреи не воевали, евреи — сражались!

* * *

Чистота не там, где чисто, а там, где не может быть ещё чище.

* * *

Капля не точит камень. Капля прокладывает себе дорогу к свободе.

* * *

В бой надо идти с открытым завиралом!

* * *

Обыватель то и дело жалуется: «У нас украли будущее». Это ведь психология совка, жертвы, психология человека, убежденного, что достаточно победить воровство и взяточничество — и всё будет прекрасно. У меня всё есть — лишь бы это не украли. Потребительская психология. У нормального человека ничего нельзя украсть. Вечность есть, но эта вечность лишь даёт возможность изготовить будущее. Будущее само по себе не вырастет. Горе тому, кто живёт в вате небытия, где всё есть, но никого нет.

* * *

Всякий человек рожден под созвездием Преодолея.

* * *

Количество переходит в качество только, если количество — качественное.

* * *

Человек должен работать всеми частями тела, кроме локтей.

* * *

Кто работает как муравей, не построит ничего, кроме муравейника.

* * *

Творчество есть содержание, становящееся формой.

* * *

Муравей высказал стрекозе всё то, что не посмел высказать муравьиной матке.

* * *

Любовь и счастье растут в мире как шерсть и подшёрсток. Мир так создан. Другое дело, что растут-то растут, но если их не расчёсывать, не состригать, не скатывать из них шерстяные нити и не вязать из них свитер свободы и жизни, то проку от них будет мало, а будет лишь тоска по счастью и любви.

*  *  *

Безделье — корень всех пороков, деловитость — их результат.

* * *

Желудок человека не всегда — путь к его сердцу, но всегда — путь к сердцу чужому. Изголодаешься, так и полюбишь каждого как потенциального кормильца.

* * *

Творчество есть саботаж небытия.

* * *

Если уж молиться по признаку сходства, то мой покровитель — блаженный Августин. Вокруг цивилизация погружается в варварство — что делать? То же, что всегда — дописывать, что начал писать. Августину было тяжелее: он не имел интернета, не знал, что не всюду торжествует варварство. С другой стороны, Августин был крепче в вере и видел Град Божий, недоступный вандалам и побеждающий вандализм.

* * *

Один в поле не воин, один в поле пахарь.

* * *

Спящая ворона никуда не поспеет, даже если она белая.

* * *

Есть вещи и явления, которые либо непрерывны и свободы, либо они тень себя, подделки. Тень — подделка человека, потому что человек есть постоянно и решает сам, куда идти, а тень двигается за человеком и то появляется, то исчезает. Любовь, творчество, свобода — либо непрерывны, либо они дрянь и тошниловка. Как вертолёт — либо всё крутится непрерывно, что должно крутиться, и тогда он летит, либо то крутится, то не крутится, и тогда это груда железа, которая громоздится на земле и время от времени содрогается, а потом затихает.

* * *

Мы мечтаем всё наверстать, но удается лишь насантиметрить.

* * *

Каждый мужчина призван поджечь избу и так хлестануть коня, чтобы он пустился вскачь. Остальное уже призвание женщины.

 *  *  * 

Всякий не прочь быть богом, мессией, хотя бы Дон-Кихотом, а лучше всем сразу и ещё первым любовником и миллиардером. Но колется! Хочется не рисковать, оставаться реальным — а реальный не бывает идеальным. Тогда рядом с идеалом возникает болтливый балбес — иногда удачливый трикстер, чаще нет. Осёл, на которого нельзя положиться, на которого даже и положить ничего нельзя, но симпатичный и весёлый, не моё сверх-я, а моя повседневность, только чуть-чуть посимпатичнее.Совершенству необходима тень, во всяком случае тут, на земле. Поэтому злодеи кажутся интереснее идеальных людей. Но только до тех пор, пока злодеи тени, сопровождающие и оттеняющие. Исчезнет скучный святой, и злодей перестанет быть сколько-нибудь интересным, станет тем, кто он и есть, мелким скучным бесом-недотыкомкой, от которого хочется одного: освободиться от его присутствия.

*  *  *

Перечитывал «Сына Человеческого» и подумал — и сказал жене, которая горячо согласилась — что уникальность отца Александра Меня была в том, что он был исполинская личность. Личность! И он был такая исполинская личность, живая, что его тексты на этом фоне были чем-то очень маловажным. Они не были плохие, но они совершенно не соответствовали масштабу его личности. Бывают люди, тексты которых намного крупнее их личности — хотя бы и Пушкин, который точно говорил «быть может всех ничтожней он». Пока не требует к жертве. Толстой был крупнее своих текстов, а Достоевский мельче. Большинство людей обычно равновелики — Чехов, Короленко, Лесков... Впрочем, Чехов чуть крупнее своих текстов. Но у некоторых очень большой перепад. Ерофеев был крупнее своих текстов, но сделал усилие и усох, стал мельче «Петушков». Прижизненный суицид посредством поллитры. Пить не надо вообще. Спиться не выход. Разумеется, это относится не только к текстам, но и к симфониям, картинам, супам, шашлыкам, путешествиям, надгробиям и так до бесконечности.

 

См.: История человечества - Человек - Вера - Христос - Свобода - На главную (указатели)

Яков Кротов сфотографировал

Внимание: если кликнуть на картинку
в самом верху страницы со словами
«Яков Кротов. Опыты»,
то вы окажетесь в основном оглавлении.