Лев Регельсон, один из людей, которые очень недолго были среди прихожан Меня, как-то мне сказал: «У отца Александра было прекрасное чувство юмора, — вот он сочинил про «во Христе нет ни эллина, ни иудея, одни русские».
Я аж покраснел от удовольствия — ведь это я сочинил. Александр очень смеялся. У меня очень плохая память на даты, но я очень хорошо визуально помню солнце, аллейку сосновую, по которой мы идём где-то между Новой Деревней и Пушкино, и отец Александр хохочет над этой моей остротой.
Регельсона извиняет то, что в эти годы они с о.Александром уже давно не общались. Впрочем, острота лежит на поверхности. На поверхности много чего лежит, чего никто не подбирает кроме идиота вроде меня.
С чувством юмора у о.А. всё было, действительно, в порядке, но, как и у всякого публичного человека оно уходило с годами в подполье, чтобы не было мучительно больно тем, у кого чувства юмора осталось в зародыше.
Где-то году в 75-м ездили мы — человек шесть — в Болшеве, смотрели «катакомбную церковь» — это был закуток в полтора квадратных метра на одной даче, без окон, сплошь обклеенные литографическими иконами (чья дача, кто там служил — не помню решительно; Сергей Маркус возил). Ржали всю дорогу. Бабуля, которая нас водила (думаю, была моложе меня нынешнего) одобрительно сказала: «Видно, что вы от Алика, всё время смеётесь».
