Спросили меня — а вот притвориться, что ты не православный, а неверующий (или не иудей, а мусульманин, или не мусульманин, а буддист) — ради спасения своей жизни — это предательство? Но ведь жизнь человеческая выше всего?
Лицемерие ради выживания это очень старая практика. Обычно это практикуют неосознанно, не подводя теоретической базы.
Я лично сталкивался с этим феноменом в форме ватиканского лукавства, «святой лжи». Например, в начале ХХ века, когда один русский православный священник захотел стать католиком, ему католический епископ предписал не переходить, служить как прежде, просто мысленно во время молитвы о властях добавлять «и святейшего Отца». В то время «совращение» из православия в любую другую конфессию или религию было уголовным преступлением, епископа можно понять.
В ещё более мягкой, но и более распространённой форме этот феномен в «умном голосовании».
Строго говоря, всякое голосование в России с 1991 года — «умное». То есть, лукавое. До 1989 года выборы были вообще фикцией, безальтернативными. Единственное, можно было попробовать на них не ходить, но и за это можно было пострадать.
С 1989 года появились альтернативные кандидаты, но никогда не было по-настоящему свободных выборов — свобода выборов должна быть подкреплена независимой судебной системой и свободной экономикой, а Кремль внимательно следил, чтобы ничего подобного в стране не было. Всегда был выбор из двух зол. Наибольшее зло всегда аккуратно подготавливало себе спарринг-партнёра, который казался ещё более наибольшим злом. Горбачёв или Лигачёв, Горбачёв или Ельцин, Ельцин или Зюганов... Путин или Зюганов... Зюганов оказался очень классным нанайским мальчиком, срок годности никак не истечёт.
Предательства в таком лукавстве нет. Это нарушение заповеди о клятве, которая предписывает не лгать о себе (а запрет лжесвидетельства предписывает не лгать о другом). Заметим, что оба запрета — не против предательства. Иуда согрешил тем, что сказал об Иисусе чистую правду: находится там-то и там-то.
Предательства нет, есть кое-что похуже: анти-коммуникационность. Предатель это всё-таки нечто определённое, имеющее контуры. Это дурная коммуникация, но коммуникация.
Лукавство уничтожает лукавствующего. Ты никогда не знаешь, с кем имеешь дело. Перед тобой облако в штанах (или в юбке, или в килте). Это намного хуже — как часы, которые не спешат и не стоят, а просто без стрелок.
В каком-то смысле такой лукавствующий мёртв. Даже хуже: он — зомби. Он имитирует жизнь, но эта имитация убивает жизнь не только в нём (он как бы живой), а в других.
Если угодно, лукавствующий это антихрист. От него может спасти лишь Христос, который не лукавит нимало и другим не советует. И то, что были и есть лукавствующие христиане — очень жаль.
Так можно лгать ради спасения своей жизни? Или лукавить ради карьеры?
Так это каждый сам решает. Переваливать решение на другого — это типично лукавое поведение, когда человек отказывается быть участником коммуникации.
Человек, который говорит немецкому оккупанту, что не укрывает еврея, хотя укрывает, лукавит? Лжет? Предаёт идеал честности и коммуникационной открытости?
Нет.
У коммуникации есть цель, которая обозначена в самом назании процесса. «Общение» это создание общности. Если разговор имеет целью убийство, то этот разговор — анти-коммуникация. Вот почему Иуда, сказав правду, разорвал общение, коммуникацию. Такого предательства — предательства, говорящего правду, много правды и ничего, кроме правды — ничего, направленного на созидание общности и солидарности — такого предательства чрезвычайно много в мире. На всех уровнях жизни. Хотя им жизнь не исчерпывается — если бы только предательство наполняло жизнь, жизнь быстро бы закончилась.
