Изучение религий — это отрасль гуманитарного знания. Своеобразие гуманитарных наук в том, что они имеют дело с человеком. Они поэтому не «точные». Проявляется это прежде всего в пониженной, если не нулевой, прогностичности. Точно так же даже в экономической науке, которая по многим параметрам ближе к точным.
Если специалист по слонам, не умеющий предсказать поведение слова, это псевдо-специалист, плохой биолог, то экономист или исследователь религии никогда не посмеет делать прогнозы, не считая очень локальных экстраполяций. Маркс был нищим, Кейнс несколько раз неудачно играл на бирже. Экономист не может и не должен командовать экономическими субъектами, которые часто ничего об экономике не знают, зато «чуют», во что вкладывать деньги. Именно об этом концепция Смита. Не экономисты, а свободный рынок есть двигатель экономики. Точно так же исследователь религии не может указывать верующим, какова их религия «на самом деле», какими они должны быть.
Исследователь религии исследует исторические формы религии, но именно как учёный он должен сознавать, что предмет исследования не исчерпывается формами. Формы в религии всегда вторичны, а не первичны — не по отношению к Богу, конечно, а по отношению к людям — носителям религиозных убеждений, которые не диктуются формами, а диктуют формы. Это так даже относительно мёртвых религий, которые уже не имеют приверженцев. Всегда что-то безвозвратно утрачивается, если речь идёт о прошлом, или активно создаёт нечто новое, если речь идёт о будущем. Предсказать развитие так же невозможно, как реконструировать по самым подробным теологическим трудам реальную религиозную жизнь прошлого. К тому же развитие это всегда идёт не одним путём, а разнообразными. Частное в психологии никогда целиком не определяется общим, а религия как предмет исследования есть, конечно, в том числе и психологический феномен.
Положение ничуть не облегчается, даже осложняется тем, что исследователь религии может быть сам религиозным человеком. Астроном не бывает планетой, логик не силлогизм, но экономист может ходить в магазин, а исследователь религии может ходить в церковь. Тем не менее, интроспекция, включённость не привилегия, хотя и не большая помеха, а иногда даже и подспорье. Просто научный метод один для естественных и для гуманитарных наук и подразумевает умение сделать поправку на субъективность. При этом надо помнить, что антиклерикализм или/и атеизм могут точно так же искажать позицию исследователя религии как набожность. Нет ничего более антинаучного теории о «трёх великих обманщиках» и сводить историю религии к истории религиозных властных институтов.