Выражение «это оккупационный режим» периодически всплывает у оппозиционеров.
Чем оно опасно?
«Оккупант» это чужак, на которого не распространяются нормы для «своих». Со «своими» можно вести переговоры, заседать, с ними можно судиться.
С оккупантом никаких контактов быть не должно. Оккупантов подлежит изгнанию. Всякое сотрудничество с оккупантом — «коллаборационизм», «предательство».
К счастью, на практике никто не делает практических выводов. Никто не подкладывает бомб, все продолжают получать из рук «оккупантов» пенсии, паспорта, зарплаты.
Однако, мировоззрение-то оказывается патологическим — военизированным. Оппозиция видит бытие как войну, как это делает и власть.
Это истерика, но истерика особого рода. Когда императрицу Александру обвиняли в желании сепаратного мира с немцами, это был тот же самый психоз: власть — марионетка, власть — не своя, власть — оккупанты, только замаскированные.
Конечно, власть Путина — абсолютно недемократичная. Она была нелегитимной и преступной с лета 1999 года, со взрыва домов в России. Все последующие преступления были уже только росписью по жести, а не самой жестью. Что такое фальсификация выборов, военные эскапады, коррупция в сравнении со взрывами домов с несколькими сотнями своих сограждан, соотечественников.
Но «преступная» не означает «оккупационная». Это не означает, что каждый народ имеет ту власть, которую заслуживает. Никто не заслужил кровавого диктатора, который железной рукой держит страну за горло. Но диктатор не завоёвывал страну, он как серфингист расчётливо использовал течения и завихрения в душах людей, учитывал интересы разнообразных кланов, играл на алчности и жажде безопасности, на гордыне националистов.
Соответственно, и просто насилием изгонять эту власть или надеяться, что какой-нибудь американский дядя придёт и освободит нас как французов в 1944-м, иррационально.
Да хоть бы и оккупационная власть — что ж, в партизаны уходить? Начать убивать «оккупантов» и «коллаборационистов»? Идя на поводу у кремлёвской же пропаганды, которая делала всех, кто жил на оккупированной земле, врагами народа, изменниками, предателями?
Конечно, нет. Жить и жить. Не так жить, чтобы земля горела под ногами оккупантов, а чтобы люди менялись, чтобы не было тех течений и волн, которые сделали возможным деспотизм. Да, это трудно и долгосрочно. Но лучше долгосрочной оптимизм, чем краткосрочное «тигель-тигель, айлюлю», давайте свергнем, спалим, скинем, долой «всепропальнистов». Не всё пропало — и именно поэтому нужно не нахрапом действовать, не «чаще, чаще», а, извините, глубже, глубже.
