Текст Исайи на этот день заканчивается тем, что Бог обзывает богоизбранный народ малолюдным червяком (Ис. 41, 14) — не хило, да? Антидиффамационная лига давно должна запретить Библию! Червяк — ладно, «малолюдный» — это да, это серьёзно. Как сегодня один из массовых страхов Запада — что Запад вымирает, белая раса растворится среди жёлтых и чёрных. Чем материалистичнее психология, тем примитивнее оценка силы. Главное — количество людей, и чтобы не задохлики в очках, а качки!
А Бог даёт яркую метафору: ты червячок, а я из тебя сделаю стальную шестерёнку! Ну, «молотило» — железное колесо с зубьями. Зубец позволяет сосредоточить давление в одной точке, резко повысив эффективность. Полено лучше рубить чем-то поострее, а не массивной дубиной.
Поэтому Откровение Божие есть постоянный диалог страха перед исчезновением и упования на количество — размножусь, как песок морской, и буду у всех в сандалиях — и надежды на качество. Пусть бездетный, зато с Богом! Бог — моё потомство. Бог — моя жизнь!
Страх перед небытием — обоюдоострый меч. С одной стороны, он побуждает копить деньги, заводить друзей, семью, размножаться, пировать в кругу единомышленников... Деньги тут очень даже важны, начиная с покупки цветов будущей жене и подгузников детям, не говоря уж о шампанском на пирушке.
С другой стороны, тот же страх побуждает нервно, подозрительно относиться к окружающим и к деньгам. Я нужен людям или мои деньги? Древнейший сюжет — богач (царь) прикидывается нищим, чтобы найти «настоящую» любовь. Но это — не нищета духом, это духовная нищета, это неумение как раз отделить себя от своих денег безо всяких переодеваний, неумение общаться с людьми, понимать их, доверять им, а значит — и неумение обходиться без людей, быть одиноким. Тот не умеет быть богатым, кто не умеет быть нищим внутри богатства, тот не умеет общаться, кто не умеет обходиться без общения.
Иисус говорит ученикам перед казнью, показывая на хлеб и вино: «Вот Моя жизнь! Берите, теперь она ваша!» В общем-то, именно Иисус говорит и своим палачам, идя навстречу аресту: «Вот Моё тело и Моя кровь! Берите, теперь они ваши!» И они таки распоряжаются ими как своими...
Только вот именно эти слова и действия делают Иисуса абсолютно Иисусом. Он, наконец, один — когда отдал Себя врагам до смерти, друзьям навсегда.
Взять крест, подражать Христу, быть подобием Божием... Это означает сперва принять своё тело, свою социальную роль, свои деньги, свою семью как свою жизнь — вполне, абсолютно, безоговорочно, не резервируя себе какой-то «интимности», «приватности». Принять друзей, принять человечество, всё принять. Всё и все — моё тело, моя кровь. Было такое лихорадочное видение у Джона Донна во время холеры — тело наполняет всю Вселенную. Но там была высокая температура, вот при нормальной температуре добиться нормы — всё объять. И — отдать. Да, это всё моё — а теперь берите! Моё тело, мою душу, девяносто килограмм православной плоти и крови, но и жидовской одновременно — берите, я в суд не подам...
Вот это заточка души, сведение её под ноль, как остриё иглы. Нисколько ангелов и тем паче бесов не уместятся в душе, когда Бог её из червяка, из зубочистки превращает в точку. Сияющую точку? Да нет, просто в точку, в несуществующее ничто.
Вот тут и начинается обретение себя, второе рождение, третье заострение, пятое воскресение... Погубить свою душу — молотом раз, два... Разбить вдребезги... Ты один настолько, что тебя уже и нет, как в анекдоте про троих: Блюхер хвастается, что у него орден Красного знамени номер два, таких как он в России всего двое, Маяковский восклицает: «А я — один!», Хлебников же меланхолически констатирует: «А меня ни одного нет»... «Всё моё — твоё!» — сказал трусливый Иаков обманутому Исаву, а тот простил, простил... и не взял ничего! «Это Моё Тело...»... А у меня и тело не моё, и психология от животного, и всё от среды... Всё это сбросить — и меня нет, как человека-невидимки, когда он разделся...
«Я Господь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: «не бойся, Я помогаю тебе» (Ис. 41, 13, перед фразой про червячка). Я появляюсь из пустоты одиночества и невидимости, потому что невидимый Творец держит меня за руку. Он держит, держит — значит, у меня есть рука! Значит, я есть! Бог меня держит, следовательно, я существую! Да, я всё ещё один, как и Бог — Один, но Его прикосновение превращает моё небытие из одиночества в уединение с Другом. Иголку взял Портной, и иголка превращается в цветок... Червячка сняли с крючка и червячок превратился в человечика... Слава Богу! Слава Богу! Слава Богу!
