Вера рождается с благодатью и умирает с воскресением. Апостол Павел остроумно заметил, что вера, в отличие от любви, нужно только до определённой точки. Вера есть уверенность в невидимом, а после воскресения Бог видимым, конечно, не станет, зато неуверенность станет невидимой, испарится вообще, исчезнет — именно от опыта воскресения.
Только до воскресения дожить надо. Не до смерти — дождить до смерти большого ума не требуется — а именно до воскресения. В мире очевидного, видимого господства смерти надо ходить по карте неочевидного, невероятного.
Городская легенда утверждает, что с появлением навигаторов в Кремле поставили особую коробочку, так навигаторы у прохожих и автоводителей, оказывающихся рядом, показывают, что люди вовсе не на Красной площади, а в Аргентине. Вот и Бог в вере ставит в душу Свой навигатор, и вокруг такая местность, что не обманешь — не проедешь, а надо всё-таки, зажмурив глаза жадные, не лгать, не убивать и т.п. Хотя страшно — вот сейчас упаду, ведь пропасть впереди! Упаду, если сверну в публичный дом, хотя там не пропасть, а впереди — если поставить ногу — окажется прочный, хотя и стеклянный пол.
Изуверство и суеверия есть, напротив, жизнь в мире Божием по картам человеческим. Это кощунство — ведь изуверы и суеверы оправдывают себя не какими-то политическими или экономическими соображениями, а религиозными. С точки изувера, изувер достоин ада, но с точки зрения веры изуверство само по себе есть ад — к сожалению, обычно для тех, кто во власти изувера. Суеверие, конечно, не ад, но в чём-то хуже — фальшивый рай, пластмассовая жизнь, протез вместо благодати.
Простейший пример изуверства — наказывать ребёнка за невыученную молитву. Вообще воспитывать ребёнка в своей вере рискованно, но — если ребёнок согласен — можно и попробовать. Да-да, если ребёнок согласен. Как только ребёнок может согласиться или не согласиться — надо его спрашивать. Однако, даже если ребёнок согласен, чтобы его наказывали, наказывать ребёнка нельзя. Это не только к обучению религии относится и не только к детям. Если другой человек хочет бичевать себя — его выбор, но благословлять его на это нельзя. Отговаривать — необязательно, но благословлять — не благословлять.
Суеверие это изуверство состарившееся, сократившееся до символического жеста, не претендующее на власть. Казалось бы, ничего страшного — но суеверие всё-таки не только суеверие, но и суезнание, а к тому же в любой момент может выпустить из себя какой-нибудь остаток яда, и мало не покажется. Простейший пример суеверия в русской православной традиции сегодня — приписывать священнику некие особые, шаманские силы. «Батюшка благословил» — и вокруг дождь, а над моей головой ясно. Рак прошёл, весна наступила, огнетушитель расцвёл незабудками и ребёнок убрал комнату. Почти всё перечисленное случается, но связь с батюшкиным благословением если и есть, то разглашению ни в коем случае не подлежит. Бога поблагодарить — надо, но не более того. Впрочем, Бога надо благодарить и тогда, когда ребёнок комнату не убрал, весна отступила, а рак пришёл. Чтобы вера не была суеверием.
Чуть более сложный случай — ношение нательного крестика. Сегодня очень часто это такая же формальность как ношение георгиевской ленточки. Знак: «Я свой, не опасный, не обижайте меня». Это даже не суеверие, а просто конформизм. Но вот человек, который не носит нательного крестика, находит нательный крестик — и боится его выкинуть. Пластмассовый крестик — но боится. Говорят, Бог накажет. Нет, не накажет. Однако, вот верующий человек — например, школьник — в годы господства атеизма носит крестик. По-разному носили. Кто-то зашивал в одежду, кто-то носил как обычно. Могли наказать? Редко. Но вот посмеяться одноклассники могли. Какая-то сила воли тут была нужно. Что, зря носили? Конечно, нет.
Когда голландские купцы топтали распятие, чтобы показать японским таможенникам свой конформизм — это было зря. Даже если купцы были неверующие. Не крест топтали — своё достоинство топтали. Сколько изуверства было из-за почитания креста — и не «было», а есть, когда требуют «защитить достоинство», «не оскорблять религиозные чувства», «уважать традицию». Ведь и в Италии по сей день отстаивают право школы вешать во всех классах распятие — хотя среди учеников могут быть и мусульмане, и атеисты, которым распятие ничего не говорит или даже является символом средневекового изуверства и насилия над свободой совести. Изуверство? Да, изуверство. Не суеверие. Что хуже? Оба на свой лад.
Изуверство и суеверия вовсе не обязательно отходы веры, они могут у всякого случиться, под вполне секулярными предлогами, но это уже не проблема верующих. Дело же верующего следить, чтобы вера не превратилась в агрессию или в идолопоклонство, чтобы Царство Божие не извратилось во вполне материалистический комплекс превосходства, жестокости и всезнайства, адом для других при нашей жизни и адом для нас после нашего воскресения.