«Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ио. 4, 34).
На русском обычно говорят «я жив тем, что…» Кто живёт работой, кто живёт семьёй, кто жив марками или другим хобби. Конечно, переводить так нельзя, учитывая контекст разговора — о еде, что речь идёт о жизни, помнить надо, чтобы не отчаяться. Отчаяние приходит, если понимать так, что Иисус ежеминутно наслаждался общением с Богом. Воля Божия пронзала Его как сияние, вибрировала в Нём, воодушевляла… Конечно, нет! Ведь не едим же мы непрерывно, чтобы жить. По той же причине сравнение вечной жизни с вечным пиршеством, бесконечным сидением за столом с нескончаемой рыбой или бесконечным предстоянием праведником без столом (престолом), где бесконечно готовится Агнец, — всё это ненатурально, в лучшем случае вызывает в памяти круговое чаепитие, а в худшем просто скучно. Сколько можно жрать?!
«Да будет воля Твоя» идёт в «Отче наш» сразу после «хлеб наш насущный». Воля Божия — как кусок хлеба. Съел и живёшь дальше. Стартовая точка. Это плохая новость — ведь воля Божия не отменяет безволия или слабоволия человеческого. Это хорошая новость — ты не собачка, бегущая за палочкой.
Иисус говорит, на самом деле, очень страшные слова: «Я живу для смерти». Для любого человека смерть страшна тем, что она не цель на пути, а обрыв пути. Для Иисуса же смерть — всё, ради чего Он живёт. Да, эта смерть не самая мучительная из случавшихся, её кошмар в другом — и в этом же её смысл. У любой другой смерти смысла нет вообще, смерть бессмысленна по определению того, кто такой человек. У смерти Иисуса есть смысл, и смысл ужасный для него и светлый для нас. Наша смерть – конец труда, работы, творчества, любви, Его смерть – начало любви Божьей. Он жил ради той смерти, которая дело рук наших, чтобы мы жили ради той Жизни, которая дело рук Божьих.