«Приведи сюда нищих» (Лк. 14, 21)
Опять нищие! Драма нищеты в том, что для нищего и праздник — не праздник. Праздник есть у того, кто зарабатывает, у кого есть размеренный порядок жизни, труд в поте лица и время от времени отдых. Праздник — это суббота, отдых после творения. А у нищего не рабочая неделя, а недельная безработица. Отдыхать ему не от чего. Вечный недодельник. Это относится не только к тем нищим, которые имеются в виду в притче — к тем, кто живёт на милостыню, но и к тем, кто «как бы работает», как горько шутили в России (и это не устарело): «мы делаем вид, что работаем, они делают вид, что платят нам зарплату». Праздники в такой ситуации — убогое и серое происшествие, после которого человек не чувствуют себя отдохнувшим, не говоря уже о благодарности и радости. Повод напиться и подраться. Правда, и совесть чистая, и беспокоиться не о чём. Вот почему бывает соблазн (и ему поддаются) опуститься, стать бездомным или дворником. Это соблазн свободы. Самогонной свободы. Свободы, превратившейся в самоцель. А свобода — для любви и творчества.
Нищий даже не нуждается ни в чём, у него нет нехватки. «Не хватает» — это человеческое понятие, а нищета опускает до животного существования, когда есть лишь голод и жажда. У нищего нет границ в пространстве и времени, нет рубежей, нет Нового года и вообще праздников. Нищета эта тяжёлая болезнь, своего рода кома, когда нет желания желать. Вот почему в притче нищие поставлены в один ряд со слепыми и хромыми, с физически ущербными.
Нищему противоположен Бог. Жизнь, которая живёт не от нужды, не реактивно, которая в мире и покое не от отсутствия движения, а от абсолютного движения, которое не из точки А в точку Б, а которое творит точки, которое не в системе отсчёта, а которое творит все системы и все отсчёты. Бог не нищий и не богач, Он — Творец, творящий от избытка. Сил некуда девать? О, есть куда, но Бог не «девает» силы, а созидает, любит. Человек в унынии и тоске уходит из дому, Бог — строит дом, и этот дом вселенная. Бог задаёт ритм вселенной, Бог зовёт и отвечает, Бог подымает творение до Себя, не потому, что Ему скучно, не потому, что Ему нужна благодарность или помощники, а потому что Он — это Он. Бог — вот эталонный Нищий Духом, полная противоположность тем, кто опускается или опущен на дно и готов идти куда угодно, если покормят. Ему нужны не крошки, Ему нужно всё — и Он творит это всё и зовёт всех.
В православной традиции притча о нищих на пиру иногда совпадает с текстом апостола Павла о предках Христа. Есть люди, которые собирают людей и вещи под себя, для себя. Есть люди — святые — которые, как слуги в притче, зовут других, зовут к Богу и Божьему богатству. Они становятся предками и предтечами Творца. Хорошо быть пророком и предтечей, но всё же ещё лучше и святее быть тем, кто просто согласился прийти. Часто от нужды — потому что чего-то не хватает — любви, денег, счастья — и человек тыкается всюду, где может утешиться. Не страшно, нормально. Главное — когда утешишься, не забыть Бога. Чтобы собственная свадьба, свои дети, своя дача не стали причиной не посетить свадьбу Бога с человечеством, забыть, что ты Божий ребёнок, что идёшь к Богу — идёшь из киноленты в кинозал, из реальности искусственной в реальность реальную, из времени в вечность.
На заре христианства не праздновали Рождества, праздновали Богоявление, когда Господь Иисус пришёл к Иоанну и сказал — давай, очищай Меня. Перевернул песочные часы. То, что должно быть снизу, стало сверху. В Рождестве Бог приходит в нашу жизнь и переворачивает её. Он — ребёнок, мы взрослые. Он маленький, мы большие. Мы должны делать то, что вообще-то Он делает, но Он же распят, надо Его заменить.
Мы можем сказать Богу «нет». Многие люди не умеют говорить «нет» кому угодно, кроме Бога. Бог вечный, Он подождёт, пока мы помогаем другим. Как будто быть с Богом — не помощь другим людям! Как будто нам когда-то кто-то не помог услышать язык, которым говорят о Боге. Благодати это не заменяет, но благодать надо уметь узнать и назвать. Вот что делали «праотцы», «пророки» — они создавали и передавали язык, которым говорят о Том, Кто выше языка.
Мы попали к Богу на чужое место. У нас не может быть собственности там, где Бог. Мы быстро забываем, что между нами и Богом пропасть. Мы привыкли как животное — где жуём, там, значит, наше место. Наше собственное. А оно не наше, оно — Божие и других людей. И это очень хорошо — значит, можно вполне насладиться праздником, мы тут не распорядители. На празднике Божьем мы — наполнители. Как сказал герой притчи — хочу, чтобы мой дом «переполнился», именно таков смысл греческого глагола в 23 стихе. Чтобы было тесно, чтобы люди толпились у входа. А это означает, что праздник — для всех, потому что как ещё наполнить бесконечность? Всех, всех соберёт Господь — не всех сразу, даст и жениться, и бизнес устроить, но в конце концов каждый человек оказывается перед абсолютной нищетой — смертью — и лучше протереть глаза и увидеть сейчас, какие же мы хромые, слепые и увечные, и услышать сейчас голос настоящей жизни, настоящей радости, настоящего Нового Года, который навсегда.
[По проповеди 30 декабря 2018 года]