«Тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него» (Мк. 1:26).
У Марка человек сперва «вскричал», а затем нечистый дух «вскричав громким голосом, вышел». У Луки иначе: сперва человек «закричал громким голосом», а потом дух просто «вышел, нимало не повредив ему».
Два изменения, и второе явно призвано объяснить первое. Ведь по Марку получается, что дух не вполне повиновался Иисусу. Иисус приказал замолчать и выйти, дух же вышел, но не замолчал, а даже наоборот — ещё сильнее вскричал (к «кричал» добавляется для усиления «громким голосом»).
Кажется, что первоначален вариант Марка (и учёные склонны говорить в целом о «первоначальности Марка»). Это ведь очень продуктивный парадокс, с литературной точки зрения продуктивный: Иисус всесилен, но и зло не пассивно. Иисус может изгнать зло, но даже Иисус не делает зло немым. Свобода слова абсолютна. Бог может приказать замолчать, но даже Бог не может заставить замолчать — иначе Бог перестанет быть Богом, Богом-Словом.
Вот почему есть книга Иова. Иов кричит — и это крик свободы, крик неповиновения. Что ж, иногда нужно выдохнуть, нужно крикнуть, чтобы из тебя вышел дух крика, дух озлобленности, дух протеста. Бог выдержит, и ты освободишься — только, чур, кричать на Бога, не на людей. Не опускать планки! И тогда Бог выкрикнет Слово Прощения, и ты пойдёшь свободным человеком — не чтобы проповедовать Бога (Он это и прямо запрещал исцелённым), а чтобы обретённая свобода стала плотью твоей жизни.
