8 октября 2011 года умер великий математик Денис Ричи (род. 9 сентября 1941 года), разработчик языков программирования, без которых любой компьютер был бы мёртв.
Ричи не был знаменитостью, в отличие от Билла Гейтса или Стива Джобса. То, что он сделал, бесконечно превосходило любое богатство. Изобретатель колеса вряд ли сколотил состояние. Ричи принципиально был ориентирован на бесплатные, открытые системы программирования.
Математики были влюблены в Ричи. В одном из некрологов ему подчёркивалось, что он всё делал из интеллектуального любопытства. Что можно перевести на русский и как любознательность, да просто как мозги чешутся.
«Мозги чешутся» и соответствующее почёсывание это такое же мучительное, навязчивое, болезненное до наслаждения состояние, как почёсывание в других, более поверхностных местах, как зуд сладострастия (он же «бабочки в паху») или сердечный жар.
Этот зуд лишь усиливается от расчёсывания. Облегчения оно не приносит. Это справедливо и по отношению к сексуальному зуду, да и просто к экземе (которую отнюдь не следует лечить расчёсыванием). Но этот зуд может сублимироваться, может просто затухать, и у большинства людей затухает — не без помощи окружающих — уже в первые два десятилетия жизни. Это если говорить об интеллекте, к зуду в паху общество относится нейтральнее.
Наука есть способ не удовлетворить своё любопытство, а расчёсывание своего любопытства, чтобы оно не удовлетворилось, чтобы оно разгорелось. Познание издревле сравнивали с кругом. Круг познания «расширяется», но это означает, что растёт окружность этого круга. То есть, непознанного становится не меньше, а больше. Стоит прояснить одно, как тут же очевидно, что непрояснённого стало в разы больше. Хорошо ещё, если прогрессия неизведанного арифметическая, не геометрическая. Впрочем, почему это хорошо? Чем быстрее прибывает непознанное, тем лучше!
То же относится и к такой, казалось бы, далёкой от науки разновидности познания как вера. (Не забудем, что «познать» относится и к отношениям мужчины и женщины, причём в этих отношениях непознанное нарастает с десятилетиями так же, как в лабораториях — неизведанное). Вера тоже есть зуд, страстное желание знать, и, как и наука, вера не удовлетворяется тем, что ей открывается (Кто ей открывается). Наоборот. Неофит знает о Боге всё, но если он не сбежит от Бога, то скоро поймёт, что, обретя веру, человек не знает о Боге намного больше атеиста. Как человек, приехавший в Америку, не знает об Америке больше человека, который и об Америке никогда не слыхивал.
Вот почему старая идея, что религия есть псевдо-наука, ложное объяснение мира, а вот наука есть объяснение подлинное, и потому религия утешает лживо, а наука даёт истинное утешение, — эта идея совершенно не научна.
В качестве примера — слова биолога Александра Маркова, 2016 год:
«Снижается уровень жизни, люди меньше уверены в завтрашнем дне, им страшно. Чтобы спастись от внутреннего дискомфорта, они охотно принимают идеи, несущие им успокоение. Не в этой жизни, так в следующей. Человеку для внутреннего спокойствия нужно знать, что будет завтра. Отсюда вера во что угодно. Хоть в Бога, хоть в экстрасенсов. Наука современная сложна. Она тоже дает успокоение, но на более глубоком уровне. Чувство красоты и понимания того, как все устроено. Но чтобы достичь катарсиса при помощи науки, нужно очень много работать. А чтобы получить примитивный, но мощный катарсис от какой-нибудь хреномантии, ничего не нужно».
Эта идея игнорирует реальность, исходит из предрассудка, будто человеку нужно в жизни утешение, покой, расслабление, и вопрос лишь в том, расслабится он от веры или науки. (И уж подавно ни при чём уровень жизни; можно подумать, что наука — удел богатых и сытых. Человек не таков — понаблюдайте. Учёный — настоящий учёный — занимается наукой не ради катарсиса, восторга от понимания, как всё устроена, а — потому что чешется, и чешется тем сильнее, чем дальше вчёсываешься. Так и верующий. Так и любящий — только любящий секс расслабляется от оргазма, а любящий любимого или любимого от оргазма, конечно, расслабится, но не ради этого он любит, и не секс он любит, а бесконечность, осуществляющуюся в любви.