«Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал 2:19-20).
Павел, как это с ним часто бывает, «проглатывает» некоторые самоочевидные для него логические звенья, жить торопится и чувствовать и спешит, а в итоге непонятно — какая связь? Сораспялся в смысле у него что-то болит? Ну и как это связано с жизнью Христа? мало ли у кого что болит?
Павел увидел Иисуса. Живого.
До этого Павел, конечно, имел людей, с которыми он себя отождествлял. Это свойственно человеку, это полезный конформизм (правда, иногда плавно переходящий в культ личности). Павел отождествлял себя с теми, кто боролся с сектантами, кто отстаивал порядок, норму. Он хотел быть таким — а какой мужчина не хочет быть уверенным в себе, властным, членом команды-победительницы?
Вдруг — Иисус.
Шок.
Каким Павел увидел Иисуса? Каким Иисус явился Павлу?
Из этих слов очевидно, что Павел увидел Иисуса «распятым». На кресте? Или израненного? Наверное, последнее, как и апостолы увидели Иисуса с ранами.
Это не чудо — увидеть воскресшего Иисуса. Чудо, что Павел отождествил себя с таким Иисусом. Мог бы наплевать и забыть. Ну, упал. Ну, шок. Ой, сколько людей испытывали подобное, испытывали и побольше, но ничего, «время великий целитель». Всё забывается, а пить-есть надо. Воскресший пришёл и ушёл, а жизнь продолжается.
Но Павел — вот уж Духом Святым — почувствовал, что этот Иисус — его Иисус. Что Бог с ними, победителями — я буду с Этим. Его раны — мои раны.
Павел умер с Иисусом, поэтому Иисус ожил в Павле. Вот «поэтому» и проглочено как самоочевидное.
Бывает беснование. Человек отчуждается от самого себя, им водит какая-то чуждая воля.
Бывает воскресение — вроде бы ровно то же, только наоборот. Дух Божий в человеке, Божья воля в человеке — это не чужая воля. Это как раз преодоление отчуждения от себя, обретение себя — себя как носителя Бога.
Иисус однажды процитировал слова, которые приписывались царю Давиду: «Сказал Господь Господу моему: «Воссядь одесную от Меня» (Мф 22:44). Процитировал тем, кто считал Спасителя потомком Давида — если потомок, то как же «Господь»?
Между тем, евангелист (и христиане) всё-таки считают Иисуса и потомком Давида.
Опять мы меняемся местами с Богом. Он — Отец? Да, и Он — Сын. Он восседает на троне? Да, и Он — распят на кресте по воле того, кто восседал на троне судии. Ждать, что ты обретёшь бессмертие в каком-то из твоих потомков, который будет второй Эйнштейн или президент объединённого человечества? А бессмертие придёт, если ты назовёшь своим потомком Бога, Который даст приколотить Себя ко кресту.
Путь к бессмертию и славе лежит через небытие, да не твоё, а чужое. Чтобы подняться, нужно опуститься, и ты на это не способен, но ты способен дать Богу опуститься в самые тёмные уголки твоей души и разрешить Богу жить в тебе, когда ты сам в себе жить боишься. Он умирает в тебе, задыхаясь от твоей тьмы и вонищи, но оживает — и, если ты разделяешь с Ним ужас от самого себя, то Он готов поделиться с тобой радостью от тебя, каким Он тебя видит, и научиться тебя радоваться каждому, в ком Бог умирает и воскресает — а Он умирает и воскресает во всех.
