После болезни, когда воли нет либо она вся направлена на выздоровление, понимаешь, что хорошего в том безволии, которое не от болезни, почему это безволие здоровяков чем-то интереснее, чем воля к жизни в реанимации. Чем позитивно то, что врачи раньше называли «усталость от жизни», «taedium vitae», когда вдруг ничего не хочется делать, хотя вроде бы все условия есть.
Эти мгновения тоски и уныния — драгоценные доказательства. Нет, не доказательства бытия Божия, которых быть не может. Доказательства небытия бытия. Бытие есть плацебо. Таблетка безо всяких лекарственных средств, прессованный мел с сахарным сиропчиком. Дай и скажи — лекарство от стресса, и у него стресс пройдёт. Значит, у него стресс ненастоящий.
Бытие — плацебо, потому что наши стрессы и наши восторги, наша мука и наша любовь — не от бытия, не от среды, а от нашего сердца. «Сердце» — это не какой-то дополнительный орган, сверхчувственное явление. «Сердце», «я», «человек», «самосознание» — это крохотная складочка на мироздании. Даже не складочка, а прореха. Красивая скатерть, но порвалась. Не надо штопать! Эта прореха и есть ты «дырочка, ведущая в бесконечность», о которой говорил Бердяев. Прореха одна из всех, но благодаря ей все разные, ведь в бесконечности не параллельные сходятся, а кажущиеся монолитом расходятся как разноцветные линии салюта. Люди оказываются не однообразными приматами, а каждый — неповторимым (но только в бесконечности! простор же нужен оперативный для неповторибельности).
Когда всё валится из рук — пусть валится! Это подходящая возможность поднять руки к нему и сказать: «Слава Богу, всё само по себе, а мы с Тобой сами по Себе!» Не среда определяет человека, а воскресение. Но чтобы приобрести воскресение, надо крепко почувствовать ограниченность и локальность, даже токсичность, всего того, что мы называем «жизнь» и что есть всего лишь существование — даже не условие жизни, а пыль на жизни или, как сказал один древний, но очень унылый и в то же время по-восточному горячий автор — «суета сует и всяческая суета», и путь человека — это путь от этого суетного плацебо к Богу.