«Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу» (1 Кор 4:16).
Христос много чего делал, чему именно подражать? Уходу в пустыню или проповеди в гуще народа? Обличению ханжества или обличению легкомысленного отношения к религии и вере? Паломничеству в Храм или заявлению, что где Дух, там и Храм? Иисусу-проповеднику, Иисусу-чудотворцу, Иисусу-активисту?
Павел видит в Иисусе Бога, Бога Отца.
Иов и его друзья единодушны: Бог виноват. Бог сделал Иову зло. Разница та, что друзья говорят: Бог, конечно, злодей, но мы-то ещё более гаже. Всё познаётся в сравнении! Значит, можно и поблагодарить — по грехам нашим заслужили худшего!
Иов упирается. Не потому, что он лучшего мнения о Боге. Он лучшего мнения о себе, да и обо всех людях, которых он, по воле автора, представляет. Есть Бог, Бог Любовь, поэтому я не буду лгать: не виноват! Не заслужил! Любимому не врут, любимые не врут. Не понимаю и не буду делать вид, что понимаю!
Солжёшь, скажешь «грешен, заслужил» — отрёкся от Христа.
Христос сказал о Себе: «Я заслужил Голгофу»?
Подражать Христу означает говорить правду. О себе и о других. Никто не заслужил зла и страданий. «Заслуженное страдание» это шоколадные небеса. Бред.
Подражать Христу означает верить, что Иисус — Христос. Вопреки тому, как описывался Христос, Машиах — благодетель, защитник, всесильнец. Потому и изгалялись уверовавшие, подыскивали в Торе и Пророках другие описания Христа, что знали — верой знали, не знанием — что вот Он — Христос. Они подбирали, натягивали, лукавили — в лучшем смысле слова. Они не могли точно сформулировать «что», «кто», но они знали «как». Как Он, так и я. Как Он, так и Бог. Как Он, так и мы, человеки.
По биологии мы, когда благодарим, благодарим вопреки. Любим вопреки. Благодарим, что мама любит меня, но в уме-то, значит, «могла бы и не любить». В самом деле, бывает, и даже очень бывает, хотя говорить об этом не принято. О папах и говорить не приходится — ого-го!
У Гарун ар-Рашида был плащ из дерюги сверху и золотой подкладкой, а у нас наоборот. Сверху золотой полиэтилен: «спасибо тебе, брателло!», а снизу «тем больше спасибо, что мы ж знаем, какая ты гнида и поэтому поражены, что у тебе есть что-то человеческое».
Так и религиозность веками благодарила Бога «несмотря на». Исцелил от экземы, ура!
А экзема разве не от Него?
И вдруг — Спаситель.
Разве мы Ему благодарны «несмотря на»? Любим его, «несмотря на»?
Он благодарил Отца на Тайной вечере «несмотря»?
Просто благодарил. Не за меньшее зло, не за использование зла на пользу дела, а за добро и любовь. Он считал Свой путь — истиной и жизнью, а не меньшим злом.
Так и мы. Он говорил, «Я и Отец одно», и подражать Христу можно лишь в этом. В сознании единства с Богом. Его единство — исходное, изначальное. Наше единство — подражательное, благоприобретённое, но это одно и то же единство.
Тут даже не Воскресение главное, тут Иисус как целое, как личность главное. Иисус и в животе Матери Христос, и мёртвым телом Бог.
Иисус — честность Бога в ответ на честность Иова. «Я не виноват» — говорит, преодолевая смущение, Иов. «Иисус не виноват», — говорит и показывает, преодолевая Самого Себя, непоказуемого, Творец.
Подражать Христу означает знать, что зло в мире вопреки Богу и против Бога, что Бог не манипулирует злом, а убивается злом. Подражать Христу означает не манипулировать злом.
Вот почему центральное в вере — благодарность. Не вопреки, а потому что. Любим и благодарим, потому что Ты нас создал, а когда мы… ммм… когда мы напроказили, Ты не ликвидировал неудачный опыт, а ушёл с нами из рая и обогнал нас, очутившись на Кресте. Обогнал и продолжаешь обгонять.
А за что не благодарю, то не от Бога, а Бог знает что. Небытие какое-то. Дырявость в бытии.
Подражать Спасителю означает любить людей так, как нас любит Бог. Бог любит нас не как козлов, а как Самого Себя.
У нас есть опыт такой любви! Когда мы любим любимого человека, то любим не вопреки и не несмотря на. Просто любим. Тайна любви в этом обнаружении бытия в небытии и сосредоточении на бытии, на том, что есть, что не убивает и неубиваемо, воскресаемо и воскрешает. Как уж мы там с нашими небытиями протиснемся в игольное ушко — Бог знает, мы не знаем, мы надеемся и веруем. За себя и за любимых.
Мы каемся не потому, что заслужили зло, а потому, что любим. Каемся, как собака хвостиком виляет. Мы каемся, потому что Богу хуже, больнее, чем нам. Мы любим Его, благодаря, и благодарим Его, любя, и эта благодарность, эта любовь, это покаяние распространяются и ширятся, пока всякое страдание, всякая несправедливость, всякое зло не исчезнут в единстве с Богом.