Андрей Баумейстер, сторонник охранительства, «порядка», считающий себя «элитой», которая призвана руководить «большинством» — римо-католик, его идеал Средние века, дисциплина, схоластика, монастыри и пр. Это очень старый феномен — властолюбие в религиозной шкуре. Одно время был популярен Арьес, доказывавший, что в Средние века разумнее относились к смерти, не боялись ее, лучше относились к детям, держали их в ежовых рукавицах. Потом оказалось, что это искажение реальности, публицистика, а не историческое исследование. В отличие от Марка Блока.
И в России многие ищут в христианстве и вообще в религии небесного фундамента для агрессии, ожесточения и пр. Это уже третья или четвёртая волна консерватизма, считая от де Местра — реакции на 1789 год. Этим даже Аверинцев грешил, а в наши дни Седакова — своеобразный антипод Трауберг, хотя многие этой антиподности не ощущают.
Даже Бердяев («Новое Средневековье») и Честертон («Дон-Кихот из Ноттинг-хилла») этому — поиску в средневековом корпоративизме панацеи от тоталитаризма — отдали дань, но вовремя сдали назад при виде Гитлера, Муссолини, Франко, которые тоже любили прошлым козырять.
Только Мень этим не грешил.
Специфика Баумейстера, Дугина и прочих — что у них прошлое отнюдь не католический монастырь, а ленинское политбюро. Тут хорошо видно, что содержание, идеи для гордыни безразлично, важна форма, позволяющая самоутверждаться. Именно «само» — утверждают себя, хотя думают, что утверждают Бога, орднунг, божественный иерархизм.
Баумейстер играет роль бархатного Торквемады, это бросается в глаза. Но преувеличивать его образованность я бы не стал. Одна характеристика Израиля эпохи Второго Храма такова, что от преподавания надо отстранять немедленно и навсегда. Мало читать классиков в подлиннике, надо любить подлинность свободы, творчества, бытия.