Кот Шредингера появляется непредсказуемо. Вроде бы он в комнате, но откроешь дверь — может, он в комнате, а может и нет.
Таков и Христос. Ты проснулся и обратился к Нему. Ты перекрестился и помолился Ему. Ты причастился и принял Его. Только Он может быть, а может не быть. Может, рядом, а может, нет. Может, обращался вместе с тобой, может, молился вместе с тобой, может, сделал тебя частью Себя. А может, и нет.
Поэтому и называется «вера», а не «знание».
Вера не есть ни уверенность, ни неуверенность. Это в науке.
Точно вера знает одно: если не открывать дверь в комнату, то меня нет.
Если не молиться, не обращаться, не причащаться, то аля-улю, плавно переходящее в ай-лю-ли. Противоположно аллилуйе как антихрист противоположен Христу.
Не прикасаться к двери, убеждать себя, что нету никакой комнаты, никакой двери, а кота Шредингера можно обрести на любой помойке, — значит, быть крысой Шредингера. Не человеком Шредингера, а именно крысой, которая выживет при любых обстоятельствах и ни при каких обстоятельствах не будет жить по-человечески или хотя бы по-кошачьи.
Есть, конечно, и антихрист Шредингера. Он стучится в тебя, тянет за ручку твоей души, и если его впустить, то ты исчезаешь. В лучшем случае. «Лучший случай» это когда ты для окружающих не существуешь, в худшем случае ты исчезаешь, но периодически проявляешься как пакостник и сволочь. Антихрист это такой мерцающий бог — иногда хороший, иногда плохой, подлянка в том, что он мерцающий безо всякой связи с тем, каков я. В этом его фишка, ему важно, чтобы я твёрдо знал, что от меня ничего не зависит. Лучше бы уж был как сатана, что ли. У сатаны всё предсказуемо.
У сатаны всё предсказуемо, у Бога всё — пророчество. Пророчество говорит, что всё зависит от тебя, но это зависимость не механическая, и живая. Бог не там, где ты в Него ломишься, а там, где ты живёшь, где у тебя в душе дом, мир, покой, любовь, и вдруг стук в дверь. Бог пришёл. Чтобы ты впустил Его или чтобы ты вышел в Его мир? Там, где кресты носятся и венки тернятся? А вот это и непредсказуемо, потому что речь не только о Боге, не только о тебе, а обо всех и обо всём. Может быть и так, и так хорошо. Слава Богу и когда кот Шредингера есть, и когда кота Шредингера нет, потому что жизнь не комната и не коробка.
Слава Богу и когда я есть, и когда меня нет, потому что вот меня нет, а вот — Христос вдруг воскрес, и я за ним как ниточка за иголочкой. Вот это Бог так Бог: свободный, непокорный, непредсказуемый, но любящий, пророчествующий и освобождающий.
