«И, сев, призвал двенадцать и сказал им: кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк 9:35).
Как это вообще возможно? И бывало ли такое? Вот большинство святых — если не считать мучеников — монахи. Кому они служили? Никому. Как выражались в XVIII веке, «сказывались в сетях». Вроде и есть человек, а нет его. То-то в том же веке стали активно закрывать монастыри, которые сами же когда-то и насажали. Преподобная Мария Египетская, которой посвящено это, последнее воскресенье поста — кому служила?
Мария Египетская — легендарная фигура, которая кажется вымышленной, потому что много сказочных подробностей, преувеличений в рассказе о ней. Но что преувеличивают эти преувеличения? Ничего. Буквальное «ничего» — Мария Египетская героиня ничегошности. Вот в наши дни стало банальностью, что духовная, церковная жизнь стоит на чтении Писания — так она ничегошеньки не читала. А ещё на благотворительности — так оно ничегошеньки не благотворила. Посещение храма? Не посещала ничего.
Иисус ведь сказал несколько раз, что надо раздать своё, взять крест и идти за Ним. Как это совместимо с «быть всем слугой»? Что «раздать все» несовместимо, понятно. Понятно, что нельзя нести крест и служить людям — мы же не будем считать наши страдания служением? Но и идти за Христом — тоже отнюдь не служение людям. Во всяком случае, люди — неверующие — нам скажут: «Мне по барабану, за кем ты там мысленно идёшь, лучше помоги наличными». А мы-то гордимся! И монахи гордятся. Ну, если не гордимся, то смиренно радуемся. И вот здесь Мария Египетская нам служит. Очень даже служит! Служит щелчком по носу. Какое наше служение…
Иисус призывает быть слугой для всех, отвечая на просьбу сделать правителями всех. Ну, соправителями, вице. Ты, Господи, на троне славы, а я справа, он слева. Тебе же нужны помощники, Что Ты будешь тратить своё драгоценное время на всякие земные мелочи!
Пошли прочь, чертенята, — вот что означает «будьте всем слугой». Служите людям безвластием. Обретите покой, уйдите на покой — покой пенсионерский, покой судьи, который подал в отставку, проститутки, которая ушла из профессии. Не путайтесь под ногами! Не гавкайте, не кусайтесь!
Иисус ведь не случайно спрашивает учеников, готовы ли они разделить с Ним будущее — пить чашу, очищаться. Они отвечают «готовы», не понимая, что речь идёт не о троне, а о смерти. Не о власти, а о беспомощности, боли, агонии. Служение Иисуса людям с пустыни начинается, пустыней и заканчивается — место смертной казни всегда пустыня, и гробница пустыня. Там пусто — нет ни жизни, ни человечности. Только зло — зло жестокости, бессердечия, уничтожения ради выживания. Устраняют одного, второго, третьего, кто мешает стабильности и безопасности, общественному порядку — и образуется пустота пустыни, где нет людей, только борцы со злом.
Иисус идёт в пустыню — Он убегает от людей? Он идёт навстречу бесчеловечности. Он служит людям, не обеспечивая нам комфорт и счастье, а вдохновляя нас, свидетельствуя Собой, что человек не комок клеток, а бесконечный потенциал любви и творчества. Не на троне судьи Христос, а справа и слева от нас, утешая и подбадривая. Не судит, а прощает и помогает быть свободными. Потому что быть свободным это огромный труд и тяжесть, это не условие жизни, это одна из целей бытия, и этой цели не достичь в одиночку. Апостолы хотели служить Богу, наказывая людей, взяв на себя труд определять сроки заключения и тяжесть наказания. Мария служила Богу, принимая Его прощение. Это настоящий труд, далеко не лёгкий, не одномоментный. И это — служение людям, потому что нельзя по-настоящему принять Божье прощение, не передав его другим. Если сделаем запруду, так что нам Божья любовь, а окружающим Божья справедливость — стухнет наша душа, загниёт благодать в нас. Вот и будет ад, как описал Спаситель — жжение внутри, «огонь неугасимый», и червяки, словно в трупе — копошится что-то в душе и в мозгу, но копошение это мертвенное, разложение себя, любимого. А если по Марии Египетской — то всю справедливость запираем в себе, резервируем для себя и каемся, такая вот запруда, а окружающим — только любовь и прощение, да не наши, а Божии.
