«Спасение — в Иисусе». «Без Иисуса нет спасения». Само имя «Иисус» означает «Бог спасает». Конечно, у всякого разумного человека первый вопрос — а где в таком коротком имени уместилось столько слов? Если брать русский, то «Бог» превратился в короткое «И». Было «Яхве», стало «И». Бывает!..
При этом первый Иисус — Иисус Навин, преемник Моисея, завоеватель Ханаана — по преданию сперва-то звался как раз «Спаситель» — «Осия», «Хошеа». Так что старообрядческое «Исус» можно было бы считать возвращением к первональному имени Навина, но это было бы неверно — скорее, старообрядцы сокращают «спасение» до «сус», либо делают Имя Божие таким сокровенным, что оно как бы есть, но не произносится.
Моисей прибавляет к «Хошеа» то самое невыговариваемое имя Божие и получается «Йехошуа». Это, конечно, «народная этимология», зато понятно, что древние израильтяне считали спасением — они считали спасением завоевание. Так что точнее было бы переводить имя Иисуса Навина как Навин Завоеватель. Что и логично.
Когда противопоставляют спасение и творчество (а их очень даже противопоставляют!), то ведь под «спасением» имеют в виду именно «завоевание». Когда говорят, что спасённых мало, а большинство людей погибнет во грехе, это ведь говорят, что нас, завоевателей, мало, но мы истребим греховное большинство. С Божьей помощью, конечно! Бог у таких верующих такой же спаситель, как у современных русских милитаристов — ядерный чемоданчик. Это не спасение, а именно завоевание, когда каждый день верующий радостно узнаёт, что хотя бы на сантиметр где-то продвинулось его царство, что хотя бы пара грешников померли и более не занимают места в мире Божием.
Иисус Завоеватель! Христос Победитель!! Мечта подростка!!! И такой подростковости в современных верующих ещё предостататочно. Да и в неверующих тоже. Ну что же, казнить их? Выгнать из Церкви?
Спасение как завоевание — подростковый этап религиозности. Выкроить себе в этом мире кусок и жить в нём, по возможности, отгородившись от окружающих высокой стеной, чтобы ничто не мешало наслаждаться самобытием. Это же такое счастье — после долгих лет существования под непрерывным наблюдением папы с мамой и прочих взрослых!!! Святая Земля — это как отдельная комната у ребёнка, семья которого ютилась вшестером на десяти квадратных метрах. Бывал и такой ужас в истории человечества, бывал... Бывал и есть!
Надежда на такое спасение даже не обязательно требует ада и смертных мук для окружающих. Пусть они себе там где-то существуют, главное, чтобы в мою жизнь не лезли. Или в нашу — я же женюсь, дети появятся... Такова позиция многих современных иудеев — пусть все народы от нас отвянут, мы никого никуда не тащим, вы тоже хорошие и милые, только оставьте нас в покое! Отвяжитесь!!!
Хотя, конечно, ад всё-таки входит в комплект полного счастья у верующих завоевательного типа. Вроде камина зимой. Потому что если другие просто где-то далеко за стенкой, остаётся вероятность... ну, вы понимаете... А тут, в камине, всегда наглядно видишь, что им не до нападений. И детишкам поучительно — чтобы не повторяли чужих ошибок.
Разумеется, среди христиан таких иудеев тоже полно. Только вместо обрезания и кошерной еды — Иисус и Церковь. Либо с ними спасаешься, либо кранты вечныя.
А спасение — не завоевание. Спасение — творчество. Не делёжка пирога, а выпечка пирога. Не выгрызание себе своих персональных соток, а обретение всей планеты как места, где ты любишь и летаешь, дружишь и работаешь.
Позвольте — но значит Иисус не нужен? Вера не нужна? Обрезание не нужно? Можно есть мясное вместе с молочным даже в Страстную Пятницу?
А можно не ставить живого человека — Иисус ведь живой человек, кажется, в этом смысл информации «Христос воскресе»? — можно не ставить Живого Человека в один ряд с обрезками крайней плоти и чизбургерами? Можно не ставить в один ряд Колумба и Америку? Да, для тебя Колумб открыл Америку, без Колумба ты бы не смог жить в Нью-Йорке, а гнил бы в Мадриде, Глазго и Риме, но всё же Америка-то бы существовала, так?
Иисус настолько же больше Колумба, насколько Царство Божие больше Америки. Спасение не в том, что имя Иисуса открывает тебе жизнь в Боге как грин-карта открывает жизнь в Нью-Йорке. Евангелие, не устанем цитировать, не в том, что верующий приблизился к Царству Божьему, а в том, что Царство Божие приблизилось к людям, ко всем, верующим и неверующим. Ты это почувствовал? Поздравляем! Значит, ты проживёшь в вечности хотя бы на день дольше, чем не верующие, не почувствовавшие. Казалось бы, велика ли разница — один день, если речь идёт о вечности? Так ведь это день жизни не в Нью-Йорке, а в Боге! Конечно, огромная разница — жить с Богом вечность плюс один день или всего лишь одну вечность!
А что же ближний-то, ближний? Ну эта сволочь, которая мне всю жизнь изгадила? Неверующая сволочь или формально верующая, а то и мусульманин или даже, не приведигосподи, католик? Он-то будет в камине? Он же Иисуса отверг ради папы римского, а я — держусь!
«Будет, будет! Шашлык из тебя будет!»
Спасение не в допуске избранных в уютный домик посреди заснеженной после атомного апокалипсиса пустыни, не в организации палаты номер семь для здоровых в этом дурдоме, который называется человечеством, а в исцелении вселенной от болезни греха. Спасение по определению не может включать в себя гибель хотя бы одного человека, как здоровье по определению не может включать в себя ампутацию головы. Зачем мне, воскресшему, глаза, если я не буду видеть всех людей? Зачем мне воскресшему уши, если я не буду слышать всех людей? Зачем мозг и язык, зачем сердце?!
Иисус — Завоеватель, не уничтожающий ни одного человека. Победитель, никого не делающий рабом, но всех освобождающий. Нельзя спастись помимо Иисуса, но это означает, что все люди обретут спасение благодаря Голгофе, веровали они в Воскресение или не веровали, а вера — не пропуск туда, куда остальных не пустят, а радость быть с Любимым раньше, чем это возможно, и соучаствовать в Его деле, как соучаствуют в нём неведомо для себя все любящие. И если кому-то этой возможности любить до брака мало без возможности презирать окружающих, то он ещё далёк от спасения, хотя бы и повторял «Иисус», «Иисус». Иисус не там, где призывают Иисуса, а там, где любят с Иисусом.
