Отец Александр Мень очень любил евангельские иллюстрации Поленова. Лучшей считается обычно «Христос и грешница». Иисус — это Исаак. Левитан. Ученик Поленова, писаный красавец. Есть этюд, где Левитан в шапочке, ведь в Палестине иначе нельзя, но в холсте Поленов всё-таки сробел: традиция живописная уж очень была однозначна, не покрывать голову Спасителя.
Я демократ, наверное, прежде всего в самом простом смысле слова: общения. Мне довелось в жизни общаться с четырьмя рюриковичами и одной британской дамой — дамой в буквальном смысле слова, dame, с поместьем и титулом. Думаю, мы расставались с одинаковым чувством недоуменной неприязни.
Принято говорить, что аристократ подлинный относится к простым людям как к равным, но это глубоко неверно. Это не равенство, это величественное подымание до своего уровня. Есть, до чего поднимать. Демократ не может ни опуститься, ни поднять, потому что он на одном уровне просто по определению. Плоть от плоти, балда от балды.
Солженицын в «Гулаге» восторгался аристократом-генералом, который сидит за столом в концлагере как на званом ужине. Меня это не восторгает, меня любые обряды не восторгают именно как обряды, а тут обряд власти.
К сожалению, в живописи очень сильна традиция изображать Господа Иисуса Христа «со властью». Гиляровской сохранил: московские парикмахеры зазывали: «С пальцем десять, с огурцом пятнадцать!» При бритье надо оттопырить щёку. Если для оттопыривания засовывали огурец, то брали больше. Господь на картинах обычно с огурцом. Как ни странно, на иконах, даже когда Он изображён на троне, огурца нет.
Исаак Левитан как Иисус это чудесно, потому что тут «с пальцем». В 1886 году Левитан и Чехов снимали дом в Бабкино (я жил на даче в километре от Бабкино, тысячу раз там бывал, всё покрыто оспой дачек). Развлекались, как умели: обматывались простынями, изображая бедуинов, Левитан брал хозяйского ослика — держали для детей — и выезжал как бы на молитву на лужайку. Становился на колени и как бы творил намаз, но тут к нему подползал Чехов в простыне же и как бы убивал метким выстрелом, после следовали как бы пышные похороны. Какое счастье, когда «как бы» абсолютно уместно!
Вся суть Иисуса в том, что Он не снизошёл, а стал. Да, власть, но не та власть, которая сверху, а та, которая изнутри. Такая власть может и на осла взгромоздиться, и подурачиться.
Таков Иисус Эль Греко, Рембрандта, Гойи.
