«И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий» (Ин 5:27)
Браун писал, что власть судить прямо связана с властью исцелять. Бог дарует жизнь — а исцеление это дарование полноценной жизни — именно праведникам.
Только вот одна маленькая проблема: никто из людей, исцеленных Иисусом, не изображен евангелистами как праведник. Единственный случай, когда вообще упоминается о каких-то нравственных достоинства человека относится, как ни смешно, к язычнику, который, видите ли, сделал евреям много хорошего, точнее, построил им синагогу (Лк 7:5). Построил синагогу — так уж и быть, излечи его то ли раба, то ли сына.
При этом идея, что исцеления заслуживает праведник, все-таки немножечко в евангелиях присутствует. Например, вдова — она, правда, не праведная, но ей грозит нищета, участь побирушки, коли она сына-кормильца потеряла, а она неплохой, как минимум, человек. Или Тавифа в Иоппии — вот эта «творила много добрых дел» (Деян 9:36).
Нам, людям обычным, лучше пристраиваться за спиной таких персонажей как бесноватый, которого и на людей бросался, проходу не давал, и жил в гробницах, то есть, осквернял памятники истории и культуры, чужую собственность юзал, да и сам при этом осквернялся. В конце концов, праведник даже и не должен болеть, иначе какой он праведник? А мы болеем, потому что грешные, но, Господи, если ты нас вылечишь, то мы станем праведниками, честное слово…
Плохая новость: Иисусу было все равно, кого исцелять. Хорошая новость: в конце концов, Он исцелит всех, только не каждого есть смысл исцелять в нынешнем положении. Нам синицу в руках или журавля в небе? Точнее, я — синица в руках или журавль в небе? Немножко и то, и то. Человек — синица в руках Божьих и журавль в небе другого человека. Доверься Богу, что Ему виднее, лечить нас или отложить до воскресения, и старайся, как ни тяжело было бы брести по жизни, для другого человека быть не хмурой тучей, а стрелочкой ввысь.