«И сказал ученикам Своим, чтобы готова была для Него лодка по причине многолюдства, дабы не теснили Его» (Мк 3:9)
«Теснили» это мягко сказано. В греческом «тлибосин»: выдавливать, вытеснять, даже изгонять. В следующей фразе больные «бросаются» к Иисусу, а в оригинале «эпипиптейн», «нападали на» Иисуса. Впрочем, о Духе Святом тоже говорится, что он «эпипиптейн» — врывается, обрушивается.
Почему люди теснятся так, что отпихивают не только друг друга, но и Иисуса?
В 2019 году вышел замечательный испанский фильм «Платформа». Режиссером был Гальдер Гастелу-Уррутия, актеры играли превосходно, но это случай, когда сценарий важнее визуального ряда. Сценаристы Педро Ривера и Давид Десола.
Яркий зрительный образ: башня в сотни этажей. Каждый этаж — одна комната с двумя постелями, умывальником, клозетом. Посреди каждого этажа дыра, сквозь которую несколько раз в день опускается платформа. Еду на платформу ставят один раз, когда она наверху. До нижних этажей она доезжает уже безо всякой еды, даже без костей.
Метафора жизни.
Во-первых, каждый может взять с собой один предмет для житья в башне. Главный герой берет «Дон-Кихота». Правда, по ходу фильма он его съедает, то ли с голоду, то ли, как в Апокалипсисе, чтобы лучше усвоить (главный герой селится в изоляции, потому что хочет бросить курить). Кто-то берет деньги, кто-то нож (которым его и зарежут), кто-то доску для серфинга.
Во-вторых, надо уметь наладить отношения с соседом. Впрочем, они ни у кого не ладятся, потому что на нижних этажей голод заставляет друг друга кушать.
В-третьих, люди проявляют неспособность к сотрудничеству и солидарности. Кто попал наверх, не заботится о нижних и даже плюет в еду, которая остается и едет вниз. Может и чего похлеще учудить. Уговоры не помогают. Одна женщина показывает пример — накладывает на тарелки порции так, чтобы хватило всем. Еды-то вроде много, должно хватить.
Платформа так останавливается на этаже, что люди берут подушку и становятся на колени, чтобы удобнее было есть — стульев нет. Выходит очень похоже на то, как у римо-католиков раньше причащались. В фильме много аллюзий и на Сервантеса, и на Христа («ешьте мое тело»), да главный герой и похож на Сервантеса.
Концовка слабенькая, но что делать? Герои решают как-то дать знать устроителям эксперимента, что люди могут измениться, что не надо их провоцировать. Сперва решают послать нетронутой самое вкусное блюдо, пирожное панья котта, но оно гибнет. Тогда они делают посланием случайно обнаруженного ребенка. Но это, конечно, фальшь. Дети наше будущее. Неправда! Человек не продолжается в детях, и в человеке его бесчисленные предки не продолжаются. Проблему люди каждый должен решить сам.
Не надо бояться, что еды не хватит, денег не хватит, жизни не хватит. Если очень хочется бояться, так уж и быть, можно бояться Бога. Но вообще-то лучше просто любить, как выразился поэт, «до дней последних донца». Верный признак того, что любовь наступила, это то, что человек уступает. Пропускает вперед туда, где хорошо, и идет первым туда, где опасно и плохо. И это общечеловеческая платформа!
