«Симона, нарекши ему имя Петр,» (Мк 3:16)
Симон Петр. На самом деле, конечно, Шимон Кипа. Примечательно, что «Шимон» означает «звучный». Может быть, Иисус и решил дать Симону имя «камень», потому что оживший, заговоривший камень – очень яркий образ.
В Лк 19:40 Иисус шутит: если апостолы замолчат, камни закричат. В Лк 3:8 образ тот же: Бог может из камней сделать евреев, «потомков Авраама». Не в том смысле, что у камней отрастут ножки и ручку, а в том, что заговорят. Ведь главное в человеке – речь.
У Марка этих шуток есть, зато есть куда более острая: Иисус себя сравнивает с камнем, который строитель отбросили, а он был самый нужный (12:10). Тут Господь использовал образ, который есть и в псалмах (118:22), и у Исайи (28:16).
Петр в своем первом послании создал виртуозный «мидраш», эссе о камне. Он словно вернул Иисусу подарок, Который Господь сделал ему. Хотите жить? Подойдите к Иисусу, «живому камню», и сами станьте живыми камнями, дайте Богу выстроить из вас «дом духа». Петр вносит оригинальное добавление в старую метафору: Иисус для неверующих – камень, о который те спотыкаются, а для вас это драгоценный камень (у Исайи именно «драгоценный», а в греческом переводе это перевели как «краеугольный», так Петр использует оба слова).
Драгоценный камень чем «драгоценен»? Он словно кусочек света. Вот Иисус и есть свет. Свет во тьме. Не хотите спотыкаться – доверьтесь Сыну Божию, Который прошел к Голгофе и Воскресению, падая, но не спотыкаясь. Умер, но не убил никого ни словом, ни делом. Любить врага? Слово, которое для одного – непреодолимая преграда, словно гора на пути («Петр», кстати, именно «гора», «скала», камень-то на греческом «литос»). Кажется, это такое огромное нечто… А любовь – вообще любовь, и любовь к врагу – она размера не имеет, она свет. Крошечный свет, освещающий всё вокруг так, что ты иначе видишь и космос, и врага, и свой путь. Как геолог иначе смотрит на мир, что для обычного человека булыжник, для геолога метеорит, или урановая руда, или признак алмазного месторождения.