Происхождение зла

«Происхождение зла» — любопытный термин. Именно в такой формулировке проблема появилась только после «Происхождения видов» Дарвина. Вопрошающие о происхождении зла интересуются не столько происхождением зла, сколько систематизацией зла, использованием зла, возможно — преодолением зла, а возможно — использованием. Менее всего спрашивающий озабочен Богом, как Дарвин менее всего был озабочен Природой. «Происхождение зла» как «Откуда берутся микробы». Библия ничего не говорит о происхождении зла. Библия открывает происхождение человека. Дарвинизм — дарвинизм карамазовского типа — закрывает происхождение человека.

«Происхождение видов» — о том, что нет человека, а есть лишь обезьяна. «Происхождение зла» — не вопрос, а утверждение, что нет добра, нет Бога, нет человека. Утверждение в вопросительной форме, псевдо-вопрос — классическая обманка. На самом деле, не Толстой, а именно Достоевский — зеркало русской революции. Карамазовы — ипостаси русской революции. Отец Карамазов — похоть власти, Иван Карамазов — похоть мысли, Дмитрий — похоть сердца, Алексей — похоть духа. Возможно, Алексей — самый опасный. Именно он должен был, по авторскому замыслу, становиться революционером. А все потому, что вопрос не в происхождении зла, в происхождении «неба и земли», в происхождении человека и Духа. Бердяев и есть восстание героев Достоевского против Достоевского.

Бердяев — все трое братьев Карамазовых. Он не билет в Царство Божие возвращает, он возвращает псевдо-вопрос о происхождении зла и ставит вопрос о происхождении человечности. Причем, в отличие от легиона ханжей, которые отрицали Дарвина во имя Великого Инквизитора, Бердяев отрицает Великого Инквизитора во имя Дарвина. Не дарвинизма, не достоевщины навыворот (а религиозный фундаментализм — это именно достоевщина навыворот), а во имя эволюции как творческого начала. Побеждает не сильнейший, побеждает творящий, и сама его победа есть не выживание, а жизнь, и осуществляется не через уничтожение конкурента, а через организацию жизни как расцвета, в котором необходимы все, где постоянно есть свободное место («свобода») ещё для миллионов и миллионов.

Отсюда и третье ключевое слово Бердяева — «объективация». Нет зла, кроме объективации, и сама духовность, вера, религия — зло, если они заменяют живого Бога, с которым говорят, объективным Богом, которому поклоняются, которым корят, но который не может творить, потому что объект — не творит, объект — сотворен, он всегда идол. Водораздел не между верующими и неверующими, а между поклоняющимися Духу и поклоняющимися объекту — духу, которого облили цементом, а потом заполнили образовавшуюся в цементе пустоту бронзой и поставили ее на столп как бога.