Gordon Daniel. Citizens Without Sovereignty: Equality and Sociability
in French Thought, 1670-1789, viii & 270 pp. Princeton: Princeton University
Press, 1994.
Один из этапов складывания гражданского общества - с Людовика XIV до 1989 г.
Просвещение не как враг абсолютизма, а кк часть истеблишмента, элитарная оппозиция
(позиция Норбера Элиа и Роберта Дарнтона). Появление "неполитического полиса"
- идеологического и социального пространства, где даже неравные политические
граждане пользовались социальным равенством в рамках иерархического общества.
Выработка понятия "сосьябилите", "социабельность" -- недемократический
эгалитаристский этос 18 в., идеализировавший частную жизнь и практику социального
равенства. Социабельность увязана не с демократичностью (позиция Хабермаса),
а с абсолютизмом, который ее стимулирвал и с ней сосуществовал. Мужчина и женщина,
буржуа и аристократ, встречались в пяти (идеальных) типах социабельности: коммерция,
общественная благотворительность, академии, салоны, кафе, публичные библиотеки.
Так зарождается модерн: социабельность не как классовое благосостояние, а как
сосуществование, conviviality. Гордон опровергает фактами утверждение Токвиля,
что накануне 1789 г. у буржуа и аристократа не было места для контактов и встреч.
Куртуазная литература устанавливала правила социабельности как основы нового
топоса: общества, сосьете. Связь с концепциями естественного права у Гоббса,
Боссюэ. Пуфендорф против Гоббса: собственный интерес понуждает людей вступать
в связи друг с другом до того, как им это прикажет правительство. Гольбах сплавил
старый язык политеса, вежества, с языком естественного права (Энциклопедия).
Для него социабельность вполне совместима с абсолютизмом и иерархией. Т.е. просветители
- не революционеры, они за равенство лишь в частной жизни, не в политике. Салон
как мир-в-себе, независимый от иерархий. Ложность противопоставления иерархичности
17 в. равенству века 18. Новизна 18 в. в том, что "общение" ("конверсация")
и "цивильность", civility стали не только идеалом городской элиты,
но и философов. Ориентируясь на них стали писать всеобщую историю. Способность
к социальной коммуникабельность как критерий модерна. Например, история Жан-Батиста
Сюара (Suard): социабельность - это прославление частной жизни, цивилизованное
общество - то, где сплавляются коммерция, коммуникация, вежливость и этика.
Гордон полагает, что общество умерло, социабельность умерло - но социабельность
в его определении (на с. 181) жива: "правила, которые делают возможным
обмен между индивидуальностями с различным опытом и мнениями".
Особенно Гордон подчеркивает роль Монтеня
- его книга стала учебником для тех людей, которых изучает Гордон. Например,
Монтень 61 раз использует термин "коммерция", связывая экономическую
активность и политичное поведение (связь между людьми, животными, книгами).
Коммерция как матрица цивильного поведения, цивилизующая активность. Монтень
67 раз употребляет слово общество (сосьете), 30 - социальный, 40 - сосиабль,
130 - сивилите. Разумеется, социабилите и цивилизация в 16 в. отсутствовали.
И даже термин "частная жизнь", который и в 18 веке редок, у Монтеня
встречается шесть раз. Эссе Монтеня деполитизируют сферу, где определяется превосходство
людей. Книга отрецензирована Патриком Генри из Уитмен Колледж, http://muse.jhu.edu/demo/phl/20.1br_gordon.html.
|