|
Алексий Козловский (1892, Ксеньевка под Томском - 3.11.1937, урочище Сандормох под Медвежьегорском в Карелии). Семён Буй - сын белорусского крестьянина Василия Буя, переселившегося в Сибирь из Белоруссии. Семья было бедная, юноша из-за отсутствия денег долго не мог окончиться семинарию. В сентябре 1915 г. его постригли в монахи с именем Алексий, 11 октября в Томске он был рукоположен во иеродиакона епископом Анатолием Каменским, у которого он заведовал канцелярией. 4 апреля 1917 г. был рукоположен во иеромонаха. Один год - 1918-й - Буй преподавал на Алтае в катехизаторском училище, а после окончания гражданской войны вернулся в Томск. 27 июня 1922 г. он был назначен настоятелем Иркутского Владимирского монастыря, но вскоре обитель закрыли и уже осенью 1922 г. Буй был арестован за "контрреволюционную деятельность". На этот раз он отделался трёхмесячным заключением. В апреле 1923 г. он перебрался в Самару, где архиеп. Анатолий Грисюк поставил его настоятелем монастыря под Бугульмой. Грисюк хотел сделать Буя своим викарием, но не успел - был арестован. В это время советская власть арестовывала священников и епископов, которые отказывались становиться "обновленцами" - входить в Церковь, признавшую большевистское государство своей опорой. 1 января 1924 г. в Уфе собрались четверо епископов Заволжья и поставили Буя в епископы Бугульмы, чтобы он замещал в Самаре арестованного Грисюка. Ситуация была настолько катастрофической, что даже не получили согласия Патриарха Тихона. Однако, вскоре Буй приехал в Москву и заслужил одобрение патриарха. Через год еп. Алексий участвовал в похоронах св. Тихона. Он управлял епархиями в Омска, Екатеринбурга, Велижа, Острогожска, Козловска, Шацка. Долго нигде не задерживался - продолжалось гонение на Церковь. В 1926 году он полгода находится в Бутырской тюрьме. Видимо, он заслужил доверие других епископов, потому что в январе 1927 г. архиеп. Серафим Самойлович, возглавлявший тогда Церковь, назначил Буя одним из своих возможных преемников (на случай ареста) и управляющим Воронежской епархии. Через полгода митр. Сергий Страгородский выпустил знаменитую "Декларацию" о союзе с советской властью, которая вызвала резкое неприятие многих православных. В Воронеже (в отличие от многих других городов) сопротивление было особенно сильным, потому что здесь было много ссыльного духовенства, потому и попавшего в город, что не трусило перед властью: священники Николай Пискановский, Иоанн Стеблин-Каменский, Иоанн Андреевский, Илия Пироженко, Пётр Новосельцев, Евгений Марчевский и Сергий Гортинский. Буй сперва признал новый курс, но его сумели переубедить священники. 22 января 1928 года он объявил, что политика митр. Сергия - "стремительный уклон в сторону обновленчества" и обратился к митр. Петроградскому Иосифу Петровых с просьбой принять "духовным руководителем". Петровых, понимавший, что любая централизация будет использована большевиками как повод для обвинений в создании "всесоюзной контрреволюционной организации", ответил резолюцией: "Управляйтесь сами, иначе погубите и меня, и себя". Митр. Сергий обрушил на еп. Алексий всяческие наказания (но только церковные), на которые тот уже не обращал внимания. Не обошлось и без характерной большевистской клеветы: митр. Сергий заявил, что патр. Тихон не одобрил рукоположения Буя в епископы Бугульмы. Воронежское сопротивление тоталитаризму в Церкви оказалось одним из самых сильных: до 400 представителей духовенства объединились вокруг еп. Алексия. К нему обращались как к своему главе и люди из других губерний. Из Ельца приехал о. Сергий Бутузов, которому в поддержку владыка послал игумена Питирима Шумских. Весной и летом 1928 г. к Бую присоединились многие приходы Старооскольского округа во главе с благочинным прот. Афанасием Шмигалёвым, храмы под Белгородом, в Курске и около Курска, в Елисаветграде (Зиновьевске), на Кубани. 18 марта 1928 г. к Бую приехал еп. Майкопский Варлаам Лазаренко, попросивший принять "в руководство" приходы на Северном Кавказе и на востоке Украины. В сентябре 1928 г. Буй ездил в Задонск, где сопротивление возглавил архим. Никандр Стуров. 11 мая 1928 г. Буя вызвали в Москву: ОГПУ объявило, что ему запрещается жить в Воронеже. Точно также ОГПУ расправлялось ранее с теми, кто отказывался присоединяться к обновленцам. Буй посетил Ленинград, где встретился с лидерами оппозиции еп. Димитрием Любимовым и православным публицистом Михаилом Новосёловым. Еп. Алексий поселился в Ельце у о. Сергия Бутузова. Сторонники шутя называли его "митрополитом всея Украины и Юга России". В самом Воронеже благочинным был назначен Александр Палицын, а после его смерти в конце 1928 г. о. Иоанн Стеблин-Каменский. Из Ленинграда привозили литературу, обличавшую курс на принятие советской идеологии. Последовали новые репрессии: 17 февраля 1928 года были сосланы оо. Пётр Новосельцев и Илья Пироженко, 31 августа - Пискановский и Андриевский, 12 сентября выслали из Ельца Бутузова. Но главные репрессии обрушились весной 1929 г. Буя арестовали 6 марта как "организатора контрреволюционных монархических организаций "Буевцы". Чекисты рапортовали, что Буй "во время обыска держал себя дерзко и вызывающее, всячески иронизировал над сотрудниками". 19 мая аресатовали Стеблин-Каменского. Закрыли легально действовавший епархиальный совет "буевцев".17 мая "особое совещание" чекистов отправило епископа на три года в Соловецкий концлагерь как представителя"крайне правых церковников". Но и из Соловков еп. Алексий наладил связь с воронежским церковным сопротивлением. Прошёл ещё один год - и в Воронеже завели новое дело: "буевцев" обвинили в том, что именно они подстрекали крестьян к бунту против коллективизации. Действительно, бунты были, и лозунги "Долой антихристов-коммунистов были". Арестовали 134 человека, привезли с Соловков Буя, Стеблин-Каменского и о. Николая Дулова, 38 были осуждены. Еп. Алексия приговорили к расстрелу, но пощадили, решив использовать для раскручивания дела о глобальном заговоре. Его доставили в Москву и год держали в Бутырках как "руководителя воронежского филиала всесоюзного центра "Истинное православие". Расстрел заменили десятью годами каторги и отправили в Свирские лагеря на востоке Ленинградской области. Тут за ним бдительно следили, через год перевели в более суровый Соловецкий концлагерь: боялись того, что, говоря языком документом "з/к Буй А.В. пользуется среди служителей религиозного культа всех ориентаций большим авторитетом". Стукачи писали, что Буй называет колхоз "крепостным правом", "долго молится по вепчерам". Между тем, борьбы с церковным сопротивлением дошла уже до расстрелов. В январе 1933 года под следствием оказалось две сотни "буевцев". В Воронеж привезли владыку Алексия, стали вымогать у него признание в руководстве "антисоветчиками", пытали. Он подписал покаяние: "У меня изменилось отношение к Советской власти ... Обещаюсь в будущем не проявлять никакой контрреволюционной деятельности". Своему сокамернику священнику Василию Кравцову Буй сказал, что подписал неискренне, что это "маневр" для прекращения следстви против тех, кто арестован впервые. Кравцов был "наседкой", осведомителем с кличкой "Мартов". Его донос на еп. Алексия сохранился в деле. 26 марта 1933 г. 56 человек были осуждены на разные сроки каторги. Буя вернули на Соловки. Его расстреляли, когда закрывали Соловецкий концлагерь, вместе с другими "особо опасными" заключёнными. Буй был причислен к лику святых Церковью русских эмигрантов в США. Лидеры Московской Патриархии, хотя и заговорили в 1990-е гг. о погибших в концлагерях как о своих мучениках, именно владыку Алексия постарались не вспоминать - уж очень активно он выступал против того, что им дорого было и осталось дорого: против большевистского духа диктатуры под маской "послушания".
|
