|
Алексий Введенский (16.5.1890, с. Данилово Подольского у., Московской
губ. - 23.12.1937, Самара). Сын псаломщика, в 1911 г. окончил семинарию в Москве,
но рукоположился не сразу: год учительствовал в с. Левково Дмитровского у., в
1912 женился на Елене Александровне Воскресенской и уже после этого, в 1913 г.
был рукоположен в священники Ильинской церкви того же села. В 1930 г. власти конфисковали
у о. Алексия доми имущество. Вместе с женой и двумя детьми он перебрался в с.
Самаровка Болшевского района, служил в храме Рождества Богородицы в селе Костине,
а 23.6.1930 был назначен настоятелем Сретенской церкви в Новой Деревне Пушкинского
района. Но меньше чем через год, в апреле 1931 сельсовет потребовал от отца Алексея
"в свободное время от богослужений" заготавливать лес для строительства
моста. От него требовали непомерно высоких налогов. 27.11.1937 г. он был арестован
и отравлен в Таганскую тюрьму. Он признал, что "в кругу близких собратьев
по службе" жаловался на то, что "был обложен подоходным налогом больше
моих собратьев, работающих в церквях городского значения". Обвинения в других
контрреволюционных разговорах он отверг. Но двое московских священников: Михаил
Толузаков и Степан Марков - дали необходимые показания (редкий случай, когда в
процессе канонизации не утаили имена предателей).
Непосредственное церковное начальство за о. Алексея, разумеется, не вступилось:
он и заранее знал, что попадёт в число тех, о ком его митрополит Сергий
согласился говорить как исключительно о "политических" заключенных,
а не о мучениках веры. Введенского приговорили к десяти годам лагерей 7 декабря,
он был послан на строительство теплоэлектроцентрали в Самаре, но уже в ночь с
22 на 23 декабря в 3 часа 45 минут скончался. Об этом известно из письма его сокамерника
о. Феодора Грудакова, с которым о. Алексей некогда учился в семинарии. 26 ноября
1940 г. умер и Грудаков. Вдова о. Алексея до своей смерти в 1965 работала
в Сретенской церкви сторожем, уборщицей, просвирней. Через несколько лет после
этого в этот храм был назначен о.
Александр Мень. Но мать Меня крестилась сама и его крестила в 1935 году не
в церкви о. Алексея, а по соседству в подпольной крохотной церкви у о. Серафима
Батюкова, отошедшего от Московской Патриархии из-за её чрезмерного сближения с
довольно своеобразной властью. Подпольный священник оказался, при всей ограниченности
своих возможностей (он много лет жил буквально в подполе), более активным и успешным
свидетелем Евангелия, чем священник казенный. Московская Патриархия и шестьдесят
лет спустя делала главным критерием святости не жизнь по Евангелию, не мученическую
кончину (в лагерях погибли и многие её противники), а дисциплинарную лояльность,
пусть бы она даже сводила жизнь священника к бесплодному и мучительному для него
и окружающих "отправлению культа". Ист.: Приходские вести Космодемьянской
церкви. №16. - 2004 г. - С. 29-30. Кан. МП 2003.
|
