ИСТОРИЯ РОССИИ В ХХ ВЕКЕ
См. об антасталинизме как эскапизме.
Дочь Сталина описывала, как осенью в 1947 года на даче Сталин набросился на впавшего в немилость номенклатурного деятеля: «Сидит, как Христос, как будто это его и не касается! Вот – смотрит на меня, как Христос!».
«Как Христос» - это как? Как безмолвный обвиняемый перед неправедным судьёй? Сталин, хотя и учился в семинарии, мог читать Евангелие и знать Мф. 26, 26. Или как изображение на картине «Плат Вероники» - со зрачками в центре глаза, так что у смотрящего ощущение, что глаза смотрят на него, не отрываясь, словно следят? С «молчаливым упрёком»? Или, напротив, с любовью, которая не только не упрекает, но просит и самого смотрящего не упрекать себя ни в чём?
Впрочем, «или» не обязательно. В этом выкрике могли соединиться все эти оттенки, он, возможно, приоткрывает религиозный опыт Сталина, опыт, ничем особенным не отличающимся от базового духовного опыта других людей. Все буквы похожи друг на друга, различия начинаются, когда из букв складывают тексты, и не под диктовку учителя, а самостоятельно.
Лично Сталин, кажется, более всего боялся во взгляде Христа доброты. Сестру покойной жены он называл «беспринципной», «дурой», потому что она была, по воспоминаниям Аллилуевой, «воплощение доброты, того идеального последовательного христианства, которое прощает всех и вся. Вряд ли я знаю и могу назвать кого-либо еще, кто мог бы так последовательно и упорно всю жизнь, с самой юности и до сегодняшнего дня, посвящать всю себя целиком людям -- помогать им, думать об их делах, думать всегда прежде о них, и совсем в последнюю очередь -- о себе». Сталин говорил, что «её доброта хуже всякой подлости». Очень советская чёрточка.
СВОБОДА МЕЖДУ СТАЛИНИЗМОМ И АНТИСТАЛИНИЗМОМ
I.
День рождения Сталина сталинистами воспринимается нынче, видимо, как день рождения России, для антисталиниста это день гибели России. Со Сталиным нужно поступить как в фильме Абуладзе - выкинуть прочь, выкинуть подальше. Иначе всё будет идти вкривь и вкось.
Любопытно, что антисталинизм есть, а вот антиленинизма нет. Это зеркальное отражение того факта, что культ Сталина жив, а культа Ленина - нет. Ленин воспринимается как предтеча Сталина - и, пожалуй, небезосновательно. При этом лозунгом стало "Уберите Ленина из Мавзолея", а вот лозунга "Уберите Сталина с Красной площади" не сложилось. Вряд ли потому, что трупу Сталина придают меньше значения - "Покаяние"-то явно про Сталина, не про Ленина. Просто трупа Сталина побаиваются, ленинского - нет. Есть шанс, что ленинский труп уберут, но за сталинский - встанут грудью, и не номенклатурные сталинисты, а низовые. Вот Мавзолей - это игрушка номенклатурных ленинцев, его разбери, народ лишь плечами пожмёт.
Антисталинизм в России такой же кривоватый, как и русский сталинизм. Те, кто более всего получил от Сталина - номенклатура - более всего и осторожничают. Фотографии Сталина не на членовозах, на грузовиках. Самый выраженный, говоря медицинским языком, сталинизм сегодня - в православной упаковке, но и тут упаковщики не архиереи, а низовое духовенство и миряне. Хотя более всего от Сталина получили именно архиереи - прежде всего, им была дарована полная и безусловная свобода от священников и мирян, такая свобода самодурства, которой архиереи даже при царях не пользовались.
Конечно, номенклатура по определению неспособна на какой-либо глубокий "изм". Сталинские архиереи, к примеру, воспевали Сталина как немецкие Гитлера и даже горячее, но ненавидели холодной ненавистью, а среди немецких-то церковных деятелей искренние гитлеровцы попадались.
В напряжённом отношении власти к Сталину есть и вполне рациональное зерно. Сталин у русских ассоциируется с Россией, а Россия - слишком реальна, чтобы пользоваться доверием у номенклатуры, этой повелительницы фикций. Чем громче кремлёвские демагоги лепят про "великую Россию", "Россия - вперёд!", тем очевиднее, что России они не понимают и России они боятся. Точно так же для придворных плясунов, изображающих русские народные танцы или песни, главный враг - не австрийский или австралийский фольклор, а настоящие народные танцы и песни. Впрочем, после ликвидации "кулачества" и превращения уцелевшего населения в безнациональных "сельскохозяйственных рабочих", озабоченных исключительно выживанием, народа можно уже не бояться.
II.
Тесная увязка Сталина с Россией - одна из проблем антисталинизма, но не главная. Теоретически, можно было бы аккуратно разделить Сталина от страны, которой он управлял, как разделили же немцы - правда, не вдруг и не вполне по своей воле - Гитлера от Германии. Практически, у антисталинизма огромный страх перед Россией - не мифическая русофобия, а реальный страх страх перед реальной страной, которая может и должна быть свободной. Представление о том, что Россия так же не является созданной специально для сталинизма, как и любая другая страна, что Россия так же существовала при Сталине, как при Иване Грозном, - абсолютно верная и благородная интуция, хотя мало кто из носителей этой интуиции способен её осмыслить. Многим противен антисталинизм, но никто, кажется, толком не сформулировал, что именно в антисталинизме противного.
В антисталинизме заметна пошлость, когда вся сложность тоталитаризма сводится к злой воле одного человека – и в результате исчезает целая страна, остаётся один злой гений. Это даже не пошлость, это опошление, но пошлость в принципе есть процесс, постоянное сползание вниз. Пошлости нет, есть опошление. Это проявление того остывания творческого продукта, о котором сокрушался Бердяев. Нельзя сотворить ничего пошлоустойчивого, это нарушило бы принцип свободы. Пошлость есть уплощение, а предмет становится более плоским не только когда усыхает (и не всё усыхает), но когда человек подымается вверх и начинает смотреть с высоты на то, на что раньше смотрел снизу.
Всё опошливается, но не всё опошливается в равной степени. Апостол Павел говорил, что иная слава у солнца, иная у луны, так вот, увы, по-разному и опошливается всё в мире. Почти не поддаётся опошлению любовь - во всяком случае, как целое. Трудно опошливается добро. Крайне легко делается пошлой борьба за добро. Зло, кстати, не бывает пошлым - ему некуда уплощаться, оно и так двумерно, даже одномерно. Антисемитизм не пошлое явление, он просто грех и глупость. Борьба же с антисемитизмом бывает благородной и умной, но бывает и пошлой. Главный механизм опошления - корысть, не всегда денежная, часто человек получает психологическую выгоду, растворяясь в безликом "мы". С антисемитизмом можно бороться лишь во имя человека - человека еврея, человека Израиля, человека иудея. Пошлый же антисемитизм борется с антисемитизмом во имя Израиля, евреев, иудаизма.
Любопытны различия в борьбе со сталинизмом и гитлеризмом. Примечательно, что в Германии борьба была и есть прежде всего не с гитлеризмом, а с нацизмом, в России же более борются со сталинизмом, чем с коммунизмом. Это одна из причин, почему антисталинизм в России отдаёт пошлостью. В Германии в первые послевоенные десятилетия тоже пытались защититься от кошмара совершённого греха, представляя Гитлера искусителем, совратившем нацию. Соблазн культа антиличности, сваливания всего на некоего антихриста в Германии был преодолён, в конце концов, а в России нет. (Насколько глубоко христианство, пытающееся идти за Христом, настолько мелкая и пошлая психология, которая озабочена лишь борьбой с антихристом). Антисталинизм как перенос всего греха на Сталина - психологически неизбежен, нравственно порочен и уйти от этого антисталинизма надо. Иначе мы имеем антисталинистов, которые демонстрируют такой же конформизм и холуйство в отношении нынешней русской системы, какую демонстрировали сталинисты при Сталине. Обличения Сталина играют роль громоотвода, успокаивают нечистую совесть - мёртвого шакала пинают, живым шакалам прислуживают. Конечно, не все - но дело-то в том, что нормальный человек не может быть сведён к "антисталинизму", как бы горячо он ни разоблачал Сталина, соответственно, и не обидится на подобные инвективы.
III.
Более же всего антисталинизм уподабливается сталинизму, когда отрицает, что и под Сталиным была жизнь, когда сводит русскую действительность к карикатуре. Это вызывает сегодня у многих умных и порядочных людей скептическое отношение не только к антисталинизму, но к идеям свободы и демократии в целом. Разве без них не жили? И не надо говорить, что при Сталине одни жили, а другие выживали или гибли. Это верно, но разве все, кто жил, виновны?
Не уподобляется ли антисталинизм сталинизму, когда исповедует принцип коллективной вины? Так даже Сталин был умнее со своим (абсолютно лицемерным) "сын за отца не отвечает". Антиисторично - то есть, неправда - говорить, что "весь народ" поддержал Сталина, как антиисторично говорить, что "все немцы отвечают за Гитлера". Гитлер и Сталин очень тщательно убивали миллионы своих противников, так что "поддержку" демонстрировали не "все", а лишь "все уцелевшие". Тоталитаризм хоть нацистский, хоть коммунистический утверждался не столько благодаря поддержке большинства, сколько благодаря активности меньшинства и благосклонной пассивности большинства.
В России есть ещё и тот печальный оттенок, что тут сталинским репрессиям более всего ужасались и ужасаются люди, которые связаны с палачами или сами не прочь попалачествовать. Это прямой результат сталинского тоталитаризма: возможность писать мемуары была дана в первую очередь жертвам из номенклатуры, а крестьянам, толстовцам, Свидетелям Иеговы такую возможность тщательно перекрыли. Никто из нынешних антисталинистов ни разу не вступился за гонения против Свидетелей Иеговы, которые Кремль активно, в особо циничной и глумливой форме ведёт уже три года. Да что там - даже за "респектабельных" римо-католиков не заступались, когда их гнобили в начале путинского правления.
Понятно, почему антисталинисты - наверное, стоит ещё раз повторить, "пошлые антисталинисты" - пассивны. Краеугольный камень их антисталинизма - неверие в силу свободы, в силу творческого духа личности и, напротив, вера в то, что любая мелкая канцелярская крыса - каковой был и Сталин - это великий крысолов, который в силах безвозвратно увести за собой миллионы людей. Вот такому антисталинизму нужно противопоставить веру в то, что люди - не крысы, что когда люди идут всё же за крысой, то именно - а крысой, а не за крысоловом, по своему выбору, а не велению волшебной дудочки. Человек - не крыса, именно поэтому то, что для крысы естестенно, для человека - грех крысятничества, трусости, жадности, предательства.
Не было и нет - хоть при Иване Грозном, хоть при Сталине, хоть нынче - никакого града Китежа, никаких святых подвижников, которые в лесах, по выражению Волошина, куют некий меч молитв, нет никаких таких святоподобных Матрён и матрёниных дворов, были в лучшем случае матрёнены придворные, вроде того же Солженицына. Это плохая новость для тех, кто склонен проецировать вовне свои надежды, свою силу. Хорошая новость та, что силы - есть, что надежды - не беспочвенны. Были и под Сталиным силы, была не только жизнь как физическое существование - такая жизнь обычно довольно подлое явление, когда вокруг Освенцим, а у выживанта - работа в освенцимской бухгалтерии. Был под Сталиным и мальчик Александр Мень, и те же толстовцы, иеговисты, старообрядцы - не соучаствовавшие, хотя и не сопротивлявшиеся силой. Были порядочные люди - и порядочность вновь измеряется несоучастием. Тот же Сахаров - отличный пример. Само-то по себе изготовление атомной бомбы нравственно безразличный поступок, хоть для Теллера, хоть для Сахарова. Сталин исчез, конечно, не благодаря тому, что кто-то не становился его соучастником. Сталин исчез благодаря тому, что смерть - и для тирана смерть. Сталинизм исчез... Но разве он исчез? Далеко нет, только усики отклеили, и тем-то и плох антисталинизм, что он не в силах узнать сталинизм, отклеивший усы.
Сталинизм не исчез, но не исчезла и вера в то, что сталинизм - как и любая несвобода - всё-таки побеждается не военной силой, не насилием, а силой мирной и творческой. Те же немцы победили нацизм в полной мере не благодаря поражению и пропаганде союзников, а значительно позже, когда против нацизма выступило поколение, при Гитлере ещё и не рождённое. Люди, которые ищут середину между сталинизмом и антисталинизмом - сегодня это, в основном, люди, пошедшие в школе после 1991 года - ищут не покоя, а ищут выхода своей творческой энергии и своей жажде свободы. А им говорят: "Ну, Россия обречена, тут такой народ, всегда слепят очередного Сталина". Может быть, самый болезненный послед сталинизма - неумение вообще произносить слова "свобода", зацикленность на "Россия", "народ". Эта зацикленность как раз и роднит сталинистов и антисталинистов - их пошлую разновидность. Не надо ждать, пока Россию разгромят или разграбят, пока мы достигнем дна и, возможно, начнём подъём. Подъём всегда не потому, что отталкиваются от дна, а потому что тянутся к выси. Не от Сталина отталкиваться - тем более, в наши дни для этого большой смелости не нужно - а к свободе тянуться, к демократии - к западной демократии, к европейскости и прочим идеалам, которые нынче на таком же подозрении у многих сталинистов и антисталинистов, на каком были при Сталине, и которые так же верны и необходимы России и русским, как были при Сталине и как будут в любую эпоху.
Дополнения
В связи с грузинским оползнем вспомнил "Покаяние". Центральный образ - вышвыривание трупа деспота из могилы - можно ведь интерпретировать не как освобождение от деспота, а как освобождение места для нового деспота. Поэтому не внушает оптимизма и усиленное воспоминание о жертвах сталинизма. Там ведь и палачи, и жертвы. К воспоминанию тех и других вместе нужно приходить только после того, как палачам воздастся хотя бы символически. История это не учительница жизни, история есть просто правда. Жизнь есть самообразование, а не учёба.
За четверть века изданы сотни книг, на документах разоблачающие сталинизм - и эффект, если есть, то обратный. Уже академики в академических журналах воспевают Сталина. А та петербургская дама, которая мышкой просидела до перестройки, числясь не в диссидентах, а в советских писательницах, а потом осмелела ужасно, стала обличать сталинизм и сумела даже посадить в тюрьму несчастного Душенова - антисемита сугубо "на подхвате" у архиреев. Но архиреев она не тронула, - она верная дочь РПЦ МП. Точно сказал Подрабинек - компенсация...
См. сталинизм как антилиберализм.
