СКАЖИ МНЕ, КОГО ТЫ ЗАЩИЩАЕШЬ…
В России многие сферы жизни, автономные от государства в нормальных странах (и в России же до 1917 года), приватизированы государством. Кино, архитектура, исторические исследования, университеты, религия и т.д. Разумеется, как даже при Сталине существовали какие-то элементы нормальной жизни, так и сейчас рядом с государственной культурой существует нормальная. Её пространство даже расширилось – всё-таки свобода силу ломит. Что интереснее – государственный рак разъедает многие сферы, но ведут себя представители разных сфер различно.
Многие государственные православные – не из лидеров, а вполне рядовые, паства, не получающие за веру зарплаты, считающиеся даже «либеральными» - считают своим долгом изображать лидера государственного православия личностью свободолюбивой, либеральной, только вот вынужденной идти на компромиссы с черносотенным большинством. Вот Борис Колымагин (один из активных деятелей системы братств свящ. Георгия Кочеткова) защищает патриарха Кирилла от Владимира Абаринова:
«Медийная волна, поднятая вокруг высказывания священника Александра Шумского, удивительна. Почитать, так подумаешь, что людоедские высказывания пресвитера, сделанные к тому же на фундаменталистской Русской народной линии, отражают официальную позицию Русской православной церкви или мнение большинства священников. Во всяком случае, Владимир Абаринов ничтоже сумняшеся цитирует их через запятую со словами патриарха Кирилла о гаитянах. … Записывая в лагерь сторонников фундаментализма патриарха Кирилла, который и без того все время вынужден оборачиваться "вправо", некоторые ревнители свободы оказывают медвежью услугу гражданскому обществу».
Можно назвать и других православных, которые противопоставляют себя фундаменталистам, черносотенцам, антисемитам – и при этом заботятся о том, чтобы патриарх Кирилл выглядел не тем, кто он есть – выглядел либералом и экуменистом, который вынужден ради победы над притворяться правым и реакционером.
Почему-то учёные не поддерживают такого культа вокруг руководства Академии наук. Кинодеятели – даже те, кто с Михалковым – молчат о Михалкове, предоставляя ему самому себя нахваливать.
Формально Колымагин прав. Патриарх Кирилл так же не фундаменталист, как Путин не сторонник диктатуры, как Сталин не сталинист. Начальник лагеря – вне лагеря, над лагерем. Он уже достиг цели – власти, любые идеи для него – подручные средства, которые меняют по мере надобности. Поэтому патриарха Кирилла ненавидят или недолюбливают большинство подчинящихся ему архиереев и прихожан. Даже предыдущий патриарх, тоже вполне законченный карьерист, не вызывал такой брезгливости. Аккуратнее был.
Конечно, Колымагин не может доказать, что патриарх Кирилл делает и говорит гадости, повинуясь давлению извне. В 1960-е годы – лгал иностранцам, будто большевики не преследуют верующих. Под давлением? А как это доказать? В 1970-е вышвырнул Кочеткова из подведомственной ему академии – под давлением? А какая разница, в конце концов? Что, в краткий период свободы – в 1991-1992 годах – разве отличился этот архиерей какими-то демократическими высказываниями или действиями, хоть на микрон опережающими курс Ельцина? Ничуть! Уж тогда на него точно никто не давил – и он активно, с опережением провозгласил курс на «особый» русский путь. С опережением начал критиковать западные ценности и либерализм – чем вызвал робкий, но печатный возглас Ирины Иловайской-Альберти, издававшей «Русскую мысль» и отнюдь не склонной критиковать церковных владык.
"Под давлением" - это родовое пятно цинизма, пусть и не агрессивного, а вялотекущего. Это очень избирательный цинизм. Вот начальство - его можно и нужно оправдывать (вполне вероятно, что неискренне), будто оно делает плохо "под давлением". Зато тем хлеще достанется подчинённым, слабым, посторонним - этим всякое лыко поставят в строку как свободный выбор, этим по самое не хочу нальют речей об ответственности человека за свои слова и дела, о том, что нельзя сваливать на окружающих. В России самый свободный, полномочный и ответственный человек - дворник или уборщица, с них спрос по полной. Всякие же лидеры нации - ну, бедненькие царёчки наши, на них давят псари, а сами они ну такие пушистики!
Патриарх Кирилл после землетрясения в Японии не стал произносить речей о заслуженном наказании, как он это сделал после землетрясения на Гаити. Тут Колымагин прав. Но разве этого достаточно? Патриарх Кирилл, как и писал Ленин, «сосредоточил в своих руках необъятную власть», замкнул на себе всё, ввёл цензуру – он обязан не просто произнести казённые слова соболезнования, а публично осудить кощунственные заявления свящ. Александра Шумского, непосредственным епископом которого он является. Так ведь нет – когда нужно заткнуть рот либералам, патриарх активен, а когда нужно заткнуть рот черносотенцам, антисемитам и фашизоидам, которых на патриаршем поводке не одна дюжина, патриарх молчит, а его апологеты начинают рассуждать о необходимости толерантности и демократичности.
Наибольшие же сомнения вызывает другая идея Колымагина – что называть патриарха реакционером – плохая услуга гражданскому обществу. Возможно, это так, только в России нет гражданского общества (ну, это мелочь), да и Абаринов живёт в США. Важнее другое: Абаринов сказал сущую правду. Возможно, правда не нужна гражданскому обществу, может быть, гражданскому обществу полезны лукавство, попытка подделаться под начальство, проявить лояльность, пойти на компромисс с несвободой. Очень может быть, кто знает! Но правда нужна Богу и людям.
Впрочем, если вспомнить сталинскую эпоху, брежневскую – и тогда ведь было много деятелей с кукишами в кармане, которые злились на диссидентов, говоривших правду, и считали, что лишь путём умалчивания и гомеопатического введения начал демократии начальству можно покончить с деспотизмом.
Возможно, государственные православные – не все, конечно! - потому так выделяются склонностью выдавать желаемое за действительное, что среди учёных, художников, даже литераторов нет повседневных отношений власти. Трудятся, пишут, пашут. А в церковной жизни многие верующие, считающие себя либералами просто потому, что они не антисемиты, считают обязательным отношения господства и подчинения. Конечно, всё это обставляется умильными речами об отцовстве, духовном наставничестве и т.п., но суть-то, увы, - партком. Именно такие люди и пытаются превратить порося в карася, карьерного лицемера – в трагическую жертву внешних обстоятельств. Что ж, здесь как раз принцип коллективной ответственности сработает. На Страшном суде таковые не отговорятся тем, что «лояльничали» под давлением обстоятельств, что говорили парткомовские речи, чтобы хоть как-то протащить в православие христианство.
Колымагин упрекнул Владимира Абаринова в богословской неграмотности:
«Есть они, эти самые коллективные грехи, мешающие народу свободно развиваться. И покаяния они тоже требуют. Ведь каялись немцы за нацизм, и нам за ГУЛАГ важно покаяться».
Да, коллективные грехи есть – а вот национальных нет! Коллектив выбирают, а нацию- нет. Поэтому не может землетрясение быть наказанием за то, что был со своим народом, а не эмигрировал. Важно - кем был и как именно был. Поэтому немцы не каялись за нацизм – немецкие политические деятели от лица государства каялись в убийствах, совершённых немецким государством и теми, кто был к этому государству лоялен. Немцам-антифашистам не нужно было каяться ни в чём. Немцам, которые спасали евреев от гитлеровцев, не нужно было ни в чём каяться. И «нам» не нужно каяться «за ГУЛаг». Путин – пожалуй, должен каяться, он до сих пор покрывает убийц Катыни. Сергей Адамович Ковалёв и священник Глеб Якунин – в ГУЛаге каяться не должны. Тут и обнаруживается порочность идеи коллективной вины – коллективное покаяние оказывается слишком лёгкой «отмазкой». Покаялся там кто-то от лица коллектива – и вперёд, с начищенной мелом совестью дальше вести своих верных на новые гадости. Немцы пример показали не покаянием, а выплатой компенсаций. Но что-то не выступал о.Георгий Кочетков за то, чтобы церковное начальство что-либо компенсировало о.Глебу Якунину за травлю его по указаниям гебухи. Да и Колымагин не выступал. А каяться, выдавая личные грехи совершенно конкретных персон за какое-то «национальное злое» – наверное, каялись, это дело такое же нехитрое, как отмывать добела начальство и такое же бессмысленное и неугодное Богу.
