Яков Кротов

ЧЕЛОВЕК БЕЗ СВОЙСТВ

ЗАДНЯЯ ГОЛОВА

Людям и лесу. - Мир как воля к отправлению. - На... на на... - Заду - с любовью. - Задний проход вселенной. - Каганеры. - Калография.

ЛЮДЯМ И ЛЕСУ

Зад - голова нижняя и одновременно задняя. Важнее, что задняя. Человек может сделать зад - передом, но не может сделать свой телесный низ - телесный верхом, даже если встанет на голову. Возвысятся только ноги.

Симметричность головы и задней головы для человека приобретает особое значение, потому что человек думает. Ум - в голове. Тем не менее, плохого ученика наказывают не только ударами по голове, но и поркой по заднему месту.

Католический журналист Джон Аллен в 2006 году зафиксировал ватиканский анекдот: папа Войтыла завоевал популярность у римлян тем, что однажды во время традиционного вечернего выступления сказал: "Идите домой, каждый из вас пускай поцелует на ночь своего малыша и скажет ему, что этот поцелуй - от Папы". Ратцингер заявил: "Идите домой, каждый из вас пускай выпорет своего малыша и скажет, что это от Папы".

В этом анекдоте противопоставляются голова (целуют в губы) и зад (которому достаётся ремень). Порка - это своеобразный "поцелуй в з..цу". Традиционный фольклорный мотив - целующий в з...цу так же целиком во власти того, кому принадлежит з...ца, как целующий в уста - во власти того, кому принадлежат уста.

Фрейд утверждал, что каждый человек проходит в своём развитии "анальную" стадию. Чтения различных древних изречений, кажется, подтверждают эту печальную мысль. "Глупость становится впереди, чтобы её все видели, мудрость держится сзади, чтобы всё видеть", - это, правда, не очень древнее изречение, викторианское изречение (правда, дамское - поправка в несколько сотен лет). Такое вполне мог написать и царь Соломон, и Сирах. "Придёт гордость, придёт и посрамление; но со смиренными - мудрость" (Притч 11,2). Между тем, это же вздор. По такой логике самое зоркое и смиренное место у человека - его мягкое место. Глаза - любые - бесстыжие: смотрят вперёд.

Другой вариант - древнеиндийский: "Мудрый не начинает никакого дела, а если начинает, доводит до конца". Какое счастье, что в наши дни такие перлы произносят разве что герои голливудских боевичков, двумерные мачо. "Я не даю невыполнимых обещаний". Воланда на них нет! Рассуждение именно того заднего ума, для которого весь мир делится на то, что можно собой задавить, и на то, что задавить никак не получится, к сожалению - и этих незадавимых следует опасаться и избегать. Голова видит мир иначе. Обещания делятся не на выполнимые и невыполнимые, а на нужные и ненужные. Обещание вечной любви - нужное, хотя выполнение его никоим образом от человека не зависит, не он же распоряжается вечностью.

Попытка создать универсальное правило нормальна для ребёнка, который осваивает сам принцип правила. Взрослый человек, который попробует жить по универсальным рецептам, очень скоро либо сожжёт что-то, либо сам пригорит. Ведь универсальное правило игнорирует такой мощный непредсказуемый фактор как человеческая личность - своя и чужая. Универсальное правило не нуждается в обратной связи: решили, что сверху опасности быть не может, значит, не глядим вверх. Несколько тысячелетий это правило работало, а потом изобрели самолёты. Пришлось изобретать локатор, который посылает сигналы, чтобы нащупать самолёт, а универсальное правило выбросить на свалку. Так и в отношениях с людьми - все универсальные правила рано или поздно отправляются на свалку, а жизнь выстраивается в зависимости от того, какой сигнал получен, какой послан.

* * *

В модернизированном переводе мессы люди в ответ на приветствие священника «Мир всем» отвечают «И тебе также». Архаисты предлагают вернуть «И со духом твоим». Брюс Херберт объяснил это через сравнение: «Некоторые американцы не говорят «пойди сюда», а говорят «неси сюда свою задницу» (Get your butt over here). Так они выражают своё нетерпение. Когда мы говорим о «твоём духе», мы используем аналогичный приём, но чтобы выразить уважение к священнику как к храму Святого Духа». (Очерк Джона Аллена, 2006, http://www.nationalcatholicreporter.org/word/word040706.htm)

Сравнение Духа Божия с з...цей кажется неожиданным только, если забыть про "не входящее в уста". Аналог между вдохом и пуканьем - очевиден.

Один православный господин, традиционно оправдывавший курение пошлой шуткой "Не входящее в уста", бросил курить, когда ему заметили: "Так ведь дым из уст - исходит". То есть, дымящий превращает свою голову в з...цу.

МИР КАК ВОЛЯ К ОТПРАВЛЕНИЮ

Оруэлл вспоминал, что не смог убить фашиста во время войны в Испании, «главным образом из-за того, что у него были спущены штаны» (Оруэлл, 2003, 231). Поза «на карачках», «на корточках» одна из самых табуированных для психики (и изображения) в европейской культуре. Скорее уж лежачего убьют. «Этот, натягивающий штаны, - какой он «фашист», просто парень вроде меня, и как в него выстрелить?!»

«Ближним» оказывается не тот, кто помогает мне, а тот, кто так же справляет большую нужду, как я. Именно большую нужду – её и мужчины, и женщины справляют одинаково.

«Корточки» тогда – поза миролюбия. С точки зрения насильника это поза труса.

От позы «на корточках» человек старается уйти даже наедине с собой, заменяя горшок или помост стулом. На корточках спокон веку рожали, теперь начинают рожать лёжа. Одновременно создаются нелепые легенды о том, что «на корточках» - поза, характерная для людей особо могучих и сильных. Карачки оказываются таким же признаком дикости, как волосатость шумерского Энкиду. Как и всё «дикое», «корточки» одновременно и проявление великой силы, и великой слабости – силы звериной, слабости человеческой. Поэтому на корточки сажают заключённых (в России уже и сами заключённые начинают считать отсутствие стульев нормой, а карачки – естественным способом сидеть). Поэтому солдат учат маршировать гусиным шагом.

Оруэлл не случайно, охарактеризовав Англию как общество, «которым правит меч, но меч никогда не вынимаемый из ножен» привёл странное, но убедительное доказательство: в британской армии есть муштра, но нет издевательства над солдатом, учат маршировать, но не учат, как в Пруссии, гусиному шагу.  (Оруэлл, 2003, 104).

Клозет – плацдарм приватности. Поэтому Свифт шутил, что фраза «наш брат Том нажил геморрой» означает «заговор открыт, надо сопротивляться». Оруэлл заметил, что идеалом Свифт выбрал лошадь – «животное, экскременты которого наименее противны», что Свифт «испытывал какое-то гиперболическое омерзение к человеческим нечистотам» и тем самым был неспособен «оценить даже ту мизерную долю счастья, что достаётся большинству человеческих существ» (Оруэлл, 2003, 405). Справить нужду – счастье, причём общедоступное, ибо геморрой, к счастью, распространён намного менее насморка. Не интерес к нужнику делает пессимиста пессимистом. В одном и том же благородном деле оправки Рабле – жовиальный оптимист, Свифт – желчный мизантроп. Свифт всюду видит отхожее место и страдает, нормальный человек и в отхожем месте блаженствует, что нельзя не признать нормой.

*

Андрей Амальрик, посаженный «за политику» в 1972 году, вспоминал:

«Я сидел в Магадане с аферистом, который, выдавая себя за врача, знакомился с женщинами якобы с целью брака и занимался вымогательством денег. К пиджаку у него был привинчен "поплавок" — значок высшего образования, и даже липовый диплом был в кармане, но часто он "горел", едва обнаруживалось его нижнее белье в говне, что несовместимо с "высоким званием советского врача". Увидев, как ловко я подтирал зад мягкой бумажкой — а нас в уборную выводили всех сразу, — он пришел в восторг, горячо благодарил меня за науку и говорил, что теперь уж ни одна баба от него не уйдет».

После освобождения Амальрик уехал в США, тут и опубликовал свой мемуар, причём знакомый американец прочитал рукопись и сказал, что упоминания о туалете, да ещё столь развёрнутые, в Америке ассоциируются, как предписывал Фрейд, с определённой незрелостью. «Анальная стадия», когда человек получает почти эротическое удовольствие от подтирания зада и, соответственно, от описания всего, что связано с задом, нормальна для ребёнка. Для человека старше 13 лет это уже не вполне нормально и даже вполне ненормально. Амальрик ответил, «что если бы эти психоаналитики посидели с голой жопой на морозе, как это делает великий русский народ, они нашли бы более простое объяснение».

Кто лишает человека свободы, тот лишает его взрослости, возвращает в инфантильное состояние. Протест, увы, выражается инфантильно. Конечно, Амальрик имел в виду, что ему nasrat' на советскую власть, поскольку она на него sriot. Там, где в нормальных условиях совершает круговорот вода, в ненормлаьных – иное вещество.

Амальрик не преминул ядовито съязвить (не в лицо, в мемуаре): «Я скорее склонен искать объяснения у Фрейда необычайной склонности американцев к уборным: их количеством определяется качество дома, и мы видели дом с семью унитазами на одну супружескую пару». Остро, но беспредметно. Качество дома определяется количеством спален, уборные лишь прилагаются к ним.

Семь уборных – значит, в этом доме достаточно места для Белоснежки и шести гномов. Индивидуализация начинается на входе: каждый обзаводится своей тарелкой, своим личным стаканом  и личной рюмокй, отдельной вилкой и ложкой, а заканчивается на выходе, «афедроном исходит» (Евангелие от Матфея, глава 15, стих 17). Да хотя бы и один человек с семью уборными! Когда Ленин считал пределом богатства золотой унитаз, он мыслил недиалектически, механически наращивая качество унитаза, тогда как иногда качество переходит в количество. Семь фаянсовых унитазов, расставленных в стратегических точках, лучше одного золотого унитаза в Оружейной палате.

*

Александр Бенуа писал об Александре III:

«Александр III всей своей колоссальной статурой, голосом и особенно взглядом своих пронизывающих глаз вселял в людей, походивших к нему при исполнении своих верноподданнических обязанностей, чувства трепета и даже страха … Однако во время посещений царём наших (столь безобидных) выставок, он умел показать другую сторону своей личности. Он становился тем любезным, внимательным, вовсе не суровым, а скорее благодушным человеком, каким знали Александра III его семья, ближайшие царедворцы и дворцовая прислуга. Поражала его чрезвычайная простота, абсолютная непринуждённость, абсолютное отсутствие какой-либо «позы» (позы властелина), чего нельзя было сказать ни про его брата Владимира, ни (в особенности) про недоступного, высокомерного в.к. Сергея Александровича» (I, 694).

Совершенно потрясающаю иллюстрацию привёл Бенуа: на одной выставок Александр III подкрался со спины к своей троюродной сестре, принцессе Евгении Ольденбургской, которая была в полумужском наряде – сзади были фалды.

«И вот все мы были свидетелями того, как Александр III, самодержец всероссийский, осторожно подкравшись сзади к принцессе, ни с того ни с сего раскрыл эти фалды и даже, манерно схватив кончиками пальцев, подержал их несколько секунд в таком положении. Спору нет, шутка эта была несколько дурного тона» (I, 695).

Бенуа предположил, что император вдруг повторил что-то из детских игр. Но принцесса была потрясена, побагровела, обругала (на французском) самодержца. Причина уважительная: даже через полтора века, в эпоху отнюдь не викторианскую, обнажение при посторонних женского зада, пусть даже символическое, не вполне тривиальный поступок. В своё оправдание император мог бы привести евангельское "будьте как дети" - юмор такого рода это зерно всякого последующего юмора. Проблема в том, что власть не только подчинённых пытается превратить в детей, но и властителя инфантилизирует. Причём, подданные-то сопротивляются и сознают, что с ними происходит, а властитель - не сознаёт. Александр III был одинаково ребёнок, играющий в неприличную игру, и тогда, когда задирал фалды сестре, и когда распекал империю громовым голосом. Не случайно памятник ему ("на комоде бегемот, на бегемоте идиот") подчёркивал крепкий и широкий зад императора.

*

"Апостольское преемство" это, прежде всего, вопрос не благодати, а власти, не соприкосновения рук и головы, а соприкосновения двух мягких мест: ты сидишь на том же стуле, на котором сидел апостол, значит, у тебя такая же власть. "Апостольский престол", "sedes apostolicae". В XI веке св. Георгий Мтацминдели так доказывал антиохийскому патриарху Феодосию право Грузинской Церкви на автокефалию: "Зачем считать грузин народом неразумным? Посмотрите хождение апостола Андрея Первозванного. Ты, святейший, занимаешь престол верховного апостола Петра, но и мы - дети Андрея Первозванного и просвещены им, а один из апостолов - Симон Кананит - погребён в стране нашей, в городе Никопсии" (Отзывы, 2, 291, в переводе с кн. Жордания). В идее "апостольского стула" проявляется симметрия головы и zad'а: своя голова у той Церкви, которая предъявляет стул, на котором сидел - отнюдь не головой - один из учеников Христа.

НА... НА НА...

«Святотатство» - так были восприняты в кругу «почвенников»  слова жены Сахарова: «На…ть на русский народ».

«Русский народ» оказывается для почвенных православных Богом. Не «богоносцем» (богоносец есть именно зад, несущий на себя тяжесть Носимого), а сам Бог.

Боннер сказала немножко больше: «На…ать мне на русский народ, вы тоже манную кашу своим детям варите, а не всему русскому народу. И не надо меня просвещать на тему, что я должна русскому народу. А может, и он мне кое-что должен, и мы с ним квиты?» (Сахаров, Дневники, ч. 2, 174. 1981 год).

Боннэр всего лишь имела в виду что «всегда поза и неправда», когда говорят от имени народа. Возможно, она имела в виду, что была на фронте – в отличие от тысяч «патриотов», которые обвиняли её в нелюбви к русскому народу, а сами воевать были горазды лишь на «невидимом фронте».

Сахаров понял эти слова как призыв думать «о людях, а не об абстрактных понятиях».

Поклонники «русского народа» любят обличать «всечеловеков», которые якобы тратят себя на любовь к человечеству, а отдельного человека не могут кашей покормить. Однако, они не отдельного человека защищают, а «русский народ».

«Нас…ть» так же здесь не случайно, как не случайно Иисус в Евангелии упоминает задний проход как нечто более чистое, чем уста, из которых выходят бранные слова. «Рука дающего да не оскудеет», а где дающий справляет большую нужду, значения не имеет. Лишь бы руки мыл.

ЗАДУ - С ЛЮБОВЬЮ

Русские баптисты выпустили перевод книги, написанной американскими баптистами: "Отшлёпать с любовью". В поисках этой книги в интернете в первой строке поисковые системы выдают фильм "Отшлёпывающая любовь" ("Spanking Love"), 2000 год - про мужчин, которых возбуждает отшлёпывание.

"Когда слонёнок совсем расшалился и плохо себя ведёт, слониха шлепает его хоботом"... Правда, у слонихи нет языка... Не в том смысле, что можно "шлёпать" языком - напротив! Но языком можно кое-что, чего без языка нельзя.

Вообще "отшлёпать с любовью" - приятно звучит. Это означает, что уже никто не смеет просто бить ребёнка, цитируя Библию (где это благословляется). Уже не бьют, а шлёпают. Уже говорят про любовь. Конечно, себя шлёпать не дадут, даже "с любовью". А вообще какой простор для новояза. "Убить с любовью" (Иван Ильин почти так и писал, а смысл точно такой его писаний). "Украсть с любовью". "Сотворить прелюбы с любовью" - вроде бы тавтология, но, по отзывам, большинство прелюбодеяний совершается безо всякой любви. Правда, будет ли прелюбодеяние "с любовью" шагом вперёд или назад? Впрочем, прелюбодеяние вообще трудно назвать "шагом".

*

Шлёпанье, как и всякий человеческий жест, находится в определённом контексте. Шлёпофилы, конечно, не желают этого контекста знать. Они претендуют строить культуру "с нуля": вот есть организм растущий, есть организм воспитывающий, вот растущий организм данный таков, что воспитывать его нужно шлепками. Тут происходит дегуманизация прежде всего "воспитателя": он утрачивает принципиальную для человека способность общаться - не с ребёнком общаться (шлёпать рекомендуют с семимесячного возраста), а с подобными себе. Он не видит необходимости поговорить, почитать, обсудить, изучить результаты исследований (действительно ли ребёнок таков, каков кажется, действительно шлепки имеют такое, а не иное воздействие).

Между тем, психолог сразу сказал бы, что шлепки никакого воспитательного действия иметь не могут. Философ сказал бы, что природа человека отнюдь не такова, чтобы требовать шлепков. Психоаналитик сказал бы, что шлёпанье выражает отнюдь не отношение родителя с ребёнком, а отношение ребёнка - бывшего ребёнка, ставшего родителем - со своими собственными родителями. Застрял на анальной стадии.

Культуролог же скажет, что мягкое место, которое шлёпают, есть замена головы. Примечательно, что в России встречается суеверие, согласно которому мальчиков нельзя шлёпать по мягкому месту, это их якобы "унижает". Шлёпанье, таким образом, становится средством определить пол ребёнка, помочь его психосексуальной идентификации. Тут шлёпанье вполне совпадает с российским отношением к армии (войне): армия "делает мужчиной". В реальности налицо попытка сделать агрессию наследственным явлением. Попытка, стоит заметить, безуспешная. Человек не агрессивен и не наследует агрессивности, и кто всё-таки проявляет агрессию, делает это по своей доброй (если тут уместно это выражение) воле.

*

Во Франции розги до 1789 года применялись "исключительно лишь к прелюбодеям и к падшим женщинам" (Кабанес, Насс, 1905). Символизм понятен: "око за око". Извращённое сексуальное поведение наказывается извращённым сексуальным поведением. Шлёпанье (розги лишь одна из разновидностей шлёпанья) есть символическая замена сексуального акта, осуществляемого "запретным", "животным" способом. Классическое русское ругательство говорит об изнасиловании матери врага именно таким, "собачьим" способом. Та же логика вдохновляла врачей госпиталя Сальпетриер порке, в качестве "предварительного целебного средства, подвергались все поступающие в больницу сифилитики" (Кабанес, Насс, 1905). В 1791 г. революционеры увлечённо и напоказ секли монахинь, что, конечно, было символом изнасилования и перевода их из-под власти Папы под власть Революции. Блаженны выпоротые: ведь им могли бы и голову отрубить, но ограничились символической заменой головы на мягкое место. "Эпидемия порки" была частью "эпидемии гильотины".

ЗАДНИЙ ПРОХОД ВСЕЛЕННОЙ

В субботу 5 сентября 1942 г. Иоганн Крамер, доктор, совсем недавно начавший работать в Освенциме-II, записал в дневнике: "Утром присутствовал при зондеракцион [уничтожении в газовой камере - Прим. Я.Кротова] "мусульманок" из женского концентрационного лагеря. Убийственнейший ужас. Военврач Тило был прав, когда сказал мне, что это "anus mundi". ... Солдаты получили по 200 граммов шнапса, 5 сигарет, 100 граммов салями и хлеба". (http://www2.tripnet.se/~nlg/auschwitz.htm, 2005).

"Анус мунди" - "задний проход вселенной". Гитлеровцы, конечно, чувствовали себя головой - и для заключённых они были "главными". Благодаря насилию и только из-за насилия. Насилие переворачивает мир - те, кто по нравственности и духу должны быть внизу, оказываются на месте головы. Те, кто подлинно думает, плачет, смеётся (а именно эти способности положительно отличают голову от зада), оказываются в телесном низу. Кормить палача - всё равно что вливать стакан шнапса и засовывать 5 сигарет со 100 граммами салями в zhop'у. Убивать человека - всё равно что sratt' головой. Это извержение наружу собственной дряни. Освенцим, действительно, был задним проходом мира, - но именно Освенцим, машина уничтожения, её машинисты, нацисты, а не их жертвы. Они были в проходе и прошли к свету, а вот проход так и остался дырой небытия.

Двусмысленность верха и низа заложена в самом устройстве человеческого тела. Глава государство - тот, кто сидит (на столе, "большущем столе" - "пре-столе"). Место, которым сидят, или голова? Тут такое же удвоение, как в соединении органа размножения с органом мочеиспускания. Владетельные особы принимали гостей по утрам, сидя на стульчаке в виде трона с прорезью для ночного горшка. Очень вредно для кишечника, зато очень откровенно демонстрирует сущность деспотической власти. Дело не в том, что приличия упраздняются (хотя упраздняются), а в том, что власть над другим человеком всегда есть подмена головы - задом, речи - испражнением. Власть - если только это не более или менее демократическая власть, но "демократическая власть" есть, к счастью, "жареный лёд" - власть принципиально глуха и нема. Манифесты деспотизма несут в себе не более информации, чем испускание ветров Гаргантюа.

* * *

«Марьясин и Ежов любили убивать время. Напившись пьяными, они устраивали соревнование, кто из них, сняв штаны и сев на корточки, выпуская газы быстрее, сдует горку папиросного пепла с пятикопеечной монеты» (ЦА ФСБ. АСД Фриновского Н-15301. Т. 12. Л. 83-84. Цит. на с. 30).

Лев Марьясин во время соревнования был  председателем правления Госбанка. Монета, конечно, выполняла всего лишь функцию игровой площадки, наподобие лунки в гольфе. Однако всё же именно монета, а не листок бумаги.

Любопытно, что при таком соревновании необходим третий – арбитр, который бы наблюдал за приближением к финишу. Или они этим занимались перед зеркалом?

Такое соревнование есть вывороченное наизнанку соревнование - кто громче свистнет (описанное в те же годы Булгаковым). Увы, человек может и говорить, и писать, - а по сути он всего лишь соревнуется в сдувании пепла с монетки...

*

Рождественский монолог капрала, который муштрует новобранцев, из фильма Кубрика "Цельнометаллическая оболочка": "Ваша душа принадлежит Богу, ваша задница - армии" (цитирую по памяти). Насилие создаёт свою антропологию, зеркальную по отношению к реальной. "Nadrat' zadnitsu". В русском языке можно указать на выражение "chernozhopiye" как пример милитаристского дискурса, сводящего человека к одной части тела и к одному действию. Если кто-то возмущается тем, что "vsyo zasrali", то это преамбула не к уборке, а к агрессии против "zasranzev".

*

В России болезненно воспринимаются любые намёки на фашизм (так ошибочно называют здесь нацизм) как характеристику российской власти и страны в целом. Власть демонстрирует борьбу с фашистской символикой, группами "неофашистов". Россия провозглашается страной, победившей фашизм, и уже в силу этого обстоятельства устойчивой к "фашистской заразе".

Напротив, в американской культуре сравнение представителей власти с фашистами используется без больших раздумий. Иногда синонимом "фашизма" оказывается "Россия". В фильме 1970-х годов "Испепеляющая взглядом" один из героев, сельский фермер, возмущается тем, что некие "силовики" вторгаются на его землю без ордера. Он называет их фашистами и восклицает: "Неужели я сегодня проснулся в России!?"

Для американского сценариста "фашист" - это человек, который упраздняет "ордер" - "приказ", но в этом слове очень прозрачно и значение "порядок". Русский "приказ" выражает идею самодержавного, самовластного слова, не ограниченного никаким "порядком".

Сутью приказа является, скорее, нарушение "порядка" - того порядка, по которому живёт "мир". Царский приказ вламывается в деревенский "порядок", выхватывая оттуда рекрутов, а иной раз и целую деревню переселяя ("изводя") за тридевять земель. Восточные деспоты депортировали чужие народы, российские - свой собственный.

Наоми Вулф в книге "Конец Америки" спокойно называет "переходом к фашизму" и эпоху Буша, и президентство Обамы. Основания: Обама "продвигает идею превентивного задержания, которая сама по себе является основой полицейского государства", отказался рассекретить информацию о пытках подозреваемых в терроризме (подчёркнуто: по методам, которые были разработаны Сталиным), не отменил закон о борьбе с терроризмом.

"Самое страшное в праве на неограниченное задержание, которого требует Обама - вкупе с понятием 'вражеского бойца', доставшимся ему по наследству - то, что он может навсегда посадить за решетку любого гражданина США безо всякого суда. Почему это кажется жутковатым? Если мы вспомним историю, то станет понятно, что без такой власти невозможно управлять полицейским государством. Но, если у вас такая власть есть, создать полицейское государство можно очень быстро и очень эффективно".

В России куда худшие действия власти не рассматриваются как ведущие к фашизму. "Фашизм" сводится к фашистской символике и превращается в символ абстрактного зла.

Для русского сценариста "фашист" - это человек, который не даёт справить нужду (фильм "Особенности национальной охоты"). Голова аннулирована, незначима (а ведь "corpus" в"habeas corpus" есть именно голова). Zad и противоположная часть тела при этом абсолютно асексуальны, анализу по Фрейду не подлежат. "Нужда" сведена к "большой нужде" и "малой нужде". В реальности, а не в кино, фашизм невозможен, потому что нет такой ситуации, в которой бы человек не мог справить нужду - достаточно презреть культурные запреты.

Герой фильма в реальности спокойно бы справил нужду в крошечном пространстве милицейского "воронка" и спал бы среди собственных испражнений сном младенца. Отправление нужды возможно в метро, на Красной площади - оно есть попытка обозначить неуничтожимость своей свободы. Обозначается же, конечно, всего лишь согласие на реальное рабство, прикрытое очень своеобразными аллегориями свободы - хулиганством и хамством.

КАГАНЕРЫ

Среди обычаев, связанных с Рождеством, один необычен. Каталонцы, изготавливая "вертеп", помещают (обычно в каком-нибудь укромном уголке) фигурку испражняющегося крестьянина. Фигурку называет "каганер". Первые письменные свидетельства об этом обычае относятся к XVIII веку, но обычай был и раньше. Каталонцы, видимо, занесли его в Голландию, где они находились в армии Испании в XVI-м столетии. В Голландии статуэтки стали называть "каккер" или "шийтеркес".

Католическая Церковь - в Испании занимающая такое же почётное место, как Православная в России - заплатила за почёт необходимостью с обычаем мириться. Когда выставка "каганеров" побывала в США, местные католики возмутились. Патерам пришлось объяснять: это невинный обычай, который призван доставить детишкам удовольствие (они ищут статуэточку), это юмор, не надо заводить новую инквизицию.

Однако, "детским" этот обычай стал поздно. Первоначально это вполне взрослый и очень языческий обычай, символизирующий плодородие. Каталонцы и перед едой произносили в старину вовсе не христианские молитвы, а: "Менха бе, кага форт!", что на русский переводится как "Zhri lutshe, sri bolshe!" "Больше", "сильнее", "крепче" - величина дефекационного продукта есть признак силы, мощи человека.

Такое же спокойное, сугубо крестьянское отношение к дефекации обнаруживается в неприличных (для викторианской культуры) словах Иисуса о том, что не оскверняет человеку "извергающееся вон" (Мф. 15, 17) - по-гречески "экбаллетаи".

Церковь предпочла закрыть глаза на этот языческий обычай, как и на многие пережитки язычества - в карнавалах, например, юмор, относящийся к телесному "низу", является одним из непременных компонентов. Яйца - тоже символ плодородия (кстати, появляются они на свет образом, весьма напоминающим дефекацию у приматов), однако же сумела Церковь, проявив толику терпения, сделать их символом воскресения. На некоторое время, во всяком случае.

В Голландии, однако, "каганеры" (каталонское название тоже за ними осталось) были усовершенствованы: в задней части появилось отверстие, куда всовывали бумагу и поджигали. В начале ХХ века во Франции продавали специальные комплекты "пилюль" для таких же статуэток (во Франции их называли "гаврош" и "папаша в коликах"): бумагу скручивали в миниатюрную сигаретку, и пропитывали горючим веществом. В Германии такие же фигурки стали называть "больной холерой".

В России был известен в ХХ веке другой вариант: человечки были чуть меньше, около 2-3 сантиметров (на Западе - пять), и дырка делалась во рту. Такие фигурки изготавливались на Украине (например, в виде курящего казака) и отсюда поставлялись в Россию. Возможно, на Украине они появились благодаря знакомству с немецким обычаем.

ХХ век, несомненно, добавил к обычаю новый смысл. Крестьянская озабоченность плодородием ушла в прошлое. Её место заменила политика. Хорошая политика - это хорошие слова, плохая политика - плохие слова. Хорошая политика - рот, плохая политика - наоборот. В результате французские коллекционеры могут похвастаться каганерами XIX века, изображающими кайзера, и каганерами в виде Гитлера. Тут уже, когда всовывают в zad сигарку и поджигают, имеют в виду не плодородие, а нечто прямо противоположное. Если античность отождествляла хорошего лидера со ртом ("золотые уста"), то современность более озабочена плохим лидером. Это проявление апофатического, а не катафатического взгляда на государства как на средство не достижения максимума ("рая"), а обеспечения минимума ("недопущения ада"). Плохой политик отождествляется с "нижним ртом", "анти-ртом", из которого извергается "анти-слово". Это и описано в анекдоте, который можно было бы назвать антисоветским, если бы он не завершался моралью, блокирующей любые оппозиционные интенции:

"Жил-был маленький воробушек. Однажды зимой он замёрз и упал на землю. Мимо шла корова и nasrala на него. В govno'е воробей оттаял и начал чирикать. Мимо шла кошка, услышала чириканье и съела воробья. Так что не всякий, кто sriot на тебя, твой враг. Не каждый, кто вытаскивает тебя из dermo'a - твой друг. И, если тебе тепло и ты доволен - сиди и не чирикай!"

Возможно, именно поэтому советская власть (как и многие другие) нервно относилась к телесному низу, так что и подумать было нельзя выпускать статуэточки, у которых отверстие было бы не во рту, а наоборот. Каканеры не любят каганеров.

Разумеется, к каканерам не относятся только верхи. Особенность советской жизни в том, что это круговая порука зла, халтуры, недобросовестности. Именно поэтому выражение, которое братья Стругацкие изобрели для обозначения "совка" - "кое-какеры" - напоминает вовсе не о квакерах.

Проблема для Католической Церкви заключается в том, что среди каганеров ХХ века - изображения Сальвадора Дали, папы Иоанна-Павла II и различных других персонажей. Всегда ли это изображения положительно воспринимаемых людей (что в случае с Дали представляется несомненным)?

Несомненно одно: и первые часы жизни Иисуса, и последние проходили в атмосфере весьма определённого запаха. Рождение всегда, а смерть часто связаны с расслаблением мускулов, которые сдерживают дурно пахнущие "массы".

*

Одесский судебный следователь Антон Керсновский расследовал иск против врача-еврея, якобы убившего русского младенца, и целиком оправдал врача, показав, кем и как он был оклеветан, и возбудил дело против клеветников. Одесский губернатор Пелликан, друг Маркова-второго, вызвал Керсновского и приказал прекратить дело. Керсновский отверг вмешательство исполнительной власти в судебную, а когда губернатор крикнул: "Я вам приказываю", ответил: "Ваше приказание мне - ни тут и не там!". "С этими словами следователь Керсновский ударил себя ладонью по лбу и, повернувшись на 180 градусов, хлопнул по... Взвились фалды парадного с серебряным шитьем сюртука" (Керсновская Е. Сколько стоит человек. Т. I. В Бессарабии. Исход или пытка стыдом. М.: Новости, 2000. С. 72).

Смеясь над своей наивностью, Керсновская замечает: "Поверишь лишь тогда, когда жареный петух тебя в ж... клюнет" (Керсновская Е. Сколько стоит человек. Т. 2. М.: Новости, 2001. С. 38). Видимо, это первоначальная форма поговорки. Она не только логичнее физиологически (петуху легче всего клюнуть человека именно в эту часть тела. Она целомудренна - потому что в данном случае zhopa обозначает голову (как и в Евангелии), а не наоборот, как в бранной речи, где голову уподобляют zhopa'е.

Она же, когда её обыскивают и заставляют присесть, чтобы заглянуть в задний проход, говорит: "Хорошо, что это вы в мою задницу заглядываете, а не я в вашу" (5, 16).

*

Фаина Раневская утешала эстрадную певицу, которую коммунисты дискриминировали за аполитичность: "Ну это, деточка. потому что Вы не поёте: "Ура! Ура! В жопе - дыра" (Камбурова Е. Когда нет условий, песни погибают, как цветы. // Новая газета. - 11 июля 2005 г. - С. 28). Наличие дыры в ж... превращается в символ детерминированности, неизбежности. Существование рта, да ещё способного петь, напротив - символ свободы, не обязательного в мире. Это опровержение симметрии - точнее, обязательности симметрии. Зло настаивает на том, что симметрия есть, а потому матерящийся автоматически участвует и в человеческом общении. Но это клевета на мир.

Апокалипсис использует образ еды как символа познания. Познание - это съесть свиток со словом мудрости. Раневская использует ж... для выражения того. что мудрости противоположно - войны: "Человечество, простите, подтёрлось Толстым. ... После того, что написано им ... воевать, проливать кровь" (Камбурова Е. Когда нет условий, песни погибают, как цветы. // Новая газета. - 11 июля 2005 г. - С. 28).

*

Гипотеза: интеллигент в поезде читает фантастику, а в туалете Бердяева. Интеллектуал - наоборот. Помню в клозете у о.А. томину "Пути" (у о.А. они переплетены по 3-6 штук, ранние потолще, поздние тоненькие, их побольше).

*

В 2001 году владельцы ювелирного магазина в Гонконге для завлечения покупателей поставили у себя два золотых унитаза. Привлекли они, однако, не покупателей, а посетителей - до пяти тысяч человек в день. Тогда владельцы объявили, что пользоваться туалетом могут лишь те, кто покупает в магазине украшений на сумму не менее чем в 200 долларов США. Сами унитазы обошлись в 4,8 млн. долларов. Некоторые туристы жаловались, что им хамят, даже не выпускают из магазина без покупки, так что туристическое бюро города вычеркнуло магазин из официального путеводителя. Золотом испражнялся сатана на миниатюрах раннего Средневековья.

"Золотым словам", исходящим изо рта, соответствуют - как негатив позитиву - золотой зад, из которого исходят нечистоты, или нечистый зад, из которого исходит золото. Золото сатанинское превращается в золу. Впрочем, таково не всякое золото, иначе бы Средневековье не золотило бы Христа. (Когда Б.Успенский в попытках связать золото с Велесом и загробным миром запросто считает, что красное и желтое были взаимозаменяемы, это выходит за рамки научного дискурса. Желтое (золотое - от желтого) однокоренное не красному, а зеленому, что соответствует и физиологии зрения.

Золото не всё, что блестит, как и не всё, что молчит. Двусмысленность золота это прежде всего - двусмысленность природы, в которой золота мало, а золотого много. Бедняк легко издевается над золотом, превращая "золотую роту" императорской гвардии в кличку для нищих. Но наука отказывается решать, чем вдохновляется обозначение ассенизатора словом "ювелир" ("золотарь"): то ли насмешкой над ювелирами, которые обречены возиться с мертвечиной, то ли насмешкой над своей нищетой, то ли, напротив, уважением к своим отходам. Последнее маловероятно: слово "золотарь" городское, не крестьянское. Венцы называют "Золотой задницей города" свой мусоросжигательный завод, построенный по проекту великого Хундертвассера: труба пронзает огромный золотой шар.

*

Зад - это задняя голова, а вовсе не то, по отношению к чему зад буквально является задней частью. Поговорка про "задний ум" отражает именно это восприятие зада как головы, задолго до всяких анатомических атласов открывая подобие двух пар мягких полушарий. Имеются в виду не обязательно мозговые полушария. Николай Лесков в свое время облек в форму рассказа ("Дух госпожи де Жанлис") анекдот про девушку, которая была настолько невинна, что не смогла вовремя остановиться, читая другой анекдот - про слепую старушку, которая ощупывала лицо очень толстого человека и вдруг отдернула руки, решив, что с ней сыграли гадкую шутку.

Человек бежит от этой двусмысленности к лукавой до изящества фразе поэта при дворе одной диктатуры: "Вот это стол - за ним едят, вот это стул - на нем сидят". Ложная (что характерно для диктатур) самоочевидность. Стол - это всего лишь большой стул, что лучше всего видно в слове "престол" - "стул-переросток". Церковный ли престол, царский ли престол - прежде всего, стул, и это наглядно видно на древних византийских иконах, где Христос сидит именно на чем-то прямоугольном без спинки, спинка вырастает уже во втором тысячелетии после Рождества.

Различие между "передней головой" и "задней головой" отнюдь не самоочевидно, и ненависть старается это различие всячески преуменьшить - разумеется, когда речь идет о ненавистном другом. Это он, треклятый, имеет голову лишь для того, чтобы ею есть. Тогда голова превращается в зеркальное подобие зада: два полушария с отверстием. Сам Иисус не удержался от шутки на эту тему, заметив, что входящее в рот не оскверняет человека, как и выходящее из зада не оскверняет человека, а, напротив, очищает его (Мф. 15, 17).

Спаситель даже посмел продолжить шутку за грань пристойного, заметив, что человека оскверняет исходящее из уст - слова ненависти и вражды. Что это за гранью пристойности и что это именно шутка, часто ускользает от человека, которому объяснили, что шутки на тему телесного низа неприличны. Конечно, шутки на тему зада неприличны - неприличны буквально, они не при основном, "переднем" лице, они про лицо заднее. Но Иисус-то именно рассчитывал, что слушатель поймет, что ругающегося человека только что сравнили с человеком пукающим. К сожалению, это не всегда понятно, поскольку христианство присваивается фарисеями, именно теми, кто вместо слов Духа испускает изо рта газы, отравляющие и удушающие тех, кто остается рядом, заставляющие отшатываться тех, кто посмел заинтересоваться Богом.

Русская пословица "Выше головы не прыгнешь" всегда служила оправданием рабства. Свежий пример: в начале 1990-х годов симпатизировавший демократии Л.Радзиховский: для России "оптимальный строй" - конституционная монархия, просвещенный абсолютизм, в общем, либеральная империя. "Это очень опасно и плохо - но выше головы не прыгнешь" (Российская газета, 2.3.4).

Щедрин много раз высмеивал эту психологию и подчеркивал заменяемость образа головы и ушей (уши выше лба не растут). Голова и уши здесь заменяют, как это обычно в речи, места неудобоназываемые. Тут не банальность физиологическая - да и прыгнуть выше головы можно - а признание в страхе кастрации. Христианин же в этом отношении должен быть кастратом, скопцом - я свободен, я не боюсь не сносить головы, потому что уже потерял голову.

Для человека советского, для всякого раба "нижняя голова" приобретает особое значение, потому что верхняя голова лишена своей главной функции: она не смеет думать и говорить свободно. Зад контролю не поддаётся и берёт на себя то, что диктатура пытается уничтожить вверху.

Марат Хайруллин в связи с погромом, который в Благовещенске учинила над местными жителями милиция, возмущается: "Помните "мочить в сортире"? Прямо и откровенно, правда, никто не ожидал, что в "сортиры" превратятся мирные российские города" (Хайруллин М. Избитый город / Новая газета. 13 января 2005 г. С. 8). "Ожидать" здесь синоним слову "верить". Имеют уши слышать, что начальство считает возможным говорить как убийца, но не верят, что убивать будут всех - веруют, что убивать будут лишь тех, кто этого достоин. Абсолютный эгоизм, не понимающий, что и Грозный с его "сортирами" - мирный российский город, в который война принесена российской властью из каких-то её иррациональных соображений (или, напротив, из-за её несообразительности).

Обещание Путина "мочить в сортире" должно, видимо, пониматься в свете выражения "я с ним с... не сяду". В русской культуре совместное отправление большой нужды - выражение братства, доверия, близости. Сформировалось такое отношение, видимо, в условиях изначальной разобщённости - в школе, в пионерском лагере, в военной казарме, где молодые люди подозрительно (и не без основания) относятся друг к другу как к потенциальным доносчикам. Сортир оказывается последним убежищем порядочного человека, куда не может заглянуть стукач, директор, сержант. "Мочить в сортире" - это "иду на вы", объявление войне даже самой крошечной автономии человека перед лицом государства.

*

Еп. Даниил Филимонов в 1929 г., чтобы подчеркнуть глубину падения Церкви при царской власти, писал: "Теперь стал не секрет, что в 1896 г. в Московском Успенском Соборе по случаю Коронации, были устроены уборные для придворных дам, приглашенных в Собор присутствовать на Коронации". Встаёт вопрос о туалетах для придворных кавалеров: или они были терпеливее, или мужские туалеты были в изобилии в каких-то соседних зданиях, или считалось, что дамам взад и вперёд бегать не вполне прилично?

Во многих современных храмах "уборные" налицо. Возмущение Филимонова вызвало, видимо, то, что в Успенском соборе таких помещений, которые находились бы в "приличном", изолированном положении по отношению к основному объёму храма, нет. А ведь тут ещё и захоронения первосвятителей. Для уборных, видимо, остаётся лишь притвор. Однако, запах?... А с другой стороны, не выходящее из прямой кишки, но исходящее из уст, сие сквернит человека... Водружение короны на голову человека, если оно производится в храме, есть большее оскорбление величества Божия, чем извержение из чрева остатков пищи.

КАЛОГРАФИЯ

"Представьте себе, что вам говорят: "Сейчас вам преподнесут роскошный обед: икра, коньяк, жареные цыплята, фрукты. Но прежде, чем все это вкушать, вы должны съесть чайную ложечку дерьма". И это повторяется каждый день. Одни съедают, другие нет. Примерно так определяется партийность", - писал в 1997 г. Владимир Ерохин (Ерохин, 1997, 304).

В России это повторяется каждый день с середины, пожалуй, XIX столетия. До этого люди были целиком зависимы от власти, "ложечка" эта была из ежедневным рационом безо всякого выбора. С Великой реформы, благодаря промышленной революции, появилась возможность обходиться без "ложечки", пускай даже ценой небольших утрат - например, и без икры.

"Ложечка" не берётся из ниоткуда. Чьё д...о на ней? Тех интеллектуалов, которые обслуживают власть. Обслуживание и заключается в том, что они сидят орлами друг над другом согласно штатного расписания и вместо слов роняют из уст это самое. Каждый обязан съесть упавшее из уст вышестоящего и, приумножив, опустить ниже. С каждым уровнем меняется пропорция: всё более г..., всё менее коньяка и икры. Так ложь порождает энтропию.

Существенное различие между тем, кто заедает чужое д...о честно заработанной колбасой, и тем, кто наряду с д...ом извергает из себя умные, иногда даже очень справедливые и мудрые слова. Ясно, кто из них более матери-партии ценен: вторые. Ибо они производят то, чем жива система - и дымовую завесу, и кошмар, составляющий суть происходящего за завесой.

Видимо, поэтому среди русских интеллектуалов очень распространена идиома: "Я с ним с...ть не сяду" (вместо "я с ним в разведку не пойду"). Как один из них, пытаясь эту идиому осмыслить, заметил: "Если я с ним рядом сяду с...ть, он мне нас...т на голову". Образ парадоксальный: двое людей, формально находящихся на одном уровне, но один из них может оказаться выше другого.

Тот, кто гадит с умом, ценнее бездумного гада. Один Эренбург для сталинского режима сделал больше тысячи Гладковых. Поэтому с течением лет власть активнее поощряет златоустов, которые одновременно г...усты. На начало XXI века их уже действительно легион, в их тени прозябают, матерясь и водкодируя, "почвенники", которые только г...о и производят, откровенно провозглашая его и только его залогом самобытности и величия России. Так и тянется дискуссия, между "либералами", которые за г... с конфеткой, и "консерваторами", которые за одно г..о. Кто не понимает и полагает, что можно вообще обойтись без этого продукта, автоматически попадает в диссиденты, правозащитники, жидо-масоны.

Владимир Войнович изобразил в "Чонкине" деревенского изобретателя, который всю жизнь (и весь быт) положил на эксперименты с д...мом, пытаясь из него, словно из философского камня, получить все прочие субстанции. Это сатира, а в реальности, как описывал тот Ерохин (С. 427):

"В селе Богослов Костромской губернии комсомолки соорудили в алтаре собора катапульту, положив заборную доску поперек кирпича. Они по очереди справляли большую нужду на лежащий на полу конец доски, а затем с размаху топали по поднятому её краю ... так что свежеиспочённый снаряд взлетал под самый купол, застывая на фресках ... Когда стоявшим в селе продармейцам надоело это зрелище, они прогнали воинствующих безбожниц и начали - надо сказать, довольно метко - палить из винтовок по контрреволюционным ликам пророков и святых".

Примечательна замена г... - пулями, и употребление слово "метко" одновременно и к пуле, и к слову ("к штыку приравнял перо"). Милитаризм русских холопьих душ - он и в слове, и в войне, а по сути это озлобленное швыряние забившимся в угол смердяковым своим калом в окружающих. "Если завтра война, Слепим пушку из говна, // Жопу порохом набьем // Всех фашистов перебьем!" (Ерохин, с. 414).

Конечно, часть вины и на окружающих, точнее, на их дедах и прадедах, которые когда-то, возможно, обошлись с прадедом швыряющегося не по естественному закону. Однако, за несколько поколений швыряния, пожалуй, баланс виноватости мог и измениться.

Плохое качество советских туалетов аналогично плохому качеству советской писчей бумаги. Если уж нельзя определённые процессы изжить, то надо сделать их мучительными для процессора. Так Станислав Лем выводил психопата-изобретателя, которых из набожных соображений сделал машину для занятий сексом, которая делала и это занятие бесконечно мучительным. Чтобы искупить сладость "греха". Машина предназначалась для супругов, Лем высмеивал реакционных католиков. Вне брака и такого секса не полагалось.

*

В 1941 г. еп. Афанасий Сахаров, находясь на каторге и работая дневальным, горевал - не потому, что архиерею неприлично чистить нужники (дневальные чередовались, так что раз в четыре дня один из них исполнял обязанности ассенизатора). Это отличная, удобная, сравнительно лёгкая работа, позволяющая весь день быть в тепле. Проблема была в том, что Сахаров не мог "втирать очки" - выражение, приобретающее особое звучание, поскольку нужник был именно "очком". Как он писал: "Я не могу делать кое-как, втирать очки. А мои товарищи иначе смотрят на вещи, и, напр., в местах общего пользования при 4-х дневальных мне приходится через три дня в четвёртый одному вывозить всю грязь, которая посл етого опять в течение трёх дней копилась до моего дежурства. А те трое только подсмеиваются: дураков-де работа любит" (Молитва всех вас спасет, 2000, с. 259).

Из этого описания Сахаров делал три вывода. Философский: "Были у меня прошлой весной и осенью помощники добросовестные, с ними легко было работать". Теологический: "Ну что Бог даст". Богослужебный: "Помолитесь, чтобы хуже не было".

Вышло, к сожалению, именно хуже: когда Сахаров попросил освободить его от дневальства, ему отказали - не захотели терять такого отличного ассенизатора. Совок держится на несовках. Владыка Афанасий, признававший себя неисправимым балагуром, очень верно утешился басней Крылова о скворце, которого птицелов не отпустил именно потому, что птичка изо всех сил пела.

*

Наука, конечно, ничего не говорит о смысле жизни. Но вот ученые открыли, что из всех рыб только селедка общаются, пуская из заднего прохода газ, причем звук очень высокий. А еще археологи обнаружили считавшуюся погибшей трагедию Эсхила о Троянской войне - на папирусах, которыми набили некогда мумию. Вот это жизнь: прислушиваться к пуканью сельдей, копаться в животе мумий... А есть ли смысл у жизни, нет ли смысла у жизни... Сколько людей, у которых смысл жизни есть, а жизни почти что и нет, а есть только пустозвонство и пережевывание воспоминаний о давно испробованных лакомствах... Из них же первый есмь аз... Не из лакомств, разумеется.

* * *

"Голова не ж..., завяжи, да лежи". Лукавство этой поговорки в том, что говорящий отлично осведомлен о тождестве головы и ж... Голова не должна быть голой, хотя слово "голый" именно от слова "голова" происходит. Не "хотя", а именно "потому что" гол человек с обнаженной головой. Цивилизация постепенно освобождается от страха наготы, и начинает именно с головы: сперва мужчинам становится необязательно прикрывать наготу подбородка бородой, потом и шапка становится необязательной, а затем и женщинам становится необязательным закрывать не только лицо, не только в храме, но и что угодно.

Цивилизация, правда, отвоевывая очередное пространство заголения, убеждает себя, что это вот - последний рубеж, что голая голова это же не голая ж... Смешные люди: завтра их дети отвоюют и нижнюю голову. Мини-бикини, стринги, да и вообще мода уже обнажили и ее, насколько это допускает климат - реально, а насколько климат не дозволяет - символически.

В Чили в 2003 году поставили рекорд: девять тысяч человек одновременно целовались на площади. Оторвавшись от этого занятия, одна из дам сказала тележурналисту, что сие замечательно, потому что страна вырвалась из темного и вонючего клозета, каким была при Пиночете.

Сходство между процессами, которые совершаются (должны совершаться) интимно, велико и издревле служит предметом шуток. Тем не менее, есть одно различие, которое, однако, далеко не все признают: если от одного из процессов никак нельзя воздержаться, то от другого - можно. Более того: если отсутствие присутствия одного процесса есть очевидный признак болезни и нужно скорее употреблять клизму или другое средство, то отсутствие присутствия другого процесса можно свободно толковать как явление, отклоняющееся от нормы из-за болезни, а можно - и как явление сверхъестественное, свидетельствующее о некоторой, возможно, и святости.

Есть еще и третий процесс, тоже связанный с одним из отверстий человеческого тела, и именно с тем, которое используют при поцелуях и которое является при этом субститутом отверстия иного. В молитве участвуют и язык, и губы. Если верить Иисусу, сходство даже больше, ибо Он советовал молиться в маленьком замкнутом помещении, чтобы этого никто не мог наблюдать. И если опорожнять или не опорожнять кишечник человек не волен, если целоваться или не целоваться он волен с массой оговорок и сомнений, то молиться или не молиться он свободен абсолютно. Что и указывает на то, где, собственно, в человеке человеческое, и в чем смысл жизни. Входящее в уста - даже если это язык - не оскверняет человека ничуть. Исходящее из уст оскверняет человека, исходящее из уст и очеловечивает человека.

*

Виктория Шохина цитирует молодого провинциала Ключевского, еще глядящего на Москву со стороны: "Москва как всегда: голова у задницы, а впереди живот да кулак".

* * *

Плющ Мирослава. На небе пепел...М.: Laterna Magica, 2004. 459 с. Мемуары московской интеллигентки (преподавала иностранцам русский язык, Лулумба, Африка): голодомор на Украине, сталинизм, поездки за границу. Рассказ о посещении Вашингтона: вечером знакомая спокойно попросилась в запертый Капитолий в туалет и была пущена, в то время как в Кремле знакомой автора пришлось справлять малую нужду за спинами знакомых. Автор: "Да вы понимаете, что такое Капитолий? Это же наш Кремль, наконец, Дума! Вы понимаете, что сделали бы с человеком, который вечером или днем, или утром, попросился бы в думский туалет?! в нужник? в сортир? Нет, они слишком давно жили здесь. Они меня не понимали. Посягнуть таким образом на честь и достоинство Капитолия и говорить: "Ну и что?" - нет, для этого, правда, нужно жить на другой стороне планеты". Примечательно, что автор воспринимает хождение в туалет как "оскорбление" владельца дома, в котором туалет находится.

*

Перекличка головы и зада, рта и ануса может быть предметом не только пошлых шуток, но и свободы. Иисус шутит о входящем в уста и выходящем из ануса, Сенека символом свободы делает спартанского мальчика, "который, оказавшись в плену, кричал на своем дорийском наречии: "Я не раб!" - и подтвердил эти слова делом. Едва ему приказали выполнить унизительную рабскую работу - унести непристойный горшок, - как он разбил себе голову об стену. Вот как близко от нас свобода. И при этом люди рабствуют!" (Луцилию, 77, 14). Горшок с нечистотами мальчик воспринял как символ собственной головы, - и сделал то же, что, по преданиям, делали некоторые святые: взял в руки собственную голову. Собственную, а не чужую!

*

Андрей Черкизов (Новая газета, 19.8.2002) делает унитаз символом цивилизации: "Ни в одном сортире Европы я не видел следов продуктов питания внутри унитаза. Там стоят щеточки, и люди приучены после себя убирать". И в том же номере Светлана Иванова (жена Вяч. И.) о своей подруге Лилиан Хэлман, литераторе, которая заявила, "что поверит в идею коммунизма только тогда, когда по пути встретит хоть один нормальный сортир как символ цивилизованного общества. Мою маму это не просто вывело из cебя, это ее оскорбило до глубины души, так ничтожна показалась проблема в сравнении с высокими идеалами социализма". А что ж - если мы против гностиков и презрения к телу, то, конечно, пробным камнем становится унитазный фаянс. Если входящее в уста не оскверняет человека, то исходящее из афедрона не должно осквернять унитаз.

*

Московский кинофестиваль в прессе -- почему-то сплошное интервью с Тинто Брассом.Диляра Тасбулатова (Вечерняя Москва, 24.7.2000) называет его порнографом в кавычках. Брасс, думает она, "обожает жизнь во всех ее проявлениях" -- правда, тут же она цитирует его слова про то, что "з...ца" в отличие от лица "не лжет и не изменяет". Почему Брасс не любить ложь и измену? Они не жизнь? Похвально, святые отцы с ним согласились бы. Но почему он решил, что лжет только лицо? По-моему, наоборот, именно лицо -- не лжет (мы бываем рады обмануться, но это уже наши проблемы), а вот з...ца не лжет лишь потому, что не разговаривает. Фильмы Брасса я видел (ни один -- до конца в сюжетном смысле слова). Там лгут не только бессловесные твари, там лгут даже цвета и звуки. Так иногда мучительно, что не может выразить ни в слове, ни в жесте правду, свою правду, и тошнит от самого себя, потому что понимаешь: ты неверно видишь, слышишь, двигаешься, ты сам не ам и весь мир не дам. А у Брасса из этой проблемы легчайший выход -- вот вам дама, вот вам дам. И крупно выделено в газете его изречение: "Я атеист, но надеюсь, Бог никогда не узнает об этом". Спокойно: Бог лучше людей знает, что такое атеизм, но Бог не знает ни одного атеиста. 

В "Комсомольской правде" (25.7.2000) интервью с Брассом озаглавлено:" Задницам я доверяю больше, чем лицам". Журналистам, которые берут у него интервью, Брасс доверяет... 

*

Два глаза, два полушария выше спинного мозга и два полушария ниже даны человеку для того, чтобы противоречивость бытия мы могли видеть, осмысливать и твердо сидеть на парадоксах. 

*

В американском сатирическом фильме "Догма" был выведен демон, состоящий целиком из испражнений людей, которых распинали на Голгофе. Действительность не отвратительна, а трагикомична. В июне 2006 года прорвало канализационную трубу, по которой отводятся испражнения из иерусалимского храма Гроба Господня. Храм Гроба Господня поделен между тремя конфессиями: католики (их представляют францисканцы), армяне, греки. В церкви стало попахивать. Прибывший сантехник заявил, что трубу прорвало на территории соседней, коптской церкви. А копты заявили, что пустят сантехника на свою каноническую территорию только, если им выделят кабинки в туалете, принадлежащем храму Гроба Господня. Католики, армяне и греки ответили отказом.

*

Крестьянин А.Борисов записал антисоветскую частушку 1920-х годов: «Когда был царь Николашка, были штаны и рубашка, А теперчи стал Совет, увидала zhopa свет» (Борисов А. Будни экспроприации. // Русская жизнь. № 10. Сентябрь 2007 г. С. 22). Нищета предстаёт здесь в виде анти-исцеления: свет получает орган человека, который не должен быть на свету. «Нижнее лицо» безглазно. Любопытны и рифмы на «-ашка», которые отсылают к слову, обозначающему выделения «нижнего лица», и этим перекрывают возможность ностальгии по прошлому.

*

*

Симметрия (установленная культурой) между головой, самым твёрдым местом тела, и той частью тела, которая не случайно именуется "мягким местом", в России XVIII в. проявилась в поговорке: "Память к ж... пришивать" (цит. у Анисимова, 2004). Так обозначали пытку через удары плетьми.

*

Историк российской армии Шикорад, писал, оправдывая нападение России на Швецию в 1700 году (вопреки мирному договору): "Россия выздоровела, окрепла, и все договоры, ущемляющие её интересы, стали бумажками, годными для употребления лишь в отхожем месте. Так всегда было прежде, так будет и впредь" (Широкорад А.Б. Северные войны России. — М.: ACT; Мн.: Харвест, 2001). "использовал образ "отхожего места" в том же году, когда Путин описал российский империализм как процедуру, совершаемую в "сортире". Подзорная труба, конечно, это фаллический символ: бесчестье Пётр усматривает в том, что ему, главному самцу, запретили обнажить и продемонстрировать символ своей власти. Если поставить в этот ряд слова Павленко о том, что бунт во время войны - "удар в спину", то можно предположить, что милитаристская психология обострённо переживает возможность оказаться в клозете, "в dermo'е", в беспомощном положении - со спущенными брюками, со спиной, за которой "мёртвое пространство". Созидание империи есть созидание такого мира, в котором нет места "за спиной", в котором нет "отхожего места", а всякое место - чистый плац. Этот мир населяют особые существа, не испытывающие потребности в дефекации и речи, у которых на месте рта чистая гладкая кожа, как и на месте ануса. Они не оскверняют ни слуха начальства словами, ни обоняния начальства испражнениями. Они не требуют пищи. Аты-баты, не жрут солдаты. И не с..т, а только прут на врага. Идеальные солдаты империи подкрепляются, пожирая начальство глазами. Именно этому образу противостоит образ бравого солдата Швейка, который постоянно говорит и чуть менее постоянно испражняется. Отхожее место в антивоенной сатире Гашека - единственное место, где солдат может отдохнуть от солдатчины. Idiot Швейк не просто sriot, он sriot на войну. Главный враг солдата - не генерал, который посылает в бой, а генерал, который вторгается в отхожее место и пытается тут контролировать солдата, лишая его последнего убежища.

*

*

Руководитель Ассоциации мусульманских женщин республики Татария заявила, что "платок для нее - что штаны для мужчин", почему она отказывается фотографироваться без платка (Е.Ухов. Паспорт с обнаженной натурой. Труд, 18 июл. 2002). Тем самым, лицо женщины приравнивается к мужской средней части туловища. Это логично, если женщина воспринимается как несовершенный мужчина, лишённый существенных черт человечности - прежде всего, языка. Женщина должна молчать, ибо у неё нет языка, как нет и головы. У неё есть просто два низа - один на месте головы, другой, как и у мужчины, в середине туловища. Это патриархальное представление о женщине подгоняет мир под своё властолюбие.

*

«Замолчи», «заткнись» - «иди в задницу».  Примечательно тут слово «заткнись»: убери язык назад, «придержи язык». «Языком» здесь оказывается, собственно, фекалия. Отсюда у рабовладельцев сравнение слова (если оно возникает у того, кого он считает рабом) с фекалией. Если раб посмел заговорить... Кто-то из консерваторов XIX, кажется, века выразился: "Людишки поизговенились". Отсюда идея "подморозить Россию" - в быту XIX века зима была временем, когда клозет меньше вонял, потому его содержимое быстро смораживалось.

Интервью Никиты Михалкова (Лит. газета, 6.11.2002) с призывом: "Пришла пора прибрать страну" (так и называется). Вспоминается "санация" Пилсудского и, конечно, опричники с метлами. Враг при этом сравнивается с испражнениями - отсюда возможен выход в терпимость, ведь не "фекалии" оскверняют человека, а призывы "прибрать".

При поиске в интернете цитаты (не помню!), слово "поизговенились" не находится, а при поиске "людишки изговенились" автомат спрашивает, не ищу ли я "людишки извинились"...

На картине маньериста Корнелиса ван Харлема «Избиение младенцев» на первом плане оказывается зад обнаженного солдата, убивающего младенца. Зад подменяет лицо - точнее, рот. Рот греха. У убивающего нет лица... Младенец и его мать повернуты к зрителю лицом. Конечно, Корнелис просто старался до конца промерить возможности живописи, он наслаждался изображением обнаженного тела.

*

Декаденты и их преемники любили говорить о заде. Отчасти, возможно, это перекликалось с интересом к нетрадиционным сексуальным отношениям, со времён Ренессанса ставшим (в определённых кругах, не самых гуманистических, стоит заметить) символом свободы мысли. Отсюда у Дали всевозможное обыгрывание образа фекалий и зада, отсюда у Батая в книге 1944 года "История ока" отождествление глаза, солнца и ануса (см.: Фокин С. Философ-вне-себя: Жорж Батай. СПб.: Издательство Олега Абышко, Алетейя, 2002. 320 с.).

*

Зад как «место, которое не является лицом» - выражение, видимо, главного архитектора Москвы Александра Кузьмина в связи с намерением установить памяник царю Александру Второму у Кутафьей башни в полуротонде. (Васильева Лариса. Столице чертовски не хватает памятников. // Комсомольская правда. 6 ноября 2002 г.) Кузьмин объяснял, почему не будет неприличны поставить памятником задом ко Кремлю. Не убедил: памятник был перенесен на полкилометра и поставлен у храма Христа Спасителя лицом к алтарю.

*

*

В 1897 году Александр Бенуа провёл в Париже с молодой женой. Он вспоминал, что русские эмигранты всячески старались «дискредитировать Романовых». В частности, утверждалось, что великие князья, посещая Париж, совершают обход злачных мест Монмартра, и что в одном из таких мест некий своеобразный музыкант «особенно угодил одному из наших высочайших тем, что пропел в его честь не ртом, а совершенно противоположным концом русский национальный гимн!» (Бенуа, II, 133).

Бенуа добавлял, что сам он, хотя совершил обход этих самых злачных мест, слушать этого музыканта побрезговал. Впрочем, он считал клеветой подобные сплетни. На самом деле, это не «клевета», а типичный карнавальный смех. Париж – есть именно карнавальное пространство, как и вообще турист ищет не просто «нового», но противоположного своему «обыденному».

Впрочем, исполнение государственного гимна афедроном - вполне благочестиво, ведь сказал же Христос, что не входящее в уста оскверняет человека (ибо выходит афедроном), а исходящее из уст. Государственный гимн тогда не оскверняет, когда исходит снизу, и ничего оскорбительного для государства в этом нет. Правительство иногда сравнивают с ночным сторожем, но вернее всё-таки уподобить его ночному горшку, обслуживающему самые низменные и не специфически человеческие потребности людей. Поэтому демократия и клозеты совершенствуются параллельно.

*

Бертран Рассел в 1918 г. побывал в России, причём часть пути проделал в царском поезде (Свердлов помог). Он писал в дневнике: "Судя по вагону, у царского семейства были странные привычки. Там находилась удобная софа с поднимающимся сиденьем, под которым были проделаны три отверстия для санитарных нужд".

*

Немножко средневековых миниатюр - к вопросу о том, зачем изображали дефекацию. Но сперва пара картинок почти без комментариев. Монахиня в роли Евы, собирающей райские яблоки - в комментариях не нуждается. А вот обезьяна - это интересно. Большего кощунства я пока не видал, п.ч. несомненно, что имеется в виде молитва перед образом Спаса Нерукотворного - или, поскольку миниатюра западная - перед "платом Вероники". Украшает эта миниатюра текст, сочинённый пожилым парижским буржуа для своей 15-летней новобрачной - как она должна вести хозяйство. Не надо думать, что такой сюжет был в Средние века заурядным. Что именно хотел сказать художник? Неважно. Важно, что он хотел показать и показал.

Что до дефекации, то она, видимо, обозначает несколько разных идей.

(1) Презрение к врагу, если совершается на врага или нечто, ему принадлежащее. 

(2) Жест симпатической магии - выходящие газы сравниваются с бурей и призваны бурю прогнать (отсюда, видимо, изображение kallendresser в Кельне. Скорее всего, барселонские каканеры относятся к этому разряду.

(3) Самое интересное и неожиданное. Я обнаружил ссылку на существование голландской пословицы-загадки: "Кто несёт яйца без скорлупы?" В соборе св. Северина в Бордо есть мизерикорд (это резьба под сиденьями), изображающий человека, испражняющегося яйцами, но я не смог его разыскать в сети. А вот бродящая по сети миниатюра, якобы изображающая дефекацию, на самом деле очевидно есть изображение именно человека, какающего яйцами, причём другой человек подставляет кувшин.

Учитывая некоторое сходство полустертых монет с профилем яйца, можно предположить, что и изображения людей, какающих золотыми, и сказка о курочке-рябе могут быть связаны с этой загадкой. Возможно, она вообще не сказка как отголосок мифа, а просто игровой текст для обучения ребенка дефекации.

А сколько средневековых зайцев в самых странных видах я созерцал, пока искал эти миниатюры! Но думаю, что Кремль так рассвирепел на зайцев, потому что я еще в 1999 году сравнил Путина с Молодым Удавом из "Кролики и удавы" Фазиля Искандера.

Нашел ссылку на статью, которая должна подробно трактовать тему, но не мог найти даже журнала, в котором та опубликована - Gel P.F. Texts and Textures: Dirty Pictures and Other Things in Medieval Manuscripts // Corona. III )1983. Pp. 68-77.