Эссе
СВОЙСТВА БЕЗ ЧЕЛОВЕКА
ИГРИСТОСТЬ
Среди свойств человеческих есть игривость, игривость же - свойство шампанского. Но нельзя же не назвать, оставить безымянным и неописанным одну из самых, возможно, важных особенностей человеческого поведения или, точнее, манеры трудиться, тянуть жизненную лямку, пропалывать нескончаемую грядку. Конечно, "игристость" - всего лишь метафора, причём возвратная. Сперва пузырьки в вине сравнивают с игроками, которые крутятся друг вокруг друга, а потом человека сравнивают с вином, в котором есть пузырьки. Чем-то околдовывают эти пузырьки человека, как завораживают человека искорки, блёстки. Поэтому шампанское особенно хорошо с бриллиантами. Есть целое мистическое направление, которое сравнивает жизнь с блёстками, которые разбрызгивает Вечный Свет. Можно сказать иначе - "кураж", "задор". Один работает задорно, с куражом, лучится и искрится, другой делает вроде бы всё то же самое, а - тускло, печально, уныло.
Обозначений для отсутствия "игристости", "искристости" чрезвычайно много, потому что на одного задорного сотня унылых, которые при виде задорного унывают ещё более. Результаты труда могут быть, что важно, совершенно одинаковыми, - это должно утешать унылых и, главное, побуждать их оставить уныние. Кураж нужен не для того, чтобы чего-то достичь - чего-то достичь нужно, чтобы обрести первозданный райский кураж, так бездарно потраченный на яблоки. Кстати, все образы, обозначающие это странное свойство, взяты из мира ненужных, избыточных вещей - шампанское и бриллианты это ведь не хлеб и вода.
Можно было бы предположить, что искристость как-то связано с сексуальностью, да вот незадача - "будьте как дети". Рождается каждый "с пузырьками". Сексуальность расцветает и увядает, аки крины сельные, и использованные презервативы вметают в пещь огненную, чтобы согреться, а вкус к жизни от этого совершенно независит. Более того: похоже, его даже нельзя выбить самым дурным воспитанием, самым изуверским детдомом. В то же время, эту странную "весёлость" можно потерять в мгновение ока и уже никогда не обрести. Самому потерять, не на кого пенять! Но можно и обрести, хотя бы и в девяносто лет после скучно прожитых предыдущих десятилетий.
Пётр Вайль однажды заметил, что чешское пиво не отличается от немецкого - в первые десять минут после налития. Через час немецкое пиво - пиво, а чешское пиво - нет. Что всё же лучше, чем советское шампанское и антисоветское. Беспартийная вдова Клико и в первую минуту отличается от шедевров московского завода шампанских вин как Брызжит Бардо от Валентины Терешковой. Подняться к звёздам оказывается легче, чем раскрыть себя для звёзд, звёздочек, старлеток небесных.
Наверное, первым условием для того, чтобы не стать скучным, является предупреждение: нельзя не стать скучным. Шампанское выдыхается, пиво выдыхается, кольми паче человек! Тэдиум витэ, как говорили древние римлянцы - усталость от жизни. К счастью, древние римлянцы также придумали поговорку: "Кто предупреждён, тот вооружён". Шампанское предупреждать бесполезно, а человек - он понимает слова! К тому же пузырьки человеческие - не какой-нибудь углекислый газ, а дух, и этот дух от жизни не устаёт. От смерти, которой в жизни полно - и в виде греха, и в виде зла, и в виде страдания, а особенно в виде бессмыслицы - устаём, конечно, было бы странно не уставать. Но не от жизни! Как говорили римляне, дум спиро, сперо, - пока дыханье в зобу не вовсе спёрло, буду надеяться, а когда припрёт, - надежда станет реальностью. Человек - не пиво, которое, потеряв всё пузырьки, превращается в антипиво. Человек - искорки и пузырьки, которые в конце концов высвобождаются от всего, что теснит, сковывает, угнетает, и подымаются к свету неугасимому и пузырю нелопающемуся.
«Шипучесть», «игристость» - это свойства, как ни странно, рабочей ипостаси человека. Землекоп, крестьянин, математик, историк, бизнесмен, - любой труд не тогда выполняется «на пять», когда приносит максимальную прибыль, а приносит максимальную прибыль, когда выполняется «с огоньком». Конечно, в условиях нормальной жизни, когда потребитель может выбирать. Деспотизм тоже бывает с огоньком, он умеет уничтожать норму, подменять её, как гениальный вор не просто крадёт, оставляя дыру в кармане, не крадёт алмаз, подменяя его стеклянной копией, а убеждает свою жертву обменять алмаз на перочинный ножик, безопасность или третью ногу.
Человек как творец (а всякий человек творец) подобен фее, которая прикасается к тыкве – и та превращается в карету. Обычно это изображают так, что вместо тыквы появляется «настоящая карета». О нет, фея вовсе не «превращала». Внешне тыква осталась тыквой, в том-то и чудо. И платье Золушки остаётся платьём Золушки, и туфелька всё то же сабо, но стражники – расступаются, принц – влюбляется. Потому что фея меняет восприятие. Точно то же делает художник и музыкант. Конечно, есть неправильные художники и музыканты, которые делают неправильные картины и музыку, - скучные, сальеристские шедевры. А потом к ним прикасается Моцарт или Рафаэль – и вроде бы ничего не изменилось, но всё заиграло, засветилось. Ровно то же делает любовь – просто глядит, и тот, кто отвечает на любовь, меняется на глазах у всех.
Конечно, как шампанское проходит разные стадии, пока не появятся пузырьки, так и в любой работе не вдруг тыква превращается в карету. Прекрасный пример – «академический язык», напоминающий заклинания, скучный, непонятный, но из него рождаются открытия, наполняющие весь мир светом. Так ведь и крестьянский труд не в том, чтобы из зерна изготовить колос, а в том, чтобы обработать поле, а уж колосья вырастут сами. Опять дивная неопределённость свободы – почти невозможно предугадать, имеем ли мы дело со скучным промежуточным процессом изготовления волшебной палочки и махания ею или со скучной халтурой, когда и палочка не волшебная, а просто палка, и тыква – не карета, да и как тыква никуда не годится, безвкусная. «Почти», заметим. На самом деле, всё определяется очень легко, в процессе потребления. Конечно, можно убедить себя, что тыква – это карета, но нельзя убедить принца, что ты – Золушка. Что ж, тогда скучный халтурщик, предавший своё творческое начало, обменявший его на золотую карету как таковую, а не тыквенную, начинает внушать себе, что все принцы козлы и ничего не понимают в золушках.
Трагикомизм жизни в пещере в том, что часто это верно. Большинство принцев сознательно ищут Золушек с ногой сорок второго размера. Читатели бульварной литературы, потребители хотдогов, наркотиков, милитаристы, расисты, да просто прелюбодеи, воры, идолопоклонники и лжецы, - все мы вновь и вновь выбираем дешёвку, чтобы сэкономить энергию на будущее. Ну, будущее выходит соответствующее, как позавчерашнее пиво.
