Оглавление книги
Предисловие
Евангелие от Иоанна принято считать самым "таинственным", причем
с ударением не на втором слоге, а на первом, чтобы больше было "церковности",
чтобы ближе было к "мистичности". Бывали случаи, когда особо много думающие
о систематичности в христианстве пастыри запрещали своим ученикам читать Ио.,
пока те не "узнают" побольше о христианстве. Впрочем, церковный обычай,
предписывающий обязательно читать отрывки из Ио в самые разные, но всегда важные
моменты богослужения, всё равно знакомит людей с четвёртым Евангелием. Не дожидаясь,
пока человек воспарит к высотам духа, Церковь предлагает ему на Пасху слушать
- да ещё на самых разных языках - самые первые, они же и самые мистические, строки
Ио.: "В начале было слово...".
Но Ио. по букве вовсе не мистично. Оно непонятно, но не все непонятное
загадочно. Основная масса непонятного просто недоступна и ненужна, а если будет
доступ к информации или даже если просто будет необходимость -- все сразу прояснится.
Загадка же есть вопрос не о том, что неизвестно, а о том, что известно, да неосознанно.
Известно, что у ножниц два конца, два кольца, посередине гвоздик, но уравнять
две известные величины не было случая.
Иисус задает загадки -- другие их отгадывают (или не отгадывают).
Иисус и сам загадка. Иоанн специально называет Его Логосом -- загадочно. Он разбрасывает
по тексту слова, образы, отсылающие к теме ветхозаветной Премудрости - просвещающей,
насыщающей, обитающей с людьми, и при этом ни разу не называет Иисуса Премудростью.
Загадка предлагает уравнять две известные величины.
Это необременительное и веселое занятие. Загадка -- древнейшая,
простейшая форма анекдота и всякой спекуляции о двойничестве. "Слово
стало плотью" -- загадка, рассчитанная на человека, который
знает, что такое "слово" и что такое "плоть".
За две тысячи лет, правда, представление о том и о другом несколько
изменилось, но это уже наша проблема. Ио. поднимает человека к откровению
о грядущем Агнце при помощи древнейшего, архаичнейшего литературного
приёма: юмора ошибки и отгадки. Что загадка есть юмористический
жанр, современный человек почти забыл. Правда, это можно иногда
ему показать: так, Толкиен в знаменитой повести "Хоббит или
Туда и обратно" воссоздал картину развлечений, которыми баловались
люди за много веков до появления профессиональных юмористов: сидят
двое человек, загадывают друг другу загадки, и хохочут во всё горло
и тогда, когда отгадка находится, и когда отгадчик ошибается. На
кон поставлено очень много (в сказках и мифах отгадчик рискует головой,
а в случае удачи получает полцарства сейчас и всё царство со временем),
но может быть не поставлено и ничего, - всё равно будут смеяться.
Ошибка при отгадывании смешна, как смешно всякое падение человека,
которое не угрожает его здоровью, как смешна всякая безобидная неуклюжесть.
Смешна и отгадка - точнее, смешно, как же основательно мы можем
заблуждаться, как мы можем не видеть очевидного.
На самом деле, юмор загадок жив и в современном мире,
только он чуть изменился. Анекдот, основной юмористический жанр
современности, есть ведь тоже соревнование в отгадывании, только
это соревнование разыгрывается обычно одним человеком. Анекдот смешон,
потому что слушатель, хотя бы и молчал, мысленно подыскивает продолжение
истории, которую рассказывает другой, и смеется, потому что настоящее
окончание анекдота неожиданно, всегда иное; если же человек вдруг
угадает продолжение анекдота, то смех возводится в степень. Впрочем,
и современность знает анекдоты, в котором обязательно соучастие
слушателя, когда, к примеру, человека спрашивают: "Чем отличается
унитаз от рояля?" - слушатель обязан сказать: "Не знаю",
и тогда следует ответ: "Тогда тебя нельзя пускать в приличное
общество". Так и вопрос: "Чем различаются рождение от
Духа и рождение от матери?" подразумевает недоумение Никодима,
и веселое облегчение, когда разгадка находится.
Тайна предполагает, что человек чего-то не знает,
но может узнать. Загадку нужно решать, не сходя с места, просто
сообразив -- сопоставив образы -- в своей душе. Чтобы решить тайну,
нужно действовать, добывать новую информацию. Бывают, к счастью,
тайны, которые не обязательно раскрывать, но не бывает нераскрываемых
тайн. Тайна соразмерна человеку и человеческой силе.
Таинство есть незаконное потомство загадки и тайны. Как это бывает в мире животных, потомство животных двух
разных видов бесплодно. Таинство не рождает отгадки, причем принципиально. Таинство можно считать загадкой,
которую человек задает Богу -- а Бог знает ответ, да не может его сформулировать из-за различия в "жизненном
багаже". Евангелие от Иоанна -- это попытка представить таинство спасения в виде серии загадок, причем
Иоанн лишь отфильтровал то, что говорил Иисус, что есть и в других евангелиях.
Далее: загадки (схема) - хиазм.
|