|
Оглавление книги
Ио 8, 58. Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь.
№96 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
Cр. Фома, 20.
"В полемическом задоре чего не скажешь!" Между тем, эти слова в мягкой форме повторяют самую первую фразу Евангелия от Иоанна - Иисус, Слово, Логос был "в начале".
Для полноты контекста разумно вспомнить из Евангелия Фомы: "Иисус сказал: Блажен тот, кто был до того, как возник". Тут это относится к ученикам, а значит, утрачивается идея уникальности Иисуса, что не очень приятно догматически. Хуже того - "блажен" исключает и всеобщность: не все были "до того, как возникли", это качество приобретается усилием, следовательно, перед нами "гностицизм", "элитарность", "высокомерие", "сектанство".
Позвольте, но разве плакать, а не злиться, хотеть мира не через войну-задницу, а прямо, через мир, ценить благодать выше денег ("блаженны нищие духом"), - это сектантство, гностицизм, элитарность? Брать Царство Небесное усилие, стучать в дверь Божью, - гностицизм? Разве Cам Иисус не соответствует всем заповедям блаженства? И разве заповеди блаженства не имеют смысл постольку, поскольку провозгласивший их соответствовал им?
В евангелии Фомы эти слова объясняют всесилие учеников - то самое абсолютное и уже потому не слишком практичное всесилие, о котором и в канонических евангелиях говорится (двигать горы). Кто может всё сделать для блага всех, тот останавливается в беспомощности: люди желают блага не для всех, а для себя, каждый хочет быть горой, возвышающейся над чужими недостатками и несчастьями, и такое хотение удовлетворять недопустимо. Всесилие учеников - благоприобретённое, по благодати, всесилие Иисуса - врождённое, но ведь это непринципиально. Принципиален принцип, "первичность" - каждый человек должен чувствовать себя первым, "принцепсом" (латинское "принцип" и означает "первенство", "старшинство", "точка отсчёта") - чувствовать себя старейшим (принцепс - старший из сенаторов, а "сенатор" ведь всего лишь "старик" в переводе). Не надо бояться ощущать себя первым. Это нормально для человека, голова и сердца так устроены, что под самым жутким комплексом неполноценности сознание своей первичности для мироздания сидит. Не надо бояться и быть первым. Надо быть первым и в признании первенства, первичности Бога, и в радости, что первыми являются другие люди. Именно формулировка евангелия Фомы - о смирении. Не один из учеников первый, а все ученики призваны к духовному рождению, а в Духе нет первенцев и последышей, в Духе каждый - старший, предвечный. Иначе ты обречён был дурным старшим братом, ревниво оберегающим своё первенство, или дурным младшим братом, завидующим старшему.
Иисус был раньше Авраама, и не надо свирепеть и кричать, что не мог Иисус командовать Авраамом. Он и не командовал. Быть первым - с точки зрения Иисуса, с точки зрения Бога - означает не командовать, а помогать, делать за второго грязную работу, нести его бревно и не замечать его сучков, а главное - любить другого первым. Только так может любовь уравняться, чтобы не было целующих и подставляющих щёку, а было просто Царство Божие.
*
Ио. 8, 28 «Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь.»
Это помогает понять загадочную фразу евангелия Фомы: «Иисус сказал: Блажен тот, кто был до того, как возник» (20).
Разумеется, есть историки, которые подчёркивают: сходство формальное может быть обманчивым. Идея рождения прежде рождения была и у гностиков – может, Фома как раз принадлежит к гностической традиции? Ведь в этой фразе не сказаано, кто именно «был до того, как возник» - Иисус, Его ученики, любые «прозревшие». Если Иисус говорит о Себе, то тут христианство, если о других – тут гностицизм.
Только вот многовато в евангелии Фомы прямых совпадений именно с евангелиями, и не только с Евангелием от Иоанна. Более того: гностицизм и христианство с иудаизмом не так уж противоположны друг другу. Люди-то ведь из одного теста. Набор базовых метафор, включая рождение, общий. Да, Иисус в Евангелии от Иоанна говорит именно о Себе, и это согласуется с началом Ио. – Иисус, Слово, был до начала творения, «в начале». Но при этом в том же евангелии есть беседа с Никодимом, которая вся – о необходимости второго рождения. Это, конечно, не гностицизм. Гностик думает, что он уже дваждырождённый – первый раз в Духе, второй раз во плоти. Для Иисус рождение от Духа – задание человеку. Сам же о Себе Иисус говорит в духе пророков – именно как о единственном, кто не нуждается во втором рождении. Поэтому не случайно, что эту фразу евангелия Фомы цитировали ранние христианские авторы, например, Лактанций, Бож.уст., 4,8) сразу за цитатой из Иеремии 1, 5: «прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя» - в оригинале текст продолжается: «и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя». В оригинале это говорится Иеремии, и тот отвечает, что «молод я, чтобы пророчествовать». Какое, мол, «прежде рождения» - я ещё и родился-то не до конца, дай созреть… Ириней Лионский в «Доказательстве апостольской проповеди» тоже цитирует эту фразу из Фомы.
Настоящая трудность не в том, что сама природа человека такова, что рождение могут сделать метафорой и предсуществования в Боге, и обращения к Богу, а в том, что природа спасения такова, что к человеку возвращается богоподобие. Богоподобие не человеком задуманное, а Богом, а уж если Бог что-то делает, то основательно. Человек может сделать фальшивую монету, «образом и подобием» похожую на настоящую, но внутри – ненастоящую. «Образ и подобие» Творцу и ненастоящему даёт силу настоящего. Нам, фальшивомонетчикам, в это трудно поверить.
Что же, и гностик может спастись? Да где они, эти гностики, да ещё озабоченные спасением. В конечном счёте, речь ведь идёт об очень простой вещи, и не случайно форма высказывания сходна с заповедями блаженства. Жизнь – материальная жизнь – говорит человеку, что он искорка на ветру, да и ветер всего лишь случайный сквозняк. Нет, - отвечает сердце человеческое. Жизнь – вот случайное, а Дух Божий и искра человеческая – постоянное. Блажен тот, кто принял и понял знание о происхождении от обезьяны, кто сделал свою конечность, свою смерть частью своего знания о мире – и не предал знание о богоподобии и веру в воскресение. Он рождён до рождения и воскрес до воскресения.
|
