Оглавление книги
Ио. 15, 23 «Ненавидящий Меня ненавидит и Отца моего».
№146 по согласованию.
(По проповеди 28 февраля 2015 года, в субботу)
В Евангелии от Иоанна говорится о мире не так, как в других. Мир – среда, из которой учеников нужно выдёргивать, чтобы не погибли. Мир – тьма, пытающаяся задавить свет. Мир – владение сатаны, лежащее во зле. Когда мы в унынии, это нам так близко! Сам Бог ругается вместе с нами на окружающую среду!
Неправда! Точно так же все выпады евангелиста Иоанна против иудеев – не против всех евреев вообще, Иоанн не мазохист, а против иудеев номенклатурных, против тех евреев, которые были за власть, даже если сами не были номенклатурой, против евреев, считавших, что спасение – в безопасности любой ценой. Таких иудеев в любой нации легион, это иудейство не по матери и не по отцу, а по трусости.
Кто ненавидит Спасителя? Те, кто борется за однополые браки? Кто снимает непристойные фильмы? Кто делает аборты? Или те, кто ненавидит христианство? Те, кто ненавидит иудаизм, аборты, секуляризм, эвтаназию, постмодернизм, кощунства, зачатия в пробирке, дарвинизм, террористов, исламистов, экуменистов и просто современного человека?
Ненавидят Христа те, кто ненавидит ближнего своего. Что делает ближний, какие у его идеи, - неважно. Ненавидим ближнего – ненавидим и Отца. Спасение не в том, чтобы возлюбить Христа. Спаситель пришёл спасать, а не быть любимым. Он много говорит о том, что надо любить Отца, еще больше – о том, что надо любить брата, и один лишь раз, мимолётом, говорит о том, что Его не любят те, кто не соблюдает заповедей – но заповеди при этом имеет в виду данные Отцом, то есть всё равно любовь – к Отцу и к ближнему, ведь заповеди об этой любви, не о любви к Сыну.
Любить не прикажешь? Приказать не прикажешь, но у любви есть одно странное свойство. Любовь – лучшее прибежище от палачества. Каждый из нас ненавидит палачей – и это съедает огромную часть жизни, но каждый из нас одновременно и палач, мучитель, деспот окружающих нас – и это съедает куда больше, это съедает всю жизнь до остатка. Бежать от чужого и своего палачества некуда, кроме как в любовь. Все остальные убежища – тупики.
Ненависть и любовь – как ангелы падшие и ангела стоящие. Сатану называют человеконенавистником, который появился прежде появления человечества. Когда мы ненавидим, мы хорошо знаем про себя, что не мы ненавидим, но сторонняя чужая сила повелевает нами, ломает нас, свободных людей, потому что мы свободно забились в какую-то расщелину и не можем шелохнуться со всей нашей силой воли. Сила же ангелов, любви, Бога (ангелы – всего лишь горизонт, где человечество соприкасаемся с Богом) – не ломает, любящий не одержим. Беснование есть, а богования, ангелования – нет. Сила Божия раскинулась свободно и спокойно, она есть бесконечный мир, внутри которого мир зла – лишь чёрная точка.
Тьма принуждает ненавидеть, Свет не принуждает любить. Они не симметричны, как рабство не симметрично свободе, в этом и радость. Сила любви окутывает нас как мать – ребёнка, окутывает, оставаясь собой, отдельной от нас. Она сопровождает нас всюду, даже во зло, в надежде на то, что мы остановимся и позовём Бога на помощь, и делая всё, чтобы мы остановились – всё, только души нашей не ломает.
Не от нас зависит быть или не быть распятыми, но от нас зависит возненавидеть палача или простить палача. Не от нас зависит полюбить, но от нас зависит открыть себя для любви, отодвинув огромный камень ненависти, заслоняющий нашу душу. Не от нас зависит поверить в Бога, но от нас зависит жить по заповедям, по тем заповедям Божии, любя которые, мы любим и Сына Божия, и Отца Небесного, и Духа Святого.
