Мф. 9, 11 Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?

Мк. 2 16 Книжники и фарисеи, увидев, что Он ест с мытарями и грешниками, говорили ученикам Его: как это Он ест и пьет с мытарями и грешниками.

Лк. 5 30 Книжники же и фарисеи роптали и говорили ученикам Его: зачем вы едите и пьете с мытарями и грешниками?

№44 по согласованию. Стихи предыдущий - последующий.

Лк. 15, 2 Фарисеи же и книжники роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними.

№108 по согласованию.

Колебался, куда бы поместить эту иллюстрацию в каталоге евангельских сюжетов. Ведь в Евангелии обед Спасителя в отеле на улице Флайндерс не упоминается. Остановился на том, что это иллюстрация к Мф. 9, 11, где Иисус высмеивает тех, кто обижается, что Он "ест и пьет с грешникам". Пусть не сердятся на меня австралийцы. Кстати, а кто, собственно, на картине - Иисус? Думаю, тот, кто держит тарелку у груди. Художник явно вдохновлялся Брейгелем. Конечно, это притча - человек помещает Богочеловека в чуждые тому обстоятельства. Притчи Иисуса делают совершенно то же самое: помещают человека в чуждые ему обстоятельства, формы, и требуют понять, что это - не какой-то пастух, принц, верблюд, а ты, именно ты. Спаситель использует извечную подслеповатость человека, склонность все сравнивать с собой. Правда, если сравнение чем-то мне угрожает, я себя не замечу, и эта способность человека не замечать себя сравнима только со способностью не замечать другого. Да вся "эротическая литература", вообще все "романы" - пища эгоизма, где человек разглядывает себя в чужих обстоятельствах, получая особое удовольствие от того, что форма-то другая. Многие половые извращения и фантазии (инцест, вуайеризм, садомазохизм и пр.) есть результат того же невидения другого, человек открыл в другом подобие себя - и на этом остановился, влюбился в себя-в-другом, буксует. Любовь есть прорыв к другому-в-другом.

*

Задали мне интересный вопрос:

«Очень хотелось бы понять, какой могла бы быть реальная жизнь при буквальном, бескомпромиссном следовании учению. Многие сцены Евангелий могли бы помочь, но не хватает широты знаний чтобы увидеть обыденную, практически бытовую их сторону. Например, часто мелькает устойчивая связка «мытари и грешники», складывается ощущение, что они легко узнаваемы, как, скажем, толкиенисты или геи. Ну с мытарями все сколько-то понятно, но что за общий слой «грешники»? Когда Иисус останавливался в чьем-нибудь доме и возлежал там с «м. и г.» как это могло выглядеть? С тупо бытовой стороны? Все в одной комнате? А хозяин? За чей счет банкет, как говорил Иван Васильевич Бунша. Если это длилось по несколько дней, как могло проходить время, ведь не двадцать часов в сутки Он учил и лечил, или это было непринужденное общение людей, которых что-то объединяло: неприкаянность, отсутствие необходимости заботиться о собственности? Супер-цыганский образ жизни?»

Прежде всего – подражание Христу не есть подражание образу жизни Христа. Иисус призывает взять крест и следовать за Собой, но Он Сам нёс крест лишь полчаса из нескольких десятков лет жизни. К тому же, Он нёс буквально, что резко отличает Христа от многочисленных полчищ муравьиноподобных христиан, которые величественными цепочками несут в Церковь какие-то иголочки и веточки, полагая, что тем самым «несут крест». Подражание не есть воспроизведение, иначе мальчиков надо было бы отбирать у матерей сразу после родов и вручать отцам.

Для фарисеев (а Иисус был фарисей) грешники – это все нефарисеи. Это обычные люди. Они легко узнаваемы – не носят пейсы и нательные крестики, молятся исключительно, когда молотком попадают по пальцу, предпочитают хорошую выпивку хорошей проповеди. Ну, бросайте в нас бутылку, кому бутылка не нужна! Хорошая выпивка – выпивка за чужой счёт, это само собой. Пировали не дадцать часов в сутки, – к сожалению, возможности человека не безграничны – но и не сорок минут между двумя деловыми встречами. Как это было, лучше всего, видимо, передано у Фазиля Искандера в «Дядюшке Сандро».

За столом Спаситель не учил – иначе бы к нему не было бы претензий. Попробовал бы Он учить – второй раз не позвали бы. Кстати, и не распяли бы – проповедующих за столом жалеют, а не ненавидят. Распинают проповедующих в Храме. Вот выпивать в Храме – это пожалуйста, только тихонько. Собственно, христианское богослужение и есть – в литургии – именно добрая пирушка с Богом в качестве тамады. Это никоим образом не «супер-цыганский образ жизни». То, что у цыган будни, у оседлого человека – праздник. То, что Хемингуэй пытался всегда возить с собой (и застрелился, естественно), Иисус, грешники, мытари устраивали достаточно редко. Чтобы не портить удовольствия. Некрасова они не читали, но пропорцию «он до смерти работает, до полусмерти пьёт» соблюдали. Скорее всего, даже разбавляли – хорошая пирушка это прежде всего тосты, и предлинные. Пока восточный человек тост говорит, русский человек успеет напиться, подраться, отоспаться и вновь напиться.

Учил и лечил Спаситель немного, иначе был бы не спаситель, а неумный зануда и самопиарщик. Программа «пошаговой доступности» Ему явно не понравилась бы, Он дважды Царство Божия не предлагал. Как и все разумные люди того времени, считал подлинным благочестием паломничество в Иерусалим, а не доставку на дом Храма со святынями. А как, помимо физического усилия, проверить глубину веры?

Сокращение «м.г» замечательно, потому что за ним могут скрываться и Мытари с Грешниками, и Милостивые Господа. Кстати, заблуждение – полагать, что толкинисты и геи легко опознаваемы. Это классический ксенофобный миф – якобы внутренняя ненормальность обязательно проявляется внешне. К тому же, что ненормального в толкинистах и геях? Ненормально изменять любимому человеку, даже если он женщина, ненормально воровать и завидовать – но даже специалисты по этим делам внешне обычно выглядит вполне нормально, у них это защитная окраска.

Что такое мытари и грешники, превосходно видно на примере сегодняшних Израиля и России. Большинство – нормальные люди, озабоченные и собственностью, и работой, и делами. Меньшинство – религиозники, живущие за счёт нормальных и уже поэтому озлобленные на них донельзя. Иисус по поведению, скорее, хасид и радонежец, а вот по содержанию… Поэтому Он и пирует с мытарями и грешниками. Важно, что они Его не выгоняют и относятся к Нему с уважением. За столом нынешних мытарей и грешников тоже можно встретить священников и раввинов, но отношение к ним высокомерное, как к клоунам.

Так что Евангелие надо читать не как пособие по этикету, психотерапевтическую книгу, пошаговую инструкцию, а как Евангелие – любовную записку от Бога. «У Меня вот так, вот так и вот так… Родился, жил, выпивал, проповедовал, распяли, умер, воскрес… Жду в условленном месте».

*

"Наибольшим унижением для Христа было общество грешников, а не убогих", - сказал Степан Бандера в 1957 г. Иисус защищал этих грешников от нападок других грешников - тех, которые считали себя чистыми. Защищал мытарей от фарисеев (которые, кстати, были убогими в сравнении с мытарями, были бедняками, в том числе, потому что предпочитали изучение Писания - заработку). Означает ли это, что Иисус лучше относился к мытарям, а не к грешникам? Конечно, нет! Что вообще мы знаем о чувствах Иисуса, Его переживаниях! Но "унижение" - не эмоциональное состояние, а положение, которое ведёт к эмоции. Или - не ведёт. Свобода и святость очень часто в том, чтобы - не вело нас положение в чувства, в которые должно бы вести по закону гордыни. Жить среди людей было для Иисуса унижением, но Он никого не унизил, а следовательно, пережил это унижение не так, как "положено" человеку. Значит, и все прочие могут в унизительном положении не чувствовать себя униженным и, соответственно, не унижать никого.

*

Христос общался не со всеми грешниками, но лишь с теми, кто не строил из себя праведников и не кичился своим грехом. Таких грешников мало. Возможно, даже меньше, чем святых.

*

"Никто не слишком плох для Христа, но некоторые слишком хороши для Него". Есть болезни, при которых люди считают себя более здоровыми, чем обычно. Вообще выражение "спасти грешников" в русском языке двусмысленно, можно понять как "дать грешникам возможность оставаться грешниками". Христиане идут за Христом и уже потому принимают существование грешников не как несчастье, а как счастье, возможность, шанс. На самом деле, все еще хуже: праведников нет вообще. И это еще лучше, чем если бы праведники сосуществовали бок о бок с грешниками. Сила фарисейства проявляется в столкновениях с саддукеями, с этими старообрядцами иудаизма. Фарисеи - модернисты, нервные, гиперболизирующие индивидуалисты. Слабость фарисейства проявляется в столкновениях с Христом. У саддукеев нет вопросов, только ответы. Увы, атеизм, столь критикующий христианству за догматизм и глухоту, сам есть искусство давать ответы, а не искать вопросы. Но и вопросы фарисеев - формальны, они недостаточны вопросы, это вопросы с позиции учителя, а не с позиции просто человека. Фарисейские вопросы ("ищут уловить") показывают все издержки "сократического метода". Язык относителен, формальный вопрос может быть по содержанию утверждением, и Сократ слишком неуважительно относился к собеседнику. Задать вопрос не так легко, как выслушать и не отвечать.

"Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?" (Мф. 9, 11). В современном обществе подобное отношение к пище сохранилось в замкнутых небольших социумах с ограниченной свободой, чтобы не сказать "тусовках": в армии, у чиновников, у заключенных. Они тщательно выбирают партнеров по еде. Вот Губерман описывает, как он не мог выпить с одним зэка в ссылке, хотя вообще-то он принципиально пьет со всеми: "Я бы нанес тогда урон своей репутации. Не то чтобы такой был пария электрик Гоша, только пойман был недавно на мелком воровстве, а главное, что у своих - такое не прощалось. В лагере это вообще каралось очень жестоко (крысятниками называли таких людей), а в ссыльном поселке был он только изгнан из круга вместе пьющих и вместе чифирящих людей. А еще, с ним выпив, я как бы его поручителем на будущее становился, это вовсе не входило в мои планы" (Губерман И. Пожилые записки. Екатеринбург: У-Фактория, 1999. С. 54).

Такова Евхаристия: это благодарность Христу за то, что Он с нами, крысятниками, а не со здоровыми. "Чаша Нового Завета" - это поручительство за самых подлых, за самых больных душевно и духовно.

Весной 2004 года начальник первого канала телевидения К.Эрнст приказал давать оптимистическую рекламу. Выполнял приказ художник Дм. Ликин, сформулировав так: "Если бы я был Господом Богом, какие бы надписи я развесил в этом городе вместо дурацкой рекламы?". И телеэкран украсила надпись: "Дух веет, где хочет". Ликин признается: "Я представил себе такую картину. Будто я ночь с прекрасной девушкой. Потом просыпаюсь - девушки нет, а я валяюсь в грязной канаве, обнимая водосточную трубу. Ну, встаю. Голова болит, ноги не держат. Поднимаю глаза, на небе - надпись: "Господь любит тебя". А Господь пришел не дать грешникам силы валяться в канаве, а пришел поднять навсегда. Превращаем Бога в перышко, которым древние римляне щекотали в горле, чтобы облегчить желудок и нажираться по новой. Иисус пришел к пьяницам, но не к пьяным. Он пировал с ними, но Он с ними не напивался. Дух веет, где хочет - но Дух не хочет веять в пьяном перегаре.

*

Понятно, когда человека упрекают, что он добывает пропитание, служа грешникам. Фарисеи, однако, упрекали Иисуса даже, когда грешники приходили к Иисусу, не наоборот. А это магическое сознание: общая трапеза есть общение, ешь с нечистым - становишься нечистым. У современных религиозных фанатиков - израильских иудеев и русских православных - это принимает форму не только кулинарного, но и молитвенного запрета: нельзя и молиться с чужаками. Образ прекрасный: молитва есть еда, трапеза, да повешен образ криво. Еда (и молитва) есть не просто общение. Еда есть жизнь. Совместная еда есть совместная жизнь. Кто угощает, тот и определяет, какая это жизнь. Угощает Ирод - будет гнусность и отрубание голов. Угощает Иисус (и покаявшийся мытарь) - будет святость и чистота. Иисус в этом пункте чрезвычайно твёрд и завещает повторять Тайную вечерю, то есть, не просто быть с ним "духовно", а есть, жить, питаясь от Него, буквально - Им.

*

Фарисеи разумно сердятся на Иисуса, что тот идёт пировать с налоговиками. Фарисеи ведь были ярыми врагами церковников, готовых на всё ради церковного благолепия и своего спокойствия. Это церковники Христа распяли, не фарисеи. Это церковники соглашаются на самое унизительное - быть холопами у царей земных, чтобы церкви строились и имели налоговые льготы, чтобы народ загоняли в религию с детских лет. Это унизительно для тех, кого загоняют, но не стоит завидовать загонщикам. Быть вторым всегда унизительно, внутри каждого капеллана ворочается фельдмаршал.

Даже отношения равенства - а встречаются и они - могут быть унизительны, если человек знает, что равенства в отношениях быть не должно. Церковники (не путать с духовенством, с верующими в целом!) проповедуют иерархизм. Всяк да исповедуется, всяк да поцелует мою ручку, всяк да глядит мне в рот... А тут - владелец нефтяного концерна, министр, да может, просто начальник отделения милиции... Эти ничего целовать не будут, в рот не глядят, - эти в баньку тебя возьмут вместе с пивом, будут тебе рассказывать, кто такой Бог и с кем Его едят, а ты будешь изображать внимание и подхихикивать, потому что - сила, и ты эту силу хочешь использовать... Страшно религиозному лидеру променять Бога на богача - а соединить не получается...

Если бы от Евангелия сохранился только листочек, на котором написано, что Иисус призвал налоговика и пошёл к нему в дом пировать, то Иисус выглядел бы именно таким неразумным церковником, возмещающим отсутствие масла знакомством с владельцем электрических лампочек. Фарисеи логично рассуждали, только логики мало - надо ещё глаза иметь и сердце. Бывает ведь и норма. Бывает, что богач ищет Бога, а коррумпированный налоговый полицейский (возьмём худший вариант, о Левии, однако, не говорится, что он был коррумпирован) - покаяния. Часто подчёркивают, что Иисус позвал - Левий пошёл; вот, мол, сила-то Божия... Но Бог не делает из людей зомби, наоборот - Бог зовёт, и зомби превращается в человека, поэтому и меняет путь. Призвание Левия не было насилием; видимо, что-то уже зрело внутри, раз откликнулся. Но Иисус не торопит события, не требует раздать имения, а идёт и знакомится с другими, совершенно без намерения и их куда-то звать. Не всё сразу - из-за этого разумного терапевтического подхода уже третье тысячелетие ждём начала Света.

Терапия уместна не всюду, а лишь там, где больные. Вот фарисеи - здоровые, к ним Господь беспощаден. У фарисеев, конечно, много болячек, но в главном - в религии - у них всё нормально. У Левия и прочих "успешных людей" всё нормально с семьёй, карьерой, здоровьем, болит лишь душа, - вот к ним и направляется Бог. А религиозникам Бог не нужен, они сами готовы лечить Бога, если Тот им дастся в руки...

Покаяние не есть переход из мира болезни в мир здоровья, покаяние есть переход из мира самообмана и самопонуждения в мир благодати. Здоровье духа не в том, чтобы быть сильным, а в том, чтобы дать силе Божией действовать, как Богу угодно. Применительно и к другим людям, и к себе. Давать силе Божией место, не понимая этой силы, не понимая Бога. Он - всё равно Иной, для уверовавшего намного более непонятный, чем для неверующего, знающего назубок катехизис. Здоровье духа есть смирение духа перед сложностью творения и непредсказуемостью, неуправляемостью Творца.

1495

*

Бойся людяй, боящихся доброго застолья, веселья. Но кто эти люди? Прежде всего, алкоголики и те, кто, может, и не алкоголик, но за стол садится, чтобы укрепиться в грехе. Злое застолье так распространено, что является, скорее, нормой. О, конечно, всё чинно и благопристойно! Кстати, а кто сказал, что мытари и грешники пировали бесчинно? Налоговая полиция - и бесчиние? Разве что присутствие Христа внесло некоторое оживление в трапезу, а так-то нигде нет такого ханжества, как среди тех, у кого есть большие деньги. У мытарей и грешников - были, у фарисеев в карманах ветер гулял, они же больше не насчёт заработка, а насчёт Слова Божия. Противно смотреть старую кинохронику, где религиозные лидеры - всяких религий - чокаются с членами политбюро на приёмах в Кремле, зная что те - атеисты? Да хотя бы не атеисты, хотя бы и с крестами? Надо понять, что Иисус на пиру у мытарей - из того же ряда, чтобы понять всю правоту фарисеев. Омерзительно! Самое лучшее, что есть в мире - доброе застолье, праздник взаимной свободы и счастья - извращается там, где празднуют взаимную зависимость и процветание, основанное на несчастьях других. Царство света - и царство греха, который оправдывает себя лишь тем, что "я не один такой", "все так делают". И вот ещё и Иисус оказывается в числе этих "все"!

Фарисеи правы: грех пирует, чтобы вином отогнать Бога, чтобы конформизмом задушить человеческое. Тот же механизм, что в грехопадении: это я не, это змея, я лишь проявила конформизм! Перестать быть образом и подобием Божиим, стать образом и подобием жене, мужу, начальнику и так далее.

Ячейкой греха является, конечно, не таможня. Таможенник, налоговик оправдывает свой грех - если грешит - необходимостью кормить семью. Семья - вот ячейка греховности. Об этом говорит психология: что муж и жена договорились считать нормой, то для них и норма, и третий, со стороны, не имеет права лезть.

Верно! Только вот Бог - не со стороны. Бог - внутри. Иисус Бог прежде всего не тем, что воскрес из мёртвых, а тем, что вошёл в царство мёртвых - живых мертвецов, в наше царство псевдожизни. Вошёл, чтобы вывести нас. Вошёл к мытарям, чтобы вывести мытаря, сделав его апостолом. Вошёл к грешникам, чтобы грешника сделать святым.

Не поняв правоту фарисеев, не понять правоту Иисуса. Божье начинается на вершине человеческого. Человеку самое высшее - не идти к грешникам, не быть конформистам. Бог и не зовёт фарисеев на этот пир, Он идёт Сам - чтобы излечить, просветить, вдохновить на бегство. Что уж там совет нечестивых и пир налоговиков! Бог входит в куда более страшное и грязное место - в моё сердце, в бессердечие коллективного человеческого эгоизма.

Человечество похоже на гимнастическую пирамиду, которые вошли в моду сто лет назад. Конформизм греха объединяет людей в сложные комбинации, которые кажутся чрезвычайно устойчивыми, и которые, действительно, устойчивы. Но человек рождён не для устойчивости, а для вечности. Бог входит - и разрушает эти пирамиды, хотя мы всё надеемся использовать Его присутствие для освящения своей суеты. Максимум человеческой святости - держаться подальше от пирамиды греха. Минимум Божьей святости - взять за руку человека, без которого пирамиды начнёт рассыпаться, и увести с Собой. Так и поступил Иисус с Матвеем.

1519