Мф 10, 26 Итак не бойтесь их, ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано.

№72 по согласованию - стихи предыдущий - последующий.

Мк. 4, 22 Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу.

Лк. 8, 17 Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы.

№63 по согласованию.

Лк. 12, 2 Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы.

№61 по согласованию. Следующая фраза.

Ср. Мф. 6, 17. Ио. 7, 4.

Фраза, ставшая в русском языке расхожей. Впрочем, она уже и у евангелистов была на расхват - Лука даже употребил её дважды. Может, это ещё один случай поговорки, которую Иисус употреблял в качестве гарнира? Это всегда призыв не бояться преследующих проповедь, продолжать говорить (хотя в Мф. и Лк. 12 проповеди мешают фарисеи, а в Мк. и Лк. 8 проблема в маловерии самих учеников Христа). Призыв эмоциональный, не логичный. В истории Церкви часто бывало, что проповедью пренебрегали именно из фатализма: а зачем? всё равно нет ничего тайного, что не стало бы явным - без нашей помощи. Если шила в мешке не утаишь, то можно и помешкать. С другой стороны, проблема не в том, станет ли тайное явным, а в том, когда. Конечно, сколько верёвочке ни виться, - но это слабое утешение для тех людей, которых ограбят, а то и зарежут, пока верёвочку поймают. Пока травка подрастёт, лошадка сдохнет. Видимо, именно поэтому всё-таки не стоит полагаться на "естественный ход событий". Благая весть не в том ведь, что Царство - Небесное, а в том, что Царство Небесное - приблизилось. Оно ближе даже локтя, потому что локоть не укусишь, а Царство - вот оно, на каждой литургии протягивается прямо в зубы всем желающим. Ответ на это должен быть симметричным: открыть свои сокровенные делишки Богу прежде. Ответим на откровение о Божией благодати откровением о своих грехах. Они ведь тоже - тайное, которое станет явным. Потому и называют Страшный суд - страшным, что будет от этого выявления страшно противно.

*

Выражение "нет ничего тайного, что не стало бы явным" в евангелии от Фомы (5) встречается в неожиданном контексте: "Иисус сказал: Познай то, что (или того, кто) перед лицом твоим, и то, что скрыто (или тот, кто скрыт) от тебя, - откроется тебе. Ибо нет ничего тайного, что не будет явным".

Признаться, натянутость рассуждения тут не меньше, чем в канонических евангелиях, где речь идёт о том, что не надо бояться гонений, потому что "нет ничего тайного...". Там логика такая: раз тайное становится явным, так вот оно через вас и становится, так что терпи, казак, ты тот самый подсвечник, на который ставится свеча. Вот радость-то! Всю жизнь мечтал быть подсвечником!!

У Фомы несколько возвышеннее и гармоничнее - мол, познай явное, и тебе откроется тайное, потому что "нет ничего тайного...". Хотя всё равно нелогично. Если нет ничего тайного, что не стало бы явным, так чего напрягаться, познавать и пр.? Надо просто подождать. Если иметь достаточно терпения, собственный скелет увидишь обнажённым. В общем, Иисус сказал пошлость - если только Он не говорил о Самом Себе. Увидеть Бога Иисуса в человеке, в простом соотечественнике, - и тогда увидишь человека, самого себя, в Боге и Творце.

*

Очень красивая параллель из одного оксиринхского папируса: "Иисус сказал: "Нет ничего закопанного, что не будет поднято из земли". Можно даже сказать, "всё похороненное воскреснет". Правда, в евангелии Фомы воскресение вообще не упоминается ни разу, почему этот текст и считают отредактированным гностиками. Марвин Мейер приводил для аналогии изречение Иисуса из манихейской "Кефалайи": "Пойми, что у тебя под носом, и тебе откроется то, что спрятано от тебя". "Под носом" - это моё уточнение, в оригинале "перед лицом", но ведь по-русски надо говорить "под носом". За единственным исключением: если речь идёт о зеркале. Зеркало именно "перед лицом", а не "под носом". Весь мир - зеркало, и без этого мира, без ближних и дальних себя познать невозможно, а уж Бога - тем более.

* * *

В.Кузнецова довольно сердито откомментировала Ио 7, 4, где родственники подталкивают Иисуса к публичному выступлению: «С точки зрения братьев, главная цель всякого человека – слава и успех» (Кузнецова, 2010, 204). Однако, братья лишь в чуть иной форме повторяют слова самого Иисуса в Мф. 10, 26, которые в русском языке стали поговоркой и, скорее всего, были поговоркой задолго до Иисуса: «Нет ничего тайного, что не стало бы явным».

Как и всякая большая народная мудрость, это по форме вздор. Месторождения нефти и алмазные трубки сами собою не становятся явными. Мироздание вообще тайна, которая по мере знакомства с нею становится ещё большей тайной. Большинство преступлений, вполне возможно, остаются нераскрытыми, и всякие «показатели раскрываемости» - утеха бюрократов, не более того.

«Нет ничего тайного» - это совсем о другом, это игра словами, как если сказать «нет ничего посаженного, что не вырастает». «Тайное» здесь так же отличается от «невидного» как обнажённое тело от голого. Человек создан для яви и явления.  Человек может это в себе погубить, может забиться в норку своего эгоизма, стать невидимкой для самого себя, в общем, - расчеловечиться, отараканиться наподобие Кафки. «Нет ничего тайного, что не стало бы явным, если, конечно, оно не сдохнет».

Человек может сдохнуть заживо. Зерно может пасть в землю, затаиться и – умереть. Но зачем? Зерно должно бояться засохнуть, так и человек должен бояться того же. Это и есть «страх Божий» - бояться Бога означает бояться не быть человеком.

Насмешка всегда вторична по отношению к смеху, веселью, радости. Братья призывают Иисуса сделать ровно то, что Иисус может, хочет и должен сделать – выйти навстречу смерти.  Вспоминается анекдот про советского еврея, которого вызывают на Лубянку и требуют написать письмо родным в Израиль с описанием того, как хорошо евреям в советской России. Еврей начинает это письмо словами: «Дорогие, наконец-то я выбрал место и время написать вам».  Иисус отвечает братьям, что Его время ещё не настало – а вот их время всегда. Его время настанет скоро, различие между временем и безвременьем может быть секундное, но это – секунда жизни и свободы. Эта секунда – воплощение точности. Вопрос не в том, расти или нет, становиться явным или нет, а в том, чтобы стать в нужное мгновение, не раньше и не позже, и вот здесь и начинаются вера, надежда и любовь.

* * *

"Тайное" легко понять как "секретное". Тогда это выражение - злобно-мстительный крик угнетенного человека: есть Божий суд, наперсточники разврата! Вы утаиваете свои богатства - найдем, подсчитаем, разделим между собой! Вы лицемерите - сдерем маски и наденем на себя! Вы скрываете свои преступления - придет Бог и посадит!

А Бог придет и не посадит - ну, предположим - так что, мы в Боге разочаруемся? А Бог не посадит, сколько ни грозится, Он добрый. Не бойся собаки, которая лает, не бойся Бога, когда Он грозит вечными муками. Бойся Бога, когда Он молчит - а в самые главные моменты Он молчит. И списка преступлений не оглашает, и инвентарную опись утаенных сокровищ не зачитывает... Это у нас других дел нет - как коррупционерами гоняться. А у Него - есть.

В контексте Евангелия эта фраза означает совсем другое. Вот чудесное современное выражение: "Я тебя урою!" Это видоизмененное прежнее "Я тебя закопаю!" Иисус сказал "нет ничего тайного", когда подбадривал учеников - мол, вас уроют-посадят-распнут, но... Так что выражение это воспроизводит логику заповедей блаженства: вас доведут до слез - а Бог заставит вас улыбнуться. Вас выгонят - а Бог приголубит. Вас обманут - зато Бог скажет правду.

Не "тайное", тогда лучше переводить, и не "засекреченное", а "маргинализованное". "Стертое из интернета", "заблокированное в социальных сетях", "то, что запрещено к публичному показу или к опубликованию в СМИ". И уж, конечно, "все" тут лишь часть оборота "все доброе". Сколько всяких тайных гадостей, которые никогда не станут явными, а просто испарятся, и слава Богу. В этом слабое место борьбы с коррупцией - если она не сопровождается исповеданием добра. Так ведь очень часто борьба с коррупцией - борьба за передел коррупционных схем в свою пользу.

Вот почему так подлы нападки христиан на свободу слова, самовыражения, печати и т.п. Мы живем в мире, где наша проповедь Евангелия не выдавливается в разряд "тайное". Мы пытаемся сделать вид, что нас гонят, но ведь это ложь. Просто за норму мы принимаем чисто средневековое извращение, когда христианство из разряда "тайного", "подавляемого" перешло в разряд "навязываемого". В каждом классе распятие, в каждой тюрьме церковь. Тьфу, гадость какая... "Нет ничего навязываемого, что не стало бы явным безобразием".

"Нет ничего тайного, что не стало бы явным" - это не закон природы. Это чудо. Это не о том, что правда всегда пробьет себе дорогу - не всегда. Если нет Бога, то очень многое, что люди вытесняют из своей жизни - как доброе, так и злое - просто вытеснится и исчезнет. Кажется, что если исчезнет злое, то это вполне допустимая плата за исчезновение доброго? Вот тут и начинается тоталитаризм, бездушное пространство стерилизованного человечества. А стерилизованное человечество уже и не человечество вовсе, а протоплазма. "Нет ничего тайного" - это о том, что не добро спасает мир, а Бог, и особенно не спасает мир принудительное добро, добро, очищенное от свободы. Потому что нет свободы - нет добра. Именно свободу люди стараются вытеснить из жизни, из сознания, сделать тайным до несуществования - но Бог вытаскивает свободу из небытия и делает ее явной, и горе тем, кто боится этой яви и предпочтет бога несвободы - сатану - свободному Богу Библии.