Яков Кротов

ЧАС БЕРЕЗОВСКОГО:
МЕЖДУ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ И ПРАВОСУДИЕМ

К дневнику литератора 2002 г.

6 марта состоялась пресс-конференция Бориса Березовского в Лондоне: в очередной раз Лубянку обвинили в организации взрывов в Москве и других российских городах.

Обвинение одновременно безумно скучное и безумное интересное.

Скучно рассуждать о том, могла ли власть организовать подобную провокацию. Скучнее только спорить о том, мог ли Сын Божий воскреснуть. Что могло быть и то, и другое - несомненно, что доказать то и другое невозможно - еще несомненнее.

Историки давно доказали, что апостол Андрей на Руси не проповедовал. Теперешние события показывают, что тут проповедовал апостол Фома Неверующий, который традиционно считается просветителем Индии. Видимо, побывав в Москве, Фома понял, что нужно отмыть сапоги. Во всяком случае, все аргументы, которые выдвигают неверующие в саму возможность чекистской провокации, сводятся к требованию Фомы: не поверю в воскресение, пока не вложу персты в раны от гвоздей. Не поверим, что добрые дяди с Лубянки во главе с нынешним президентом России могли взорвать триста сограждан, пока нам не предъявят…

Как же мало надо, чтобы обаять тех, кто хочет быть обманутым. Десять лет назад почти никто не сомневался, что отца Александра Меня убили гебисты, что истребление афганцев это плохо. Сегодня сын Меня - заместитель ветерана той самой афганской войны, и почти никто не верит, что истребление чеченцев это плохо. Власть расстреляла из танков пусть омерзительный, но все же парламент, расстреляла без нужды, просто играя мускулами. Власть закрывала глаза на реальные преступления в Чечне начала 90-х, когда об этих преступлениях вопияли правозащитники. Власть лгала в 94-м, посылая на Грозный российских солдат под видом чеченских патриотов. О разных мелочах, не связанных с лишением жизни, упоминать даже стыдно. Но это власть сказала, что она демократическая - и ей доверяют, верят и веруют с упорством, достойным лучшего применения. А ее противникам, соответственно, веры не нет.

А что, собственно, можно предъявить фомам неверующим в данном случае? Протокол признания Путина в организации взрывов? Подделка. Видеозапись? Президент так иронизирует. Признание чекистов, закладывавших гексоген? Фу, как можно верить чекистам! Христос мог предъявить Себя Фоме Неверующему, но ничего нельзя предъявить тем, кто не верит в то, что власть в России может все.

Лучше понять психологию неверующих в обвинения против власти в можно, если обратиться к менее горячим проблемам. В тот же день 6 марта комиссия Александра Яковлева объявила о выпуске на компакт-диске части генсековского архива: документы, подтверждающие, что лично Иосиф Джугашвили отвечает за гибель 40 тысяч человек.

В западных справочниках на 6 марта указывают, что это день смерти Сталина, который загубил 11 миллионов человек. Но вот за 10 миллионов 960 тысяч человек товарищ не расписывался, а за 40 тысяч расписался. Спрашивается: хоть кого-нибудь из поклонников господина Джугашвили этот компакт-диск убедит? А если на дом принесут протокол со сталинской подписью? А если покажут оригинал опубликованного недавно рисунка: Иосиф Виссарионович изобразил своего саратника подвешенным на крюке за половые органы (потом, правда, соратника просто расстрелял)?

Любой психиатр знает, что будет: человек будет до последнего твердить, что это подделки, а когда выяснится, что это подлинники, он скажет, что так было надо. Надо было расстрелять 40 тысяч, 11 миллионов, надо было повесить за одно место и этого, и того.

Читать, как доказывают, что Лубянка не могла организовать взрывы, увлекательно. (Пока лидирует Александр Васильев из "Московского комсомольца" от 7 марта, озаглавивший свой материал: "Откровения негодяя. Шоу Березовского и его "гаденышей". Правда, этот автор поставил в кавычки слово "гаденыши", а еще выступит Максим Соколов, который кавычек не признает, а все больше Алексея Толстого взнуздывает, да Цицероном погоняет). Увлекательность кончится, когда Березовский или кто-нибудь другой в конце концов докажут, что взрывы устроены Лубянкой. Тогда читать газеты будет уже не увлекательно: там будут объяснять, что это было сделано для блага государства.

Скучно было слушать вечером того же 6 марта, как на митинге демократов у Лубянки, который посвятили годовщине смерти Сталина, возмущались: как это в стране погубили столько миллионов, а придти поклониться их памяти почти и некуда. Чему ж тут удивляться, удивительно было бы другое: если бы истребление миллионов ничуть не понизило бы моральный уровень оставшихся в живых.

Неверие влюбленных во власть людей скучно, а их любовь и их верования тошнотворны. Те же самые фомы неверующие, когда не допускают мысли, что и Березовский может сказать правду, истово веруют, что Скуратов развлекался с девочками. Даже некоторые порядочные журналисты пишут об этом как о факте, хотя обвинение не было доказано в судебном порядке. Зато веруют в интеллигентость и порядочность министра культуры, который показал по вверенному ему телеканалу соответствующую пленку, которую нельзя было бы показывать даже, если бы ее подлинность была доказана в судебном порядке.

Веруют, что взрыв в переходе на Пушкинской был террористическим актом. Веруют, что чеченцы хотели завоевать Россию, веруют даже в то, что они могли это сделать. Веруют, что чеченскую войну начал Березовский, хотя чеченская война началась в декабре 1994 года, когда Березовский с Волошиным занимались честным обманом.

Веруют даже в то, что Березовский подлец, потому что якобы он сделал Ельцина президентом в 1996-м году, хотя при этом отнюдь не возражали и не возражают ни против Ельцина, ни против преемника Ельцина.

Веруют, что в России было два олигарха с медиа-империями, и радуются, что избыли бедолаг. Веруют, что те семеро миллиардеров, которые нынче - это не олигархи, а так, загогулинки на вертикали власти. Веруют, что те медиа-империи, которые содержат эти господа, - не медиа-империи, а чистый как путинские глаза бизнес. Веруют, что свой маленький и немаленький бизнес смогут как-нибудь проволочь и при этой власти, и при любой другой; соседа взорвут, а меня нет, если буду иметь веру хотя бы с горчичное зерно, а моя вера во власть - аж с арбуз.

Веруют слепо: пускай власть многократно поймана на лжи, пускай те несколько человек, которые были пойманы и осуждены за организацию террористических актов, оказались все вполне русскими, более того - из тех или иных органов.

Интересно, как возможна такая слепая вера? Нет, не интересно, как не интересна пресс-конференция Березовского сама по себе, как не интересна смерть Сталина.

Интересно же другое. Если говорить о прошлом, интересно, что 5 марта - день кончины Ахматовой. Это - навсегда, а смерть Сталина с каждым годом тем ничтожнее, чем больше разбухает очередное скромненькое ничтожество на сталинском месте.

Если же говорить о настоящем, то интересно, почему 23 сентября 1999 Лубянка не выступила с заявлением, что в Рязани проводились учения. Интересно, почему по сей день не предъявлено никакой бумаги о том, что это были действительно учения. Интересно, почему в подвале рязанского дома было три мешка, хотя для "учений" было бы вполне достаточно одного. Интересно, почему мешки с их содержимым у рязанских экспертов показали одно, а у экспертов учреждения, которое обвинялось в провокации, - совсем другое. Интересно, почему расследовать преступление поручили тем, кого подозревали в преступлении. Интересно, почему для перевозки "учебного" гексогена использовали угнанную машину. Интересно, почему глава Лубянки заявил, что заложившие гексоген чекисты остались на месте закладки и следили за действиями рязанской милиции, тогда как эти чекисты врассыпную бросились из города. Интересно, каковы были результаты экспертизы, проведенной рязанскими гебистами, результаты, конфискованные гебистами столичными. Интересно, зачем нужно было для проверки бдительности рязанцев покупать на рязанском рынке три мешка сахара - бдительность лучше было бы проверять, покупая три мешка гексогена. Интересно, зачем гебисты отправили сахар, который сами же якобы купили, на экспертизу самим себе в Москву - и уничтожили его после экспертизы (чай они с ним пили, что ли, всей Конторой). Интересно, был все-таки взрыватель настоящим, как утверждали гебисты сперва, или сознательно нереальным муляжом, как они стали утверждать спустя полгода. Интересно, какую бдительность проверяли гебисты, покупая патрон для этого муляжа в рязанском оружейном магазине. Еще интереснее, как могли гебисты купить патрон, если магазин в указанное ими время уже был закрыт.

Неинтересно читать этот перечень интересных пунктов? Длинный абзац получается, а хочется абзаца короткого и безболезненного? Утомительно думать? Веселее и легче читать холопские отбрехиванья известий-низвестий: "объективных доказательств не представили", "новых фактов не приведено"?

Государство Российское прострочено начальственной брехней. В XV веке великие князья и их летописцы врали, что Великий Новгород собирается отложиться и уйти в католичество, почему надо оный Новгород взять к ногтю - и взяли. В XVI веке князья и их летописцы врали, что бояре с князьями задумали извести государя, почему надо оных взять к ногтю, а земли их в опричнину - и взяли. В ХХ веке - что чеченцы задумали извести Россию под корень, почему надо… Правда, в отличие от новгородцев и бояр чеченцы и под ногтем, и в опричнине продолжают шевелиться.

Окружающий мир глядит на все это, зажав нос и поджав губы, а ему в ответ: вы сами негров травите, варфоломеевские ночи устраиваете, невинных сербиян и афганиян бомбите, так наши злодейства не смейте осуждать, тем более, что никаких злодейств не было, все это клевета и антисоветская пропаганда. И - в сторону, своим: видите, они губы поджали? Значит, не доверяют Березовскому-то!

Да не Березовскому не доверяют, а той власти, частью которой еще недавно был Березовский. Березовский плох не тем, что говорит неправду, а тем, что говорит не всю правду, которую знает.

В нормальном мире, где не было двадцать пятого октября, весь этот кошмар с верой и недоверием изгнан с общественной сцены - а призван суд. Это может быть офицерский суд чести - и он осудит тех, кто исполнял приказ начальства, подкладывая гексоген или покрывая подкладывавших. Это могут быть парламентские слушания - и они осудят персонажей вроде полковника Норта, которые совершают мерзости исключительно ради торжества национальных интересов, и осужденный (не приговоренный, заметим) исчезает с общественной сцены, где его уже почти выкликнули в президенты. Это может быть, наконец, простой уголовный суд, неважно - важно, что будут предъявлены реальные документы, реальные люди, а не какие-то анонимные свидетели, не какие-то бумажки из школьных тетрадок с планом захвата России, не рассуждения о том, "кому выгодно" взрывать дома. Да никому не выгодно никакое преступление - вот чего до сих пор не понимают в России, и это самое ядовитое наследие революции, этого крупнейшего из возможных преступлений.

Березовский что Курбский - опальный придворный. Да только не все в сегодняшней России согласны быть безгласными или, напротив, голосистыми холопами, которых взорвут - вечная память, они больше ничем отечеству послужить не могли, не взорвут - тоже хорошо. И граница между холопами и теми, кто не хочет быть холопами, проходит именно тут: холоп не хочет знать правду и цепляется за что угодно, за личность говорящего, за место говорения, за лондонский туман, в конце концов. А не холоп хочет одного: знать, как все было на самом деле, даже если это знание означает конец его веры в невинность власти.