Пастернак и религия

Тезисы

Прочитано 10.II.1974 у З.А.М.

1. В детстве Пастернак очень увлекался религией, был очень близок к ней, но затем в этом отношении наступил резкий перелом. И в жизни, и в поэзии он оставался атеистом, то есть существование Бога было для него более чем сомнительно, и вопросы своей жизни он решал (или пробовал решать) без всякой опоры и надежды на помощь свыше.

2. Православие осталось с Пастернаком, возможно, как средство душевного упокоения. Не веря в действенность обрядов, Пастернак чувствовал их силу. Н сам писал, что подчас, для того, чтобы вынести жизнь, нужно идти в сопровождении некоторой внутренней музыки; такую музыку нельзя сочинять каждый раз самому. В евангельских стихах Пастернак попробовал отобразить, передать эту музыку.

Недаром, умирая, Пастернак просил привести к нему священника для причастия.

3. Значение для Пастернака христианства как явления исторического очень полно и четко отображено в его романе «Д.Ж.».

Христианство, утверждал он, было тем, что преобразило всю историю человечества. «Можно быть атеистом, можно не знать есть ли бог и для чего он, и в то же время знать, что человек живет не в природе, а в истории, и что в нынешнем ее понимании она основана Христом, что евангелие есть ее обоснование. «Евангелие предложило человечеству существовать по-новому, как не бывало, предложило ему блаженство духа, и — люди приняли этот ответ, захваченные на тысячелетия». Когда Пастернак говорил о значении христианства для истории, он шел дальше, чем говоря о христианстве и человеке — «с Христом кончился Рим, кончилось варварство, полное бессистемных поисков, попыток, и поражений человека», «Отдельная человеческая жизнь стала божьей повестью». Говоря об истории, как о вековой работе по разгадке смерти и ее будущему преодолению, Пастернак считал, что христианство это «последняя по времени работа», причем первая из всех построенная на вдохновении, а не грубом принуждении». Как близки к этой характеристике Евангелия собственные строки его:

Не сотрясенья и перевороты

Для новой жизни расчищают путь,

А потрясенья, бури, и щедроты

Души воспламененной чьей-нибудь.

4. В Евангелии Пастернак всегда видел не ответ Бога людям, а такое же, как и до Христа, «предположение наивное и несмелое». Это предположение было если не основой, то подтверждением его собственных идей. Он писал: «Для меня самое главное то, то Христос говорит притчами из быта, поясняя истину светом повседневности. В основе этого лежит мысль, что общение между смертными бессмертно и что жизнь символична, потому что она значительна», Такие идеи делали христианство близким и понятным ему учением. Знаменательно то, что он говорил о Юрии Живаго: «Он слушал заупокойную службу, как сообщение, непосредственно к нему обращенное и прямо его касающееся. Он вслушивался в эти слова и требовал от них смысла, понятно выраженного, как это требуется от всякого дела, и ничего общего с набожностью не было в его чувстве преемственности по отношению к высоким силам земли и неба, которым он поклонялся, как своим великим предшественникам».

Бесконечно много можно было говорить об этой преемственности в творчестве самого Пастернака, — ведь вся его поэзия это песня о жизни, как об обновляющем себя начале, о жизни серди людей, но как отжато это в таких строчках:

Жизнь ведь тоже только миг,

Только растворенье,

Нас самих во всех других,

Как бы им в даренье.

«В других вы были, в других вы и останетесь. И какая вам разница, что потом это будет называться памятью? Это будете вы, вошедшие в состав будущего».

Так понимает Пастернак христианское бессмертие.

5. Я думаю, что именно в том, что христианство замкнулось в себе, как единственно верной религии, в ограничении круга жизни для человека, видел Пастернак беду и вину православия.

«Люди, когда-то освободившие человечество от ига идолопоклонства и теперь посвятившие себя освобождению его от социального зла, бессильны освободиться от ... от верности отжившему допотопному наименованию... Есть в этом и внутреннее одряхление, историческая многовековая усталость».

Высшие силы Земли и неба — для Пастернака действительно только предшественники, хотя и великие. Он считает, что нужно идти дальше, и сам требует это делать, хотя христианство всегда остается с ним, поддерживает, не давая ему отступать». (стихотворение «Рассвет»).