Яков КРОТОВ

К оглавлению работ 1980-х годов.

Действующих лиц трое. Царь Иван Васильевич Грозный, известен достаточно; стоит только напомнить о специфическом соединении истового благочестия с душонкой диктатора. Его сын Иван в реальности был вылитым папочкой, в пьесе он сначала убежден в правоте отца, постепенно задумывается и разочаровывается в ней. Юродивый Василий Блаженный — юродствует не столько безобразием и похабством, сколько словами и притчами; в отличие от европейского шута уверен в весомости и властности своих слов, в высшей истине. Шутит не саркастически, а скорее печально и трезво.

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Декорация одна на все три сцены: трон, столик с шахматами (Грозный очень любил шахматы), что-нибудь блестящее или древнерусское (Хохлома). Входят Грозный и царевич Иван.

Грозный: Уф, хорошо помолились. Право слово, как после баньки.

Иван: Я, батюшка, больше службу у нас в моленной люблю. И не так душно.

Грозный: Привыкай. Народу в церкви много было, да каждый видит: царь молится за землю и за весь народ. И каждый понимает: Российская держава крепка верою...

За окном крики и ругань: «Пошел отсюда, бесстыдник!», «Заткнись» и т.п. Царь вздрагивает и выглядывает в окно (например, за спинку стула)

Грозный: Тихо! Это что?! (после паузы для неслышного публике ответа). Не тронуть божьего человека! (мягче) Василий! Иди сюда!

Появляется, звякая веригами, Василий.

Грозный: (не дождавшись от блаженного приветствия, с намеком) Здоров будь, божий человек!

Иван: Здравствуй, божий человек.

Василий: (подчеркнуто к Ивану) Здравствуй, князюшка.

Грозный: (хмуро) А меня здесь нет, что ли?

Молчание.

Грозный: (с деланным дружелюбием) А что я тебя, Вася, нынче в соборной церкви не видел?

Василия: (обращаясь в никуда) Был я, был в соборной церкви, у Михаила архангела гащивал, с Христом богом говаривал. Что такое, спрашивают, почему вас всего двое к нам гостить пришло?..

Иван: (успокаивающе) Что ты, блаженный; полна церковь народу была.

Василия: (внезапно поворачивается к Грозному) А я им отвечаю: купцы при товаре, бояре кто спит еще, кто все о лошадях думает, князья по дворцам да охотам разбежались, а великий князь-государь в Великий Новгород уехал, аж до сих пор не вернулся... Спасибо, хоть шубы да фигуры свои с личинами в церкви вместо себя послали. Один князь Иван и молится, да я с ним подмаливаю — двое нас, вот и Христос с нами.

Иван: Напрасно говоришь, блаженный...

(Помрачневший во время монолога Василия царь усаживается на трон. Ему хочется обратить все в шутку и вернуть свое достоинство).

Грозный: Угадал-таки, блаженный, УГАДАЛ И УГОДИЛ!! Не напраслина это, сынок, а святая правда и государево дело: думал я за обедней как в Новгород пойду казнить изменников. Это не торговля, не охота, это всей державы моей исцеление. Решил Новгород бунтовать — так решит и покорным быть, когда сделаю по мысли своей.

Василия: Говорила лисица зайцу: ел мою морковку, умей и ответ держать.

Иван: Нет, Василий, Новгород давно на Запад смотрит, а на Москву жмурится.

Грозный: Что им с запада кроме гнилых тряпок да латинской ереси привезут! Хоть сейчас отрезал бы их от Руси — а не могу. Перед Богом не могу! За державу обидно. (Хватает шахматного белого короля и решительно двигает через всю доску). Завтра ж иду на Новгород!

Иван: (выхватывая меч) За единую Русь — на Новгород!

Василия: Куда конь с копытом, туда и рак и с клешней. В Новгород! В Новгород! В Новгород!

СЦЕНА ВТОРАЯ

После возвращения из Новгорода. Царь сидит, Иван стоит перед ним с пачкой бумаг

Иван: (читает) А также приведен ведомый московский вор Сенька Шапка.

Грозный: Куда сбежал! Вот уж кого незачем было сюда из Новгорода тащить... Ну что ж, на Сеньке и шапка горит. Сжечь его.

Иван: (делает пометку, читает дальше) Крестьяне Микола, Микита, Мыкифор дети Ивановы. Взяты за утайку сена от стрельцов.

Грозный: Трое братьев и все на «М»... Отрубить головы...

Иван: Может, выпороть да отпустить?

Грозный: Отрубить, отрубить. Им только дай послабку — руку откусят.

Иван: (делает пометку) О! Боярин Анисим Борецкий...

Грозный: Откуда это он? А я его уж в синодик за упокой написал, думал, порубали вместе со всеми.

Иван: Он ездил сюда с новгородским посольством, но заболел и остался в Москве. Вчера только явился сам в тюрьму... А я его помню! Еще зовут Анисимка Гордец.

Грозный: И это он сказал, что послы не снимают шапок, потому как им честь дорога. Ну что ж! Прибить ему шапку к голове и так выставить у столба на площади, пока не останется от него один скелет.

Иван: А может, отрубить голову, как и всем боярам новгородским?

Грозный: Ничего, крепче честь будет у него держаться. Чтобы другим было неповадно!

Входит Василий с узелком

Василий:  (кланяясь царю) Здравствуй-ста, царь-государь и великий князь Иван Васильевич, всея великия и белыя и малыя России самодержец...

Грозный: Что, никто тебе не помещал?

Василий: (кланяясь) Если царь за нас, то кто на нас...

Грозный: А что это ты с узелком? Или в баню собрался?

Василий: (кланяясь) Угостить хочу царя-батюшку, грозного, державного...

Царь встает и подходит к нему. Василий предупредительно развязывает узелок и выставляет на стол кусок мяса и бутылку красной жидкости. Царь и сын изумленно вглядываются. Царь нюхает бутыль.

Грозный: Кровь!

Василий: Кушать подано!

Иван: (потрясенно) Сырое мясо да кровь!

Василий: (сменяет самоуничижительный тон на речитатив) Не подумавши, не подумавши, угощает Василий! (бьет себя в лоб) Царь государь в Новгороде был, крови хритиянской вволю пил, мяса християнское от сытости по улицам разбросал, собакам пожаловал на угощение...

Грозный: Что ты мелишь, урод! Или я не волен преступника казнить?

Василий: Колен! Волен! Всех казнить! Всех казнить! (усаживается напротив царя за шахматную доску и одну за другой сбивает пешки) Крестьян казнить, чтобы неповадно было новгородскую землю пахать да свой овес от царских ратников прятать... Съедим, съедим, съедим... (сшибает одну за другой легкие фигуры) Всех казнить! Всех казнить! Новгородских ратников казнить. Неповадно б было своих жен-матерей защищать. Съедим, съедим, съедим... (сбивает ладьи и королеву) Новгородских бояр казнить, чтоб научились царю пятки лизать. Съедим... (зажимает в кулак короля и с мрачной хитрецой смотрит на царя). Может, и царевича казнить, чтоб отучить всех жалеть да печалиться попусту?..

Грозный: Пошел вон!

Василий: (осторожно кладет фигуру на доску) Иду туда, не знаю куда, ищу то, не знаю что...

Уходит

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Царь садится в кресло

Грозный: Расставь шахматы, Иван.

Сын молча расставляет шахматы. Видно, что его что-то грызет. Грозный барабанит пальцами, постепенно успокаивается и начинает напевать: «Солнце красит нежным светом Стены древнего кремля, Просыпается с рассветом Вся российская страна. Широкая, могучая, никем непобедимая...»

Иван: Готово, батюшка.

Царь умолкает и делает первый ход. В дальнейшем диалоге каждая реплика сопровождается передвижением фигур.

Грозный: Василий — божий человек. В делах моего земного царства ему многое невдомек.

Иван: Но, в самом деле, батюшка, надо ли было всех их казнить?

Грозный: И измена?

Иван: Уж Москве ли бояться этой чухны? Да и была ли она — измена...

Грозный: Как это — «была ли»?

Иван: Они ж ничего не делали...

Грозный: Они думали сделать. Вот, смотри! (двигает пешку) Шах! Пешечка малая хочет тебя съесть. Съест — уже поздно будет. Уйдешь от нее — догонит и опять съест. Ее съесть надо. Тогда победишь.

Иван: Да, как же шах, когда не тут стояла! Пешка ж не конь, не прыгает! (хочет вернуть белую пешку на место, царь останавливает его руку).

Грозный: Сказано: «шах», значит «шах». Ешь ее!

Иван: Это обман!

Грозный: Сказано: съешь ее!

Иван: Не буду!

Грозный: Ешь!

Иван: Нет!

Царь взмахивает доской, сметая с нее фигуры, и бьет сына по голове. Тот падает.

Грозный: Иван! Иванушка!..

Смотрит, убеждается, что сын мертв. Принимает позу с картины Репина «Иван Грозный убивает своего сына Ивана». Из-за сцены голос Василия: «Слава Тебе, Господи, вижу ангелов твоих!», «Слава Тебе, Иисус, возрадуюсь с ангелами твоими!»

Грозный: Василий!

Во время диалога царь смотрит перед собой или в потолок, голос блаженного доносится из-за спины, с «улицы», сам Василий невидим.

Василий: (радостно) Здесь я, царь-государь!

Грозный: Где... ангелы...

Василий: (бодро) Вокруг дома твоего, Иван Васильевич, столпились, крылами огненными трепещут. Ты их, видно, выгнал, а мне и радость — довелось ангелов увидать!

Грозный: Я... Ванюшу убил...

Василий: (серьезно) Знаю, царь-государь...

Грозный: (стараясь успокоиться) Но есть, есть у меня и Федор, и Дмитрий. Им править...

Василий: Сын твой Федор здоровьем слаб, через пятнадцать лет умрет и детей не оставит. Сын твой Дмитрий и десяти лет не проживет, с мальчишками играючись на ножик напорется, сам себя зарежет...

Грозный: Ох!.. (пауза) Молись за меня, блаженный!

Василий: (грустно и веско) Нельзя молиться за царя-ирода. Богородица не велит.