Вот сердце бессердечия. Первый объект символический, конечно, но зато насколько символический: Царь-пушка. Второй объект тоже символический: собор Василия Блаженного это памятник в честь завоевания Татарстана. Как церковь, он абсолютно бесполезен, там слишком крохотные кабинки-стаканчики, где и один священник с трудом поворачивался.
Третий объект совершенно не символический: кремлёвский цейхгауз, Арсенал, в котором размещён кремлёвский полк. Тут в октябре 1917 года был 56 полк. Командующим московского военного округа был Константин Рябцев (1879-1919). Полк был «большевистский», но в конце октября его выбили из Кремля юнкера Александровского училища.
Юнкера были крайне недовольны Рябцевым, который формально руководил штурмом. Они подозревали в нём большевика. Рябцев же был правый эсер, но важнее другое. Этот был геройски боевой офицер, но — сторонник ненасилия. Толстовец. Он и печатался в журнале толстовцев «Голос Толстого и единение». В итоге именно он, когда ленинисты выбили юнкеров из Кремля и те засели в Александровском училище, приказал юнкерам сдаться. Те повиновались, да и было ясно, что сопротивление бессмысленно: училище стали обстреливать из пушек.
Кровожадный, как и многие не нюхавшие пороха интеллектуалы, Милюков назвал Рябцева неврастеником за то, что тот не обрушился на большевиков всей военной мощью. Только вот мощи-то никакой не было. Это ж не солдатики, живые люди. Поэтому гнилые все самооправдания тех военных, которые заслоняются «приказом». Могли, могли не выполнять. Рябцева арестовали, но выпустили, он уехал в Харьков. Там его арестовали и расстреляли по дороге в тюрьму белые. Кстати, Рябцев был сын священника, три года отучился в Рязанской семинарии, но бросил.
Именно Александровское училище и стало в 1918 году, после бегства Ленина и пр. из Петербурга, «первым домом реввоенсовета». (Второй — это Средние торговые ряды на Красной площади, но они уже много лет «под паром», военных оттуда выселили, хотя и ничего мирного там не появилось). Характерно, что здание — «памятник двух царств», романовского и ленинского. В его основе кадетское училище, созданное для сирот чиновников и офицеров после холеры 1832 года. Холера ясна! После Второй мировой войны здание украсили помпезным безвкусным портиком, но внутри всё по-прежнему.
Фасад здания смотрит на Знаменку, на метро «Арбатская», а с тыльной стороны, через переулок — стоит ещё одно, и преогромное здание 1930-х годов, Наркомвоенмор (Колымажный пер., д. 14 — впрочем, одновременно Гоголевский бульвар, дом 18). Смешно, но это стиль ар-деко, строил Лев Руднев. Впрочем, оценить этот шедевр в узком проулке трудно, зато отлично и издалека видна его башня. Работа на военных давала архитектору больше свободы. Тот же Руднев в том же стиле в 1930-е построил и академию имени Фрунзе на Девичке (пр. Девичьего Поля, д. 4). Но потом присмирел, чему свидетельством сталинская высотка в Варшаве, его же проект. Да и здание наркомата обороны на Фрунзенской набережной. Присмирел — не пострадал,и похоронили на Новодевичьем номенклатурном.
Пятым памятником Москвы Насилия является «дом Моссельпрома». Строился как дом Моссельпрома, но в 1937-м году Сталин отдал его генералам. Он не стал ведомственным, сейчас тут и не только генералы живут, но понятно, что непростые люди. Благодаря этому пустырь перед домом остаётся, к счастью, незастроенным. Хотя и скверик тут не устраивают. Идеология плаца, эстетика плаца. Деревья мешают обстрелу. Хороший город — хорошо простреливаемый город.
Шестой объект как бы не военный. Это Дом на Набережной. Строил его чекистский архитектор Иофан, стоимость вышла запредельной. Ленин создал очень клановую олигархию, но тут как с делением Москвы: клиньями сходятся районы, а центр выделел в отдельное, первое кольцо потребления-истребления. В Доме на Набережной жили те, кто принимал решения, с кем воевать, кого убивать и т.п. Многих из них свои же и расстреляли, но такие происшествия характерны для клановых олигархий. Клану нужна свежая кровь и, главное, клан очень пуглив. Поэтому и воевод цари, и губернаторов президенты переводят с одного регионана другой, чтобы не влились в клан региональных царьков. Но если человек уже в ближнем кругу, куда его переведёшь? В мир иной. Так что чистки типа опричнины неизбежны.
7 объект — характерно брежневское здание Генштаба. Построено поздно, снесены были замечательные здания. Видимо, шла какая-то борьба, но военные возобладали. Нужно заметить, что напротив, на углу Романова переулка и Воздвиженки, был охотничий клуб — там с 1918 года была академия Генштаба. Потом она захватила особняк Долгорукова на Пречистенке, где теперь художества Церетели, а в мирную перестроечку отгрохала себе исполинское здание на Юго-Западе.
8 объект — памятник милитаризма брежневской эпохи, мемориал Неизвестному солдату (в котором собственно солдатская могила занимает очень второстепенное место). 9 объект — милитаризм ельцино-путинской эпохи, дважды рождённый памятник Жукову. Казус с его двойной установкой — в 1995 году и в 2020 — отлично символизирует преемственность Путина от Ельцина.