ХУАН ЛЬОРЕНТЕ

КРИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

ИСПАНСКОЙ ИНКВИЗИЦИИ

ТОМ ВТОРОЙ

I. Я доказал путем простого изложением исторических фактов и неизбежно проистекающих из них размышлений, что учреждение трибунала святой инквизиции, методы воздействия и наказания, которые он обычно применял к еретикам и к лицам, подозреваемым в ереси, противоречат духу кротости, терпимости и доброты, которые божественный основатель христианства хотел сообщить своей Церкви. Одной этой причины должно было хватить для отмены трибунала, даже если бы он не посягал на суверенитет королей и на управление правосудием, вверенное другим судам.

II. Но все-таки есть лица, которые не согласны со мной, то ли потому, что способ ведения дел инквизицией им мало известен, то ли потому, что их радение о католической вере не совпадает с истинным учением апостола Павла, а порождается ненавистью, которую они испытывают к еретикам, а также к католикам, которые, подобно мне, являются поборниками терпимости.

III. Когда я опубликовал Проспект этого труда, о нем заговорили, но некоторые суждения были ошибочны (и несправедливы по отношению к автору), чего, по-видимому, было не избежать, так как, не зная Критической истории, публика не могла судить о моем труде беспристрастно и дать ему ясную и справедливую оценку. Некоторые сочли необходимым по этому поводу посылать мне анонимные письма, тон которых явно изобличал отсутствие у их авторов того духа христианской любви, о котором нам непрестанно толкует Евангелие. Автор одного из этих писем, от 19 августа 1817 года, после яростного клеветнического выпада добавляет: "Искренне признайтесь, что желание критиковать инквизицию не принадлежит Вам лично, ибо от инквизиции осталось одно только название. Все удары, которыми, как Вам кажется, Вы ее осыпаете, по сути, являются нападками на саму религию: когда Вы осуждаете заблуждения некоторых церковнослужителей, рука Ваша дерзко посягает на сам священный ковчег: вот в чем Ваше безумное чаяние". Мой труд уже опубликован. Пусть читатели вынесут ему свой приговор. Я же от всего сердца прощаю этому человеку нанесенные мне оскорбления.

IV. Тем не менее ввиду того, что есть лица (во всем остальном достойные всяческого уважения), которых некое подобие предрассудка заставляет рассматривать инквизицию Кик оплот римской католической апостольской веры, имеет смысл показать их заблуждения, ибо невероятно, чтобы Бог настолько изменил свой замысел и средства, используемые в настоящее время для поддержания веры, противоречат учению и примеру Христа, апостолов и первых Отцов Церкви.

V. Итак, я предлагаю дословно привести здесь несколько достойных внимания текстов, взятых из множества им подобных, которые выявляют истинный дух христианской религии и Церкви до появления революционных идей, изложенных в первых главах этой Истории. Конечно, нет смысла проделывать эту работу для людей образованных, но лица менее сведущие в этих вопросах, возможно, будут мне за нее благодарны и с удовольствием прочтут некоторые цитаты из творений святых отцов и других заступников Церкви и из священных текстов, которые, будучи собранными вместе, несомненно просветят всякую благочестивую, искреннюю и правдолюбивую душу.

VI. Святой евангелист Матфей, в главе IV своего Евангелия, пишет так: "Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы; И говорит им: идите за Мною и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним. Оттуда идя далее, увидел Он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцем их, починивающих сети свои, и призвал их. И они тотчас, оставивши лодку и отца своего, последовали за Ним. И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. И прошел о Нем слух по всей Сирии: и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима и Иудеи и из-за Иордана". - Иисус Христос для того, чтобы обратить людей, не прибегает к угрозам. Он довольствуется тем, что предлагает им приятные вещи, совершая добро и оказывая милости.

VII. Тот же евангелист в главе V повествует: "Увидев народ, Он взошел на гору; и когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное". Здесь нетрудно заметить, что Иисус называет блаженными не тех, кто проявляет досадное рвение, дабы обратить людей в свою веру или наказывает их, когда они покидают Церковь, а дает это имя тем, кто милостив, кроток, миролюбив, и тем, у кого чистое сердце.

VIII. Св. Матфей, глава X: "Сих двенадцать {Апостолов. (Примеч. перев.)} послал Иисус и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите и в город самарянский не входите; А идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева; Ходя же проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное... А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или города того, отрясите прах от ног ваших. Истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому. Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков". Заметим, что Иисус, говоря о заблудших овцах дома Израилева, не приказывает апостолам наказывать их, напротив, откладывает до дня Страшного Суда наказание тех, кто не признает его учения. Почти то же самое читаем в Евангелии от Марка и от Луки, главы IX и X.

IX. Св. Матфей, в главе XIII, пишет: "Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; Когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; Когда взошла зелень, появился плод, тогда явились и плевелы; Пришедши же, рабы домовладыки сказали ему: господин! Не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? Откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человек сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он сказал: нет, чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы; Оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их; а пшеницу уберите в житницу мою... тогда Иисус, отпустив народ, вошел в дом. И приступивши к Нему, ученики Его сказали: изъясни нам притчу о плевелах на поле. Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий; Поле есть мир; доброе семя, это - сыны Царствия, а плевелы - сыны лукавого; Враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы. Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие. И ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов".

X. Эта притча показывает, что Иисус не желал, чтобы еретики наказывались при жизни, даже и те, кто сеет плевела, то есть их иерархи, устанавливающие догмы; но велит ждать, когда Бог сам сделает это в день своего Суда, отдавая не людям, но ангелам власть наказывать их, да и то только в последние времена.

XI. Святой Матфей, глава XVIII: "Сказал Иисус апостолам: Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее. Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся. Так нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих. Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; Если же он не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного. Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. Тогда Петр приступил к нему и сказал: Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе "до семи", но до се-мижды семидесяти раз". Здесь очевидно следующее: 1. Иисус одобряет обращение заблудших овец только мягкими методами, внушаемыми любовью и добротой; 2. Само отлучение еретика свершается только после трех увещеваний, произведенных при указанных Иисусом обстоятельствах; 3. Распоряжение инквизитора предать дело огласке до этого времени категорически противоречит учению Иисуса Христа. Посмотрите эту же главу в Евангелии св. Луки, глава XV.

XII. Святой Матфей, глава XXVIII, после повествования о воскресении Христа, добавляет, что тот сказал апостолам: "Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам". Это доказывает, что апостолы, их последователи, и все священники, посвятившие себя служению Церкви, должны следовать учению божественного Учителя, и никто не властен отойти от него, суживать смысл или своевольно его толковать, и, конечно же, никто не может пренебрегать этим учением или забывать о нем, как, например, было, когда инквизиторы заставляли доносить на любого человека, не упредив его заблаговременно трижды, хотя именно об этом прямо говорит Евангелие.

XIII. Евангелист Лука так пишет в IX главе своего Евангелия: "Когда же приближались дни взятия Его от мира, Он восхотел идти в Иерусалим, и послал вестников пред лицем Своим; и они пошли и вошли в селение Самаритянское, чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что он имел вид путешествующего в Иерусалим. Видя то, ученики Его Иаков и Иоанн сказали: Господи! Хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал? Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете какого вы духа; Ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. И пошли они в другое селение". Этот прекрасный текст явственно доказывает, что Иисус не хотел, чтобы применялись какие-либо меры против отколовшихся от иудейской Церкви самаритян. Кажется, я достаточно ясно объяснил истинный смысл этого отрывка в предыдущей главе.

XIV. Тот же евангелист пишет в X главе: "И вот один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал: в законе что написано? Как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду и изранили его и ушли, оставивши его едва живым. По случаю один священник шел той дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился, и подошел перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай также". Этот эпизод подтверждает уже сказанное об отношении к еретикам и схизматикам. Он показывает, что раскольник самарянин более приятен Богу, чем правоверные священники и левиты, что он более соответствует образцу добродетели и что все, что мы читаем о вере, подчиняется этому закону милосердия и любви, ибо (как сказано в Святом Писании в другом месте): Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем. Любовь есть исполнение закона. Любовь покрывает множество грехов.

XV. Читаем у евангелиста Луки в главе XIII: "И сказал сию притчу: некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она землю занимает? Но он сказал ему в ответ: господин! Оставь ее на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом: Не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее". Эта притча подтверждает, что нельзя объявлять кого-либо еретиком, не уведомив его, по меньшей мере, три раза в течение трех лет, и советует также и по истечении этого срока воздержаться от гонений и попробовать убедить его обратиться к истинной вере.

XVI. Евангелие от Луки, глава XVI: "Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; И призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? Дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять". Согласно этой притче, инквизиционный трибунал должен не сажать виновного в тюрьму, но придерживаться процессуального порядка и выполнить сначала пункт, называемый предъявление обвинения, на который указывает, на примере этого богатого человека, само Евангелие.

XVII. Евангелие от Иоанна, глава VII, повествует о женщине, взятой в прелюбодеянии, которую книжники и фарисей привели к Иисусу и спрашивали Его, что с ней делать, ибо по закону Моисееву надлежало казнить ее. Но Иисус принялся писать что-то на земле. И когда ушли ее обвинители, Иисус, поднявшись, сказал ей: "Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя. Она отвечала: никто, Господи! Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши". Из этого повествования можем сделать вывод, что инквизиторам не следовало бы никогда приговаривать впервые уличенного еретика к какой-либо казни, ни даже к бесчестию, неизбежному для тех, кто бывает принародно опозорен инквизицией. Инквизиторы должны были сказать в первый раз еретику: "Иди и впредь не греши".

XVIII. В XX главе Деяний Апостолов читаем, что сказал св. Петр епископам церквей Эфеса и других городов Азии: "Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую он приобрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте". Этот завет апостола Павла доказывает, что власть, данная епископам для наблюдения за чистотой вероучения, исходит от Святого Духа. И ни у кого нет права лишать их духовной власти над еретическими учениями, тем более ограничивать ее. Все посягательства некоего отдельного трибунала на власть епископов носят характер, противный учению св. Павла.

XIX. В главе XXI Деяний Апостолов евангелист Лука повествует нам о том, что по прибытии св. Павла в Иерусалим пришел он к апостолу Иакову младшему, и тот сказал ему: "Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших иудеев, и все они - ревнители закона; А о тебе наслышались они, что ты всех иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтоб не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям. Итак, что же? Верно, соберется народ; ибо услышат, что ты пришел. Сделай же, что мы скажем тебе: есть у нас четыре человека, имеющие на себе обет; взяв их, очистись с ними и возьми на себя издержки на жертву за них, чтоб остригли себе голову, - и узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон. А об уверовавших язычниках мы писали, положивши, чтобы они ничего такого не наблюдали, а только хранили себя от идоложертвенного, от крови, от удавленины и от блуда. Тогда Павел, взяв тех мужей и очистившись с ними, в следующий день вошел в храм и объявил окончание дней очищения, когда должно быть принесено за каждого из них приношение". Вот истинный образец того, как должны поступить инквизиторы, предложив себя вместо любого католика, на которого по злому навету иным образом пало подозрение в ереси. Св. Павел был объявлен вероотступником. Епископ Иерусалима прямо сообщает ему о наговоре, выслушивает его ответы и говорит, как ему должно поступить, чтобы опровергнуть эти лживые слухи. Св. Павел повинуется, и дело о вероотступничестве закрывается. Если бы архиепископ Севильи, Вальдес, великий инквизитор, во время ведения процесса против своего примаса Каррансы хотя бы отчасти последовал примеру апостола Иакова по отношении к св. Петру, то истина явилась бы незамедлительно. Те же методы, которыми пользуются инквизиторы при ведении дел, противоречат поучениям и примеру апостолов.

XX. В той же главе XXI и в последующих главах святой евангелист Лука описывает гонения иудеев Азии на св. Петра сначала в Иерусалиме и затем в Кесарии Палестинской. Он был схвачен в Иерусалиме, и тогда Клавдий Лисий, римский трибун, желая достоверно узнать, "в чем обвиняют его иудеи, освободил его от оков и повелел собраться первосвященникам и всему синедриону, и, выведши Павла, поставил его перед ними". Он выслушал обвинителей и обвиняемого, открыл заговор против жизни его, и под конвоем послал его в Кесарию, где жил Феликс, правитель Иудеи и преемник Пилата, который сказал Петру: "Я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители". И повелел ему быть под стражею в Иродовой претории. Через пять дней пришел первосвященник Анания со старейшинами и с некоторым ритором Тертуллом, которые жаловались правителю на Павла. Когда же он был призван, то Тертулл начал обвинять его в том, что он сделался представителем Назорейской ереси, то есть вероотступником и предводителем еретиков. Павел ответил ему на это. Феликс отсрочил дело до прибытия тысяченачальника. Позднее на место Феликса поступил Порций Фест. Фест, прибыв в область, через три дня отправился из Кесарии в Иерусалим, тогда первосвященник и знатнейшие из Иудеев явились к нему с жалобою на Павла и убеждали его, прося, чтобы он сделал милость и вызвал его в Иерусалим; но Фест отвечал, что Павел содержится в Кесарии под стражею и что он сам скоро отправится туда. "Итак, - сказал он, - которые из вас могут, пусть пойдут со мною, и если есть что-нибудь за этим человеком, пусть обвиняют его". Пробыв же у них не больше восьми или десяти дней, возвратился в Кесарию и на другой день, сев на судейское место, повелел привести Павла. Когда он явился, стали кругом пришедшие из Иерусалима иудеи, возводя на Павла многие и тяжкие обвинения, к которым у них не было доказательств. Павел же, кроме прочего, сказал: "Обвинители мои были некоторые ассийские иудеи, которым надлежало бы предстать пред тобой и обвинить меня, если что имеют против меня; или пусть сии самые скажут, какую нашли они во мне неправду, когда я стоял перед синедреоном". Правитель хорошо знал, что Павел невиновен, но, желая доставить удовольствие Иудеям, отсрочил дело и распорядился послать Павла в Рим, чтобы кесарь сам сделал с ним, что сочтет нужным. Царь Ирод Агриппа через несколько дней навестил Феста, который, обсуждая с ним дело, рассказал, как Павел отвечал Иудеям, что: "у римлян нет обыкновения выдавать какого-нибудь человека на смерть, прежде, нежели будет иметь обвинителей налицо и получит свободу защищаться против обвинения". Эта история развивает мысль о том, что сокрытие истинных заявлений доносчиков, свидетелей и их имен и, тем более, подлоги, изъятие и исправления подлинных документов противоречат закону, принятому и соблюдаемому среди иудеев, христиан и идолопоклонников, а также учению, которое проповедует апостол Павел; он сам требовал исполнения этого закона на себе, желая, чтобы иудеи ассийские предстали перед правителем, ибо они были его первыми обвинителями. Так же очевидно, что свидетели должны говорить в присутствии обвиняемого, ибо апостол Павел просит выступающих перед судьей объявить, что дурного они нашли в его поведении. Заслуживает внимания тот факт, что дело против Павла было начато по обвинению в ереси, вероотступничестве, догматических заблуждениях. Итак, из всего этого становится ясно, что методы судопроизводства инквизиторов не согласуются с учением и примером апостолов.

XXI. Св. Павел в Послании к Римлянам, глава XII, пишет: "Итак, умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего". Из этого текста можно заключить, что губительное усердие святого трибунала противно вере и неразумно. Да и как оно может быть таковым, если только страхом им удается обратить в веру? Люди, которых склоняют на свою сторону таким образом, становятся лицемерами, не более того.

XXII. Св. Павел в том же Послании к Римлянам, глава XVI, пишет: "Умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них". Вот что советует св. Павел по отношению к еретикам: он предписывает остерегаться их и быть осторожными, избегая общения с ними, но не доносить на них в уголовный суд и, тем более, не сажать еретиков в тюрьмы и наказывать, предавая их семьи бесчестию и поруганию. Хотя именно этого косвенно требует инквизиционный трибунал в своем эдикте о доносах, и именно такое отношение он предписывает к лицам оговоренным.

XXIII. Св. Павел в Первом Послании к Коринфянам, глава V, говорит: "Я писал вам в послании - не сообщаться с блудниками; впрочем, не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего; но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе". Это поучение вторит тому, что апостол Павел проповедовал римлянам. Идолопоклонство относится к преступлениям против веры и Церкви, и тем не менее апостол не исключает его из общего правила. Он довольствуется предписанием не есть вместе с идолопоклонниками и избегать их общества.

XXIV.Тот же апостол в Послании к Галатам, глава II, пишет: "Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием. Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски? Мы по природе иудеи, а не из язычников грешники; однако же, узнавши, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть. Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, - то неужели Христос есть служитель греха? Никак! Ибо, если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником. Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу". Это повествование подтверждает, что установление инквизиционного трибунала враждебно духу христианской религии, и методы его действий по отношению как к истинным католикам, так и к подозреваемым в ереси с полным правом вызывают порицание. Апостол Петр не поступал по истине Евангельской потому, что, отделяясь от обращенных в христианство необрезанных язычников, давал понять, что грешно было общаться с ними и смотреть как на братьев на тех, кто не подчинялся закону Моисееву. Св. Павел понял, что такое отношение могло лишь уменьшить количество христиан, ибо язычники отказались бы принять христианство, если одновременно им пришлось бы подчиниться закону Моисееву. Тогда он взял на себя публичное объяснение, дабы доходчиво, простым языком и вескими, неоспоримыми доводами прояснить суть этого вопроса. Вот что должен был делать епископ, узнав, что кто-то подозревается в ереси и, проповедуя ее открыто, находит новых приверженцев. Примечательно, что все это относилось к св. Павлу. Можно надеяться, что если бы его преемники всегда об этом помнили, они не претендовали бы на собственную непогрешимость, особенно при создании инквизиционного трибунала или установлении правил, которым нужно было следовать в обращении с теми, кто не прямо поступал по истине Евангельской.

XXV. Св. Павел во Втором Послании к Фессалоникийцам, глава III, пишет: "Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его; но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата". Апостол проповедует учение, которое было уже отчасти растолковано: ни в коем случае не хочет он, чтобы методы выходили за рамки дозволенного.

XXVI. Toт же апостол в послании к Титу, глава III, пишет: "Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся". Вот то, что дух христианской религии позволяет церковным судьям. Тюрьмы, пытки, релаксация в виде передачи еретика в руки светского суда, где ему вынесут смертный приговор, - все это превышает меры, дозволенные Евангелием и учением апостолов. Ни папа, ни епископы, ни инквизиторы не имеют права отменить то, что Христос и апостолы постановили по этому вопросу. Если в века, предшествующие изобретению книгопечатания, безграмотность и невежество могли благоприятствовать и тем самым служить извинением для распространения других вероучений, то на сегодня они лишены почвы и поддержки, ибо все христиане знают закон, права и обязанности. Пришло время вернуться к истине, воплощенной в учении первых веков Церкви.

XXVII. Св. Петр в своем первом апостольском послании, глава V, пишет: "Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник во славе, которая должна открыться: Пасите Божие стадо, какое у нас, надзирая за ним непринужденно, охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия. И не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду". Вот в каком духе епископы (и инквизиторы, до тех пор пока они будут) должны использовать данную им власть по отношению к людям, подозреваемым в догматических ошибках, если хотят делать свое дело не по принуждению, а из искренней любви к Богу, не из постыдной жажды богатства (конфискации), а из бескорыстного милосердия, не господствуя, но подавая пример стаду. В этом случае они отдадут предпочтение тайному увещеванию в первый, во второй и в третий раз, а не тюрьмам и не поношению. И тогда среди просвещенных католиков не будет противников инквизиции.

XXVIII. Апостол и евангелист Иоанн Богослов в своем втором соборном послании пишет следующее: "Всякий, преступающий учение Христово и не прибывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца, и Сына. Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его; Ибо приветствующий его участвует в злых делах его". Это наставление Иоанна Богослова согласуется с поучениями других апостолов: избегать общения с еретиками, не предпринимая ничего другого.

XXIX. Св. апостол Иуда в своем соборном послании (где он говорит, что были нечестивые грешники, произносящие хулу на Бога, и ропотники, поступающие по своим нечестивым похотям), пишет: "А вы, возлюбленные, назидая себя на святейшей вере вашей, молясь Духом Святым, сохраняйте себя в любви Божией, ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа для вечной жизни. И одни пусть вам будут как уже приговоренные грешники; спасайте их, исторгая из огня; и будьте милостивы к другим, страшась и гнушаясь одежды, которая осквернена и всегда принадлежит плоти" {Перевод дословный по цитате автора; синодальный перевод: "И к одним будете милостивы, с рассмотрением; а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотию ". (Примеч. перев.)}. Св. Иуда соглашается с остальными апостолами, призывая быть милосердными даже с теми, кто уже кажется приговорен, но по сравнению с другими апостолами, в качестве наказания, он просто советует всем добрым христианам удалиться от общения с ними.

XXX. Св. Игнатий, епископ и патриарх Антиохии, ученик апостолов, в своем Послании к Ефесянам проповедует то же учение: "Есть, - пишет он, - люди лживые, которые недостойно украшаются именем христианина и совершают богомерзкие дела; вы должны бежать от них как от разъяренных животных. Лицемерные и фальшивые, они, как бешеные псы, кусают, когда этого меньше всего ожидаешь; будьте с этим осторожны, ибо их укусы трудноизлечимы, а доверить лечение должно одному лишь врачу, Господу нашему Иисусу Христу... Мне стало известно, что этому врачеванию подверглись некоторые сторонники вредного учения, которому вы не позволили распространиться и закрыли уши, боясь, что осквернится ваш слух; мне стало известно, что вера - ваш проводник, а любовь - путь, который ведет вас к Богу... Молитесь также о тех, кто все еще не может освободиться от гнета идолопоклонства, но нужно надеяться, что постепенно они сбросят его и всем сердцем прилепятся к Богу. Скорбите о том, что они живут среди вас, и старайтесь поучать их хотя бы делами вашими". Из этого отрывка видно, что ученики апостолов говорят, как и их учителя. Обратите внимание, какую терпимость предписывает св. Игнатий по отношению к идолопоклонникам, хотя он был их пленником и едва не принял мученическую смерть от их рук.

XXXI. Тот же святой, в своем послании к христианам Трал-леса, пишет: "Заклинаю вас, не ради меня, но ради любви Иисуса Христа, вкушайте лишь христианскую пищу и отвергайте плоды, отравленные ересью. Те, кто ею заражен, ухищряются прикрывать именем Христа свои заблуждения, легко входят в доверие и бывают в почете среди народа. Они обманывают подобно тем, кто дает отраву под видом сладкого и приятного напитка, заставляя с упоением выпить то, что должно принести смерть. Остерегайтесь этих опасных учителей и знайте, что единственное средство избежать их уловок - никогда не впадать в гордыню, а жить нераздельно с Богом, Иисусом Христом, вашим епископом и апостольским учением". Здесь св. Игнатий дает наставление быть как можно ближе к епископу, чтобы, вопреки всем нападкам еретиков, достичь единомыслия с ним в вопросах веры, но он не советует применять какие-либо жестокие меры к инакомыслящим.

XXXII. В послании к христианам Смирны тот же святой говорит о еретиках, которые хотели всем внушить, что Иисус Христос имел не материальную плоть, а ее видимый образ, вследствие чего он не родился, не умер и не воскрес в реальности, а была только видимость этого. После опровержения этих идей он добавляет: "Говорю вам это, возлюбленные братья мои не потому, что сомневаюсь в вашей вере, но затем, чтобы предупредить вас, дабы вы были осторожны с этими жестокими бестиями, у которых от человека остался только внешний облик. Вы должны не только не пускать их в ваш дом, но и бежать от них, избегать встречи с ними, если возможно; ваше дело - лишь молиться за них, хоть и очень трудно обратить их в истинную веру и заставить покаяться, но все во власти Иисуса Христа, подателя истинной жизни". Вот все учение, которое проповедовала первая Церковь по отношению к еретикам, в наиболее понятном изложении. Никаких карательных мер, молитвы об -их обращении и, во избежание опасности заражения, наставления отцов верующим.

XXXIII. Тот же ученик апостолов, в своем послании к Поликарпу, епископу Смирны, пишет: "Я заклинаю вас, ради благодати Божией, которая с вами, идите далее в вашем делании и наставляйте всех верующих на путь спасения: не бегайте ни телесных трудов, ни душевных забот, дабы до конца исполнить вашу великую миссию; прежде всего, радейте о том, чтобы сохранить единство, величайшее благо из всех; Принимайте всех остальных, как Господь принимает вас, и будьте к ним терпимы из милости, как вы это делаете сейчас... Помогайте друг другу с любовью, если хотите, чтобы Бог помогал вам".

Вот терпимость, которую проповедует ученик апостолов. И ее очень легко примирить с доктриной об отлучении. Если еретику не удается соблазнить никого из католиков и если он не нарушает общественный порядок, то пусть к нему относятся терпимо, в обратном случае он может быть отлучен, но только внутрицерковно: от участия в таинствах. К этому только добавится предписание избегать всякого общения с отлученным еретиком, насколько это возможно в гражданском обществе. Но даже и это предписание не должно выполняться, если люди, отлученные от католической Церкви, ведут себя благопристойно и мирно и не думают соблазнять верующих.

XXXIV. Тертулиан, в своей речи в защиту христиан, которую он направил императору Северу, с целью прекратить гонения на них, пишет в XXIV главе: "Остерегайтесь покровительствовать неверию, когда вы лишаете свободы в выборе божества, запрещая мне служить Богу, которого я почитаю, и заставляя возжигать благовония Богу, которого я не люблю: ни Бог [ни даже сам человек] не принимает благосклонно принужденное поклонение". Эти идеи не противоречат учению апостола Павла, который уверяет, что наше поклонение должно быть осмысленным, то есть результатом нашего убеждения. Когда мы сделаем все, что в нашей власти, дабы обратить еретика, и это не принесет плода, нам останется только избегать с ним общения, ибо если мы будем упорствовать и попытаемся обратить его страхом, то получим лишь лицемера: таков печальный результат, которого добивается инквизиция. И если нам говорят, что отход от католической веры - это преступление, которое должно быть наказано, то св. Павел и Тертулиан учат нас, что, если какой-то человек, по недомыслию, полагает, что нашел истину в какой-то доктрине противоречащей учению Церкви, он не преступник перед людьми, ибо поступил так, желая себе вечного спасения; и если его принуждают следовать прежней вере, он будет поклоняться Богу без усердия, ибо тогда он будет не свободен и не волен в своих желаниях.

XXXV. В главе XXVIII он пишет: "Но, кажется, несправедливо заставлять свободных людей совершать жертвоприношение, ибо, согласно предписанию, оно требует истинной набожности, и совершенно неразумно принуждать поклоняться богам, ибо это следует делать только по доброй воле". Это рассуждение Тертулиана подтверждает уже сказанное в предыдущем параграфе. Сам же Тертулиан в книге к Скапуле, главе II, изъясняется следующим образом: "Свобода следовать избранному вероисповеданию - это привилегия, основанная на естественном праве и на людском законе, ибо нет нужды кого-то заставлять верить: необходимо, чтобы вера была добровольной, а не навязанной силой. Жертвоприношение, по своей природе, дело добровольное. Если вы нас заставляете приносить жертвы, вы тем самым не угождаете вашим богам: ведь они не смогут принять принужденную жертву, если только ранее она не была оспорена, но это не пристало божеству". По этому учению, инквизиторы нарушают естественное право и людской закон, наказывая тех, кто следует доктринам Лютера, Кальвина, закону Моисееву, учению Магомета и других, полагающих, что истина на их стороне. И пусть они продолжают заблуждаться, они-то считают, что не обманываются. Их вера основывается на свободомыслии, опираясь на естественное право и людские законы.

XXXVI. Св. Киприан, епископ Карфагена, примас африканской Церкви, пишет в 51-м послании к священнику отцу Максиму, говоря об отошедших от католической веры: "Пусть даже и есть плевела в нашей Церкви, это не должно помешать нашей вере и любви сохранить ее единство. Об одном мы должны радеть: стать пшеницей, дабы попасть в житницу Господа во время жатвы. Апостол пишет к нам в своем послании: в богатом доме есть посуда не только из золота и серебра, но также из дерева и глины; той подобает честь, а эта заслуживает бесчестия; мы же должны делать все, чтобы стать сосудами из золота или, по меньшей мере, из серебра, однако только Господь имеет власть разбивать глиняные сосуды, ибо в его руках железная палица. Раб не может быть выше своего господина; ни у кого нет власти, которую отец дал только сыну: держать посох, очищать воздух и отделять плевелы от пшеницы, судя человеков" {S. Cipr. ер. 55 ad Maximum presbiterum.}. Это поучение св. Киприана на евангельскую притчу о плевелах избавляет нас от всех сомнений, которые могли бы возникнуть на эту тему. Как говорит этот святой епископ, людям не дана власть казнить еретиков по той же причине, что не было позволено им выбирать плевелы от пшеницы в притче, и мы видели, как Господь поручает ангелам отложить это разделение до жатвы, то есть до Божьего суда.

XXXVII. Тот же св. Киприан в 55-м послании св. Корнелию пишет: "Не должно удивляться, если один совершенный слуга покинут некоторыми другими слугами, ибо Господь был также покинут своими учениками, несмотря на великие чудеса и деяния, через которые им была явлена сила Бога Отца. Однако необходимо отметить, что Господь не корил их за это и не угрожал им, но повернулся к апостолам и сказал: Хотите идти за мной? Так он не нарушил закон, дающий человеку свободу следовать по пути жизни или смерти... Что же касается нас, мой возлюбленный брат, единственное, что в нашей власти, - это всеми силами стараться не допустить, чтобы кто-то погиб по нашей вине. Ибо если кто погибнет по доброй воле, из-за своих преступлений, не желая возвратиться в лоно Церкви и покаяться, то мы не ответственны за его погибель в день Страшного суда, ибо мы сделали все, что могли для его спасения; наказаны же будут те, кто не послушал наших наставлений". Так, согласно св. Киприану, должно всячески увещевать еретика, не желающего вернуться в лоно Церкви, и только в крайнем случае отлучать его; миссия Церкви на этом заканчивается, ибо он свободен следовать по пути жизни или смерти; а что касается епископа, он сделал достаточно, если дал виновному добрые наставления, которые предписывает христианское милосердие.

XXXVIII. В послании 62 к Помпонию, говоря об отлучении согрешивших, он пишет следующее: "Бог когда-то установил смертную казнь для тех, кто не повиновался священникам и судьям, и они гибли от реального меча, когда еще существовало телесное наказание. Но теперь появилось церковное наказание для тех верных рабов Господа, кто страдает от гордыни и упрямства, и они гибнут от меча духовного, ибо отвергаются Церковью".

XXXIX. Св. Киприан рассуждает здесь так же, как и в предыдущем тексте. Ничего о телесной смерти: Церковь не желает, чтобы даже косвенно готовилась передача еретика в руки светского судьи.

XL. Лактации в своем трактате Божественные установления, книга V, глава XX, пишет: "Не следует применять ни силу, ни поношения, ибо вера не может быть внушена насилием. Рассуждением, а не наказанием должно склонять на свою сторону. Пусть враги ваши применят свои способности. Если правда на их стороне, пусть покажут ее, мы готовы их выслушать. Но мы не верим тем, кто молчит, и не отступим перед теми, кто преследует. Они должны следовать за нами или объяснить нам причины своего несогласия. Мы не завлекаем лживыми обещаниями, что бы об этом ни говорили наши враги, мы довольствуемся тем, что поучаем, доказываем и показываем. Так, мы никого не лишаем свободной воли, ибо тот, кто не имеет веры и любви к Богу, не нужен Ему. Однако никто из наших не покинул нас, ибо истина всех удерживает в лоне Церкви... Чтобы показать вам, какова разница между истиной и ложью, достаточно заметить, что наши враги не способны никого убедить своим красноречием, а тем временем меж нами этим занимаются люди грубые и необразованные, ведь истинная природа вещей глаголет сама за себя. Почему же тогда враги наши гонят нас, еще более впадая в безумие, когда считают, что уже отказались от него? Убийство и благочестие суть вещи диаметрально противоположные, и истина так же не совместима с силой, как правосудие с жестокостью... Мы знаем, что в мире нет ничего более полезного, чем христианская религия, и что необходимо защищать ее всеми возможными средствами, однако враги наши заблуждаются относительно способа защиты, который ей подобает. Она должна защищаться, не убивая, но умирая, не жестокостью, но терпением, не поруганием, но верой. Из этих вещей одни хороши, а другие дурны, в религии же должно быть доброе, а не дурное. Если отстаивать ее ценой крови, пыток и казней, она не будет защищена, а, напротив, осквернена и поругана. Ибо нет дела более добровольного, чем вера: ее незамедлительно теряет всякий жертвователь, лишенный свободы воли. Отсюда следует, что разум велит нам отстаивать религию своим терпением и смертью, в них хранится вера, что благоприятно Богу, на вере же возрастает влияние религии" {Lactatius. Instit. divinae. Lib. 5, cap. 20.}. Поучение Лактация не нуждается в комментариях применительно к нашей теме. Яснее нельзя выразить, что обращения еретиков, произведенные инквизицией, не имеют смысла и противоречат сути и духу христианской религии.

XLI. Св. Афанасий, епископ и патриарх Александрии, в одном своем послании {S. Athanasius in epistola ad solitariam vitam a gentes.} выступает против ариан, преследующих католиков, и упрекает их в неуважении принципов, на которых покоится христианская религия, а именно: принципов свободы и убеждения, и, между прочим, пишет следующее: "Если постыдно, что некоторые католические епископы, охваченные страхом пред арианами, поменяли свои убеждения, то как еще более постыдно для этих последних, действовать методами, подобающими лишь людям, не уверенным в правоте своего дела! Так, диавол, на стороне которого никогда не было правды, идет в бой, вооружившись топором и секирой, и взламывает двери души, дабы войти в нее. Спаситель, по мягкости своей, поступает совершенно иным образом: "...если кто, - говорит он, - хочет идти за Мною и стать Моим учеником..." и т.д. И учит нас, что, когда Он ищет кого, не войдет в дом силою, но, подойдя к двери, постучит и скажет: Сестра моя, супруга моя, открой мне. И если откроют Ему - войдет, а если не захотят открыть Ему, уходит. Действительно, истина жаждет провозглашения не мечом и дротиками или каким-то иным оружием, а путем убеждения и наставления. Но откуда возьмется свобода, необходимая для уверения, если господствует страх перед императором? И какая польза от наставлений, если несогласные изгоняются или предаются смерти?"

XLII. "Не достаточно назвать ариан язычниками, ибо они еще дальше отстоят от христианства, чем последние. Их обычаи более присущи диким зверям, нежели людям, в их поведении больше жестокости, чем у палачей. Они гораздо хуже других еретиков и не заслуживают даже сравнения с язычниками, которых они оставили далеко позади в этом отношении. Я слышал, что некоторые Отцы Церкви вспоминали по этому поводу правление Максимилиана, деда императора Константина, эпоху больших гонений на христиан, когда язычники, спасая, часто укрывали их, и предпочитали даже заплатить значительный штраф или пойти в тюрьму, но не выдать, где скрываются доверившиеся им гонимые христиане. Невзирая на опасность для собственной жизни, они делали для христиан все, что сделали бы и себе. Ныне же вызывающие восхищение авторы новой ереси (известные лишь своим искусством готовить западни) ведут себя совсем иначе. Палачи по доброй воле, они смотрят как на врага не только на католика, скрывающегося от них, но и на того, кто дает ему убежище. Таковы они: жестокие по природе, человекоубийцы, преемники иудина бесчестия... Эта новая и ненавистная ересь, до сих пор еще не павшая под давлением разума и стыдящаяся узреть истину, будет и дальше обращать в свою веру силой, сажать в тюрьмы и наказывать тех, кого не может увлечь идеями, подтверждая этим, что ей чужды преданность и любовь к Богу. Ведь сам строй религии предполагает убеждение, а не понуждение (как уже было сказано ранее), ибо каждому была дана свобода самим Господом нашим, который, никого не понуждая, часто говорил всем так: Если кто хочет идти за Мной, и т.д. И своим ученикам: Хотите и вы тоже идти за Мной? Что могла сделать подобная ересь, как не явно противное вере, суть которой - любовь к Богу? Ересь эта, изменив Богу, приписывает свои жестокости Константину, называя его Антихристом" {S. Athanasius in epistola ad solitariam vitam a gentes.}. Хваля поведение язычников, которые не только не выдавали христиан, несмотря на императорские эдикты, но и скрывали их у себя от преследований, св. Афанасий тем самым порицает учение инквизиции, обязывающее доносить, а также обычай наказывать людей, укрывающих преследуемых. Он также осуждает применение силы и запугивание, как непрямые методы воздействия на еретиков, враждебные духу христианской религии, которыми надеются добиться их обращения в веру.

XLIII. В своей первой книге св. Иларий, епископ Пуатье, так пишет к императору Константину, последователю арианской ереси, с целью убедить его прекратить гонения на христиан: "Бог явил себя более в учении, нежели в силе. И своими заповедями, явленными в небесных откровениях, Он показал нежелание того, чтобы какой-либо закон принуждал к исповеданию Его как Бога. Если бы закон силы был принят как способный порождать истинную веру, этому скоро воспротивилось бы учение епископов о том, что Бог есть господин над всякой вещью и потому не нуждается в поклонении, совершаемом против воли. От нас Он ожидает исповедания не по принуждению; должно стремиться не обмануть Его, но ублажить посредством добрых дел. Богу следует поклоняться не потому, что Он в этом нуждается, но потому, что это полезно нам самим. Так, я могу считать христианином только того, кто называется так по собственной воле, слушать учение лишь того, кто молит быть услышанным и исправленным, осенять крестным знамением того, кто исповедует веру. Мы должны искать Бога в простоте нашего сердца, познать, исповедуя Его, любить из одного только чувства любви, славить со страхом и быть Ему верными, ибо таково наше прямое желание" {S. Hilarius. lib. I; ad Const antinum.}. Св. Иларий соглашается с другими Отцами Церкви и осуждает методы принуждения, когда речь идет об обращении отошедшего от истинной веры.

XLIV. Св. Амвросий, епископ Миланский, пишет в своем толковании на Евангелие от Луки, книга VII, глава 10, следующее: "Св. Матфей учит нас, что Спаситель наказал апостолам ходить без посоха, когда они пойдут проповедовать Евангелие. А что понимается под этим инструментом, если не символ высшей духовной власти и орудие наказания, причиняющее боль? Так, апостолы смиренно исполняли заповедь своего Учителя, который показал образец смирения, сам отдав себя на суд. Посылая их проповедовать, Он наказал им учить без насилия и провозглашать учение о смирении, не используя своей власти... Более того, когда апостолы просили дождя огненного на самарян, которые не хотели принять в своем городе Господа Иисуса, Он осудил их: Не знаете, какого вы духа, ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать" {S. Ambrosius, commet. in Lucam. lib. 7. Cap. 10.}.

XLV. Св. Григорий, епископ Назианзенский, заметив, что некоторые люди медленно, мало-помалу переходили от идолопоклонства к ветхозаветной вере Святого Писания, а затем к христианству, дает этому обоснование: "Почему так? Бог попустил это, дабы показать нам, что мы не силой, а убеждением обращаемся в веру, поскольку то, что делается не по доброй воле, не может длиться долго, как нельзя удержать волну или заставить растение развиваться в направлении, противном его природе. То, что делается с желанием, не только длится дольше, но и еще бывает и прочнее. Этому последнему благу и должно быть отдано предпочтение, все прочее принадлежит тем, кто опирается на силу; воистину, методы ненасильственного убеждения согласуются с Божьим правосудием, насилие же свойственно тиранической власти.

Вот, кстати, почему Бог рассудил сделать благо не тем, кто отказывался принять Его, а тем кто желал этого" {S. Cregorius Nanzianzenus. Sermons 5.}. Это учение св. Григория не нуждается в комментариях, оно, в частности, подтверждает уже сказанное о методах обращения, принятых в святом трибунале.

XLVI. Оптат, епископ Милевитанский в Африке, живший в эпоху правления Валентиниана и Валента, в своем трактате против Пармениана, епископа секты донатистов, признает, что насилие противоречит духу христианской религии, как и все, что противно свободе. Ибо, как пишет Пармениан, "нельзя назвать Церковью ту, которая стоит на крови, питается кровью и жиреет на плоти человеческой". Оптат признает правоту этой фразы и только не согласен с тем, что она может быть применена к католической Церкви. "Церковь (пишет он) состоит из очень разных членов, а именно: из епископов, пресвитеров, диаконов, служителей, общины верующих. Скажите, на какой из этих категорий, по вашему мнению, лежит ответственность за Церковь? Укажите служителя, назовите диакона или священника; покажите, что хоть один епископ согласился с тем, что вы говорите; докажите, что кто-то из нас ставил среди вас западни. Где вы найдете человека, который бы вас преследовал? Как вы сможете доказать, что мы преследовали хоть одного из ваших?" {S. Optatis Milevitanus. lib. 2 contra Parmenianum et donatistas.} Очевидно, что Оптат открыто соглашается со своим противником, осуждая жажду крови в церковнослужителях, но делает это для того, чтобы восхвалить свою партию, отбрасывая факты, которые Пармениан вменяет ему в вину.

XLVII. Св. Иоанн Златоуст в проповеди об анафеме устанавливает тот же принцип и глубоко осуждает преследователей еретиков, выдающих неверных судьям, и почти в конце проповеди добавляет: "Необходимо отбросить и запретить нечестивые учения, которые пытаются распространять еретики, но также необходимо прощать людям их ошибки и молить Бога об их спасении". Мне кажется невозможным примирить это учение с методами действий инквизиционного трибунала.

XLVIII. Блаженный Иероним, пресвитер и учитель Церкви, сделав наблюдение, что во времена императора Константина ариане сильно преследовали католиков, и многие из последних перешли в ересь, дабы избежать гонений, признал необходимость душить вредные учения всеми возможными методами, даже наказывать разносчиков ереси, но не предавая их смерти, а трудясь над их обращением к вере. В 62-м послании к Теофилию на Иоаннна Иерусалимского пишет: "Церковь Иисуса Христа утвердилась его кровью и муками, но никого не проклиная; возросла в гонениях, мученики составили ее славу". В толковании на XIII главу Евангелия от Матфея (где разъясняется притча о плевелах) блаженный Иероним пишет: "Тот, кто правит Церковью, должен быть бдителен, чтобы враг, воспользовавшись нерадением главного пастыря, не посеял плевелы, то есть ереси. Однако слова: "...чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы", - поучают нас, что прежде чем отлучать нашего брата, надо открыть ему двери покаяния; ибо тот, кто сегодня соблазнился вредными принципами, может завтра раскаяться и стать поборником истины" {Idem S. Hieronimus in Evang. sec. Math. Cap.13.}. В совокупности тексты блаженного Иеронима подтверждают, что в Церкви должен господствовать дух терпения, незлобивости, доброты; а жестокость и насилие суть методы недозволенные для защиты и распространения веры.

XLIX. Блаженный Августин придерживался двух разных мнений в разные периоды жизни. До сильной смуты, поднятой в Церкви донатистами (о которой можно прочесть в Истории Церкви), этот святой учитель считал, что еретиков нужно привлекать на свою строну уговорами, наказывая их только отлучением от Церкви, и то, если они упорствовали. Впоследствии, увидев, как лоно Церкви раздирается еретиками, он одобрил указы императора против них и посчитал полезным их наказывать, но так, чтобы суровость наказания не доходила до смертной казни; хотя смертная казнь за ересь была установлена Диоклетианом в 296 году, затем возобновлена против манихейцев в 382 году Теодосием и позднее другими императорами против тех же еретиков. Этим последним Блаженный Августин говорил: "Как жестоки с вами те, кто не знает, как трудно найти истину и избежать заблуждения! Как трудно пожертвовать чувственными иллюзиями ради одного мгновения благочестивого умиротворения! Скольких усилий стоит вылечить духовные очи человека, для того, чтобы он увидел солнце, которое должно просветить его; это не вещественное солнце, которым вы восторгаетесь (несмотря на то, что светит оно одинаково и людям и животным), но то, о котором Пророк сказал: Солнце правды взошло для меня; то солнце, о котором нам говорит Евангелие, когда мы в нем читаем, что один истинный свет просвещает всякого человека приходящего в этот мир. Как жестоки с вами те, кто не знает, скольких вздохов и слез стоит познание Бога, даже если оно дается легко, и как суровы, наконец, все те, кто никогда не впадал в заблуждения, которыми соблазнились вы! О себе скажу, что мне понадобилось столько усилий и времени, чтобы познать Божественную сущность в ее простоте, без примеси излишних домыслов, что я не могу относиться к вам со всей строгостью; мне должно относиться к вам так мягко, проявить по отношению к вам такую терпимость, какую проявляли мои соседи, когда я был одним из самых ярых и слепых приверженцев ваших догматов".

L. В вопросах к Евангелию от Матфея тот же святой пишет: "Спаситель, говоря со своими учениками, не сказал им: Я вас пошлю выбирать плевелы, когда придет время жатвы, но пошлю жнецов. Это наблюдение подтверждает мысль о том, что выбирать плевелы для того, чтобы их сжечь, - это совершенно отдельное служение, и что ни один сын Церкви не сможет считать себя вправе этим заниматься". Чуть позднее тот же самый учитель говорит в своих "Отречениях": "Я написал две книги под заглавием Против донатистов. В первой книге я объявил, что не одобряю насилие или страх перед наказаниями светской власти как методы возвращения схизматиков в лоно Церкви. Эти способы мне были тогда неприятны, потому что я еще не знал из опыта, какой вред может принести их безнаказанность и как полезно, когда суровость правительства вынуждает их переходить на нашу сторону".

LI. Изменения, произошедшие во взглядах Блаженного Августина, не помешали ему написать Донату, проконсулу Африки, следующее: "Наблюдая, сколь жестоки судьи и законы к донатистам, желаем, чтобы еретиков наказывали с целью исправить их и помочь им избежать вечных мук; но не хотим, чтобы к ним применялась смертная казнь. Мы одобряем строгое к ним отношение, но пусть суровость ваша не доходит до смертной казни, хотя они ее и заслуживают; наказывайте грехи, но дайте жить грешникам, чтобы они раскаялись... Вы, должно быть, уже заметили, по вашему благоразумию,

что церковникиединственные, кто свидетельствует об отступничестве донатистов, и, если вы прикажете их убивать, мы перестанем их вам указывать, чтобы нельзя было сказать, что многие из них потеряли жизнь из-за наших доносов; и тогда еретики удвоят свою дерзость, чтобы погубить нас, и по собственной воле мы должны будем принять смерть из их рук, потому что не участвовали в их падении, выдавая их вашему трибуналу" {Idem, th.127, ad Donatum proconsulem Africae.}.

Вот непререкаемый авторитет, который можно решительно противопоставить методам действий инквизиции, ибо это Блаженный Августин, автор, с такой любовью цитируемый защитниками трибунала в подтверждение того, что наказание еретиков не противоречит духу кротости, присущему христианской религии. В своей теории они должны признать, что бесчестно заставлять доносить на еретиков, и это противоречит учению Блаженного Августина, ибо доносчики не знают, вдруг осужденный будет приговорен к релаксации и, как следствие этого, к смертной казни; они находятся в ситуации, предусмотренной епископом Гиппоны, в которой предпочтительно умереть, но не донести. С другой стороны, легко заметить, что первое суждение святого учителя совпадало со взглядами других Отцов Церкви, и если он изменил его, то только из-за известных событий, когда увидел, что донатисты выступают как возмутители общественного спокойствия и гонители правоверных христиан; это заставляет думать, что Блаженный Августин никогда не расстался бы со своим первым убеждением без указанных здесь выше обстоятельств, но даже если предположить, что он от него и отказался, он предписал бы наказывать еретиков лишь обычным отлучением от Церкви, не предавая дело широкой огласке.

LII. Национальным советом Испании, созванным в г. Эльвире (Андалусия) в 303 году, были явлены одновременно терпимость к христианам, впавшим в догматические заблуждения, и неприязнь к доносчикам. Правило 22 гласит: "Если какой-либо католик принял ересь, а затем вновь вернулся в Церковь, необходимо его принять, ибо он признал свой грех; пусть кается в течение десяти лет и после этого будет допущен к причастию. Если кто попал к еретикам в детском возрасте, принять его в лоно Церкви без наложения епитимьи". В правиле 46 читаем: "Если какой-либо католик (после того, как он отошел от Церкви и много лет ее не посещает) возвращается, не быв идолопоклонником, он будет принят для покаяния в течение десяти лет и затем допущен к причастию". Правило 73 гласит: "Если какой-либо католик стал осведомителем и кто-то был казнен или изгнан в результате его доноса, отказать ему в причастии даже на смертном одре; если же его ошибка не имела столь грозных последствий, наложить на него епитимью на пять лет. В том же случае, если доносчик только оглашенный, крестить его не ранее чем через пять лет" {Cosilium Eliberaitammi. Can. 22,46,73.}. Не знаю, как примирили инквизиторы это последнее правило с их указом, понуждающим христиан доносить друг на друга под страхом наложения цензур. Когда Блаженный Августин поменял свое мнение относительно способа обращения с еретиками, он счел возможным, несмотря на постановления совета в Эльвире, доносить на до-натистов, ибо, преследуя католиков, они возмущали спокойствие государства, однако инквизиторы не ограничивают действие своего указа только такими обстоятельствами. Они настолько далеки от принятия подобного ограничения, что издают указы, заставляют их проповедовать и притязают на то, чтобы, подчиняясь закону, отец, дети, супруги, братья и сестры - все доносили друг на друга.

LIII. Я мог бы привести еще примеры из писаний Отцов Церкви, рассказать о не менее ученых и святых подвижниках той прекрасной для религии эпохи, старавшихся избавить от преследований или, по крайней мере, вырвать из рук палачей многих еретиков. Но мне показалось излишним умножать авторитетные свидетельства такого рода. Те, кто читает эту Историю без предубеждения, уже удостоверились на основе мною сказанного, что методы инквизиции чисто формально противоречат приведенным текстам. Что касается лиц, выступающих за гражданскую нетерпимость, вряд ли даже все, что я мог бы еще добавить, изменит их мнение. Ограничусь лишь тем, что предложу им следующие вопросы.

LIV. Если бы вы жили в первые века христианства, в таком месте Римской империи, где христианство находилось бы в оппозиции к государственной религии, вы бы одобрили закон, приказывающий язычникам доносить на христиан проконсулу провинции? Вы стали бы приветствовать применение против них пыток, тюрем и множества других жестоких мер с целью добиться признания в том, что они хотели бы скрыть? Сочли бы вы справедливым их арест и самое суровое одиночное заключение; запрет видеть отца, мать, супруга, супругу, братьев, сестер и детей; общаться с прокурором, адвокатом, консультантом и любым другим лицом? Было бы, по-вашему, хорошо, если бы делали тайну из материалов следствия, скрывали бы имена и связи доносчиков и свидетелей, утаивали бы документы, письма и другие свидетельства, способные частично оправдать их в предполагаемых преступлениях? Вы бы тогда рассуждали, как и Отцы Церкви, мнение которых вы уже знаете.

LV. Возможно, люди, о которых я говорю, заметят огромную разницу между приведенными ситуациями и скажут: христианская католическая апостольская римская Церковь исповедует истинную веру, поэтому она не может идти на уступки другим, вследствие чего она не должна проявлять терпимость, дабы не одобрить вероотступничество. Но кто так подумает, пусть вспомнит, что было только что сказано о Блаженном Августине и манихейцах, и, кроме того, прочтет, что пишет об арианах Сальвиано де Марселья [217] в своем великолепном трактате Божественное управление. "Они еретики, - говорит он, - но так про себя не думают, они еретики в нашем понимании, а не в их собственных глазах. Они считают себя настолько правоверными, что нам прилепляют постыдное прозвище еретиков; так что мы для них то же, что и они для нас. Мы считаем, что они оскорбляют Сына своим утверждением, что Он ниже Бога Отца; они же считают, что это мы принижаем Отца, полагая, что Бог Отец равен Сыну. Истина в нас, но они думают, что она на их стороне. Меж собой мы славим Бога, среди них славить Божество - это проповедовать свое верование. Они не делают того, что предписывает Церковь, но продолжают быть верными своему учению, в их глазах, это значит - выполнять те же обязательства, которые религия накладывает на нас. Они нечестивы, но считают, что обладают истинным благочестием, они заблуждаются, но намерения их чисты, ибо они далеки от того, чтобы ненавидеть Господа, и думают, что своими делами прославляют Его и выказывают свою любовь к Нему. И хотя у них нет истинной веры, они считают, что в их религиозном чувстве пребывает совершенная Божественная любовь. Один только Бог знает, какая кара ожидает их на Страшном Суде за те заблуждения, в которые они впали. Но до этого момента Бог предписывает проявлять терпимость по отношению к ним, ибо видит, что если эти люди и запутались в вере, то только из-за своего религиозного чувства" {Salvianus; presbyter Massiliensis, de Gubernatione Dei. Iib.5.}. Учение Сальвиано должно открыть глаза всем апологетам инквизиции. И если произойдет подобная перемена в их взглядах, они не забудут в своих поступках руководствоваться заповедью Иисуса Христа, вытекающей из естественного закона: Не делай другому того, чего сам себе не пожелаешь {Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки (Ее. от Матфея, гл. 7). (Примеч. перев.)}.