Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
 

О 1998 г.

И.В. ЖУРАВЛЕВА, З.И. ПЕЙКОВА

РЕЛИГИОЗНОСТЬ РОССИЙСКИХ И ФИНСКИХ ПОДРОСТКОВ

ЖУРАВЛЕВА Ирина Владимировна - кандидат философских наук, старший научный сотрудник, Ученый секретарь Института социологии РАН. ПЕЙКОВА Зинаида Ивановна - младший научный сотрудник того же Института.

Cм. библиографию.

Журавлева И.В., Пейкова З.И. Религиозность у российских и финских подростков // Социологические исследования. 1998. № 10. С. 136-142.

Международное сравнительное исследование "Здоровье подростков и окружающая среда"1 имело целью, в частности, выявление уровня и специфики религиозности подростков в России и Финляндии, а также соотношения их религиозности и других социально-психологических характеристик. Исследование проводилось в Финляндии, России, Эстонии и Бельгии по единой методике в 1995-1997 гг., но ниже представлены данные только русского и финского исследований. В Финляндии опрос проводился в Хельсинки (1396 чел.), в России - в Москве, Оренбурге и Абакане (всего 1004 чел.). Отбор городов и учебных заведений был многоступенчатым с применением квотной и случайной выборки.

Исследование было посвящено широкому кругу проблем2, которые мы рассмотрим в связи с двумя вопросами, затрагивающими религиозную проблематику: "Какую роль играет в твоей жизни религия?" и "Необходимо ли стремиться к сохранению религиозных ценностей?". Вопросы не дифференцировали опрашиваемых по признаку конфессиональной принадлежности, а выявляли религиозность как таковую. Поэтому напомним об особенностях религиозных полей стран, в которых проводился опрос.

Известно, что Россия по преобладанию конфессиональной приверженности является православной страной, а Финляндия - протестантской. В 1870 г. религиозность населения великого княжества Финляндия, входившего в состав Российской империи, выглядела следующим образом: протестантов - 98%, православных и единоверцев - 1,96 и католиков -0,04% [1, с. 86]. Сегодня Финская евангелическо-лютеранская церковь объединяет 85,8% населения [15, с. 5]. При этом церковь является государственной, и ее расходы покрываются за счет государственного бюджета. Православие продолжает оставаться второй по распространенности конфессией. До учреждения в 1892 г. самостоятельной Финляндской епархии православные верующие входили в состав Новгородской и Санкт-Петербургской епархий. В начале XX в. в стране имелось 86 православных церквей и 3 монастыря [2, т. II, с. 2251], на начало 1980-х гг. осталось около 40 церквей и 2 монастыря. Другая существенно важная особенность финской церкви - обряд конфирмации, совершаемый над 92% подростков в 15 лет с целью укрепления их веры [3, с. 493]; через этот обряд должны были пройти незадолго до опроса все наши респонденты.

Русская православная церковь (РПЦ) государственной не является и из бюджета не финансируется. Ее доходы складываются из добровольных пожертвований, платы за совершение треб и продажи культовых предметов. Обряда укрепления веры не существует. В 1870 г. в России православных и единоверцев насчитывалось 70,8%, католиков - 8,9, магометан - 8,7%, протестантов - 5,2, иудаистов - 3,2, идолопоклонников и прочих - 3,2% [1, с. 86]. В отличие от Финляндии, в 1988 г., например, из 1610 зарегистрированных религиозных объединений 1244 относились к РПЦ [14, с. 254]. На 1.01.1996 г. в России было зарегистрировано 13073 религиозных объединений, 7195 из них принадлежали РПЦ, остальные объединения распределились между 50 различными конфессиями [16, с. 249-251]. Длительный период гонений на верующих привел, с одной стороны, к появлению беспрецедент-

1 Исследование инициировано учеными Хельсинкского университета (доктор Е. Муссало-Раухамаа - руководитель исследования, доктор А. Уутела и доктор X. Палосуо). С российской стороны участвовали сотрудники Института социологии РАН к. фил ос. н. И.В. Журавлева (руководитель), ст. н. с. Н.В. Лакомова и м. н. с. Демичева Т.А. Исследование осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 97-03-04231).

2 Основные результаты исследования изложены в книге Журавлевой И.В. "Здоровье подростков и окружающий мир". М.: ИС РАН, 1997.

136

 

ного в истории христианства числа мучеников за веру, а с другой - к "массовому атеизму" населения. С прекращением атеистической политики государства число приходов начинает стремительно расти и достигает к 1994 г. 14 тыс. [3, с. 405]. Если в 1989 г. не считали себя верующими 65% россиян, то в 1993 таковых осталось лишь 40%, а атеистами себя назвать не смогли более половины населения страны. 90% этой "верующей" половины отнесли себя к православию [4, с. 5]. По другим данным, в конце 80-х гг. верующими себя признавали около 10% взрослого населения; к 1994 г. верующих стало уже 39% [5, с. 9; 6, с. 3]. По некоторым оценкам, до перестройки в общей численности населения страны православные составляли 6-8%, после перестройки - 40%, в середине 1990-х годов -40-45% [7].

Православие в России лидирует не только по количеству верующих, но и по популярности среди населения: независимо от религиозной ориентации положительно относились к православию 46% населения в 1990 г. [6, с. 4] и 76% в 1994 [5, с. 11]. 55% москвичей и 81% петербуржцев считают, что православие в наибольшей мере может способствовать возрождению России. (В скобках заметим, что наименее привлекательны для россиян ислам и иудаизм [там же].)

Что касается особенностей религиозности молодежи, то различные исследования выявили тот факт, что среди молодых не только доля верующих, но и систематичность отправления религиозных обрядов выше, чем среди людей среднего возраста, хотя и меньше, чем среди пенсионеров [4, с. 6; 5, с. 10]. По другим данным, религиозность 16-17-х летних достигла 64%, в 1,5 раза превышая средний уровень религиозности в стране [5, с. 9]. Доля "твердых" атеистов среди студентов в 1993 г. составляла лишь 15%; студенты превзошли по уровню религиозности даже пенсионеров, уступив лишь занятым в сфере торговли и услуг и сельским жителям [8, с. 49]. Если в других возрастных группах религиозность связывается с малообразованностью, то среди молодежи - наоборот; среди более образованных молодых людей больше верующих, чем среди менее образованных [4, с. 6.] Стереотип "верующий, значит неграмотный", по нашим данным, справедлив лишь по отношению к образованности родителей и религиозности их детей: наибольшая часть религиозных подростков воспитывается в семьях, где у главы семьи нет среднего образования. Религиозно-индифферентные вырастают в семьях с высшим образованием главы семьи. В Финляндии же подобного не наблюдается: высшее образование главы семьи чаще всего совпадает с глубокой религиозностью подростка.

В нашем исследовании названные два вопроса были нацелены на выявление степени религиозности подростков по их мнениям. Мы не задавались целью выявить степень воцер-ковленности подростков. Обнаруженная религиозность является декларируемой и свидетельствует главным образом о степени популярности религии и приоритетности религиозных ценностей в сознании подростков. Для выяснения конкретного содержания религиозности (как и других ценностно-нагруженных характеристик) необходимо было бы знание не только о приоритете ценностей, но и о деятельностной, поведенческой стороне жизни молодых людей, т.е. об особенностях воплощения ценностных установок в реальные, объективно фиксируемые факты поведения. Но, как известно, поиск закономерностей реализации сознания в поведенческих актах еще не увенчан успехом. Поэтому естественно, что столь сложные задачи выходили за рамки нашего исследования, посвященного отношению подростков к своему здоровью.

Тем не менее, знание о вербальной религиозности имеет эвристическую ценность и способно дать косвенные свидетельства о подлинном уровне религиозности индивида. Например, верующие (разной степени приверженности к религии) при отсутствии в обществе антирелигиозных санкций более не вынуждены ни снижать уровня религиозности, ни скрывать религиозные убеждения, как это было в недавнем прошлом. Атеистам, пожалуй, даже сложнее открыто заявлять о своих убеждениях в условиях религиозного бума.

Единственный пункт, где может происходить смещение самооценки - это установление степени собственной религиозности. Смещение возможно как в сторону завышения религиозности, так и ее занижения. Хотя в современных российских условиях гражданин не обязан принадлежать к какой-либо религиозной конфессии, как это имело место до провозглашения свободы совести в ноябре 1917 г., в обществе появился фактор, способный влиять на самооценку респондентов. Мы имеем в виду повышенное внимание к религии в современной России, которое может приводить к завышению уровня собственной религиозности. Причем завышение может происходить и непроизвольно - в силу неопытности в религиозной жизни, незнания тех "горизонтов понимания", которые открываются на последующих стадиях погружения в веру. Т.е. каждый уровень религиозного опыта, даже самый мизерный, кажется индивиду достаточным и совершенным - и субъективно он в этом прав.

137

 

С другой стороны, закономерно и другое смещение в сторону занижения уровня своей религиозности. Это касается наиболее опытных в духовной жизни индивидов, особенно церковных православных верующих. Происходит такое занижение в силу особенностей православного самосознания. В отличие от протестантизма, который объявляет оправдание верою вне зависимости от дел и предопределенность ко спасению лишь избранных, православие является жертвенным, трудническим путем к Богу. От верующего здесь требуется гораздо более, чем простое исповедание веры. Потому и оценка верующих окружающими строже (вспомним скепсис, который вызывает бывший партийный работник со свечой в руке), строже и их самооценка. Видимо, на этом основании иногда считают, что из 25% религиозно верующих лишь около. 8% можно считать глубоко верующими людьми [9, с. 94]. Нам кажется, что вера действительно имеет много уровней, но определение их является более сложной задачей, чем сведение к какому-либо коэффициенту.

Кроме того, существует другая особенность православия, неизбежно ведущая к занижению самооценки респондентов - императив терпения, самоуничижения, кротости и смирения. Гордость при этом расценивается как духовная гибель, и культивируется сознание собственной недостойности как необходимое условие установления единственно нормального отношения к всесовершенному Богу. Поэтому в православии имеет место парадокс - чем большими религиозными достоинствами обладает верующий, тем ниже его самооценка. И чем более места занимает религия в жизни верующего, тем более он чувствует "жажду Бога", а потому тем менее это место достаточно в его жизни.

Ввиду сказанного, трудно судить без специального исследования, в какую сторону мог произойти больший сдвиг самооценок. Ограничимся тем, что выявленные типы религиозности будем относить к декларируемым. В любом случае они являются показателем значимости религиозных ценностей для индивида.

В зависимости от ответа на вопрос, какова роль религии в жизни подростка, мы разделили всех подростков на 4 типа. Первый назвали "глубоко верующими" - это те подростки, которые заявили, что религия играет в их жизни очень важную роль. Второй, "достаточно религиозный", тип составили те подростки, в жизни которых религия играет достаточно важную роль. Первый и второй тип объединены общим признаком ориентированности на религиозные ценности. Третий, "мало религиозный", тип включает подростков, в жизни которых религия играет не очень важную роль. Атеистами они себя не признают, но назвать себя достаточно религиозными тоже не решаются; очевидно, их убеждениям свойственна аморфность. Четвертый тип представлен теми, кто заявил, что религия не играет роли в их жизни. Это могут быть как агностики, скептики, просто религиозно-индифферентные, так и активные богоборцы. Для краткости мы их назвали атеистами, или безрелигиозными. Теперь сопоставим разные типы религиозности и особенности их проявления в России и Финляндии.

Общее обеих стран - преобладание аморфного, малорелигиозного типа: к нему относится почти половина подростков в Финляндии и 41,1%-в России (по другим данным, 39% российских учащихся и студентов колеблются между верой и неверием [9, с. 93]). Но если отвлечься от аморфного типа и обратиться к остальным типам религиозности, то обнаружится сильный крен в сторону религии у российских подростков в сравнении с финскими. Так, в России явно процентное преобладание верующих над атеистами: 9,3 + 37,1% в сравнении с 12,0%, т.е. почти в 4 раза. В Финляндии этого преобладания нет: процент религиозно ориентированных (6,2 + 20,8%) почти равен проценту атеистов (24,4%). Далее, в то время как каждый 4-й финский подросток не подвержен влиянию религии, в России к ней равнодушен только один из 9 (по другим данным, безрелигиозных- 16,2%). Удельный вес глубоко верующих в России в 1,5 раза больше, чем в Финляндии (9,3% и 6,2%), а достаточно религиозных - почти в 2 раза (37,1% и 20,8% соответственно). Соотношение атеистов и глубоко верующих в Финляндии 4 :1, а в России—1,3 :1 (табл. 1).

В трех российских городах, сильно отличающихся по социально-культурным традициям, степени урбанизированности и многим другим параметрам, влияющим на характер ответов подростков, эти социально-культурные различия при ответе на вопрос о религии перестали быть значимыми, а фактор религиозности — реальной или мнимой — подавил их (табл. 1).

По данным социологических исследований, в 1993 г. на вопрос, аналогичный нашему, ответили, что роль религии в их жизни значительна или достаточно значительна, 32% россиян и 39% москвичей в возрасте от 16 до 25 лет [4, с. 6]. Учащиеся и студенты при этом оказались в числе наиболее религиозных групп населения, уступая лишь домохозяйкам, неквалифицированным рабочим и пенсионерам. В Москве молодежь превзошла по рели-

138

 

Москва

Оренбург

Абакан

Россия в целом

Финляндия

1. Очень важную

10,0

6,2

9,9

9,3

6,2

2. Достаточно важную

37,7

39,7

32,2

37,1

20,8

3. Не очень важную

40,0

40,2

46,4

41,1

47,9

4. Не играет роли

11,5

13,9

11,5

12,0

24,4

Нет ответа

0,8

-

-

0,5

0,7

 

гиозности остальных москвичей [с. 7]. По нашим данным, на сегодняшний день доля российских подростков, считающих, что религия играет в их жизни очень важную и достаточно важную роль, достигла 46,4% (табл. 1). Для сравнения: по другим данным, в Новосибирске в 1994 г. верующей себя однозначно назвала 1/3 учащейся молодежи [9, с. 93].

Чем же объясняется столь заметное преобладание религиозной ориентированности в среде российских старшеклассников? Не поверхностное ли это следование моде? Обратимся к полученным данным и проследим взаимосвязь типов религиозности с прочими характеристиками опрашиваемых. Прежде всего, в России среди старшеклассников в связи с отменой всеобщего среднего образования оказалось в 1,5 раза больше девушек, чем юношей (Удельный вес женщин в общей численности населения обеих стран выше, чем мужчин; в России в 1994 г. он составлял 53% [10, с. 18], в Финляндии в 1987 г. на 2,54 млн. женщин приходилось 2,39 млн. мужчин [11, с. 57].) В финских школах преобладание девушек не столь ощутимо, как в русских, следовательно, на российских данных должна была сказаться заметная феминизация.

Общеизвестно, что женщины отличаются повышенной религиозностью в сравнении с мужчинами. Справедливо ли это по отношению к молодым? Как распределились симпатии к религии в группе девушек? Из табл. 2 следует, что российские девушки резко выделяются на фоне молодежи обеих стран. Преобладающим типом религиозности среди российских девушек является достаточно религиозный (44,2%), в то время как среди финских юношей и девушек, а также российских юношей преобладают малорелигиозные (48,5, 48,0 и 46,1% соответственно). Каждая десятая российская девушка считает себя глубоко религиозной, и лишь 6,9% относят себя к атеистам. Российские юноши менее религиозны, они распределились по уровням религиозности почти идентично финским девушкам с разницей в 1-2%. Наименее религиозными оказались финские юноши - из них лишь 4,1% признают себя глубоко религиозными. Удельный вес атеистов среди финских юношей самый высокий - 30,1%. Зависимость от возраста представляется менее определенной. В Финляндии распределение религиозных типов у родившихся в 1976, 1979 и 1980 гг. почти идентично, 1977 г.р. отличается наивысшей (69,0%) религиозной аморфностью; 1978 год дал наибольшее количество глубоко религиозных (8,5%), хотя и оно не сильно отличается от среднего по Финляндии (6,2%). В России 1978 и 1980 гг. сходны между собой и со средним по России при незначительном перевесе умеренных типов; 1976 г.р. отличается перевесом глубоко религиозных над атеистами в 2 раза, 1977, наоборот, - атеистов над глубоко религиозными в 4 раза; 1979 г.р. - крайней поляризованностью: рекордное количество как глубоко религиозных, так и атеистов в сравнении со средним по России. Иными словами, нельзя сказать, чтобы на колебания в характере религиозности однозначно влияла разница в возрасте -зависимости здесь сложнее и требуют дополнительных исследований. Также не выявляется сходство в структуре религиозности русских и финнов одного и того же года рождения.

Наиболее распространенным типом семьи в обеих странах является полная, где ребенок живет с отцом и матерью (72,9% всех российских и 71,6% финских семей), далее идут семьи, где есть только мать (14,8 и 13,7% соответственно) и мать с отчимом (7,1 и 7,8%). Исследование выявило, что тип семьи не влияет на религиозность подростка ни в той, ни в другой стране. Более всего глубоко религиозных подростков в России в семьях с 4 детьми, наименее религиозны финны - единственные дети в семье. При этом русские подростки в 2 раза чаще, чем финны, страдают от психологического давления со стороны родителей: 33,6% в сравнении с 15,5%. Наиболее достается русским атеистам - родители менее всего

139

 

Таблица 2 Распределение религиозных симпатий в зависимости от пола (Россия и Финляндия, % к числу ответивших)

 

Россия

Финляндия

Тип религиозности/пол

Жен.

Муж.

Жен.

Муж.

1. Глубоко религиозный

10,5

7,5

8,1

4,1

2. Достаточно религиозный

44,2

26,3

24,5

17,3

3. Мало религиозный

38,4

46,1

48,1

48,5

4. Атеисты

6,9

20,1

19,4

30,1

N

609

388

728

652

"понимают их". На верующих родители в обеих странах "давят" гораздо меньше. И хотя родители больше любят своих детей, если те религиозны, религиозные дети чаще хотели бы уйти из дома: 12,9% глубоко религиозных против 9,0% в целом по России и 15,1% против 10,9% в Финляндии.

Сходна ситуация в обеих странах также в наличии вредных привычек среди верующих. Из наиболее религиозных подростков никогда не пробовали курить только 50,5% русских и 42,0% финнов; пробовали курить, но сейчас не курят 23,1% и 37,0% соответственно. Остальные глубоко верующие курят (время от времени или регулярно) - 26,4% в России и 21,0% в Финляндии; при этом если 50% верующих финнов ограничиваются одной сигаретой в день, то 64,0% русских в день выкуривают 3-10 сигарет. В сравнении со своими менее верующими соотечественниками верующие выкуривают больше сигарет, и это наблюдается в обеих странах. Наркотики пробовали примерно в полтора раза больше атеистов, чем глубоко верующих, в каждой стране.

Бунтарский дух молодых людей уживается с уважением к законности.' Так, в России полностью или частично согласны с тем, что "необходимо соблюдать законы" 89,0% подростков I типа, 90,2% (II тип), 89,4% (III) и 78,9% (IV тип религиозности). В Финляндии за законность высказались соответственно 85,4% (I тип), 74,9% (И тип), 70,0% (III тип) и 65,5% (IV тип религиозности).

Анализ ответов на вопрос "Мне довольно трудно быть самим собой" выявил, что в обеих странах подростки не сильно озабочены этой проблемой.

Труднее всего глубоко религиозным русским. Видимо, непривычность и недостаточная укорененность религиозного образа жизни приводит к болезненному разрыву между убеждениями и следованием им на практике.

Переходя к психологическим характеристикам опрашиваемых, начнем с того, как рефлексируют подростки по поводу своей общительности. 47,0% финнов не уверены в своем умении общаться, тогда как 64,0% русских убеждены в том, что они являются достаточно приятными в общении. На фоне этих цифр выделяются группы глубоко религиозных в обеих странах: русские верующие считают себя менее общительными, более интроверт-ными, финские верующие - наоборот. Эти выводы вполне объясняются сопоставлением православной и протестантской этик: первая требует концентрации жизненных сил верующего на внутренних, скрытых от постороннего глаза духовных процессах даже в ущерб социальной активности; протестантизм, за исключением пиетистских ответвлений, ориентирует приверженцев на внешнюю активность: успех в предпринимательстве как критерий избранности ко спасению, миссионерство, всеобщее священство и т.д.

Любопытны в этой связи также данные о нонконформности подростков, которую мы выявляли по степени согласия с суждением "Мне всегда подсказывают, что я должен делать". Думается, что здесь мы встречаемся с проявлением пресловутого "русского менталитета". Нормальный для подросткового возраста бунтарский дух преобладает как в России (62,8% склонных к нонконформизму), так и в Финляндии (80,7%), и ни в одной из групп подростков нет преобладания конформизма над нонконформизмом. Русские верующие выделяются в этой связи.

Любопытно и то, что чем религиознее русский, тем он конформнее, и чем религиознее финн, тем он нонконформнее. В целом финны далеко превосходят в нонконформности своих российских сверстников - наиболее нонконформных среди финнов 80,7%, а среди русских - 62,7%. Напротив, склонных к конформизму (ответы "полностью согласен" +

140

 

+ "отчасти согласен" с суждением "мне всегда подсказывают, что я должен делать") среди финнов всего 7,9%, среди русских же - 25,4%. Если сравнить наиболее религиозные группы в обеих странах, то здесь разница вопиющая: русские верующие в 4 раза более конформны, чем финны. В то же время у самых религиозных русских максимальный уровень конформности.

Структура нонконформности русских отлична от таковой у финнов: у русских преобладает умеренный нонконформизм, у финнов - крайний. С ростом религиозности растет конформность русских и нонконформность финнов.

Обнаружены значительные расхожения между русскими и финнами в оценке собственной привлекательности как основы самоутвержения: чувствуют себя способными нравиться 52,3% русских и лишь 27,8% финнов. При этом в России более низко оценивают себя верующие, а в Финляндии наименее религиозные.

По распределению ответов на вопрос "Я абсолютно уверен в себе" обнаруживается, что в России наиболее уверены в себе атеисты; самые религиозные русские подростки резко выделяются тем, что сильнее всех тяготеют к самокритике. В Финляндии верующие гораздо более самоуверенны, чем в России, они не уступают в самоуверенности остальным финнам. Из ответов на вопрос "Я часто сожалею о том, что сделал" следуют те же выводы. Русские глубоко верующие тяготеют к положительным ответам, атеисты предпочитают давать отрицательные ответы, а промежуточные типы относятся к этому вопросу наиболее спокойно. В Финляндии дело обстоит совершенно иным образом: все 4 типа подростков далеки от сожалений по поводу своих поступков. Очевидно, именно последний вопрос -индикатор склонности к покаянию. Видимо, ситуация стабильной религии в одной стране и нестабильной в другой является главной причиной расхождений в ответах русских и финнов. Однако специфика конфессий тоже сыграла свою роль. На взгляд православных, покаяние, как и другие таинства Церкви, низвелись в протестантизме до уровня секулярной обрядности, что привело к тому, что "европеец утерял реальное ощущение греха; оно кажется ему устарелым средневековым предрассудком" [12, с. 79].

Наиболее четко расставил точки над i вопрос "Духовные ценности важнее денег". Русская религиозность соседствует с пренебрежением к деньгам в пользу духовных ценностей. С падением религиозности растет интерес к деньгам в ущерб духовным ценностям. Самый низкий уровень у атеистов: 58,5% полностью или частично за приоритет духовных ценностей, 11,0% затруднившихся ответить и 30,5% против этого приоритета. На этом фоне почти невероятным кажется распределение приоритетов в Финля'ндии, где все, в том числе и глубоко верующие, отдают предпочтение деньгам в ущерб духовности. Конечно, они при этом больше тяготеют к духовным ценностям, чем их сверстники, но сильно уступают всем русским.

Интересно отношение молодежи к проблеме сохранения религиозных ценностей. В России вне зависимости от того, считают себя религиозными подростки или нет, подавляющее большинство (77,8%) высказываются за их сохранение (табл. 3). Даже у русских атеистов обнаруживается большая озабоченность сохранением религиозных ценностей. Чем выше религиозность, тем радикальнее подростки в этом вопросе. По данным других исследований, в 1992 г. 64% опрошенных видели пользу распространения религиозных взглядов, а 17% были уверены, что только в религии можно найти объединяющие весь народ социальные идеи [13, с. 44]; в 1994 г. за возрождение религиозных начал высказались 57% новосибирских студентов [9, с. 92]. Около 26% всего населения считают даже, что неверующие политики не должны занимать высоких государственных должностей [5, с. 10].

Если не ставить респондентов в условия жесткого выбора между деньгами и духовностью, как в вопросе "Духовные ценности важнее денег", то открывается иная картина отношения финнов к религиозным ценностям. Наиболее религиозные финны обеспокоены проблемой их сохранения больше, чем русские (88,0% против 83,3%). Но с уменьшением религиозности уменьшается и это беспокойство, зато, напротив, нарастает противоположная тенденция - религиозный нигилизм. У атеистов он достигает 67,6%, настолько превышая нигилизм русских атеистов (21,0%), что можно говорить о настоящем богоборчестве, т.е. борьбе против Бога.

Русские называют сохранение ценностей религии в числе наиболее насущных потребностей для страны. По важности оно уступает лишь проблемам экологии, законности и укрепления армии. Финны в иерархию наиболее важных для страны проблем сохранение религиозных ценностей не включают. Экономическая конкурентоспособность гораздо важнее для финнов - она вышла у них на 2-е место после проблем экологии. На 3-м месте стоят проблемы занятости, на 4 - армия.

141

 

Таблица 3

Распределение ответов в связи с высказыванием "Необходимо стремиться к сохранению религиозных ценностей" (% к числу ответивших)

Россия

Финляндия

Тип религиозности

Полностью и отчасти согласен

Отчасти и полностью согласен

Затрудняюсь ответить

Всего

Полностью и отчасти согласен

Отчасти и полностью согласен

Затрудняюсь ответить

Всего

I

83,2

6,7

10,1

100,0

88,0

2,6

9,4

100,0

II

91,4

2,1

6,5

100,0

67,7

11,7

20,6

100,0

III

75,3

9,6

15,1

100,0

32,3

33,5

34,2

100,0

IV

41,2

21,0

37,8

100,0

9,5

67,6

22,9

100,0

ВСЕГО: %

77,8

8,0

14,2

100,0

37,8

35,1

27,1

100,0

N

763

78

139

980

658

611

471

1740

Наше исследование подтверждает наблюдения социологов о том, что сегодня мы наблюдаем повышенный интерес российских подростков к вопросам религии. Вера для молодых приобретает многозначный смысл: это и знак групповой принадлежности, и эстетическое занятие, и высшая духовная потребность. В то же время нельзя не видеть в этом процессе стремление защититься от жестокой действительности. Видимо, многоаспектность феномена веры и обусловила столь высокий процент молодежи, признающей значимость религии в своей жизни. Такое массовое усиление религиозности, как правило, - результат неудовлетворенности восприятием окружающего мира, множества его проблем, попытки познать мир и выработать определенный взгляд на него. К чему приведут установки молодежи на духовность через несколько лет, когда сегодняшние подростки возмужают, -покажет будущее.

 

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

  1. Россия. Энциклопедический словарь. СПб.: Изд. Брокгауз и Ефрон, 1898.
  2. Полный православный богословский энциклопедический словарь. СПб.: Изд-во П.П. Сойкина. б/г. - Репринт. М, 1992.
  3.  Христианство. Словарь / Под общ. редакцией Л.Н. Митрохина и др. М.: Республика, 1994.
  4.  Борзенко В.И. Религия в посткоммунистической России // Экономические и социальные перемены.
    Информационный бюллетень мониторинга ВЦИОМ. 1993. Декабрь.
  5.  Мчедлов М.П., Нуруллаев А.А., Филимонов Э.Г., Элбакян Е.С. Религия в зеркале общественного мнения // Социол. исслед. 1994. № 5.
  6.  Филатов С.Б., Фурман Д.Е. Религия и политика в массовом сознании // Социол. исслед. 1992. № 7.
  7.  Василенко Л., Филатов С. Возродит ли религия Россию? // Истина и жизнь. 1995. № 5.
  8.  Харчева В.Т., Шереги Ф.Э. Высшая школа в зеркале социологии //Социол. исслед. 1994. № 12.
  9.  Кулаков П.А. Учащаяся молодежь и религия // Социол. исслед. 1995. № 11.
  10.  Российский статистический ежегодник. 1994. М.: Госкомстат, 1994.
  11.  Мир в цифрах. Статистический сборник. 1992. М.: Финансовый инжиниринг, 1992.
  12.  Иларион (Троицкий), архимандрит. Прогресс и преображение // Журнал Московской патриархии. 1997.
    №11.
  13.  Соколов В.М. Нравственные коллизии современного российского общества (Социологический анализ) // Социол. исслед. 1993. № 9.
  14.  Бессонов М.Н. Православие в наши дни. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1990.
  15. Финляндия в цифрах '96. Издание ЦСБ Финляндии, б/м., б/г.
  16. Государственно-церковные отношения в России (опыт прошлого и современное состояние) / Отв. ред. Овсиенко Ф.Г. и др. М.: Изд-во РАГС, 1996.

142

 


 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова