ДУХОВЕНСТВО РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И СВЕРЖЕНИЕ МОНАРХИИ

(НАЧАЛО XX в. — КОНЕЦ 1917 г.)

отмечал протопресвитер военного и морского духовенства Георгий Шавельский, в Св. синоде «царил покой кладбища»3. Синодальные архиереи вели текущую работу, занимаясь большей частью решением различных бракоразводных и пенсионных дел4. Однако за этим молчанием скрывались антимонархические настроения. Они проявились в реакции членов Св. синода на поступавшие к ним в те дни обращения со стороны граждан и высокопоставленных чиновников России с просьбами о поддержке трона. Так, подобную просьбу содержала телеграмма Екатеринославского отдела Союза русского народа от 22 февраля 1917 г.5 О необходимости поддержать монархию говорил и товарищ синодального обер-прокурора князь Н.Д.Жевахов. В разгар забастовок, в воскресный день 26 февраля (накануне бастовало свыше 300 тыс. человек, то есть 80 % рабочих столицы), он предложил первоприсутствующему члену (председателю) Св. синода — митрополиту Киевскому Владимиру (Богоявленскому) выпустить воззвание к населению в защиту монарха. По словам Жевахова, это должно было быть «вразумляющее, грозное предупреждение Церкви, влекущее, в случае ослушания, церковную кару». Воззвание предлагалось не только зачитать с церковных амвонов, но и расклеить по городу. Митрополит Владимир отказался помочь падающей монархии, невзирая на настоятельные просьбы Жевахова 6. Действие председателя Синода было вызвано его личной обидой7 на императора Николая II за перевод с Петроградской на Киевскую кафедру8. Сведение личных счетов, устроенное ми-

3 Шавельский Г. Воспоминания ... Указ. соч. Т. 2. С. 173.

4 РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2831: Протоколы заседаний Синода от  8—27 февраля 1917 г. №№ 881—1206.

5 РГИА. Ф. 796. Оп. 204.  1917. I отд. V стол. Д. 54. Л. 29—31;  Оп. 445. Д. 5. Л. 41.

6 Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 1. С. 288.

7 Ниже будет показано, что действия высшей церковной иерархии во  время февральско-мартовских революционных событий были обусловле-ны, в первую очередь, мотивами, вытекающими из историко-богословской  проблемы «священства-царства».

8 Митрополит Владимир (Богоявленский), в связи с его отрицательным отношением к Г.Распутину, в ноябре 1915 г. был удален из столицы с

142

трополитом Владимиром в первые дни революции, когда опасность угрожала существованию самой империи, Жевахов охарактеризовал «чудовищным» и «ужасным»9.

27 февраля, когда на сторону восставших стали перехо-

дить войска столичного гарнизона10, с предложением к Св. синоду осудить революционное движение выступил и обер-прокурор Н.П.Раев. Он обратил внимание членов высшей церковной иерархии, что руководители этого движения «состоят из изменников, начиная с членов Государственной думы и кончая рабочими». Синод отклонил и это предложение, ответив обер-прокурору, что еще неизвестно, откуда идет измена — сверху или снизу11.

Интересен тот факт, что католическая церковь тогда же выпустила краткое, но определенное обращение к своей пастве, заканчивавшееся угрозой отлучить от святых церковных таинств каждого, кто примкнет к революционному движению. И, по свидетельству князя Жевахова, «ни один католик, как было удостоверено впоследствии, не принимал участия в процессиях с красными флагами»12.

В то же время члены Св. синода РПЦ, располагая таким

формальным повышением: Киевская епископская кафедра, как самая древняя, считалась самой почетной; кроме того, за Владимиром также сохранилась должность первенствующего члена Св. синода (Фирсов С.Л. Русская церковь ... Указ. соч. С. 435, 437).

Современники-священнослужители, отзываясь о митрополите Владимире в связи с его переводом в Киев, говорили о «тяжких страданиях, причиненных (ему) самодержавием», и оттого самого архиерея называли «страдальцем-святителем» (ЦВк. 1917. №9-17. С. 180—182).

9Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 1. С. 288, 289.

10 Один из священников, член Государственной думы, в день ее последнего заседания, 27 февраля 1917 г., проявил нескрываемую радость о  революционных событиях в Петрограде. Будучи очевидцем убийства полицейского, вырвавшего у одного из вожаков мятежной толпы красный  флаг, «крамольный поп» (по выражению Ф.Винберга. — М.Б.), «сладостно  упиваясь только что пережитым впечатлением», с думской кафедры «восторженно» оповестил соратников о разворачивающихся на улице событиях  (Винберг Ф. Указ. соч. С. 353).

11 Петрогр. листок. Пг., № 84. С. 5; Титлинов Б.В. Церковь во время революции. Пг., 1924. С. 55.

12 Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 1. С. 288—289.

143

методом воздействия на паству, как право накладывания анафемы на «дерзающих на бунт и измену» против православных царей13 — даже не напомнили народу ни о церковной каре, ни о наличии соответствующего богослужебного чинопоследования. Жителям революционного Петрограда ничего не было сказано по поводу их государственно-религиозного долга по защите престола, о чем говорилось в верноподданнической присяге. Таким образом, столичная церковь фактически отказалась защищать императора, а члены Св. синода не предпринимали каких-либо попыток ее поддержать.

2 марта 1917 г. в покоях московского митрополита состоялось частное собрание членов Синода и представителей столичного белого духовенства. На нем присутствовали шесть членов высшего органа церковной власти — митрополиты Киевский Владимир (Богоявленский) и Московский Макарий (Парвицкий-Невский), архиепископы Финляндский Сергий (Страгородский), Новгородский Арсений (Стадницкий), Нижегородский Иоаким (Левицкий) и протопресвитер А.Дернов, а также настоятель Казанского собора протоиерей Ф.Орнатский14 . Было заслушано поданное митрополитом Петроградским Питиримом (Окновым) прошение об увольнении на покой15. Управление столичной епархией временно было возложено на викарного епископа Гдовского Вениамина (Казанского). Тогда же синодалы признали необходимым немедленно установить связь с Исполнительным комитетом Государственной думы16. Этот факт дает основание утвер-

                13 Последование в неделю Православия. СПб., 1904. С. 31.

14 Петрогр. листок. Пг., 1917. № 55. С. 4.

15 Митрополит Питирим (Окнов) 1 марта 1917г. (по другим сведениям, 28 февраля), наряду с царскими министрами и высшими государственными чиновниками, был арестован как представитель прежней власти.  Под давлением революционной власти он подал прошение об увольнении  на покой, которое 6 марта было удовлетворено Синодом (Жевахов Н.Д.  Указ. соч. Т. 2. С. 98; Карташев А.В. Революция и Собор ... Указ. соч.  С. 78; Феодосии (Алмазов), архимандрит. Указ. соч. С. 33—34; Фруменкова Т.Г. Высшее православное духовенство ... Указ. соч. С. 75—76; РГИА.  Ф. 796. Оп. 209. Д. 2832. Л. 11а; ЦВ. 1917. № 9—15. С. 69).

16 Исполнительный комитет Государственной думы назывался также

144

ждать, что Св. синод РПЦ признал революционную власть еще до отречения Николая II от престола, которое состоялось в ночь со 2 на 3 марта17.

На совещании синодальных архиереев 3 марта, проходившем в покоях киевского митрополита, было решено направить в Государственную думу нарочного (священника одной из кладбищенских церквей) с сообщением о резолюциях, принятых церковной властью. В тот же день вступил в должность новый синодальный обер-прокурор В.Н.Львов, вошедший во Временное правительство на правах министра. (Львов В.Н. был депутатом III и IV Государственной думы, входил в центристскую фракцию и позиционировал себя как умеренно правый18. Он являлся председателем думской комиссии по делам Православной церкви)19.

Первое после свержения монархии официальноторжественное заседание Св. синода состоялось 4 марта. На нем председательствовал митрополит Киевский Владимир и присутствовал новый синодальный обер-прокурор. От лица Временного правительства В.Н.Львов объявил о предоставлении РПЦ свободы от опеки государства, губительно влиявшей на церковно-общественную жизнь. Члены Синода (за исключением отсутствовавшего митрополита Питирима) также выразили искреннюю радость по поводу наступления

новой эры в жизни церкви20.

Временным комитетом Государственной думы (ВКГД) и Временным исполнительным комитетом Государственной думы (Высшие и центральные государственные учреждения ... Указ. соч. Т. 1. С. 227).

ВКГД был образован в ночь с 27 на 28 февраля 1917 г., председателем его стал М.В.Родзянко. 1 марта комитет взял на себя управление государством и по договоренности с руководством Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов сформировал Временное правительство. В первые дни марта заседания ВКГД и Петросовета проходили совместно (МилюковП.Н. История второй ... Указ. соч. 2001. С. 42, 44, 45, 51;Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Указ. соч. С. 141).

17 Милюков П.Н. История второй ... Указ. соч. 2001. С. 49; Искендеров А.А. ... Указ. соч. С. 546.

18 ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 572. Л. 7 об., 19.

19 ВЦОВ. 1917. № 1. С. 2—3; Петрогр. ведомости. Пг., 1917. №39.  С. 1.

20 Нижегор.   церков.-обществ,   вести,   (далее — Нижегор. ЦОВ).

145

С приветственным словом к Львову и к сопастырям обратились митрополит Владимир (Богоявленский), архиепископы Черниговский Василий (Богоявленский) и Новгородский Арсений (Стадницкий). Владимир, в частности, отозвался о новом обер-прокуроре как о «преданном сыне православной церкви»21. Арсений же говорил о появлении перед Российской церковью больших перспектив, открывшихся после того, как «революция дала нам (РПЦ. — М.Б.) свободу от цезарепапизма»22. Тогда же из зала заседаний Синода по инициативе обер-прокурора было вынесено в архив царское кресло, которое в глазах иерархов РПЦ являлось «символом цезарепапизма в Церкви Русской»23, то есть символом порабощения церкви государством. Оно предназначалось исключительно для царя и находилось рядом с креслом председательствующего24. Достаточно знаменательно, что вынести его обер-прокурору помог первоприсутствующий член Синода — митрополит Владимир25. Кресло было решено передать в музей26.

На следующий день, 5 марта, Св. синод распорядился, чтобы во всех церквах Петроградской епархии многолетие царствующему дому «отныне не провозглашалось»27.

Эти действия Синода имели символический характер и свидетельствовали о желании его членов «сдать в музей» не

Н.Новгород, 1917. № 7. С. 113; Саратов. ЕВ. Саратов, 1917. № 8. Офиц. отд. № 8. С. 265; Церков. правда. Симбирск, 1917. № 6. С. 2; Киевлянин. Киев, 1917. № 65. С. 2; Вечер, газ. Киев, 1917. № 1355. С. 2; Уфим. жизнь. Уфа, 1917. № 549 (52). С. 2; Астрахан. вестн. Астрахань, 1917. № 52. С. 2; Ревель, наблюдатель. Ревель, 1917. № 53. С. 2—3; Перм. Зем. неделя. Пермь, 1917. № 10. С. 19; Орлов, вестн. Орел, 1917. № 52. С. 2.

21 Свет. Пг., 1917. № 54. С. 3; Новое время. Пг., 1917. № Н719. С. 5.

22 Новгород. ЕВ. Новгород, 1917. № 7. Часть неофиц. С. 324—325,  №11. Часть неофиц. С. 451.

23 Новгород. ЕВ. Новгород, 1917. № 11. Часть неофиц. С. 451.

24 ВЦОВ. 1917. № 1. С. 2—3; Русское слово. М, 1917. № 51. С. 2.

25 Бирж, ведомости. Пг., 1917. № 55. С. 4.

26 Рус. слово. М., 1917. № 52. С. 3; Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 2.  С. 191.

27 Рус. слово. М., 1917. №51.С. 2.

146

только кресло царя, но «отправить в архив» истории и саму царскую власть.

Непосредственно на «Акт об отречении Николая II от престола государства Российского за себя и за сына в пользу Великого князя Михаила Александровича» от 2 марта 1917г. и на «Акт об отказе Великого князя Михаила Александровича от восприятия верховной власти» от 3 марта Синод отреагировал нейтрально: 6 марта его определением эти акты решено было принять «к сведению и исполнению» и во всех храмах империи отслужить молебны с возглашением многолетия «Богохранимой державе Российской и благоверному Временному правительству ея»28.

В «Акте ...» Вел. кн. Михаила Александровича, в частности, говорилось: «Принял я твердое решение в том лишь случае воспринять верховную (царскую) власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит ...в Учредительном собрании установить образ правления и новые основные законы государства Российского. Посему, ... прошу всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, ...впредь до того, как ...Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа»29. Речь шла не об отречении великого князя от престола, а о невозможности занятия им царского престола без ясно выраженной на это воли всего народа России. Михаил Александрович предоставлял выбор формы государственного правления Учредительному собранию. До созыва же Учредительного собрания он доверил управление страной созданному по инициативе Государственной думы Временному правительству30. Его намерение основывалось на имевших место в российском обществе мнениях о возможности существования в России конституционной монар-

28 ЦВ. 1917. № 9—15. С. 55, 56, 58; Новое время. Пг., 1917. № 14720.  С. 4.

29 Там же. С. 56.

30 Текст акта Великого князя Михаила Александровича был составлен юристами В.Д.Набоковым и Б.Э.Нольде — одними из лидеров кон-ституционно-монархической кадетской партии (Думова Н.Г. Указ. соч.  С. 104—105).

147

ние, благословившее новую свободную Россию», а генералом А.И.Деникиным, — как «санкционировавшее совершившийся переворот» 38 . На страницах социалистической газеты послание было расценено как «торжественное признание Синодом нового правительства»39.

В связи с изменившейся 2 — 3 марта формой государственной власти в России Православная церковь была поставлена перед необходимостью отражения в богослужебных чинах фактов отречения от престола императора Николая II, отказа (временного) от принятия верховной власти Великого князя Михаила Александровича и прихода к власти Временного правительства . Дело в том, что по установленным церковным чинопоследованиям на каждом богослужении должны произноситься моления о государственной власти. Это очень важный момент в деятельности церкви, в ее взаимоотношениях с правительством и верующим народом. В связи с этим перед РПЦ встал вопрос: как и какую государственную власть следует поминать в церковных молитвах.

4 марта 1917 г. Синодом были получены многочисленные телеграммы от российских архиереев с запросом о форме моления за власть41. В ответ первоприсутствующий член Синода митрополит Киевский Владимир 6 марта разослал от своего имени по всем епархиям РПЦ телеграммы (66 внутри России и 1 — в Нью-Йорк) с распоряжением о том, что «моления следует возносить за Богохранимую державу Российскую и благоверное Временное правительство ея»42. Таким

38 Титлинов Б.В. Указ. соч. С. 56; Деникин А.И. Указ. соч. С. 7.

39 День. Пг., 1917. № 1578 (6). С. 1.

40 За 238 дней своего существования Временное правительство сменило 4 состава: однородно-буржуазное (02.03—02.05), 1-е коалиционное  (05.05—02.07),   2-е   коалиционное   (24.07—26.08)   и   3-е   коалиционное  (25.09—25.10) (см. подробнее: Высшие и центральные государственные  учреждения ... Указ. соч. Т. 1. С. 232).

41 РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. V стол. Л. 1, 2, 4, 8—20, 22, 23,  25—30, 32, 34, 35.

42 РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. V стол. Д. 54. Л. 6; Кишинев.  ЕВ. Кишинев, 1917. № 9—10. Отд. офиц. С 50; Ом. ЕВ. Омск, 1917. № 11.  С. 4; Том. ЕВ. Томск, 1917. № 6—7. Ч. офиц. С. 110; Владивосток. ЕВ.  Владивосток, 1917. № 6. Ч. офиц. С. 153; Иркут. ЕВ. Иркутск, 1917. № 5—

150

образом, уже 6 марта российский епископат перестал возносить молитвы о царе.

Однако среди членов Синода существовало и другое мнение о форме моления за власть. Так, митрополит Московский Макарий (Парвицкий-Невский) и архиепископ Нижегородский Иоаким (Левицкий) 6 марта из Петрограда прислали в свои духовные консистории (епархиальные правления) телеграммы о необходимости поминовения «Богохранимой Державы Российской и христолюбивого воинства»43 (то есть поминовение государственной власти в этой формуле отсутствовало). Но на следующий день оба иерарха поставили свои подписи под постановлениями Синода, установившими официальный вариант поминовения государственной власти, совпадающий с предложенным митрополитом Владимиром.

Впервые вопрос о молитве за власть Св. синод рассматривал 7 марта 1917г. Его решением поручалось синодальной Комиссии по исправлению богослужебных книг под председательством архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского) произвести изменения в богослужебных чинах и молитвословиях соответственно с происшедшей переменой

в государственном управлении44. Но, не дожидаясь решения этой комиссии, уже 7—8 марта Синод издал определение, по которому всему российскому духовенству предписывалось: «во всех случаях за богослужениями вместо поминовения царствовавшего дома возносить моление «о Богохранимой державе Российской и благоверном Временном правительстве ея»45.

Анализ этого определения показывает, что, во-первых, в нем дом Романовых уже 7 марта был провозглашен «царст-

6. С. 60; Оренб. ЕВ. Оренбург, 1917. № 9—10. С. 51; Тобол. ЕВ. Тобольск, 1917. № ю. С. 101; Екатеринб. ЕВ. Екатеринбург, 1917. № 10—11. Отд. офиц. С. 63; Екатериносл. ЕВ. Екатеринослав, 1917. № 8. Офиц. отд. С. 105; Херсон. ЕВ. Одесса, 1917. № 5. Отд. офиц. С. 62; и др.

43 РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 63. Л. 84; Нижегор. ЦОВ. Н. Новгород,  1917. №7. С. ИЗ.

44 РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2832. Л. 19.

45 РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2832. Л. 16; ЦВ. 1917. № 9—15. С. 58.

151

вовавшим»: до решения Учредительного собрания и при фактическом отсутствии отречения от царского престола Вел. кн. Михаила Александровича, он стал поминаться в прошедшем времени. По роковому стечению обстоятельств, в тот же день Временное правительство постановило арестовать отрекшегося императора Николая II и его супругу, что было исполнено 8 марта46. О реакции на это событие российского духовенства в архивах и других источниках нет никаких свидетельств. Во-вторых, до революции существовала некоторая очередность в поминовении государственной и церковной властей. На мирных ектениях47 первым молитвенно поминался Св. синод, а после него — император и царствующий дом, а на сугубых ектениях, на великом входе и многолетиях — в первую очередь император и царствующий дом, а во вторую— Синод.

В определении Синода от 7 марта устанавливалась новая последовательность: на всех основных службах государственная власть (Временное правительство) стала поминаться после церковной. То есть «первенство по чести» в измененных церковных богослужениях отдавалось церкви, а не государству48 . На наш взгляд, методологическое объяснение этого факта находится в русле рассмотрения проблемы «священства-царства».

46 ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 6. Л. 15; Соколов Н.А. Убийство царской  семьи:   из  записок  судебного  следователя  Н.А.Соколова.  СПб.,   1998.  С. 16—19.

Постановление об аресте Николая II и членов династии Романовых 3 марта было принято на заседании Исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Через несколько дней, 7-го числа, под давлением Петросовета, Временное правительство приняло решение об аресте императора и его супруги (Арх. новейш. истории России. Указ. соч. Т. III. С. 54, 56, 57).

47 Ектения — одна из форм молитв присутствующих в храме. Включает в себя ряд прошений, последовательно возглашаемых священнослу-жителем о нуждах христианской жизни. После каждого из прошений хор  поет, например: «Господи помилуй». Существует четыре вида ектений: в  частности, мирная (великая) и сугубая (см. подробнее: ППБЭС. Т.  1.  С. 854).

48 РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2832. Л. 16; ЦВ. 1917. № 9—15. С. 58—  59. Служебник. Пг» 1916.

152

Данная богослужебная замена вызвала смущение и ропот среди верующих49. Например, в Новгороде внимание прихожан привлекло, что на церковных службах Св. синод всегда стал поминаться прежде государственной власти, хотя прежде практиковалось их чередование. Один из прихожан, гражданин Суханов, 4 апреля официально обратился к губернскому комиссару Временного правительства с просьбой разъяснить создавшееся положение и ответить на вопрос, который порождал среди народа недоумение: «Неужели вместо царя у нас Синод?» Заявление Суханова было переправлено обер-прокурору В.Н.Львову. В свою очередь, тот 19 апреля обратился к членам Св. синода с предложением отреагировать на сложившуюся ситуацию50. Однако для ее исправления необходимо было вносить коррективы в измененные 7—8 марта церковные молитвословия. Синод не стал пересматривать своего решения о последовательности поминовения властей, оставив приоритет за церковью.

Третьей особенностью синодального решения об отмене молитвословий за царскую власть является фактическое упразднение «царских дней». «Царские дни» имели статус государственных праздников и объединяли собой дни рождения и тезоименитств императора, его супруги и наследника, дни восшествия на престол и коронования императора. Эти «дни» носили ярко выраженный религиозный характер: во время них совершались крестные ходы, служились торжественные службы о «здравии и благоденствии» царствующего дома. Официально «царские дни» были отменены постановлением Временного правительства 16 марта 1917 г.

Однако Св. синод хронологически опередил и предвосхитил постановление Временного правительства об отмене этих государственно-церковных праздников, так как серией своих определений объявил революционные события необратимыми, упразднил поминовение «царствовавшего» дома

49 РГИА. Ф. 833. Оп. 1. 1917—1918. Д. 2. Л. 525.

50 РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917.1 отд. V стол. Д. 54. Л. 112, 113—114.

51 Вести. Времен, правительства (далее — ВкВП). Пг., 1917. № 70  (116). С. 1.

153

Поминовение власти за церковными богослужениями имеет значительный как политический, так и богословский смысл. О их — с позволения сказать — политической нагрузке можно заключить, в частности, из практики взаимоотношений церкви и государства. Например, в течение нескольких лет после Октябрьской революции, вплоть до середины 1923 г., в церквах РПЦ отсутствовало поминовение государственной (советской) власти. В середине 1923 г. вышедшему из заключения патриарху Тихону со стороны ГПУ (Государственного политического управления) было выдвинуто ультимативное требование. Его содержание сводилось к следующему: Православная церковь может быть до некоторой степени терпима атеистическим государством, если та признает советскую власть не только de fakto, но и de jure. Актом юридического, открытого и прямого признания и санкционирования Советов должен был стать патриарший указ о введении поминовения властей за богослужениями. (Проповеди, послания и распоряжения патриарха, увидевшие свет до ареста того в мае 1922 г., свидетельствовали лишь о фактическом, но не юридическом признании рабоче-крестьянской власти). Данным требованием ГПУ преследовало двоякую цель: с одной стороны — добиться признания своей «легитимности» со стороны РПЦ (в чем в общем-то власть внутренне не нуждалась). С другой — данное поминовение должно было внести определенный внутрицерковный раскол: отпугнуть, оторвать от духовенства православную паству не только политически, но и религиозно-нравственно56.

56 Протопресвитер Василий Виноградов писал, что поминовением на церковных службах советской власти «отнималось еще нечто дорогое для угнетенного народного сердца: здесь, в стенах храма, за богослужением, где все оставалось неизменно по старине, русский человек чувствовал себя доселе как бы на блаженном острове (единственном только во всем царстве советского режима), на который еще не проник вовсе этот режим. Здесь русский человек отдыхал душою не только религиозно, но и от всех кошмарных условий и впечатлений жизни под коммунистическим режимом. Здесь для него был драгоценный остаток другого мира — мира «Святой Руси». Введение в богослужение упоминания советской власти означало «ложку дегтя в бочку меда». Таким образом, введение этого поминовения в богослужение угрожало патриаршей церкви глубоким потрясением как чувства народной привязанности к патриарху — а на нем-то главным образом держалась внутренняя незыблемая спайка всего организма патриаршей церкви, так и особенно тяготения верующих людей этой эпохи русской жизни к богослужению вообще и, в частности, к богослужени-

156

Отказ РПЦ от исполнения требования ГПУ явился бы демонстративным отказом от официально-юридического признания советской власти. Причем к тому времени, к 1923 г., и западноевропейские державы, и буквально все слои русского народа (хотя некоторые и подневольно) уже признали советскую власть. В этих условиях со стороны патриарха было дано принципиальное согласие на издание указа о поминовении советской власти за богослужением. Была выработана формула поминовения «властей» без выражения какого-либо, положительного или отрицательного, отношения к ним: «о стране Российской и о властех ея»57.

Таким образом, богослужебное поминовение государственной власти является определенным политическим символом, по которому можно заключить об отношениях РПЦ и правительства (политического режима). Соответственно, введение в первых числах марта 1917 г. в церковной формуле поминовения Временного правительства как «благоверного» давало практически однозначные и политические, и морально-нравственные ориентиры для паствы по признанию новой власти.

Теперь о богословском значении и смысле богослужебных текстов. Об этом современный иерарх РПЦ — епископ Венский и Австрийский (до 7.05.2003 г. — Подольский) Иларион (Алфеев) пишет следующее:

«На мой взгляд, богослужебные тексты обладают для православного христианина неоспоримым богословским и учительным авторитетом. По своей догматической безупречности они следуют сразу же за Священным Писанием. Будучи не просто творениями выдающихся богословов и поэтов, но частью молитвенного опыта людей, достигших святости и обожения, богослужебные тексты по своему богословскому авторитету стоят, как думаю, даже выше творений Отцов Церкви. Ибо не все в творениях Отцов имеет равную ценность и не все получило общецерковное признание. Богослужебные тексты, напротив, признаны всей Церковью в качестве «правила веры», ибо в течение многих веков читались и пелись

ям именно в храмах патриаршей Церкви, где, в противоположность обновленческим храмам, религиозное чувство не было доселе оскорбляемо каким-либо проявлением общности с безбожной властью» (Виноградов Василий, протопресвитер. Указ. соч. С. 16).

57 Виноградов Василий, протопресвитер. Указ. соч. С. 15—18.

Об указе патриарха Тихона о поминовении за богослужениями «предержащих властей страны нашей» упоминается также в сборнике документов: Акты Святейшего ... Указ. соч. С. 295.

157

повсеместно в православных храмах: все ошибочное и чужое, что могло бы вкрасться в них по недоразумению или недосмотру, было отсеяно самим Церковным Преданием; осталось лишь чистое и безупречное богословие, облеченное в поэтические формы церковных гимнов. ...Если в понимании какого-то догмата усматривается расхождение между, с одной стороны, тем или иным богословским авторитетом, а с другой — богослужебными текстами, я склонен отдавать предпочтение последним. И если учебник догматического богословия содержит взгляды, отличные от содержащегося в богослужебных текстах, то исправлять надо не эти тексты, а тот учебник. Тем менее допустимым я считаю исправление богослужебных текстов в угоду современным нормам «политической корректности». По пути такого исправления давно уже пошли многие протестантские общины... Все, что говорилось выше о богословском авторитете богослужебных текстов, относится к «уставным» текстам богослужений суточного, седмичного и годичного [богослужебных] кругов, содержащихся в Служебнике, Часослове, Октоихе, Триоди постной, Триоди цветной и Минеях»58. Именно эти книги по распоряжению Св. синода и были исправлены 7—8 и 18 марта 1917 г.

В первые дни и недели после Февральской революции иерархия Российской церкви своими действиями по замене молитвословий дала понять, что сущностных отличий между царской властью и властью Временного правительства для нее нет. То есть нет и не должно быть места императора в церкви, не может быть царской церковной власти. Иными словами, власть царя преходяща и относительна. Вечна, надмирна и абсолютна лишь власть священства, первосвя-

58 Иларион (Алфеев), епископ Подольский. Указ. соч. С. 62, 68, 72.

Практически о том же пишет и архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеий) (1900—1985). Богослужебные книги он относит к так называемым символическим текстам Православной церкви, к которым относит «все православные догматические памятники, выражающие от имени Церкви ее веру и богословское учение». Архиепископ Василий говорит: «Православное вероучение выражается не только в официальных документах, символах веры, исповеданиях и соборных постановлениях, но и в церковном богослужении — в Божественной литургии прежде всего, в церковных песнопениях богослужебного круга затем» (Василий (Кривошеий), архиепископ. Символические тексты в Православной церкви, б/м, 2003. С. 16, 84).

158

щенника. Отсюда и тезис воинствующего клерикализма: «священство выше царства».

Поскольку в церковных богослужебных книгах определениями Синода 7—8 и 18 марта 1917 г. было произведено упразднение молитв о царской власти, то тем самым дом Романовых фактически был объявлен «отцарствовавшим». Следовательно, уже 9 марта, после выхода вышеупомянутого послания Синода, во-первых, завершился процесс перехода РПЦ на сторону Временного правительства, на сторону революции и, во-вторых, Св. синод фактически осуществил вмешательство в политический строй государства: революционные события были официально объявлены безальтернативными и бесповоротными.

По словам о. Сергия Булгакова, «Россия вступила на свой крестный путь в день, когда перестала молиться за Царя»59.

59Булгаков Сергий, священник. Из «Дневника». Указ. соч. С. 256. Весьма характерна эволюция взглядов С.Булгакова — известного общественного и политического деятеля России и русского зарубежья. Как и некоторые из его современников (например, Л.Тихомиров, священник Павел Флоренский) за считанные годы он прошел духовный путь от социалиста до монархиста. А ведь в свое время самодержавие для него было врагом номер один. Вот что он писал об этом: «Всю свою молодость и сознательную жизнь до первой революции я был непримиримым врагом самодержавия, я его ненавидел, презирал, гнушался им, как самым бессмысленным, жестоким пережитком истории. Самодержавие — это полиция, жандармы, тюрьма, ссылка, придворные, ни для кого ненужные и неинтересные приемы и парады и убийственная жестокость к русскому народу. Всю гамму интеллигентской непримиримости к самодержавию я изведал и пережил. В студенчестве я мечтал о цареубийстве.., когда я вступил на путь религии, самодержавие казалось мне главнейшим религиозным врагом, с которым связана основная ложь нашей церковности» (цит. по: Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении. М., 2000. С. 348—349).

Приведем основные факты биографии С.Булгакова:

Булгаков Сергей Николаевич (1871—1944) родился в семье священника. Окончив в 1884 г. духовное училище, он поступил в духовную семинарию, но в 1888 г. оставил ее из-за своего увлечения революционными и материалистическими идеями. В 1890 г. поступил на юридический факультет Московского университета, который в 1894 г. окончил. Увлекшись марксизмом, для его изучения в 1898 г. он поехал в Германию.

159

Фактически согласен с ним и Н.Тальберг, который летом 1920 г. так отозвался о сделанных в марте 1917г. изменениях богослужебных чинов РПЦ: «С первых же дней революции, ... когда в храмах Божиих впервые начинали святотатственно возносить молитвы за «благоверное» Временное правительство, ясно было, что Россия докатится и до большевизма, и до проигрыша войны» 60.

Действия высшего духовенства по изменению богослужений были, на первый взгляд, вполне последовательны и логичны: поскольку до революции церковное поминовение царя носило личностный, персонифицированный характер (в большинстве случаев император упоминался в молитвах по имени и отчеству), то упразднение молитвословий о царе казалось вполне закономерным. Однако вследствие отмены Св. синодом поминовения «имярека» автоматически исчезла и молитва о самой царской Богом данной власти [1 Цар. 8, 4—22], освященной церковью в особом таинстве миропомазания. Тем самым, при сохранении молитвы о государственной власти вообще, в богослужебных чинах произошло сакральное изменение: царская власть оказалась «десакрализована» и уравнена с народовластием61, чем фактически был

С 1900 г. — профессор Киевского политехнического института. Через глубокий духовный кризис возвратился к православной вере, сторонник религиозно обоснованного социализма. Весной—летом 1905 г. принял участие в организации религиозно-философского общества памяти В.С.Соловьева (объединявшего собой религиозную интеллигенцию и священнослужителей — сторонников обновления церковной жизни). С осени 1906 г. жил и преподавал в Москве, профессор Московского университета. Член II Государственной думы. Участник Поместного собора РПЦ 1917—1918 гг. В июне 1918 г. принял сан священника. В 1922 г. арестован и выслан в Константинополь. Был деканом Свято-Сергиевского богословского института в Париже (см. о нем подробнее: Политические партии России. Указ. соч. С. 91—92).

60 Тальберг Н.Д. Перед судом правды. Указ. соч. С. 481; Он же. Кара  Божия //Светлый отрок: сб. ст. о царевиче-мученике Алексее и других  царственных мучениках. М., 1990. С. 94.

61 В первые дни после февральско-мартовского государственного переворота в российской глубинке имело место определенное богослужебное творчество духовенства: во время церковных служб, когда ранее пелось многолетие императору, начали звучать многолетия («имярек») главе

160

утвержден и провозглашен тезис: «всякая власть — от Бога»; то есть и смена формы государственной власти, революция — тоже «от Бога».

Поясняют логику Синода и его определения от 18 и 20 марта об изменении надписей на выходных листах вновь издаваемых богослужебных книг и надписи на антиминсах62. Суть этих изменений была одна. Так, надпись на антиминсе, кроме даты его освящения, ранее содержала и пояснение: в царствование какого императора («имярек») он освящен. Синодом для антиминса был утвержден новый текст: «По благословению Святейшего Правительствующего Синода, при Временном правительстве всея России священнодействован»63. В данном случае замены были оправданы временным характером поминовения государственной власти. В других случаях, касающихся именно богослужения, а не надписей на церковных предметах и книгах, поминовение царя носило более вероучительный (то есть в определенном смысле идеологический), нежели временной смысл. Так, в Богородичном тропаре64 утрени65 после произведенной бого-

62Антиминс — особый плат, на котором можно совершать литургию и который заменяет престол. В древности антиминс заменял собой мощи св. мучеников, на гробах которых в первых веках христианства служились церковные службы. В современной практике антиминсы полагаются на все престолы, в них влагаются частицы св. мощей и изображается положение Христа во гроб (ППБЭС. Т. 1. С. 174—175).

63 РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. VI отд. III стол. Д. 51. Л. 1—2 об.;  ЦВ. 1917. № 16—17. С. 84; РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2833. Л. 70.

64 Тропарь — название церковных песнопений. В них повествуется о  сущности христианского праздника, поминаемого священного события  или подвигов святых (см. подробнее: ППБЭС. Т. 2. С. 2193).

65 Утреня — название церковного богослужения, начинающего ряд  дневных служб (см. подробнее: ППБЭС. Указ. соч. Т. 2. С. 2212—2215).

161

служебной замены поминовения царя66 по всем церквам РПЦ должны были произноситься такие слова: «Всепетая Богородице, ...спаси благоверное Временное правительство наше, ему же повелела ecuправити, и подаждь ему с небесе победу»67. Этим «вероучительным» молитвословием Синод фактически провозгласил тезис о божественном происхождении власти Временного правительства.

Позже отдельные представители духовенства на местах самостоятельно начали вносить аналогичные, почти догматического характера нововведения не только в установленные молитвы, но и в Священное Писание. Так, слова 20-го псалма: «Господи, силою Твоею да возвеселится царь»68 в некоторых храмах читались как «...силою Твоею да возвеселится Временное правительство»69. Известен даже случай, когда Бог и Божия Матерь на церковных службах не поминались как Царь Небесный и Царица Небесная70.

В связи с проводимой Св. синодом общецерковной политикой богослужебное творчество духовенства на местах проявлялось и в другом аспекте. Так, до весны 1917 г. заметное место на церковных службах занимало моление о столичных городах, в которых жили, или когда-либо жили цари,

хотя бы и не христианские. Эти города в церковных чинах именовались «царствующими». К ним, кроме столицы Российской империи, относились Москва, Казань, Астрахань, Тобольск, Тифлис и Варшава. В этих городах моления возносились не «о граде сем»71, а «о царствующем граде сем». В первые недели после революции в упомянутых столицах внимание верующих привлекло исключение из молитв слова «царствующий», что воспринималось как понижение статуса города и неуважение к его истории72. Однако, согласно упомянутым распоряжениям высшей церковной власти, сделанным в марте 1917 г., употребление таких «контрреволюционных» слов, как «император», «царствующий» и им подобных, практически исчезло из официального лексикона богослужебной практики РПЦ.

Таким образом, через несколько дней после начала Февральской революции Российская церковь перестала быть «монархической», фактически став «республиканской»73: не дожидаясь, по словам П.Н.Милюкова, «голоса высшего судьи и властелина — народа в Учредительном собрании»74 об образе правления, Святейший правительствующий синод

 

66 До марта 1917 г. в самом начале утрени совершалось моление о  царе, которое представляло собой как бы особую службу. Наряду с тропарями и ектенией о царе, читались два «царских псалма» (№№ 19 и 20). Это  осуществлялось согласно заповеди св. апостола Павла «прежде всего со-вершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за  царей и за всех начальствующих» [1 Тим. 2, 1—3] (Там же. Т. 2. С. 2213).

67 ЦВ. 1917. № 9—15. С. 59; Там же. Беспл. прил. к №9—15. С. 4;  Там же. ...к № 22. С. 2; РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2832. Л. 16 а.

68 Вопрос о том, стоит ли при чтении так называемых «царских  псалмов» (19-го и в 20-го) в их тексте упоминать слово «царь», а на заупокойных службах возносить моления о самодержцах, обсуждался на собрании духовенства г. Полтавы и его уезда. В результате обсуждения было  решено оставить текст молитв без изменений. Мотивировалось это тем,  что упоминание царей осуществляется в прошедшем времени и относится  к исторической памяти (Полтав. ЕВ. Полтава,  1917. № 8. Ч. неофиц.  С. 682—683).

69 Известия Екатеринб. церкви. Екатеринбург, 1917. № 13. С. 3.

70 Емелях Л.И. Крестьяне и Церковь накануне Октября. Л., 1976.  С. 65.

162

71 Данное прошение произносилось на всех основных службах во  время так называемой мирной ектений, а также в чине «вечерни», на литии  (см., например: Служебник. Пг., 1916).

Вечерня — ежедневная церковная служба, отправляемая вечером.

Лития — часть особо торжественной церковной службы, называемой «всенощным бдением», которая, в свою очередь, состоит из «вечерни» и «утрени» (см. подробнее: ППБЭС. Указ. соч. Т. 1. С. 485—486; Т. 2. С. 1527—1528).

72 РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. V стол. Д. 54. Л. 16; Петрогр.  ведомости. Пг., 1917. № 58. С. 2.

73 В послефевральский период 1917 г. государственный строй в России, по словам профессора Б.Н.Миронова, «трудно подвести под существующие в науке дефиниции»: страна была демократической республикой, но без парламента (Миронов Б.К Социальная история ... Указ. соч. Т. 2. С. 161). Потому, если говорить точнее, Синод в богослужебных чинах провозгласил Россию «народовластной» страной (т.е. в которой установлена власть народа). Говорить об этом позволяет тот факт, что Временное правительство, сформированное членами Государственной думы, в определенной степени являлось органом народовластия.

74 Милюков П.Н. История второй ... Указ. соч. 1924. С. 23.

163

РПЦ, повсеместно заменив поминовение царской власти молитвенным поминовением народовластия, провозгласил в богослужебных чинах Россию республикой. Как неизбежное и закономерное следствие «духовных» действий церковной иерархии, Россия была объявлена А.Ф.Керенским 1 сентября 1917 г. республикой: ибо, с богословской точки зрения, действие «духа» предшествует и обусловливает действие «пло-

ти»75.

Провозглашение А.Ф.Керенским России демократической республикой до решения Учредительного собрания не имело юридической силы, а было осуществлено по желанию революционной демократии. Узурпацию правительством прав будущего Учредительного собрания и фактическую противоправность объявления России республикой отмечали, например, находившиеся в эмиграции дворцовый комендант Николая II В.Н.Воейков и епископ Флоридский Никон (Рклицкий)76. Соответственно, и действия Св. синода являлись осуществлением желания представителей высшего духовенства — «революционной иерократии», «воинствующего клерикализма» — путем уничтожения царской власти разрешить многовековой теократический вопрос о «священстве-царстве», то есть вопрос о том, кто главнее: первосвященник царя или царь — первосвященника77.

Если различные политические партии и социальные группы общества, двигавшие революционный процесс, были заинтересованы в свержении авторитарной власти российского самодержца, то духовенство было заинтересовано не только в уничтожении монархии, но и, в первую очередь, в «десакрализации» царской власти. Духовенство (в частности, члены Синода РПЦ) стремилось обосновать, что между цар-

75 Тезис о господстве духа (души) над плотью является одним из решений философско-богословской проблемы о гармонии человеческого  тела  (см.   подробнее:   Современный   философский  словарь.   Лондон—  Франкфурт-на-Майне—Париж—Люксембург—Москва—Минск,        1998.

С. 261—262).

76 Воейков В.Н. Указ. соч. С. 199; Никон (Рклицкий), епископ. Указ.  соч. Т. IV. 1958. С. 139—140.

77 Флоренский Павел, священник. Параграфы ... Указ. соч. С. 200.

164

ской властью и какой-либо формой народовластия нет никаких отличий: «всякая власть — от Бога»78. Именно выполнение условия «десакрализации» царской власти было одним из основных этапов в разрешении вопроса «священствацарства» в пользу превосходства церкви над государственной властью, по тому времени — императорской. В необходимости «десакрализации» монархии (в создании «доказательства» того, что земное царство подобно «бренной плоти», а священство подобно «вечному духу»; обоснование тезиса: «дух выше плоти и должен подчинить ее себе») заключался один из основных «революционных» мотивов духовенства.

Монархический строй давал правителю определенные полномочия в церкви, но вместе с тем этому строю была присуща и неопределенность в разграничении прав государственных и церковных. В результате создавался повод для постоянного недовольства духовенства своим «стесненным» положением, «угнетенным» из-за прямого или косвенного

78 Современный богослов архимандрит Ианнуарий (Ивлиев; доцент СПб. духовной академии) о словах св. апостола Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение» [Рим. 13,1—2], говорит следующее:

«К сожалению, в истории толкования этих слов апостола слишком подчеркивалась мысль о том, что всякая мирская власть, добрая она или злая, — от Бога (здесь и далее выдел, архим. Ианнуарием. — М.Б.). Из истории известно, что это часто вело к злоупотреблениям. Сказать о том, что власть от Бога — все равно что ничего не сказать, ибо все от Бога, не только власть. Как-то не принимается во внимание, что апостол употребил не предлог аро (от), а предлог hypo(под). Далее он пишет, что власть всего лишь служанка Божия [Рим. 13, 4]. И это в ситуации, когда население Римской империи обожествляло власть и ее носителей. Апостол ненавязчиво полемизирует с таким языческим заблуждением и указывает власти ее место служанки. Если она добросовестно несет свою обязанность исполнять волю Бога как своего Господина, то и наша совесть должна подвигать нас на послушание ей [Рим. 13, 5]» (ЖМП. М., 2003. № 11. С. 67).

Таким образом, в вопросе о толковании слов Священного Писания «Нет власти не от Бога ...» [Рим. 13, 1] вплоть до настоящего времени среди богословов нет единства.

165

Вызванная «контрреволюционной» деятельностью пермского епископа переписка между ним и оберпрокурором завершилась 16 апреля подробным объяснительным письмом епископа Андроника, в котором говорилось:

«Узаконяющий Временное правительство акт об отказе Михаила Александровича объявлял, что после Учредительного собрания у нас может быть и царское правление, как и всякое другое, смотря по тому, как выскажется об этом Учредительное собрание. ...Подчинился я Временному правительству, подчинюсь и республике, если она будет объявлена Учредительным собранием. До того же времени ни один гражданин не лишен свободы высказываться о всяком образе правления для России; в противном случае излишне будет и Учредительное собрание, если кто-то уже бесповоротно вырешил вопрос об образе правления в России. Как уже неоднократно и заявлял, Временному правительству я подчинился, подчиняюсь и всех призываю подчиняться. ...Недоумеваю — на каком основании Вы находите нужным ...обвинять меня «в возбуждении народа не только против Временного правительства, но и против духовной власти вообще»83.

Таким образом, действия епископа Андроника по признанию власти Временного правительства, по «временному» признанию народовластия не были односторонне направленными и не исключали возможности реставрации монархии, вследствие теоретически возможного решения об этом Учредительного собрания. Аналогичные проповеди о «междуцарствии», о необходимости «возврата монархии» вели и другие, хотя и немногочисленные представители духовенства84. Например, священник А.Долгошевский из села Синие

83 РГИА. Ф. 797. Оп. 86. 1917. III отд. V стол. Д. 12. Л. 73, 75, 77, 78,  79, 80 — 80 об.; Рапорт секретаря Пермской духовной консистории Петра  Зеленова обер-прокурору Св. синода В.Н.Львову об отношении епископа  Пермского и Кунгурского Андроника к новому государственному строю  /публ. П.Н.Грюнберга //Материалы по истории русской иерархии. Указ,  соч. С. 102—106.

84 ЕмеляхЛ.И. Указ. соч. С. 70—74, 84—85.

168

Липеги Нижне-Девицкой волости Воронежского уезда. Он призывал паству: «Молитесь Богу о царе. Бог поможет нам опять царя восстановить на царство. Без царя немыслимо нам жить»85. Священник церкви села Калинникове Юрьевицкого уезда Костромской (?)86 губернии на пасхальной неделе (в период со 2 по 8 апреля 1917 г.) поучал паству, что спасение России будет, «если будет снова старое правительство во главе с царем-батюшкой»87.

Альтернатива действиям Святейшего синода была и по отношению к исправлению содержания богослужебных чинов и молитвословий. Так, священник Алексий Вешняков Троицкой Устьевской церкви Вологодской епархии на протяжении весны 1917 г. совмещал молитвы и о Временном правительстве, и о царской власти, чем подчеркивал в богослужениях временную нерешенность вопроса о государственной власти. Расследование, назначенное обер-прокурором Синода по доносу прихожан этой церкви и проводимое викарным епископом Вельским Антонием (Быстровым) установило, что священник Алексий «поминал и никогда не отказывался поминать новое правительство», но одновременно «упорно продолжал за богослужениями поминать прежнее правительство»88. Молитва о царе вплоть до конца марта и даже до конца апреля 1917 г. возглашалась и в отдельных приходах различных епархий: например, в Екатеринбургской, Оренбургской, Таврической, Херсонской, Тамбовской, Казанской, Тверской, в пригородах Петрограда

и в действующей армии89 . Однако примеры такие были еди-

85 Цит. по: Грекулов Е. Ф. Церковь, самодержавие, народ (2-я половина XIX — нач. XX вв.). М, 1919. С. 167; Игрицкий И. 1917 год в деревне.  Воспоминания крестьян. М.; Л., 1929. С. 84.

86 Название уезда приведено по источнику: Емелях Л.И. Указ. соч.  С. 85. Однако у этого автора не указывается название губернии. В Костромской губернии один из уездных городов был Юрьевец (а не Юрьевиц).  Во Владимирской и Лифляндской губерниях также были уездные города  со схожими и одинаковыми между собой названиями — Юрьев.

87ЕмеляхЛ.И. Указ. соч. С. 85.

88 РГИА. Ф. 797. Оп. 86. 1917. III отд. V стол. Д. 22. Л. 186—186 об.

89 ГАСО. Ф. 251. Оп. 1. Д. 309. Л. 30; Калуж. ЦОВ. Калуга, 1917.  № 12. С. 11; Утро России. М., 1917. № 100. С. 6; Херсон. ЕВ. Одесса, 1917.

169

ничны: буквально по одному-два, максимум — три в каждой из названных епархий.

Понимание сложившейся политической обстановки в качестве «междуцарствия» существовало и среди некоторых социальных групп населения страны и общественнополитических движений. Ими рассматривался вопрос об альтернативном выборе формы государственной власти: между монархией и республикой90. В подтверждение этого можно привести три документа. Первый них — приказ № 41 вятского губернатора Н.Руднева от 5 марта, в котором автор, ссылаясь на манифест Великого князя Михаила Александровича от 3 марта, сообщал населению, что монархия в России, строго говоря, не ликвидирована. Но при этом император примет власть только по воле народа, выраженной на Учредительном собрании91. Второй документ — телеграмма председателю Государственной думы, посланная 5 марта от дворянства г. Казани. В ней высказывалась надежда и пожелание создания в России конституционно-монархического строя. Третий документ — также телеграмма, отправленная Св. синоду 9 марта от Одесского Союза русских людей. В ней содержалась просьба передать Государственной думе и Временному правительству, чтобы те «не насиловали совесть народную» и своими постановлениями не предрешали события, поскольку только народу России предстоит решить, чему быть: царю или республике .

№ 8. Отд. неофиц. С. 76; Шавельский Г., протопресвитер. Церковь и революция. Указ. соч. С. 118; Зарин П. Февральская революция и церковь: (по арх. материалам Чернозем, губ.) //Антирелигиозник. М., 1937. № 3. С. 59; Игрицкий И. Указ. соч. С. 34, 84, 221; Грекулов Е.Ф. Указ. соч. С. 165; ЕмеляхЛ.И. Указ. соч. С. 65, 71; Колонщкий Б.И. Символы власти ... Указ. соч. С. 61; Боже B.C. Материалы к истории церковно-религиозной жизни Челябинска. Указ. соч. С. 110—111.

90 Разговоры о том, что Учредительное собрание может избрать для  правления в России монарха, велись и среди видных государственных  чиновников и военачальников. Но при этом отмечалась «невозможность  возврата к старому режиму» (см., например: Цветков В.Ж. Лавр Георгиевич Корнилов //ВИ. 2006. № 1. С. 63—64).

91 Вят. губерн. ведомости. Вятка, 1917. № 19. С. 1.

92 РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. V стол. Д. 54. Л. 69; Ф. 1278.

170

Возможность возврата России к монархии рассматривал и основанный в Петрограде 7 марта 1917 г. так называемый обновленческий «Всероссийский союз демократического православного духовенства и мирян». В его программе отмечалось, что союз «с ней (монархией) дела никогда иметь не может и не будет», что «союз хочет быть за народ, а не против народа». То есть и «обновленцы», определенно высказываясь о желаемой республиканской форме правления93, открыто выступали против монархического государственного строя, чем фактически указывали на сложившееся в России «междуцарствие''.

Таким образом, весной 1917 г. в Православной церкви со стороны отдельных (единичных) представителей духовенства звучали проповеди и молитвословия, в которых отражалось сложившееся в стране «междуцарствие». Деятельность этих священнослужителей соответствовала положениям «Акта...» Вел. кн. Михаила Александровича о временной «неопределенности» формы власти в России. Но, расходясь с действиями Св. синода, сводившимися к поддержке «укрепления и углубления» революционных преобразований в государстве, эта «промонархическая» проповедническая деятельность подвергалась преследованию со стороны самого же Святейшего правительствующего синода и его обер-прокурора (о чем будет сказано ниже). Поэтому любая «контрреволюционная» проповедь духовенства94 автоматически расценивалась как «возбуждение народа против духовной власти» Синода. Как об этом и говорил епископ Пермский Андроник.

В первых числах марта 1917 г. среди духовенства существовали и отличающиеся от установленной Синодом формы поминовения государственной власти. Так, 3 марта на общем собрании духовенства Костромы была установлена

Оп. 5. 1917. Д. 1272. Л. 12.

93Введенский А.И., протоиерей. Церковь и государство: очерк взаимоотношений церкви и государства в России 1918—1922 гг. М., 1923 С. 31—32.

94 РГИА. Ф. 797. Оп. 86. 1917. III отд. V стол. Д. 12. Л. 30—32, 35— 37, 42-43, 45, 59, 60, 61, 80—80 об., 99.

171

ского комитета» имени императора Николая II, что «могло бы вызвать смуту»103.

В то же время Синод участвовал в финансовой программе Временного правительства «Заем свободы 1917 г.» Ее целью была компенсация государственных расходов на военные нужды. Согласно синодальному определению от 29 марта, всем юридическим лицам РПЦ (церквам, монастырям, различным епархиальным учреждениям и проч.) предписывалось вкладывать все свободные деньги в приобретение облигаций выпускаемого внутреннего 5 %-го займа . А духовенство своей проповеднической деятельностью обязывалось содействовать его успешному распространению среди населения. Причем соответствующие обращения пастырей к народу должны были предваряться чтением двух «Поучений» от Св. синода, прилагаемых к тому же определению105. В первом «Поучении с церковного амвона»106 царское правительство (упоминаемое как «негодные люди») подвергалось жесткой критике едва ли не за провокацию

103 Положение о состоящем под высочайшим Его Императорского  Величества покровительством Романовском комитете. Пг., 1915; РГИА.  Ф. 796. Оп. 209. 1917. Д. 2833. Л. 56; Ф. 797. Оп. 86. 1917. I отд. I стол.  Д. 48. Л. 117—125; РГАДА. Ф. 1441. Оп. 3. Д. 2587. Л. 15—16; Олонец.  ЕВ. Петрозаводск, 1917. № 5. С. 98; Дон. ЕВ. Новочеркасск, 1917. № 9. С.  103; № И. С. 134—135.

104 Облигации займа были установлены семи достоинств: по 50, 100,  500, 1000, 5000, 10000 и 25000 р. Таким образом, 50-рублевая облигация  должна была   приносить   ежегодно   2 р. 50 коп.,   100-рублевая — 5 р.,  500-рублевая — 25 р. и т.д. Проценты предполагалось выплачивать ежегодно 16 марта и 16 сентября. Облигации «Займа свободы» выпускались  на 55 лет. Подписка на заем проходила с 6 апреля по 1 июня 1917 г.

105 Заметим, что участие РПЦ в пятипроцентном займе, как и содержание данных «Поучений», расходятся с нормами канонического права. Так, согласно 17-му правилу I Вселенского собора, священно- и церковнослужители, дающие деньги в рост, подлежат «извержению из клира» и считаются «чуждыми духовного сословия». Эту же норму подтверждают 10-е правило VI Вселенского собора, 4-е правило Лаодикийского собора и 21-е — Карфагенского собора (Каноны, или книга правил святых апостол, святых соборов Вселенских и поместных и святых отец. Канада, Монреаль, 1974. С. 41,69, 132, 153).

106 ЦВ. 1917. № 9—15. С. 70; Том. ЕВ. Томск, 1917. № 9. Ч. офиц.  С. 168—169; и др.

174

кризиса в стране, за срыв снабжения армии боеприпасами и продовольствием, за передачу планов военных действий немцам, обвинялось в упадке всех государственных дел. Свержение монархии объявлялось закономерным и происшедшим по божественной санкции. В «Поучении», в частности, говорилось: «Старое правительство довело Россию до края гибели... Народ восстал за правду, за Россию, свергнул старую власть, которую Бог через народ покарал за все ее тяжкие и великие грехи». При этом Временное правительство легитимировалось: оно объявлялось «избранным народом — тем самым народом, который завоевал себе свободу и свергнул поработителей этой свободы». Паства призывалась жертвовать деньги на производство вооружений и амуниции. Причем, согласно «Поучению», продолжать войну следовало, чтобы не допустить возвращения старого порядка, который-де мог вернуться в случае победы Германии и воцарении в России какого-либо немецкого принца. В целом, участие в «Займе свободы» всенародно объявлялось духовенством «нашим прямым и святым долгом перед матерью нашей Россией»107.

Аналогичным было, и второе «Поучение». В нем, в частности, констатировалось дарование новой властью всем российским гражданам «светлых прав свободы, равенства и братства» и содержались призывы к пастве своим участием в займе отстоять завоеванную свободу и помочь Временному правительству довести войну до конца108.

Из содержания «поучений» Св. синода к пастве следовало, что после свержения монархии война приобрела, в некотором смысле, новую идеологическую нагрузку: за революционные завоевания и демократические свободы.

Призывы к гражданам об участии в финансовой правительственной программе «Заем свободы» весной и летом

многократно звучали с десятков тысяч церковных амвонов109

107 ЦВ. 1917. Вкладыш к № 9—15. С. 2—3.

108 Там же. С. 4.

109 Моск. ЦТ. 1917. № 2. С. 2; ЦВ. Пг., 1917. Беспл. прил. к № 9—15.  С. 25—27; Кандидов Б. Церковь и Февральская революция. М.,  1934.  С. 41-43; и др.

175

 

и со страниц центральных и епархиальных издании 110     .

Принесла ли деятельность духовенства по пропаганде этого займа какую-либо пользу, и какие суммы были собраны РПЦ в пользу его, сказать затруднительно, поскольку централизованные отчеты об этом не были опубликованы в церковной прессе111. Причиной тому, по всей видимости, послужила смена государственной власти в октябре 1917г.

110 ЦВ. 1917. № 9-15. С. 70; Прил. к № 9—15. С. 1—2; № 18—19. С. 1—2; № 20—21. С. 1—2; № 22-23. С. 1—2; № 24—25. С. 1—2; ВЦОВ. 1917. № 2. С. 2; Моск. ЦГ. 1917. № 2 С. 1—2; № 14. С. 5; Мин. ЕВ. Минск, 1917. № 7—8. Ч. офиц. С. 33—34; Полоц. ЕВ. Витебск, 1917. № 15. Не-офиц. отд. С. 395; № 17—18. Отд. неофиц. С. 479—482; № 19—20 Отд. неофиц. С. 518—521; Ставроп. ЕВ. Ставрополь, 1917. № 18. Отд. неофиц. С. 546; № 19. Отд. неофиц. С. 562, 564; Олонец.е ЕВ. Петрозаводск, 1917. № 8. Отд. неофиц. С. 178; Калуж. ЦОВ. Калуга, 1917. № 10—11. С. 1; № 16. С. 1; Арханг. ЕВ. Архангельск, 1917. № 9. Ч. офиц. С. 144; № 10. Ч. офиц. С. 151—152; Таврич. ЦОВ. Симферополь, 1917. № 11—12. С. 243—245; Воронеж. ЕВ. Воронеж, 1917. Ч. неофиц. № 15. С. 352—353; Вологод. ЕВ. 1917. № 9. С. 128—129; Псков. ЕВ. Псков, 1917. № 6—7. Отд. офиц. С. 40; Владикавказ. ЕВ. Владикавказ, 1917. № 10. С. 1; Туркестан. ЕВ. г. Верный (Семиреченская обл.), 1917. № 10. Ч. неофиц. С. 148— 149; Саратов. ЕВ. Саратов, 1917. № 13. Ч. неофиц. С. 442; № 17—18. С. 618—619; Курские ЕВ. Курск, 1917. № 12—13. Часть офиц. С. 157— 159; № 14-15. Ч. офиц. С. 185—187; Ч. неофиц. С. 133—135; № 16—17. Ч. офиц. С. 197—198; Ч. неофиц. С. 166; № 18—19. Ч. офиц. С. 209—211; № 20—21. Ч. офиц. С. 225—226; Ч. неофиц. С. 221; № 22—23. Ч. офиц. С. 241—242; Оренб. ЦОВ. Оренбург, 1917. № 14. С. 1; Холм, церковная жизнь. М., 1917. № 7—8. Неофиц. ч. С. 123; Амер. правосл. вести. Нью-Йорк, 1917. № 15. С. 239; и др.

111 Известны лишь единичные сведения о суммах, собранных на !Заем свободы»: к концу апреля 1917 г. жители Вятки подписались на 1 446 450 р., а к 17 мая в Сарапуле — на 440 700 р. (Нечаев М.Г. Церковь на Урале ... Указ. соч. С. 54—55).

176

2. Государственная присяга. Изменение богослужебных чинов поставлений и рукоположений в различные степени церковнои священнослужения

Важным аспектом понимания вопроса об отношении РПЦ к государственному перевороту является рассмотрение роли духовенства в нарушении прежней и принятии народом России новой государственной присяги. Учитывая, что основную массу населения страны составляли верующие, то участие священнослужителей в церемониях присяги служило одной из основ для создания представлений в массовом сознании о легитимности новой власти.

Временное правительство сохранило религиозный характер государственной присяги. Ее новая форма была установлена 7 марта 1917 г. — «Присяга или клятвенное обещание на верность службы Российскому государству для лиц христианских вероисповеданий». В присяге, в частности, говорилось: «...Обещаюсь перед Богом и своею совестью быть верным и неизменно преданным Российскому государству. … Обязуюсь повиноваться Временному правительству, ныне возглавляющему Российское государство, впредь до установления образа правления волею народа при посредстве Учредительного собрания... В заключение данной мною клятвы осеняю себя крестным знамением и нижеподписуюсь»112. 9 марта определением Синода эта присяга113 была по

112 ВкВП. 1917. № 4 (50). С. 1; ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 6. Л. 15 об.—  16; РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2322. Л. 89—91, 96, 97.

113 Текст присяги был приспособлен для всех религиозных течений:  для лютеран, для реформаторского вероисповедания, для магометан, для  старообрядцев нескольких толков, иудеев, караимов, ламаитов, армяногригориан, армяно-католиков, для язычников и для «лиц, по вероучению  своему не приемлющих присяги». За основу для всех форм присяги была  взята упомянутая форма клятвенного обещания. Но для лютеран и иудеев

177

духовному ведомству объявлена «для исполнения», о чем по всем епархиям были разосланы соответствующие указы. Также было признано необходимым участие духовенства в

церемониях принятия новой присяги114 . Отмены действия предыдущей присяги на верность императору, а также «освобождения» граждан от ее действия со стороны Св. синода не последовало. Поэтому прежняя, верноподданническая присяга, по сути осталась действующей.

Однако по крайней мере одним из архиереев РПЦ — епископом Омским и Павлодарским Сильвестром (Ольшевским) паства была освобождена от присяги на верноподданство императору. Произошло это 10 марта: епископ призвал граждан принести присягу новой власти, а для ликвидации существующих смущений в народе о прежней верноподданнической присяге он отменил ее действие, публично прочитав особую молитву из «Требника» — «На разрешение связующих себя клятвою». Использование этого чинопоследования во время церемоний присяги было рекомендовано для духовенства всей епархии115.

Показателен факт: Синод повелел народу присягать новой власти до того, как призвал паству ей подчиниться. Об этом можно судить, исходя из сопоставления номеров его определений, принятых 9 марта. Так, определение об обращении «по поводу переживаемых ныне событий» имеет порядковый № 1280, а об объявлении государственной присяги 2для исполнения» — № 1277116. Что, на наш взгляд, свидетельствует о наличии определенного желания со стороны членов Св. синода быстрее, вопреки даже логике последовательности действий, привести православную паству к прися-

из заключительной фразы были отменены слова «осеняю себя крестным знамением»; для магометан вместо последних слов была фраза: «заклю-чаю сию мою клятву целованием преславного Корана и ниже подписуюсь» и т. д. (ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 1425. Л. 1—15).

1114 РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. V стол. Д. 54. Л. 53; Ф. 797.  Оп. 86. 1917. III отд. V стол. Д. 12. Л. 52—53.

115 Ом. ЕВ. Омск, 1917. № 12. Ч. неофиц. С. 21—22; № 14. Ч. офиц.  С. 1.

116 РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2832. Л. 74; Оп. 204. 1917.1 отд. V стол.  Д. 54. Л. 53.

178

ге новой власти. В первую очередь, Синод не пытался объяснять народу суть происшедших изменений в политическом устройстве страны, а стремился быстрее привести его к присяге Временному правительству. Иными словами, он стремился закрепить завоевания революции и придать ей необ-

ратимый характер117.

Российское духовенство спокойно и достаточно легко пошло не только на изменение государственной присяги и на служение совершенно другой — светской, немиропомазанной власти, но и на нарушение предыдущей своей присяги «на верноподданство»118, по сути — на клятвопреступле-

117 Видные иерархи как Русской православной церкви за границей (РПЦЗ), так и Московской патриархии пытаются идеализировать Православную церковь и создать вокруг нее некий ореол монархизма. Ими создается определенная мифология о позиции высшего духовенства РПЦ в период Февральской революции. Так, один из идеологов РПЦЗ епископ Григорий (Граббе), «переписывая» историю, одну из своих книг начинает следующими словами: «Государственный переворот в феврале—марте 1917 года осуществился для большинства русских людей совершенно неожиданно. Он всех застал врасплох, в том числе, конечно, и Святейший Правительствующий Синод. Большинство членов его к тому же было в отсутствии, уехав из Петрограда в свои епархии с наступлением Великого поста. [...] Все происходило невероятно быстро. Синод смог собраться только тогда, когда все уже было кончено, и почти сразу был изменен и его состав, а обер-прокурором назначен В.Н.Львов, не вполне нормальный фантазер. Мало кто в тот момент понял все значение происшедшего» (Григорий (Граббе), епископ. Русская церковь перед лицом господствующего зла. Джорданвилль, 1991. С. 3—4).

Приведенные слова епископа Григория (Граббе) цитирует и принадлежащий к юрисдикции Московской патриархии митрополит Иоанн (Снычев). Он их выдает в качестве подлинного описания позиции Св. синода в период февральско-мартовских событий 1917 г. При этом Снычев называет Граббе «беспристрастным церковным историком» (Иоанн (Снычев), митрополит С.-Петербуржский и Ладожский. Указ. соч. С. 152— 153).

Поскольку же о действиях членов Св. синода в упомянутый период времени уже было весьма подробно сказано, то слова епископа Григория мы оставляем без комментариев.

118 Присяга — «клятва именем Божиим, произносимая в установленной законом форме, пред св. крестом и Евангелием» (Энцикл. слов. /сост. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Указ. соч. Т. 25(49). С. 255). Духовенство РПЦ приносило присягу несколько раз: первый раз, согласно «Основным законам», — всеобщую, по достижении двенадцатилетнего возраста, второй

179

ние119 . Личным примером нарушения присяги на верность императору духовенство спровоцировало и остальных граждан России на клятвопреступление. Утверждать это позволяет тот факт, что присяга «на верноподданство» носила ярко выраженный религиозный характер, и духовенство в церемониях присяги играло едва ли не главную роль120. Более того, согласно «Своду законов Российской империи», почтение к царю воспринималось скорее как обязанность веры, нежели как гражданский долг121. Поэтому мнение Св. синода

раз — перед посвящением в стихарь псаломщика, третий — при производстве в дьяконский чин, в четвертый — во иерейский чин. Отдельную, расширенную присягу давали при производстве в архиерейство, и отдельная была установлена для членов Св. синода (СЗРИ. 1912. Т. I. Ч. 1. Гл. 4. Ст. 53. С. 16; РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. Устол. Д. 54. Л. 87— 89 об.; Чин избрания и рукоположения архиерейского. СПб., 1910. Л. 16— 21).

119 Современниками событий 1917 г. действия российской армии и ее военачальников по поддержке Февральской революции были характеризованы как измена своей присяге на верность царю, данной на кресте и Евангелии. Об этом в своих дневниках и воспоминаниях писали супруга Александра III вдовствующая императрица Мария Федоровна, посол Франции М.Палеолог, историк Н.Тальберг и ряд офицеров-монархистов. О клятвопреступлении армии говорилось в те дни и на страницах российской социалистической прессы (см.: Мария Федоровна (Романова), императрица. Указ. соч. С. 178; Палеолог М. Дневник посла. Указ. соч. С. 771; Воейков В.Н. Указ. соч. С. 137; Винберг Ф. Указ. соч. С. 143, 151; Марков С.В. Указ. соч. С. 45; Тальберг Н.Д. Перед судом правды. Указ. соч. С. 481, 502; Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Москва. Фронт. Периферия. Указ. соч. С. 96; Уткин А.И. Забытая трагедия. Россия в Первой мировой войне. Смоленск, 2000. С. 299; Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Пг., 1917. № 19. С. 2).

120 С марта 1917 г. — с церковного «благословения» присягать Временному правительству (без разрешения народа от прежней присяги на верность царю) берет начало цепочка последующих аналогичных клятвопреступлений: осенью 1917 — весной 1918 гг. (в период прихода к власти большевиков и начала Гражданской войны) ив 1991 г. (во время развала СССР). Едва ли не главные отличия двух последних «официальных клятвопреступлений» от первого состоят в том, что во время, с позволения сказать, «быть или не быть», во-первых, санкции РПЦ власти уже не спрашивали. Во-вторых, характер советской и последней российской присяг был (есть) исключительно светский.

По мнению современных богословов и специалистов по церковному каноническому праву, лишь одно обстоятельство могло освободить

180

о присяге было решающим: его достаточно легковесное отношение к присяге на верность императору обусловило такое же отношение к ней и со стороны граждан .

По выражению современника тех событий епископа Селенгинского Ефрема (Кузнецова), в марте 1917 г. народ России «ни во что вменил целование св. Креста и Евангелия» (клятва на них являлась неотъемлемой частью верноподданнической присяги православных) .

Официальное отношение Православной церкви к Февральской революции характеризуют и высказывания представителей церковной иерархии о значении государственной присяги на верноподданство императору. Так, епископ Уфимский Андрей (князь Ухтомский) в первых числах марта 1917 г. обратился к своей пастве через епархиальную газету с посланием «Нравственный смысл современных великих событий». В нем, упомянув, что совесть многих граждан смущена совершившимися революционными событиями, что «многие души ждут ясных указаний (относительно) того, вправе ли они отречься от прежнего строя», не изменят ли присяге на верность царю, признав новое правительство Го-

российских подданных от присяги на верность императору — отпадение его от православия (Русская православная церковь и право: коммент. /отв. ред. М.В.Ильичев. М., 1999. С. 30).

122 Церковными законами для клятвопреступников предусмотрены  суровые наказания: для священнослужителей и прочих членов причта —  извержение из сана /25-е правило св. Апостолов/; для мирян — отлучение  от церкви (от таинства св. причащения) на 10 лет /65-е правило св. Василия Великого/; невольно или по принуждению нарушившим клятву —  отлучение на 6 лет /82-е правило св. Василия Великого/ (Каноны, или книга правил ... Указ. соч. С. 23, 256, 259). Но несмотря на это, российское  духовенство (в первую очередь члены Св. синода) пошло на нарушение  государственно-церковной присяги, сознавая, что оно само на себя и на  народ взыскания за клятвопреступление накладывать не будет, а светская  внеконфессиональная революционная власть делать этого также не соби-рается, да и не имеет права. Единственный, кто мог, руководствуясь цер-ковным законодательством, применить к нарушителям присяги меры воз-действия — это «внешний епископ» церкви, который есть «хранитель догматов веры, блюститель правоверия и церковного благочиния» — император (СЗРИ. 1912. С. 18).

123 Деяния Священного собора ... Указ. соч. 1996. Т. 6. Деяние 67.  С. 49.

181

сударственной думы, епископ Андрей отмечал: «Прежде всего должен сказать, что ни о какой «присяге» не может быть речи. Отречение от престола Николая II освобождает его бывших подданных от присяги ему»124.

Таким образом, видный иерарх Российской церкви, «один из наиболее интеллигентных епископов» (по характеристике профессора Д.Поспеловского)125 — еп. Андрей Ухтомский, введенный 14 апреля Временным правительством в состав членов Св. синода126, фактически выразил желание высшего духовенства оправдать революцию и не допустить реставрации в России монархической формы правления.

124 Уфим. ЕВ. Уфа, 1917. № 5—6. Отд. неофиц. С. 138—141.

125 Поспеловский Д.В. Указ. соч. С. 445.

126 Согласно постановлению Временного правительства, в новый состав Св. синода 14 апреля 1917 г. вошли: архиепископы Карталинский и  Кахетинский (экзарх Кавказский) Платон (Рождественский), Финляндский  и Выборгский Сергий (Страгородский), Ярославский и Ростовский Агафангел (Преображенский), епископы Самарский и Ставропольский Михаил (Богданов), Уфимский и Мензелинский Андрей (князь Ухтомский),  протопресвитер Успенского собора Московского Кремля Николай Люби-мов и протоиереи: профессор Петроградской духовной академии Алек-сандр Рождественский (член Предсоборного присутствия), члены Государственной думы — Александр Смирнов, профессор Петроградского  университета, и Феодор Филоненко (ЦВ. 1917. № 16—17. С. 83). Два по-следних были соратниками В.Н.Львова по Думе: они состояли в «Совещании членов Государственной думы по делам церкви» (Соколов А.В. Святейший синод ... Указ. соч. С. 40).

То, что архиепископ Сергий (Страгородский) подчинился этому распоряжению Временного правительства, вошел в новый Синод и не проявил солидарность со старым, по сути, разогнанным, составом Синода (назначенным императором), было расценено среди иерархии как «измена» (ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1 Д. 462. Л. 9 об.). 28 апреля 1917 г. архиепископ Никон (Рождественский) назвал архиепископа Сергия (Страгородского) «тряпкой, сдающей наши позиции» (т.е. позиции Церкви. — М.Б.) (Там же. Д. 373. Л. 79).

Вернувшийся в Россию из Америки в начале мая 1917 г. социал-демократ Л.Троцкий писал, что Ф.Филоненко (депутат IV Думы и с 14 апреля 1917 г. член Св. синода) в тот период пользовался такой популярностью среди солдат, что представлялся им «носителем идеи освобождения, пастырем революции». «Солдаты носили священника на руках, поднимали его над головами, усаживали заботливо в сани», — вспоминал известный большевик о выступлениях Филоненко перед военнослужащими (Троцкий Л.Д. Указ. соч. Т. 1. С. 258).

182

В целом для духовенства РПЦ в марте 1917 г. была типичной точка зрения, основанная на том, что раз император Николай II отрекся от престола, а Вел. кн. Михаил Александрович признал власть Временного правительства, призвав граждан России повиноваться тому, то это служило достаточным основанием для принесения присяги на преданность новой власти. Проповеди, обращения и воззвания, содержавшие такую точку зрения, в своем большинстве произносились епископатом и, начиная с 4 марта 1917 г., публиковались на страницах церковной периодической печати. В десятых числах марта духовенство РПЦ само принесло присягу Временному правительству и практически всегда участвовало в церемониях принятия православными гражданами России этой новой присяги. Его участие заключалось едва ли не в руководящей роли в церемониях присяги: во время ее принятия православные священнослужители подавали народу для целования крест и Евангелие, а в некоторых местах — сопровождали ее крестными ходами и служением молебнов на городских площадях, плацах и военных кораблях127. Из-

127 Моск. ЦВ. М., 1917. № 11—12. С. 125; Моск. листок. М» 1917. № 61. С. 2; Бирж, ведомости. Пг» 1917. № 68. С. 5; № 86. С. 3; Армейский вести. Б/м, 1917. № 481. С. 4; Тифлис, листок. Тифлис, 1917. № 56. С. 3; Тер. ведомости. Владикавказ, 1917. № 58. С. 2—3; Полтав. ЕВ. Полтава, 1917. № 8. Ч. офиц. С. 637; Кишинев. ЕВ. Кишинев, 1917. № и. Отд. неофиц. С. 311; Смол. ЕВ. Смоленск, 1917. № 8. Отд. неофиц. С. 186; Тамбов. ЕВ. Тамбов, 1917. Прил. к № 9. С. 4; № 10—11. Ч. неофиц. С. 247, 292—293; Туркестан. ЕВ. г. Верный (Семиреченская обл.), 1917. № 10. Ч. неофиц. С. 138; Православ. Подолия. Каменец-Подольск, 1917. № И. Неофиц. ч. С. 234; Оренб. ЕВ. Оренбург, 1917. № 9—10. Ч. неофиц. С. 139; Полоц. ЕВ. Витебск, 1917. № 14. Отд. офиц. С. 352—353; Ом. ЕВ. Омск, 1917. № 12. Ч. неофиц. С. 21—22; № 21. Ч. неофиц. С. 3—8; Херсон. ЕВ. Одесса, 1917. № 6. Отд. офиц. С. 71; Известия по Казан, епархии. Казань, 1917. № 9—10. Неофиц. отд. С. 214—215; Курские ЕВ. Курск, 1917. № 10—11. Ч. офиц. С. 144; Саратов. ЕВ. Саратов, 1917. № 12. Ч. неофиц. С. 412; Днестров. край. Тирасполь, 1917. № 568. С. 2—3; Известия Семипалат. Исполн. ком. Семипалатинск, 1917. № 41. С. 2; РГИА. Ф. 797. Оп. 86. 1917. III отд. V стол. Д. 12. Л. 73, 80 об.; Ф. 806. Оп. 5. 1917. I стол. Д. 10115. Л. 17; Ф. 1278. Оп. 5. 1917. Д. 1292. Л. 137; ГАРФ. Ф. 1778. 1917. Оп. 1. Д. 152. Л. 5, 97; РГА ВМФ. Ф. 870. Оп. 6. Д. 544. Л. 81 об; ГАСО. Ф. 251. Оп. 1. Д. 309. Л. 21; Феодосии (Алмазов), архимандрит. Указ. соч. С. 32—33; Кандидов Б. Указ. соч. С. 55—56; и др.

183

вестны случаи проведения церемонии присяги непосредственно в церквах (то есть с максимальным участием духовенства): так, войска Киевского гарнизона в течение нескольких дней, вплоть до 19 марта, присягали в военном Николаевском соборе города, а моряки дивизии траления Северного Ледовитого океана 19 марта 1917 г. приводились к присяге на верность Временному правительству в храме подворья Соловецкого монастыря128.

Следствием подобных действий священнослужителей РПЦ во время событий февраля — марта 1917 г. стало возникновение некоторого замешательства и растерянности среди православной паствы. Достаточно недоуменное отношение части мирян к революционным событиям во многом было обусловлено позицией высшей иерархии по отношению, в частности, к введению новой государственной присяги без отмены старой. В качестве примера, можно привести слова из письма, подписанного «православными христианами» и адресованного членам Св. синода. Православные обращались с просьбой разрешить их разногласия относительно сакральности принятия государственных присяг. Если прежней присягой на верноподданство царю, как якобы ничего не значащей (при том, что Николай II находился под арестом), власти распоряжаются пренебречь, то такое же легковесное отношение у народа будет и к новой присяге, приносимой на верность или новому царю, или же Временному правительству. Православные писали, что их вопросы, как действовать в создавшейся обстановке, приходские священники оставляют без ответа, в результате чего среди паствы возникает ропот и разногласия. Вследствие чего миряне решили обратиться с вопросами непосредственно к членам Правительствующего синода: «Как быть со старой присягой и с той, которую принимать заставят? Какая присяга должна быть милее Богу, первая аль вторая?»129 Синод оставил пись-

128 Вечер, газ. Киев, 1917. № 1362. С. 2, № 1363. С. 3; РГА ВМФ  Ф. 389. Оп. 1.Д. 78. Л. 45 об.

129 РГИА. Ф. 796. Оп. 204. Д. 54. Л. 128.

184

мо без ответа130.

Подобные обращения к Св. синоду свидетельствуют не только о наличии монархических симпатий у определенной части православных христиан, но и то, что они расценивали политическую ситуацию в России как «междуцарствие», а молчание Синода в большой степени объясняется нежеланием рассматривать положение России в послефевральский период 1917 г. как «междуцарствие», грозившее возвратом монархии, а следовательно, и возобновлением участия императора в делах церкви.

Аналогичное недоумение о неопределенном отношении властей к старой присяге на верность царю высказывалось и бароном П.Н.Врангелем. Вспоминая о мартовских днях 1917 г. (когда в воинских частях стало известно о происшедших в столице политических событиях и от вышестоящих начальников был получен приказ о присяге новой власти), он писал: «Что (при этом. — М.Б.) должен был испытать русский офицер или солдат, сызмальства воспитанный в идее нерушимости присяги и верности царю, в этих понятиях прошедший службу, видевший в этом главный понятный ему смысл войны? Надо сказать, в эти решительные минуты ничего не было предпринято со стороны старших руководителей для разъяснения армии происшедшего. Никаких общих руководящих указаний, никакой попытки овладеть сверху психологией армии не было сделано»131. Немалую роль в такой дезориентировке войск сыграла и позиция высшей духовной власти.

Обратимся к рассмотрению формы торжественного обещания для членов Временного правительства, которая была установлена И марта. В ней говорилось: «...Обещаюсь и клянусь пред Всемогущим Богом и своею совестью слу-

130 В марте—апреле 1917 г. у Синода и его председателя митрополита Владимира (Богоявленского) установился своеобразный «обычай»: не  отвечать на письма не только мирян, но и церковных иерархов. Об этом в  начале мая 1917 г. говорил епископ Волоколамский Феодор (Поздеевский)  в своем письме к архиепископу Новгородскому Арсению (Стадницкому)  (ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 462. Л. 9—10).

131 Врангель П.Н. Указ. соч. С. 22—23.

185

Под влиянием оказался и православный народ: в первую очередь, члены организаций и партий, придерживавшиеся правых позиций — Союза русского народа, Русской монархической партии, Русского народного союза имени Михаила Архангела и других, в своей совокупности являвшихся едва ли не наиболее многочисленным партийным объединением в России (не представлявшим, однако, единого целого)136. В их программах было прописано отстаивание монархической формы правления и послушание Православной церкви137. Отказ церкви в первые дни марта 1917 г. от девиза «за Царя» во многом предопределил фактический сход с российской политической сцены монархического движения138. По причине фактического отказа Св. синода от освящения царской

Философия неравенства: письма к недругам по социал. философии. (Письмо первое. О рус. революции) //Рус. зарубежье: из истории социал. правовой мысли. Л., 1991. С. 21).

136 Монархические партий, занимавшие правый фланг российской партийной системы, «безмолвно» сошли с политической сцены в февральско-мартовские дни 1917 г. Они не оказали никакого сопротивления и не выразили даже протеста после официального запрещения своей деятельности в начале марта 1917 г. новой властью — Временным правительством и Исполнительным комитетом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. (См. подробнее: Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911—1917 гг. Указ. соч. С. 6—16, 416—427; Он же. Русское собрание. Указ. соч. С. 204; Политические партии России. Указ. соч. С. 576— 579; 528—529; 532—533; 738—739; и др.).

137 См.: Программы политических партий России. Конец XIX — нач.  XX вв. М., 1995. С. 420—459.

138 В годы I мировой войны руководство правых партий разрабатывало тактику своей деятельности на случай возможных «чрезвычайных  обстоятельств», связанных с обострением политического кризиса и массо-выми уличными выступлениями. План, созданный в 1915 г., предусматривал сбор всех правых сил города на соборной площади. Предполагалось  осуществить вооружение всех верноподданных, занятие ими важнейших  административных и народохозяйственных учреждений и т. п. Сигналом  для сбора и начала действий должен был послужить колокольный звон.  Т.е. местному духовенству, согласно плану, на начальной стадии его осуществления отводилась определенная руководящая роль. Однако в революционные февральско-мартовские дни 1917 г. церковные колокола сбор  правых сил не возвестили (Кирьянов Ю.И.  Правые партии в России.  1911—1917 гг. Указ. соч. С. 384, 427).

188

власти у монархистов «ушла из-под ног» идеологическая почва139.

Таким образом, в те дни, когда вопрос о трансформировании самодержавия в конституционную монархию был актуален, Синод не рассматривал возможность установления таких форм государственного устройства. Более того, орган центрального церковного правления предпринимал меры, чтобы предотвратить реставрацию в стране  царского правления140.

По мнению ряда исследователей, в первом, как и во всех последующих составах Временного правительства, подавляющее большинство составляли члены масонских организаций141. Единомыслие же высших иерархов с представителями власти в плане свержения царского самодержавия наталкивает на мысль, что среди членов Св. синода также были масоны142. В первую очередь это относится к тем иерархам, которые определяли курс высшего органа церковной власти: к архиепископу Финляндскому Сергию (Страгородскому) и митрополиту Киевскому Владимиру (Богоявленскому). Как уже говорилось, первый из них в марте 1917 г. непосредственно осуществлял изменения богослужебных чинов и 14 апреля — после роспуска Временным правительством дореволюционного состава Св. синода — был единственным, кто из прежнего состава был оставлен заседать во вновь утвержденном Синоде. Второй являлся первоприсутствующим членом (председателем) Св. синода, и от него во многом зависела политическая линия РПЦ.

Еще одним важным аспектом, характеризующим отно-

139 Об эволюции политических взглядов членов правомонархических  партий см., например: Чхартишвили П.Ш. Указ. соч. С. 133—143.

140 ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 6. Л. 40 — 40 об.

141 См.,  например: Берберова Н.Н.  Люди и ложи:  рус.  масоны  XX столетия. Харьков, 1997. С. 35—37; Назаров М. Вождю Третьего Рима. М., 2004. С. 134—136; Платонов О.А. Криминальная история ... Указ,  соч. С. 320—321.

142 Автор за этой своей мыслью оставляет значение «предположения». Переход от предположения к уверенности или к отрицанию предположения может последовать только после обнародования новых фактов из  жизни членов Св. синода РПЦ и истории масонских организаций.

189

шение российской церковной иерархии к революционным событиям, является внесение изменений в чинопоследования поставления и рукоположения церковнои священнослужителей, осуществленные в марте 1917г.

Изменения затронули, во-первых, церковный чин «наречения во епископы», которым утверждалось избрание кандидата к рукоположению во епископа, а также форму архиерейской присяги. Во-вторых, тексты так называемых «ставленнических» присяг, которые в обязательном порядке произносились посвящаемыми в стихарь псаломщика и рукопо-

лагаемыми в дьяконский и в иерейский чины143 . В-третьих, трансформировалось содержание так называемых «ставленнических допросов», осуществляемых перед соответствую-

щим посвящением и рукоположением144   .

Вопрос о внесении изменений в чин «наречения во епископы» и в текст архиерейской присяги рассматривался Св. синодом 15 марта 1917 г. На его заседании было назначено произвести 18 марта наречение в епископа Пинежского (викария Архангельской епархии) архимандрита Павла (Павловского). По причине произошедшей в стране смены власти

Синод постановил изменить чин наречения и форму архиерейской присяги145. Новые чины имели следующие отличия: вместо указа императора о наречении архимандрита Павла в епископа читалось соответствующее определение Синода, а вместо фразы «по изволению государя» объявлялось «по благословению Синода»146. Архиерейская присяга произносилась на имя «благоверного правительства» .

18 марта 1917 г. новый чин «наречения» во епископа Павла (Павловского)148 совершали все члены Синода, а в его хиротонии, состоявшейся на следующий день, кроме синодальных иерархов, участвовали еще четыре архиерея, включая управляющего Петроградской епархией епископа Гдовского Вениамина (Казанского) .

Так называемые «ставленнические» чины РПЦ, в отличие от основных, ежедневно совершаемых богослужебных чинов (изменения в которых, осуществленные Синодом 7— 8 марта 1917 г. «в связи с прекращением поминовения царствовавшего дома» рассмотрены выше) имели ряд особенностей. Первой — была относительная редкость их использования. Каждый представитель духовенства проходил каждый ставленнический чин раз в жизни: перед соответствую-

 

143 Во II главе говорилось, что церковные (ставленнические) присяги в своей начальной части содержали практически дословно повторяемые слова клятвенного обещания в верноподданничестве императору. Подтверждение о принятии государственной присяги письменно фиксировалось непосредственно на присяжном листе, а также в отдельно заполняемой при совершении так называемого «ставленнического допроса» анкете. Такой порядок был установлен вплоть до Февральской революции.

144 Формы ставленнических допросов, производимые в Духовной консистории (епархиальном управлении) перед посвящением в стихарь псаломщика и рукоположением во дьякона или священника, незначительно отличались друг от друга. Во время этих «допросов» ставленники сообщали о себе сведения, касающиеся года и места рождения, образования, семейного положения, вероисповедания, об отсутствии каких-либо причин, делающих рукоположение невозможным с точки зрения церковных канонов, и о принесении верноподданнической присяги. Кроме того, ставленники принимали на себя обязательства благоговейно исполнять свои богослужебные обязанности, вести соответствующий сану образ жизни и соблюдать внутрицерковную дисциплину.

Образцы анкетных листов «ставленнических допросов» см.: РГИА. Ф. 796. Оп. 204.1 отд. V стол. Д. 54. Л. 91—94.

190

145 Последнее рукоположение по прежнему, дореволюционному чинопоследованию было проведено 27 февраля 1917 г., когда во епископа  Соликамского, викария Пермской епархии, был хитротонисан архимандрит Феофан (Ильминский) (РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. V стол.  Д. 137. Л. 12—13).

146 Измененные чинопоследования, с помощью которых (соответственно, 26 мая и 12 июля) были осуществлены наречения архимандритов  Николая (Ипатова) и Иринарха (Синеокова-Андреевского) во епископов  Златоустовского и Березовского (викариев Уфимской и Тобольской епархий), см.: РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. I отд. V стол. Д. 137. Л. 1, 6—8,  10—11.

147 Нижегор. ЦОВ. Н. Новгород, 1917. № 9. С. 144; Бирж, ведомости.  Пг., 1917. № 63. С. 3; Акты Святейшего ... Указ. соч. С. 986.

148 Несколько позже, 30 апреля 1917 г., при торжественной встрече в  одном из монастырей Архангельской епархии, епископ Павел был торжественно приветствован как «первый на Руси святой революционный епи-скоп, давший присягу не монархической власти, а народному представительству» (Архангел. ЕВ. Архангельск, 1917. № 10. Ч. неофиц. С. 161).

149 Там же. № 8. Ч. неофиц. С. 119—121.

191

упоминалось: лишь название «Временного» указывало на некоторую неопределенность правительственной власти (но не образа правления). Установленная Св. синодом форма ставленнической присяги по своей политической окраске имела достаточно выраженную «народно-представительскую» формулировку (в том смысле, что в ее содержании упоминалось лишь состоящее из народных представителей, членов Государственной думы, Временное правительство; а о предстоящем в Учредительном собрании выборе формы власти не упоминалось). То же относится и к присяге, установленной в Полоцкой епархии.

Таким образом, результаты исследований новых форм церковных чинов и присяг позволяют сделать некоторое обобщение:

Все члены православного причта, готовящиеся к возведению в какие-либо степени церковноили священнослужения, как члены государства и как ставленники, давали две соответствующие присяги. В первой из них, установленной Временным правительством, говорилось о временной «неопределенности» образа правления в России (о предстоящем выборе формы правления). Во второй, установленной Св. синодом РПЦ, об этом не упоминалось, но говорилось о смене формы власти как о свершившемся факте. Поэтому присяга, установленная Синодом, в политическом смысле оказалась левее присяги, установленной Временным правительством. Чем подтверждалось стремление членов Синода придать революционным событиям необратимый характер и не допустить возврат монархического правления.

Кроме того, анализ прежних и новых ставленнических, богослужебных и других церковных чинов позволяет заключить, что Синод РПЦ в марте 1917 г. производил упразднение поминовения императора и царствующего дома (как в смысле «имярек», так и в смысле поминовения самой царской власти) без учета характера самого поминовения: будь

оно всенародное или тайное, общее или поименное154.

154 Из вышесказанного, тезис современного историка С.Фирсова о том, что в первые дни революции «Святейший синод оказался в самом

194

На наш взгляд, объяснять действия Синода в феврале — марте 1917 г. привычками «послушания»155 и «раболепства»156 перед государственной властью не вполне корректно, потому что уже 7—8 марта 1917 г. при возникновении между Синодом и правительством определенных разногласий относительно перспектив отношений государства к церкви синодальные архиереи вели себя достаточно независимо по отношению к новой власти.

Так, Временное правительство 4 марта на торжественно открытом заседании Св. синода через своего обер-прокурора декларировало предоставление Православной российской церкви полной свободы в управлении, сохранив за собой лишь право останавливать решения Синода, в чем-нибудь не соответствующие закону и нежелательные с политической точки зрения. Новый обер-прокурор Синода В.Н.Львов определял свои ближайшие задачи по отношению к церкви как создание дружелюбного отношения государства к церкви и как обеспечение взаимного невмешательства церкви и государства во внутренние дела друг друга157.

Но вскоре Временное правительство стало действовать вопреки своим обещаниям. На заседании 7 марта 1917г. оно заслушало сообщение обер-прокурора «о необходимых к оздоровлению» церкви мероприятиях. Было постановлено поручить В.Н.Львову представить правительству проекты о преобразовании церковного прихода, о переустройстве

хвосте событий, плохо понимая происходившее», нуждается в определенной корректировке (см.: Фирсов С.Л. Русская церковь... Указ. соч. С. 488).

Если бы члены еще царского состава Св. синода «плохо понимали происходившее», то в марте 1917 г. они вряд ли могли принять ряд таких определений, которые по своей политической окраске были левее соответствующих постановлений Временного правительства (провозглашение республиканского строя и замена присяги) и программных установок кадетской партии (нежелание рассматривать конституционно-монархическую альтернативу развития России).

155 Титлинов Б.В. Указ. соч. С. 57; Фирсов С.Л. Православная церковь и государство ... Указ. соч. С. 371.

156 Данилушкин М.Б., Никольская Т.К., Шкаровский М.В. и др. Указ, соч. С. 93.

157 Рус. слово: бюллетень. М., 1917. б/н. С. 1.

195

епархиального управления на церковно-общественных началах и о восстановлении деятельности Предсоборного присутствия158. Этим постановлением церковь фактически лишалась надежды на обещанную 4 марта обер-прокурором свою «свободу», то есть нарушался заявленный правительством принцип невмешательства государства в церковный строй жизни.

В свою очередь, 4 марта Св. синод был удовлетворен программными обещаниями обер-прокурора, «во всем пошел им навстречу этим обещаниям, издал успокоительное послание к православному народу и совершил другие акты, необходимые, по мнению правительства, для успокоения умов»159. Это цитата из заявления шести архиепископов Св. синода, направленного Временному правительству 8 марта. Иерархи протестовали против решения Правительства от 7 марта вмешиваться во внутренние дела Церкви. Из содержания приведенной фразы следует вывод о существовании определенной договоренности между Временным правительством и Св. синодом, достигнутой, по-видимому, на заседании Синода 4 марта. Суть ее состояла в том, что Временное правительство предоставит РПЦ свободу в управлении в обмен на принятие церковью мер по успокоению населения страны и формированию в обществе представления о законной смене власти. Несмотря на то, что Св. синод последовательно выполнял условия соглашения, Временное правительство нарушило свои обязательства. Что и вызвало протест синодальных архиереев.

В заявлении членов Синода также говорилось, что 7 марта обер-прокурор, вопреки сделанным 4-го числа обещаниям о невмешательстве государства во внутренние дела РПЦ, объявил, что он и Временное правительство при решении церковных вопросов считают себя облеченными властными полномочиями, которыми ранее обладала император-

158 ГАРФ. Ф. 1779. On. 1. Д. 6. Л. 10.

159 РГИА. Ф. 797. Оп. 86. Д. 64. Л. 4 б. — 4 б. об.; Петрогр. ведомости. 1917. № 42. С. 1; Церковность. Прил. к «Правосл. благовестнику». М.,  1917. № 336. С. 14; Херсон. ЕВ. Одесса, 1917. № 7. Отд. неофиц. С. 57—  58; Вера и жизнь. Чернигов, 1917. № 3—4. С. 117—118.

196

екая власть160. Поскольку же обер-прокурор на неопределенное время, вплоть до созыва Поместного собора, остается «безапелляционным вершителем церковных дел», то «ввиду столь коренной перемены в отношениях государственной власти к Церкви», синодальные архиереи, во-первых, не считают брать на себя ответственность за мероприятия по преобразованию церковного управления, которые правительство или лично обер-прокурор решат проводить, и во-вторых, не считают для себя возможным присутствовать на заседаниях Св. синода, хотя и остаются в послушании как ему, так и правительству. Заявление подписали все архиепископы Синода: Финляндский Сергий (Страгородский), Литовский Тихон (Белавин161), Новгородский Арсений (Стадницкий),

160 Программа Временного правительства в отношении РПЦ базировалась на следующих постулатах: а) свобода религиозной совести для всех  исповеданий (со включением и свободы пропаганды), б) свобода соборного самоуправления для Православной церкви, в) упразднение государст-венной опеки обер-прокурора Св. синода над церковью, г) упразднение  ряда привилегий православия в смысле его полицейской защиты от сторонней пропаганды. Эти идеи были, по словам министра исповеданий  Временного правительства А.Карташева, общеизвестны и «давно уже  сформулированы самими церковными кругами»: еще в начале 1905 г. (например, митрополитом С.-Петербургским Антонием (Вадковским). Новое  революционное правительство, сбросившее самодержавие, мыслило себя  как правительство исключительно светское, «принципиально вневероисповедное». Такая программа вполне согласовывалась с концепцией демо-кратических свобод, объявленных новой властью. Однако при ее вопло-щении в начале своей деятельности Временное правительство допустило  ряд недосмотров и тактических ошибок, главные среди которых — сохра-нение титула и полномочий обер-прокурора, а также отсутствие торжест-венной декларации о предоставлении РПЦ возможности самоопределения.  Последняя, как признавал впоследствии А.Карташев, должна была иметь  смысл, аналогичный другим актам правительства: декларированию пол-ной государственной независимости Польши, восстановлению конституции Финляндии и автокефалии Грузинской церкви (Карташев А.В. Вре-менное правительство и Русская церковь ... Указ. соч. С. 13—17).

161 В источниках встречается разночтение: данная фамилия пишется  и как «Беллавин». Сам Тихон (с 21.11 (04.12). 1917 г. — патриарх Московский и всея России) писал с двумя «л». Однако в официальных документах  и периодической печати чаще встречается первое написание. Именно оно  и утвердилось в церковной и светской историографии (см.: Одинцов М.И.  Русские патриархи ... Указ. соч. С. 17).

197

который постановления Синода (по «углублению» революции) называл вынужденными и объяснял их «пленением» церковной иерархии Временным правительством. О положении церкви в марте 1917 г. Жевахов говорил, что за всю свою предыдущую историю церковь никогда не была столь запугана, никогда не подвергалась таким глумлениям и издевательствам, как в те дни170.

Доводы Жевахова достаточно убедительны, но они не объясняют бездействие Св. синода во время революционных событий февраля 1917 г., когда Православная церковь еще находилась под покровительством и защитой царя.

Кроме того, под всеми «революционными» синодальными определениями 6—9 марта стоят подписи всех членов Синода. Следовательно, остается одно из двух: или признать рассмотренные выше определения Синода официальной точкой зрения РПЦ, или допустить, что будто в дни испытаний и опасности не нашлось ни одного члена Синода, который бы выступил в защиту достоинства церкви и, тем самым, допустить духовную смерть членов Святейшего правительствующего синода. Последнее нам представляется достаточно безрассудным. Тем более, что позже со стороны официального духовенства упомянутые определения Синода не осуждались и не пересматривались171. Остается принять

170Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 2. С. 193.

171 Отказ от обсуждения этих вопросов был вызван, в частности, определенным страхом перед церковным начальством. Так, 11 октября 1917 г., на Поместном соборе епископ Астраханский Митрофан (Краснопольский), известный своим крайне отрицательным отношением к свержению монархии, говорил, обращаясь к присутствующим: «Припомните это недавнее время (февральско-мартовского. — МБ.) государственного переворота, и как реагировала на него Церковь, и в каком положении она оказалась. Я не могу с подробностью останавливаться на этом событии, потому что я лицо, подчиненное Св. синоду (выдел, нами. — М.Б.)... Воззвания Синода были бездушны, они не затрагивали жизненного церковного нерва и прошли незаметными, скользя лишь по поверхности русской церковной жизни. Мы видели, как внутри Церкви бушевали разрушительные силы, как они коверкали и уродовали русскую церковную жизнь. Видели и попытки Синода и отдельных членов Синода противостоять этим разрушительным силам. Но чаще случалось, что последние возобладали, и Синод шел следом за ними и иногда, пытаясь ввести в русло церковную

200

мнение Св. синода как авторитетное и официальное мнение РПЦ о событиях февраля и марта 1917 г.

Понять же мотивы «клятвопреступной» деятельности, в частности, членов Синода можно с учетом проблемы «священства-царства». Духовенство знало, что светская власть — народовластие — не обладает трансцендентной, харизматической природой, как власть царя и священства. (Божественный характер которых отражен, например, в чинопоследовании коронования и миропомазания императора на царство, в церковном таинстве рукоположения во священство и др.). Одобряя свержение монархии и приводя народ к присяге революционной власти, духовенство придавало закономерный и законный характер упразднению харизматической государственной власти с той целью, чтобы обеспечить существование в стране по сути любой формы власти, лишь бы та не обладала Божественной харизмой.

То есть основной мотив революционности духовенства заключался даже не в получении каких-либо свобод от Временного правительства, в которых отказывал император, не в «освобождении» церкви от государственного «порабощения», или от «засилья» светской власти, а в первую очередь — в желании уничтожить, свергнуть царскую власть как харизматического «соперника». И осуществить это для того, чтобы священству быть единственной властью, обладающей Божественной природой, чтобы обеспечить себе монополию на «ведение», «обладание» и «распоряжение» «волей Божией». И вместе с тем для того, чтобы на практике доказать свой тезис: «священство выше царства»; «священство — вечно, божественно и непреложно, а царство земное — изменчиво, бренно и преходяще».

Князь Н.Д.Жевахов, на страницах своих «Воспоминаний» рассуждая о религиозной идее русского самодержавия, согласно которой лишь цари имели право называться помазанниками Божьими, упоминает о многочисленных приме-

жизнь, своими разноречивыми постановлениями вносил еще больше разрухи» (Деяния Священного собора ... Указ. соч. 1994. Т. 2. Деяние 24. С. 228—229).

201

pax того, что после февраля 1917 г. не только иерархи, но даже рядовые священники начали говорить, «что они все (выделено Жеваховым. — М.Б.) помазанники Божий»172. Что служит подтверждением тезиса о наличии скрытого противостояния воинствующих клерикалов императорской власти, о существовании побудительного мотива революционной деятельности духовенства: лишь после свержения последней священство могло (и смогло) присвоить харизматический титул «помазанничества».

Именно по причине противостояния священства царству вопрос даже о теоретической возможности установления в России хотя бы конституционной монархии официальными органами церковной власти в 1917 г. не рассматривался. Но официальная политика РПЦ была с первых чисел марта направлена на приветствие и узаконивание народовластия173.

170Жевахов Н.Д, Указ. соч. Т. 2. С. 262.

173 В апрельские дни 1917 г. в г. Орле православный поэт Сергей Бехтеев написал свое известное стихотворение «Россия»:

Была державная Россия;

                                            Была великая страна

              С народом мощным, как стихия,

   Непобедимым, как волна.

Но под напором черни дикой,

Пред ложным призраком «сво-бо-д»

Не стало Родины великой,

Распался скованный народ.               В клочки разорвана порфира, Растоптан царственный венец,        И смотрят все державы мира,           О Русь, на жалкий твой конец!

Когда-то властная Царица,

Гроза и страх своих врагов —

Теперь жалкая блудница,

Раба, прислужница рабов!        В убогом рубище, нагая,             Моля о хлебе пред толпой,    Стоишь ты, наша Мать родная,       В углу с протянутой рукой.

И в дни народной деспотии

В бродяге-нищенке простой

Никто не узнает России

И не считается с тобой. 202

3. Была ли альтернатива действий у Св. синода?

Общеизвестно, что народ России за Октябрь 1917 г. и его следствия — Гражданскую войну, организованный властями голод, коллективизацию, политические репрессии и проч. заплатил огромную цену. Ею стали десятки миллионов человеческих жизней и неподдающиеся подсчету потери материальных средств (не говоря уж об итогах «ленинского эксперимента»). Непосредственным же прологом тому был Февраль 1917 г. Отсюда — желательно рассмотреть его с учетом возможных альтернатив развития событий. И в первую очередь — вариантов действий Святейшего правительствующего синода и российских священнослужителей в целом (как социальной прослойки, способной оказывать значительное влияние на массовое сознание населения).

В связи с этим настоятельно требуют ответа такие вопросы. Была ли альтернатива действий у членов Св. синода в судьбоносные дни февраля—марта 1917 г.? Существовали ли в то время варианты «генеральной линии» РПЦ? Насколько весом был вклад духовенства в развитие политических событий в первые недели Февральской революции? (Чаще всего подобного рода вопросы обсуждаются применительно к узловым историческим событиям, к так называемым «историческим развилкам» или «горизонтам ожиданий»: например, к политике Советского государства 20-х годов, когда, например, существовала нэповская альтернатива «великому перелому» 1929—1933 гг.)174. Пожалуй, ничто

Да будут прокляты потомством   Сыны, дерзнувшие предать                          С таким преступным вероломством Свою беспомощную Мать!

(Бехтеев С. Песни русской скорби и слез. М., 1996. С. 12—13).

 174 См. последние работы, написанные в таком ключе: Трукан Г.А.

203

1. провести крестные ходы (социальная база которых  — консервативно настроенная паства, члены правых партий  и проч.);
2.  выпустить открытое обращение к царю и всему до-му Романовых с выражением верноподданнических чувств и  духовной поддержки;
3.  пригрозить епитимией и даже анафематствованием  «дерзающих на бунт и измену» против императора (согласно  чина «Недели Православия»180), анафематствовать отдельных лидеров революционного движения181;
4.  

9)   запретить проведение богослужений в тех местах и  районах, население которых поддерживало революционное  движение182 (иными словами, в компетенции Св. синода бы-

политические события Св. синод 12 января и 28 октября принимал определения о повсеместном проведении особых чинопоследований и введении в богослужения специальных молитв. В них у Бога испрашивалось об искоренении «неистовых крамол супостатов», прекращении междоусобной брани и утверждении в стране мира и благочестия (ЦВ. 1905. № 3. С. 31—32, № 44. С. 498; ЦВк. 1905. № 44. С. 1398).

180 См.: Последование в неделю Православия. СПб., 1904.

181  Т.е. сделать приблизительно так же, как в ответ на насильственные действия в сторону духовенства РПЦ патриарх Тихон (Белавин)  19 января (1 февраля) 1918 г. выпустил послание «Об анафематствовании  творящих беззакония и гонителей веры и Церкви Православной» (Акты  Святейшего ... Указ. соч. С. 82—85). Иными словами, в качестве реакции  на революционные события Св. синод вполне мог выпустить послание об  анафематствовании, например, «дерзающих на бунт и измену против вла-стей предержащих».

182 Ниже будет говориться о случаях прекращения проведения богослужений отдельными священнослужителями Саратовской и Подольской  губерний в период Февральской революции и накануне ее. Эти священники преследовали цель такой мерой оказать особое воздействие на свою  паству (см.: Деяния Священного собора ... Указ. соч. 1996. Т. 6. Деяние  66. С. 6; Киев, копейка. Киев, 1917. № 27. С. 4).

Несколько позже такие меры предпринимал архиепископ (до апреля 1918 г. — епископ) Пермский Андроник (Никольский). Находясь на территории, занятой большевиками и предвидя обострение с властями, 14 июня 1918 г. он письменно распорядился, чтобы в случае его ареста в г. Перми и его пригородах в церквах были прекращены богослужения. Священнои церковнослужителям дозволялось лишь крестить, отпевать и напутствовать умирающих. Такие меры преследовали цель возбудить против власти паству и добиться освобождения Андроника из застенков (Не-

206

ла та мера воздействия на паству, которая в Римскокатолической церкви называется интердиктом: запретом богослужений, таинств и христианского погребения для подвергшихся этой мере лиц и даже территорий).

Практически все эти меры (вполне аполитичные183 по форме и охранительные по существу) можно было осуществить и на местах: от уровня епархии до прихода. Хотя для большинства городов и районов России таких мер и не требовалось: в них революция пришла «по телеграфу».

Даже если бы часть этих мер была осуществлена, то отречения императора могло и не случиться. Узнав о поддержке монархии со стороны Св. синода РПЦ, Николай II вряд ли занес бы в дневник свою знаменитую фразу: «Кругом измена и трусость, и обман!»184

На то, что у членов Св. синода не было времени отреагировать на стремительно развивавшиеся политические события (о чем пишут, например, уже называвшиеся церковные авторы185), можно возразить следующим. Во-первых, как уже говорилось, 26 и 27 февраля 1917 г. к Св. синоду поступали со стороны высокопоставленных чиновников просьбы о необходимости поддержки монархии. Иерархи же не сочли нужным идти навстречу им. При том, что волна массового народного выступления разворачивалась у синодальных архиереев буквально под окнами. Во-вторых, у Св.

Чаев М.Г. Церковь на Урале ... Указ. соч. С. 196). Такая «забастовка» духовенства вскоре состоялась и после расстрела владыки Андроника была подавлена властями (Там же. С. 198).

Помимо наложения «интердикта», тот же архипастырь в мае—июне неоднократно анафематствовал всех, «посягающих на храм Господень, встающих на Христа и посягающих на церковь» (Там же. С. 194, 196).

183 Среди мер, которые выходили за рамки аполитичности, но тем не  менее теоретически могли быть осуществлены Св. синодом (или отдельными его членами), можно назвать поддержку духовно-пастырским авто-ритетом возможных мероприятий правых организаций в поддержку мо-нархии.

184 Отречение Николая II: воспоминания очевидцев, документы. Л.,  1927. (Из дневника Николая II. Запись от 2 марта 1917 г.). С. 34; Арх. новейшей истории России. Указ. соч. Т. III. С. 23, 52).

185 Григорий (Граббе), епископ. Указ. соч. С. 3—4; Иоанн (Снычев),  митрополит С.-Петербуржский и Ладожский. Указ. соч. С. 152—153.

207

 

синода был определенный опыт реагирования на революционные события. Так, в 1905 г. высший орган церковной власти отозвался на Кровавое воскресенье уже 12 и 14 января: распоряжением о внесении в богослужения особых молитв и посланием «По поводу беспорядков рабочих», соответственно186. Даже с учетом того, что в тот период стачечное движение в С.-Петербурге приняло всеобщий характер не 9-го, а 8-го числа, получается, что Св. синод в ответ на происшедшие события принял меры менее чем через неделю. Еще быстрее Синод отреагировал на Декабрьское вооруженное восстание в Москве: уже на четвертый день противостояния он распорядился повсеместно служить молебны о прекращении в стране раздоров, нестроений и междоусобной брани187.

О событиях же начала 1917 г. известно, что 23 февраля (в Международный женский день, отмечаемый социалдемократией) забастовала треть рабочих Петрограда, а 25-го числа — уже 80 % пролетариата города. До 2 и 3 марта (когда увидели свет высочайшие акты Николая II и Великого князя Михаила Александровича) в распоряжении членов Синода была почти неделя времени. По опыту января и декабря 1905 г. — вполне достаточный срок для принятия необходимых мер.

В качестве третьего возражения сторонникам указанной точки зрения можно указать, что высшее духовенство не могло не видеть и не знать, что в случае нарастания стачечного движения революционные процессы развиваются очень быстро (как, например, в 1905 г. в период всероссийской октябрьской политической стачки и Декабрьского вооруженного восстания в Москве). То есть опыт 1905 г. не мог не подсказывать иерархам РПЦ, что реагировать на разворачивающиеся стихийные антиправительственные движения следует очень быстро. Тем более, что председательствовавший в Св. синоде в февральско-мартовские дни 1917 г. митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) был постоянным членом высшего органа церковной власти с 1892 г. Соответ-

186 ЦВ. 1905. № 3. С. 31—32; ЦВк. 1905. № 3. С. 85—87.

187 ЦВк. 1906. № 1.С. 7.

208

ственно, он был из тех иерархов, которые имели непосредственный опыт руководства церковью в дни социальных катаклизмов.

Если в условиях нарастания Февральской революции Синод все же промедлил бы с проведением соответствующих мер до вечера 2 марта, но принял бы их до утра следующего дня, то и это вполне могло серьезно повлиять на ситуацию. Великий князь Михаил Александрович, узнав о мощной идеологической поддержке монархии со стороны Православной церкви, мог всерьез задуматься о принятии на себя верховной власти, которую передавал ему августейший брат... И тогда Россия с большой степенью вероятности стала бы конституционной монархией. Но ничего этого, как известно, не случилось.

Среди различных факторов, влиявших в период начала Второй российской революции на судьбу монархии, одним из решающих был характер отношения духовенства РПЦ к институту царской власти. Сама власть императора как помазанника Божия имела духовную основу именно в православии. Потому с большой долей уверенности можно утверждать, что если бы Св. синод в судьбоносные для царя и страны февральско-мартовские дни 1917 г. предпринял в отношении монархии охранительные действия, то политические события и в столице, и на местах пошли бы по иному сценарию188...

Начиная с 3 марта, после появления вышеупомянутых высочайших актов от 2 и 3 марта, политическая ситуация в стране резко изменилась. Николай II сошел в определенном

188 Стоит еще раз подчеркнуть, что перед Россией в тот период стоял выбор: быть ей монархией или республикой. За конституционную монархию выступала влиятельная кадетская партия (хотя единства в ее рядах по этому вопросу все же не было). Часть членов Временного правительства (в первую очередь — П.Н.Милюков и А.И.Гучков) открыто высказывались за установление такой формы правления. Теоретически, в пользу ограниченной монархии могли отдать предпочтение и представители самого многочисленного общественно-политического объединения — правых партий. Так что за монархический путь развития России могла высказаться — в случае официальной поддержки со стороны Православной церкви — весьма значительная и влиятельная часть электората.

209