Выборы 2011 года

См. сайт http://www.kartanarusheniy.ru/.

Участки: Москва 6 - 9 - 54 - 64 - 1146 - 1260 - 1481 - 1493 - 1701 - 1846 - 1951 - 2206 - 2124. - 2315 (нарушений не было) - 2608 - 2660 - 2714 (предотвратили фальсификациюв ообще). Подмосковье: Свердлов.

632305222316434

См. о волнениях в связи с выборами.

От себя

Пока лучше всего о выборах написала одна женщина, сопротивлявшаяся фальсификации в Москве на 54-м участке:

«Это был драгоценнейший опыт. 24 часа на ногах стоили того, чтобы еще больше захотеть не уезжать из этой страны, но сделать всё возможное, чтобы уехали мерзкие чиновники. Чтобы еще раз устрашиться тем, кто учит ваших детей. И каждые четыре года продается за колбасу, вредную газировку и спиртное в маленькой комнате в школе 1461. А еще Ксения, секретарь, которую я попросила выдать мне бланк и спросила, не противно ли ей делать из людей лохов таким вот прозрачным способом, не тошнит ли ее от службы чиновникам, которые бросают ей жалкие подачки и покупают мнение за бутерброд с колбасой, после всех моих слов подняла голову и посмотрела на меня с болью и отчаянием, а в глазах у нее стояли слезы. Она изменится. Как и многие другие. И ради этого стоило пойти».

Я-то как мужчина вообще ничего нового не увидел – ну, узнали массы то, что им не сказали в школе: что большевики всегда были меньшинством и власть удерживали только ложью и насилием. Но эта Елена верно сформулировала нечто важное и новое: надо поверх слёз, европейски методично работать для свободы. Кстати, большевики – включая Путина и его команду – в основном мужчины, и на этом участке руководили всем «пацаны» (мужиками их назвать не могу, много чести).

6

Ист.: http://cifidiol.livejournal.com/1600.html

Дмитрий Фиников

Как все было на самом деле. Избирательный участок №6 г. Москва. Хроника одного дня.

После того, как окончился этот кошмар, находясь больше суток без сна и в постоянном напряжении, в моей голове ритмично пульсировала только одна фраза "это ...", повторяемая с бешеной частотой, но обо всем по порядку. Может я чересчур подробно описываю всё, но мне хочется чтобы вы "прожили" этот день со мной.

Итак где-то за месяц до выборов депутатов гос. думы 2011 в интернете мне попалась реклама Яблока "поучаствуй в контроле за выборами". Я из любопытства заполнил форму и вскоре пришло приглашение на семинар, где мне выдали много полезной информации и рассказали, что творится на выборах в РФ периода путинского правления. Посещая тренинг, я еще не был уверен, что реально хочу целый воскресный день провести на участке, занимаясь по сути низкоквалифицированной тяжелой физической работой. Однако, наслушавшись этих ужастиков и не вполне доверяя им, я в полной мере решил один день жизни посвятить этому увлекательному и познавательному мероприятию - контролировать важнейший из институтов демократии - выборы депутатов законодательного собрания РФ.

Поскольку я привык к каждому делу относится основательно, то я посетил один и тот же тренинг рассчитанный на два часа интенсивной информационной накачки два раза. Ведущая семинара (похожая на Хелен Хант, и я её про себя так и назвал) рассказывала случаи, от которых волосы вставали дыбом и я, конечно же, делил её слова на 4, всецело полагая, что у страха глаза велики и она нас просто накачивает негативом.

Сразу скажу, что не являюсь ни членом партии Яблоко, ни активным почитателем Явлинского и вообще склонялся к варианту нах-наха.

На втором семинаре к нам присоединился Григорий Алексеевич, и много и активно общался с будущими наблюдателями, отвечал на вопросы. Я задал один вопрос из двух частей: Были ли у него предварительные договоренности с Путиным и Сурковым о вариантах поведения фракции Яблока в будущей думе (я был уверен, что пройдет) и вторая часть если Путин выиграет президентские выборы в марте и предложит думе кандидатуру Медведева в качестве нового премьер министра поддержит ли его будущая фракция яблоко. На оба ответа я получил убедительный и резко отрицательный ответ и решил голосовать за яблоко в этот раз. Кроме того, мне понравилось как он отозвался о Навальном.

Я выбрал себе участок №6 (тихие арбатские переулки) потому что я там прописан и вообще с прошлых выборов в МосГорДуму мне не верилось, что у нас большинство по району голосовало за Едро, и я решил это проверить. Однако выяснилось, что наблюдатель от Яблока на нашем участке уже есть, а двух наблюдателей от одной партии на одном участке одновременно быть не может и я уже внутренне сказал себе "ну что ж - в другой раз понаблюдательствую" когда мне предложили стать членом избиркома по этому же участку с правом совещательного голоса от Яблока, что допускается ФЗ-51. Это несколько усложняло процедуру, но я согласился.

И вот, в назначенный день, 4.12.2011 я встал в 6:00 душ, зубная щетка, белая рубашка, костюм, 3-хдневная небритость, issey miyake (думал к месту), пустынная Варшавка, свинцовое предрассветное небо, низко висящие лохмотья туч, мокрый шуршащий асфальт, подруливаю на Большой Афанасьевский. Ехал из подмосковья, успел проснуться и прогнать в голове сценарий сегодняшнего дня. Как говорила яблочная Хелен Хант, "главное - создать благоприятные отношения с комиссией и быстро наладить контакт с другими наблюдателями, чтобы сообща писать жалобы и вообще помогать друг другу".

Прихожу в наш участок №6. Первый этаж школы 1233 от входа после металлоискателя сразу налево. В этой же школе по коридору направо до конца и на второй этаж участок №9. Потом познакомился с ребятами и оттуда. Сразу скажу, что им было сильно сложнее и тяжелее чем нам, и избирателей там было много больше и председатель УИК (участковой избирательной комиссии) беспределил. На дверях нашего участка висит документация: знакомлюсь со списком будущих визави.

В целом милые люди, немного зашуганые(что понятно), немного нерешительны, практически не знающие закон о выборах 51-ФЗ, но незлобивые и я сразу настроился на миролюбивый лад. Участок наш мне понравился сразу. По закону я имел право его осмотреть, и мне тут же бросилось в глаза, что он очень удобен и для избирателей и для комиссии и для наблюдателей. Всё на виду, все друг друга видят, урны хорошо обозреваются, при этом в меру просторно и чисто. Комната с сейфом удобно расположена и сейф на виду из-за зеркала на противоположной стене.

Мы слегка в цейтноте и я дружелюбно поторапливаю комиссию успеть сделать все до открытия участка (8:00). У меня в руках пошаговая памятка от Хелен Хант, а они вообще не помнят, что им делать. Гасим неиспользованные открепительные, актируем, сразу вносим эти данные в увеличенную копию итогового протокола (для тех кто не в курсе такая увеличенная копия висит в каждом участке и заполняется по мере поступления данных так что все могут видеть что там) осматриваем и пломбируем урны (стационарные и переносные). Пока осматриваем списки избирателей и бюллетени уже подтягиваются первые избиратели с открепительными, а мы еще не открылись. Я немного нервничаю и указываю на недоработки комиссии. Неоткрытие участка вовремя является нарушением, но жалобу составлять никто не стал, все видят, что люди работают и пытаются сделать как лучше.

Председатель Колбас Валентин Михайлович, коротко стриженый немногословный пенсионер, не лишенный манер и импозантности, сразу вызвал к себе расположение. Он не провоцировал нарушения, не дергал других членов УИК, вел себя вежливо и временами казалось как-то отстранённо от всего происходящего. Практически ни разу не сделал замечания наблюдателям (хотя некоторые и заслуживали) не пытался никого удалять и был просто образцом либерального председателя избирательной комиссии, о чём я вечером ему при всех и сказал. Сразу и во всем соглашался, когда ему указывали на его обязанности в соответствии с ФЗ-51 и незамедлительно их исполнял или распоряжался чтобы другие члены УИК все делали в соответствии с ФЗ-51.

Людей прибывало, в основном по открепительным. Меня это насторожило и я пошел поглядеть откуда они берутся. У входя стояла милая барышня со списком и командовала какими-то людьми в зеленых рабочих куртках.

После моих настойчивых расспросов о том откуда эти люди и почему их сюда привезли, кто оплачивал это (оплата проезда или аренда автобуса из фондов любой партии было бы нарушением) и т.д. она сказала что у них в компании 40 монтажников хотели проголосовать по открепительным у нас, поулыбалась и исчезла. Впрочем замечу, что поток открепительных удостоверений иссяк и стало больше приходить местных жителей. Временами даже были маленькие очереди.

Но обычно участок выглядел так:

Какие-то подозрительные люди трутся у участка. Опасаюсь вброса. Эх мнительный стал. Слежу пристально.

Вот пришла девочка, которая голосует первый раз в жизни. Председатель дарит ей коробку конфет и мы все дружно апплодируем. Лицемерная улыбка тогда показалось искренной.

На участок приходили и стар и млад: все ощущали ответственность за страну и чувствовали приближение перемен.

После обеда пришел Владимир Винокур. К его маме Анне Юльевне, у которой я не раз бывал в гостях, мы отправили выездную комиссию для голосования на дому.

К нам заходил несколько раз в течение дня и потом присутствовал при начале подсчета иностранный наблюдатель от Литвы Юстас Палецкис. Эх Юстас Юстас если б ты только знал как невовремя ты ушел с участка, думая что всё идеально.

Некоторые избиратели были очень серьезны. Капюшон напомнил шапочку из фольги. Кстати я тут попал в кадр.

Вообще впервые голосующих на нашем участке было много.

Так потихонечку и прошел весь день. За все время было задукоментированно лишь одно нарушение. УИК не включил по заранее полученному заявлению иногороднего избирателя в дополнительный список избирателей. Это девочка из Питера, которая мне понравилась своей настойчивостью и решительностью проголосовать. Ах если б она только знала что тут еще будет с голосами проголосовавших сознательных граждан. На этой фотке она слева с жалобой в руке.

Ну вот и без 15 восемь. Я снимаю на минутку с себя бремя члена УИК и становлюсь простым избирателем. Голосую за 10 минут до закрытия участка. И вот участок закрывается. Дальнейшая процедура расписана как по нотам. Пересчитываются и гасятся неиспользованные бюллетени. При этом все оглашаемые громко и вслух председателем цифры количества неиспользованных бюллетеней тут же заносятся в увеличенную форму протокола на стене.

Погашенные неиспользованные бюллетени упаковываются, описываются и пломбируются.

Все в соответствии с 51-ФЗ тут я четко слежу и после каждого действия громко зачитываю, что мы должны делать дальше. Никто не возражает все преисполнены важностью момента и слегка волнуются. Затем выверяем все списки избирателей в книгах. Кто и сколько бюллетеней получил. Сколько открепительных сдано и т.д. Все цифры заносим в увеличенную форму протокола. Книги заполняем по всем правилам: на каждой странице внизу суммарная информация по странице с подписью, в конце книги - сводная с подписями председателя и секретаря УИК. Проверяем контрольные соотношение - о чудо все сошлось. После этого списки избирателей убираются в сейф и опечатываются. Доступ к ним теперь запрещен до окончания подведения итогов.

Затем вскрываем урны. Сначала переносные. Считаем и отодвигаем. Затем стационарные.

Высыпаем на стол.

Сортируем все вместе. Обзор для всех наблюдателей отличный.

После сортировки каждую пачку по очереди пересчитываем путем перекладывания бюллетеня по одному с полным обзором всем присутствующим. После оглашения громко председателем вносим окончательные цифры по голосованию в увеличенную форму протокола. Вот она после подсчета бюллетений по партиям.

Это еще далеко не конец, но я в душе ликую. Наконец мы, избиратели, поставили зарвавшихся едросов не место. По нашему участку они даже не вторые, а лишь третьи с результатом 18,9% пропустив вперед себя и Яблоко и КПРФ. Председатель ведет себя спокойно и делает все по закону. Бюллетени по партийным спискам упаковываются в индивидуальные упаковки.

Опечатываются и подписываются с указанием партии и количества бюллетеней.

Тут бы и сказочке конец, но это было только начало. На часах 1:20 все формальности соблюдены, теперь по закону председатель должен провести итоговое заседание, рассмотреть поступившие жалобы и утвердить итоговый протокол голосования по нашему участку. Я уже немного расслабился ибо мне казалось, что основное дело сделано. Председатель действительно бойко командует о составлении протоколов в 2х экземплярах как положено. Комиссия их дружно подписывает я прошу чтобы мне выдали заверенную копию протокола, председатель говорит: "Конечно сейчас немедленно сделаем" и выходит из помещения для голосования с двумя протоколами. Забегая вперед скажу, что больше я его не видел. Но в этот момент мне кажется что дело в шляпе и я расслабляюсь минут 15 на стуле, проведя почти весь день на ногах. Бюллетени на столе в опечатаных конвертах, увеличенная копия протокола на стене, списки избирателей опечатаны в сейфе.

Спустя время поступают тревожные новости. В соседней 9 комиссии после подведения итогов у Едра всего 208 голосов, а это 19% у них и председатель свалив все бюллетени в мешок не подписывая протоколов сбежала вместе с замом и секретарем с участка в неизвестном направлении.

Я начинаю нервничать. Составляю копию протокола сам. По закону мне достаточно, чтобы её заверил зам. председателя или секретарь комиссии, с печатью и номером по реестру. Тут выясняется что председатель спрятал печать. Первая мысль - запер в сейф (потом не подтвердилась). Кроме того, ни заместитель председателя, ни секретарь не хотят подписывать мне копию протокола, который они подписали буквально полчаса назад все вместе и который стащил председатель. Это безусловно нарушение ФЗ-51, предписывающего немедленную выдачу копии протокола после подведения и итогов и по первому требованию наблюдателей.

У меня начинаются самые плохие подозрения и я прошу обычных членов УИК подписать протокол, взывая к их гражданской совести (хотя он юридически все равно не действителен без печати). Подписали всего двое. Остальные сказали, что мол "да это такой же протокол, согласны, но подпись ставить не будем, пускай председатель ставит". Вот копия, подписанная членами избирательной комиссии с правом решающего голоса Скоробогатовым Владимиром Владимировичем и Литовым Александром Алексеевичем, они не пошли на поводу у остальных членов УИК выполнив свой долг чести до конца. Владимир вот-вот должен стать отцом, дай бог чтоб всё сложилось хорошо.

Председателя тем не менее нету и я ему периодически звоню на +7 919 722 24 52. Он поднимает трубку, говорит что занят и придет скоро, но не знает когда. Я звоню не только ему, звоню в штаб Яблока, замучал там всех, звоню на горячую линию ЦИК (туда невозможно дозвонится), в ТИК Арбат говорю председатель пропал - они говорят у нас его нет, не знаем где он. Время идет уже 3 часа ночи наблюдатели постепенно расходятся, меня переполняет злоба. Колбас продолжает по телефону врать, что сейчас принесет копии протоколов, на мои указания, что он нарушает все мыслимые нормы 51-ФЗ, вешает трубку. Зам. председателя назначенец от Единой России Андреев Федор Александрович предлагает взять бюллетени и пойти в ТИК. Я говорю что, пока мы не проведем итоговое заседание комиссии со всеми вытекающими по закону действиями, протоколы отсюда я не дам выносить. Нервы на пределе, я ему хамлю и угрожаю, что если он будет пытаться незаконно, это сделать один из нас отправится в КПЗ, другой в больницу. В висках отдает пульс. За моей спиной стоит наш полицейский и я чувствую, что он на моей стороне. Когда немного подостыли, в промежутках, как я звонил по телефону и лазил в айпаде по интернету в поисках горячих линий, полицейский задал сакральный вопрос "неужели об этом никто не узнает". Я даже не улыбнулся. Я трясу перед зам. председателя выдержками из законов "об основных гарантиях прав избирателей" и "о выборах в госдуму", говорящие что в отсутствие председателя зам выполняет все его функции и тут понимаю, что никаких гарантий прав ни один закон не дает. В 3 собираются уходить последние наблюдатели и перед их уходом я заполняю последнюю коллективную жалобу, агитирую всех оставшихся подписать и передаю её зампред УИК.

Её принимают, ставят дату время подпись. Последние наблюдатели ломаются и уходят. Я твердо решил идти до конца. Если 697 человек пришло сегодня и проголосовало у нас, я не имею право дать преступникам украсть их голоса. Я не уйду.

К 4 утра я обзвонил все, что отвечало и не отвечало. Прокуратуру всех районов города, ЦИК, Генпрокуратуру, ТИК и несколько раз Колбаса. Везде одно и то же. Никто не отвечает. Яблочные юристы выбились из сил и к 6 утра перестали отвечать тоже. На часах уже 7 утра, а вопрос так и не решается. Но правда на моей стороне, я не отчаиваюсь, я просто их ненавижу, как ненавижу открытое лицемерие и несправедливость. Точка кипения уже близка, я уже не могу разговаривать спокойно, меня всего переворачивает внутри от того что я вижу и слышу вокруг. Но я еще надеюсь на благополучное разрешение ситуации. Боюсь, что, если отойду в туалет, эти твари сбегут с бюллетенями со стола. Тут приезжает какой-то водитель с ключами от сейфа и спокойно идет к нему, думая забрать все что там лежит, я бросаюсь к нему наперерез, выгоняю его из помещения и запрещаю прикасаться к сейфу. Он передает ключи Андрееву, мы открываем и видим что печати там нет. Опечатанную часть со списками не трогаем. Время тянется ужасно тягуче. Я жду 8 утра, чтобы опять звонить в прокуратуру, хотя надежды мало.

В помещении школы никого. Из 9 участка все давно разошлись. После бегства председателя с документами, списками и бюллетенями, там ничего не осталось даже близко напоминающее законную процедуру. Наблюдатели пошли в ТИК, но их там не пустили. Наблюдатели с остальных 7 участков Арбата сообщили, что НИГДЕ никто не получил копии протоколов, а председатели сбегали иногда даже через черный ход.

Ближе к 8 приходят учителки младших классов и мы снимаем информационные материалы со стен.

В 8 с небольшим мне перезванивает штаб Яблоко и сообщает что они дозвонились до дежурного прокурора и он обещал применить меры прокурорского воздействия на ТИК. Случилось все наоборот. В течение 10 минут к нам на участок приехали еще полицейские и зашли в помещение. К этому времени бюллетени сложили в сейф от греха подальше, они направились туда я бросился к сейфу - путь мне перегородил полиционер со словами: "он [Андреев Ф.А.] будет делать, что надо, а мы будем следить, чтобы ты ему не мешал" Я включаю видеокамеру и начинаю им перечислять пункты из 51-ФЗ, которые они нарушают, и что они подпадают под статью 141 УК РФ. Андреев отходит от сейфа, и тут я замечаю, что на самом деле не включил камеру, он выходит с кем-то советуется и опять с милицией штурмует сейф. Тут я уже включил камеру, и вы можете полюбоваться тотальным попранием прав избирателей. Я немею от подобного произвола.

Думаю это еще не конец. Люди же не просто так голосовали, мама моя не просто так голосовала, чтобы эти гады украли её голос, я прыгаю в машину и еду в ТИК. Свой район я знаю лучше их и приезжаю раньше. Застаю приход зампред УИК с документами в ТИК. На вопрос охранника лажаю: я с правом совещательного голоса, а не наблюдательного.

Прорвавшись наверх застаю старую знакомую преступницу Вялых И.М. с подельницей. Она уже больше 10 лет отвечает в Управе Арбата за сомнительные мероприятия подобного рода и по праву снискала районную славу.

В конце этого замечательного диалога вижу удивительную картину - увеличенную форму сводного протокола.

По этому протоколу по участку №6 у Яблоко 4 голоса вместо 134, а у Единой России - 515 вместо 128.

Это не просто трэш, это п.. П... как мразь и преступник, вор голосов и фальсификатор Колбас В.М. лицемерно раздает шоколадки 18 летним избирателям.

Меня выпроводили из ТИК Арбат. Еще одну жалобу как мне предложили я писать не стал. Думал, умру от стыда. На улице начинался дождь. Щеки горят. На автопилоте доехал до дома. Выхожу из машины и чувствую, что слезы обжигает щеки. А я думал, я уже забыл как это. Как безумно стыдно, что я не справился, не справился с той ответственностью которую возложили на меня 697 избирателей нашего участка. Владимир Натанович, извините, я не смог спасти ваш голос, попросите прощения у Анны Юльевны, я и её голос не уберег. Мама, ты тоже прости. И все 697 избирателей участка №6 простите меня. Ваши голоса украдены, а у меня комок в горле не проходит. Ваши голоса украли Вялых И.М., Колбас В.М., Андреев Ф.А., Прохоренко Т.А.

Хочу лишь добавить что по соседнему участку №9 в ТИКе вместо реальных 208 голосов за Едро было 888.

С болью и горечью Член УИК №6 с правом совещательного голоса от партии Яблоко

 

9

Арбат Как это было на самом деле

Ист.: http://endryu.livejournal.com/53250.html

Итак, обо всем по порядку. Если бы кто-нибудь месяц назад сказал мне, что я буду на предстоящих выборах голосовать за Яблоко, я бы решил что он сумасшедший. У меня были совсем другие планы. Например, провести начало декабря где-нибудь в Европе. Но как-то все изменилось. Ехать в Европу расхотелось, а тут еще этот пост: http://nadia-yacik.livejournal.com/24202 70.html. В общем,  в среду 30 ноября я проснулся с твердым желанием идти на выборы наблюдателем от Яблока. Зарегистрировался на сайте и на следующий день, в четверг, отправился на тренинг вместе с коллегой по работе Павлом, который тоже как-то неожиданно захотел стать наблюдателем. Что происходило на тренинге, хорошо описано в вышеприведенном посте, так что повторяться не буду. Девушка в модных рваных джинсах Галина рассказывала про карусели, вбросы, отравления чаем и прочие прелести. В зале, который был набит до отказа, я разглядел знакомые лица. Аня, Маша и Вадик. 13 лет назад мы ходили вместе в байдарочный поход (с Аней и Вадиком), а у Маши я как-то был один раз на дне рождения в поселке Внуково. Маша - дочка известного драматурга. Короче, надо было 4 декабря прийти на избирательный участок  в 7-30 утра.

Прихожу на участок в 7-30. В школе №1233 в Большом Афанасьевском переулке два участка:№6 и №9, мой – направо на второй этаж. Поднимаюсь, захожу. Народу уже полно. Наблюдатели, члены комиссии, милиция. Встречает председатель Назаров Денис Александрович, здоровенный тридцатилетний детина с золотым перстнем на правой руке. Консультант управы «Арбат», как я потом вычитал на стенде. «Давайте ваши документы», говорит он мне. Я отдал направление наблюдателя, показал паспорт, осмотрелся. Сам участок представлял из себя помещение буквой Г. В дальнем торце справа от входа стояли две урны для голосования, за ними располагалась еще маленькая комнатка с сейфом. В этой же части помещения находились также кабинки для голосования, вдоль стены висели стенды с информацией. Выписки из Административного и Уголовного Кодексов, знаменитая статья 142.1. В противоположной части помещения стояли столы со списками избирателей, за каждым на стене висел адрес. Колымажный пер., 14 – один стол, Староваганьковский пер., 15 и Знаменка, 8/13 – другой и несколько столов с адресом Знаменка, д.19. Надо же, какой Большой Дом, подумал я. И был еще один стол с загадочной надписью «Дополнительный». Стулья для наблюдателей находились в углу буквы Г. И было еще одно большое помещение, сразу справа от входа, где можно было оставить верхнюю одежду, и где впоследствии происходили очень важные события, а именно подсчет голосов. Впрочем, я забегаю вперед. Ровно в 7-50 начались все необходимые процессуальные действия. Непосредственно перед ними Денис Александрович неожиданно вернул мне мои документы. «Вас здесь двое от Яблока» -, сказал он мне, «одновременно не можете находиться, так что разбирайтесь». Я опешил. Тем временем предъявили пустые урны, опечатали, все как положено. Я заметил молодого паренька с бейджиком Яблока. Позвонил в штаб. Там говорят, что ни про какого второго наблюдателя не знают, но все может быть, действительно одновременно находиться нельзя, так что договаривайтесь, делите время. Ну мы и договорились. Он – до трех часов дня, потом я и до упора. Взял его мобильный телефон и отправился домой. И зачем, спрашивается, было вставать в такую рань? Да, еще перед самым открытием участка вбежал студент в очках, заметил меня, представился. Наблюдатель от ЛДПР Иван. Нас тоже инструктировали, что надо знакомиться. Я пошел домой, еще несколько раз мне звонили из штаба, пытались разобраться, откуда второй наблюдатель, но так и не разобрались. Он еще говорил мне, что может посидеть до вечера,  а меня может на другой участок отправят… Мутный тип.

В три часа дня я снова был на участке. Мой мнимый двойник к этому времени уже ушел. Вспомнив инструкцию, я начал знакомиться с наблюдателями. «Вы наблюдатель?» - спросил я у молодого человека, сидящего прямо передо мной. «Да» - говорит. «А от какой партии?» - «От Единой России» - сказал он, смущенно улыбаясь, и отвернулся. Больше я его не видел, хотя, скорее всего, он так и просидел на своем стуле до конца дня. Слева от меня сидел солидный пожилой мужчина. У него на коленях был блокнот, в котором он ставил палочки. Герман Константинович скурпулезно считал проголосовавших избирателей. Он оказался членом УИК от КПРФ с правом совещательного голоса. Герман Константинович церемонно представил мне смешливую девушку Настеньку, наблюдателя от КПРФ. Ивана от ЛДПР пока не было, а остальные наблюдатели не представляли никакого интереса. Я начал наблюдать. Вдруг слышу свою имя-фамилию. Смотрю, меня манит пальцем мужчина, сидящий за столом со списком избирателей по адресу Староваганьковский, 15. Я подхожу. «Я» – шепчет он мне – «член УИК с правом решающего голоса от КПРФ Владимир. У нас тут уже были серьезные нарушения. Вам расскажут. Будем держаться». Сажусь обратно. Продолжаю наблюдать. Начинаю замечать, что почему-то практически все избиратели получают бюллетени у столика с надписью «Дополнительный». Причем без всяких открепительных. Наблюдаю с усиленным вниманием. Типичная схема. Человек заходит на участок, достает свой паспорт и идет к одному из столиков, обслуживающих загадочный Большой Дом Староваганьковский, 19. Там его не находят в списках и отправляют к столику «Дополнительный», где вписывают его фамилию и выдают бюллетень. И так практически с каждым человеком. Чую неладное. Вот оно, вопиющее нарушение!!! Консультируюсь с Германом Константиновичем и Настенькой. Да, говорят, непонятно, все действительно идут через Дополнительный столик. Якобы объясняют это ошибками паспортисток, которые неправильно составили списки. Ладно, думаю. Надо еще понаблюдать. Владимир мне время от времени заговорщицки подмигивает и подает другие таинственные знаки.

5 часов вечера. Спрашиваю у Германа Константиновича, сколько он насчитал к этому времени избирателей. 1035. И тут я вспоминаю, что количество внесенных в списки на начало голосования составляет 811 человек. Эта цифра красуется на увеличенной копии протокола на стене. Там же написано, что получено избирательной комиссией 1000 бюллетеней. Опять чую неладное. Математика не сходится. Попутно замечаю, что наш Председатель Денис Александрович почему-то сменил свой темный строгого покроя пиджак на более расслабленный коричневый. И сам как-то немного расслабился. Поначалу мне показалось, что он переодел и брюки, но потом решил, что нет, не переодел. Подхожу к секретарю, спрашиваю про бюллетени. «А, нам еще 600 подвезли», -  радостно сообщает она, подходит к копии протокола на стене и пишет «+600». Я понимаю, что надо срочно звонить в штаб. Звоню, объясняю про дополнительный список, про явку больше 100%, прошу подкрепление. Они обещают выслать мобильную группу. Тем временем на участок в прямом смысле этого слова влетает Иван от ЛДПР. То ли свежий воздух на него так подействовал, то ли банка энергетика. «Все сядете» - кричит он членам комиссии. «У вас серьезные нарушения». Взгляд его падает на протокол на стене. «Протокол неверно оформлен», не унимается он, «в первой строчке должно быть количество избирателей в списке на конец дня, а у вас на начало». Надо сказать, эта его речь подействовала. Председатель с секретаршей куда-то спрятались, долго совещались, затем секретарша виновато подошла к протоколу и стерла первую цифру. «Спасибо Вам большое» - говорит она Ивану, - «что обратили наше внимание на это нарушение. Мы его исправили». Я советуюсь с Иваном насчет дополнительного списка. Он соглашается, что нарушение, рассказывает в свою очередь, что в первой половине дня уже был скандал, приезжало телевидение, журналисты.

6 часов вечера. Председатель объявляет, что уже проголосовало 1100 человек. Сравниваю с данными Германа Константиновича. У него практически то же самое. Это хорошо.    

18-15. На участке появляется эффектная пара. Высокий мужчина с лицом ирокеза в кожаном пальто и холеная дама с яркими рыжими волосами. Дама явно кого-то искала глазами в нашем углу наблюдателей, и я догадался, что это моя мобильная группа поддержки из Яблока. На какой-то момент мы оказались в центре всеобщего внимания. Подскочили Председатель, его зам и секретарша, моя группа поддержки предъявила свои удостоверения кандидатов в депутаты Государственной Думы. Мы потребовали объяснений. Объяснения последовали незамедлительно. Оказалось, что Знаменка,19 – это здание Генштаба. И Колымажный,14 – это тоже здание Генштаба. То есть наш участок обслуживал два жилых дома и два здания Генштаба. А военные сотрудники Генштаба прописаны по юридическому адресу воинской части и поэтому, несмотря на то, что они в Генштабе не живут, а только работают, они ходят голосовать на наш участок. Ну а со списками у военных полный бардак, поэтому они приходят, не находят себя в списке и идут к дополнительному столику. А открепительное им не требуется, поскольку они голосуют по месту своей прописки. Я наконец-то понял, почему комиссия больше чем наполовину состоит из военных. Рыжеволосая дама, увидев, что нарушений нет, разулыбалась, члены комиссии разулыбались в ответ, только ирокез хранил невозмутимое выражение лица. В общем, все уладилось, моя группа поддержки отбыла на следующий участок, ирокез на прощание пожал мне руку и сказал «Спасибо». Это было единственное слово, которое он произнес за все время. Я немного расстроился, все ясно, одни военные, понятно, как они проголосуют, наблюдать особо не за чем. Забегая вперед, скажу, что я был сильно неправ с этими своими мыслями.

19-15. Я встаю со своего места и подхожу к столику, за которым сидит Владимир, КПРФ. Сажусь напротив него как рядовой избиратель. Он удивленно на меня смотрит. Я достаю паспорт, молча показываю прописку. Я, в отличие от военных – в списке. В это время подходит моя соседка по дому, садится напротив меня. Это важно. Я расписываюсь в получении бюллетеня. И иду голосовать. На часах 19-30. Соседка остается сидеть на стуле. Это тоже, как выяснится впоследствии,  важно.

19-45. Происходит неожиданное. Председатель оглашает жалобы от избирателей в количестве пяти штук на то, что член комиссии от КПРФ Владимир проводил незаконную агитацию в пользу своей партии. Тут я замечаю, что председатель опять переоделся в строгий костюм. Мы интересуемся временем нарушения, которое зафиксировано в жалобах. Ответ 18-00 18-30 19-00 19-15 19-30. Владимир кричит в адрес Председателя «Вы мерзавец», Председатель никак не реагирует (ну и выдержка, или привык). Несколько избирателей с удивлением на все это взирают. Я, Герман Константинович, Иван и Настенька с возмущением опровергаем эти обвинения в адрес Владимира. Я вспоминаю, что с 19-15 до 19-30 сидел перед ним и получал бюллетени, потом он занимался моей соседкой, так что он просто не мог в это время проводить агитацию, да ее собственно говоря и не было. Подставные жалобы, очевидно. Коммунисты срочно связываются со своим штабом и просят поддержки. В это же время я от своего штаба получаю информацию, что наблюдателей от Яблока в массовом порядке по Москве удаляют с участков.

20-00 Участок закрывается. Прямо перед закрытием появляется еще одна эффектная пара. Высокий молодой человек с длинными рыжими волосами и высокая красивая девушка с лицом Белохвостиковой в молодости. Юридическая группа поддержки от КПРФ. Парами ходят, про себя отмечаю. Герман Константинович доверительно мне сообщает, что рыжеволосый – светило юриспруденции, молодец и умница. Вообще к этому времени между нами, мной, Германом Константиновичем,  Иваном и Настенькой установились хорошие дружеские отношения. Позже к нам присоединится и Владимир. Рыжеволосый стал вести себя активно, одновременно разбирался с жалобами против Владимира и фиксировал разного рода мелкие нарушения. Высокая девушка села в углу. В какой-то момент рыжеволосый заметил странную парочку прямо рядом с урнами. Еще одна, подумал я. Низкий мужичонка в тулупчике и с кривой усмешкой и тетка среднего возраста с печальным лицом. В руках у тетки была большая хозяйственная сумка. Мы потребовали немедленно удалить их с участка. Милиция нехотя это сделала. Следом за ними почему-то выбежал председатель. Рыжеволосый сообщил нам, что эту парочку уже видели на других участках, они прикидывались торговцами мандаринами. А на самом деле они провокаторы, пишут жалобы, после которых наблюдателей удаляют с участка. Возвращается председатель и вместе с ним опять эта парочка. Ну тут мы уже действуем слаженно и парочку опять выдворяют с участка. С концами. 

20-30 Участок закрыт. По закону должен начаться подсчет голосов. Но комиссия медлит, как я понимаю, готовят решение об отстранении Владимира от работы в комиссии.

21-00 Оглашается решение об отстранении Владимира. Члены комиссии голосуют. За отстранение 13 человек, двое воздержались. И тут до меня доходят эти трюки с переодеванием Дениса Александровича. Я вдруг замечаю справа от себя еще одного Дениса Александровича, но только в коричневом пиджаке. Ну очень похож. Оказался членом комиссии от «Справедливой России» с правом решающего голоса. Проголосовал за отстранение Владимира. Ситуация со «Справедливой Россией» на этих выборах для меня прояснилась.

Рыжеволосый разводит руками, мол, сделал все что мог, и они с Белохвостиковой уходят. Белохвостикова за все время не проронила ни слова. Секретарша тем временем просит всех наблюдателей, которые хотят получить копии протоколов, записаться в соответствующем реестре. Ну хорошо, хоть с этим проблем не будет, думаю я. Как выяснилось потом, здесь я тоже ошибся.

22-00 Наконец-то начинаем считать. Перед этим погасили неиспользованные бюллетени. Посчитали количество в списке на конец голосования и количество проголосовавших. Занесли в увеличенную копию протокола на стене. Все, как положено. Проголосовало 1141 человек.

Бюллетени вываливаются на стол, сначала считают количество бюллетеней. Потом еще раз считают. Получается 1140. Все сходится. Один унесли. Бывает. Значит никаких вбросов, подтасовок, все честно. Герман Константинович подтверждает.

«Ну что» - говорит нам Председатель и голос его становится глубоким и зычным, такое бывает, когда человек осознает свою внутреннюю правоту – «Вы меня обвиняли в подтасовках, вбросах и махинациях.. Вы видите эти цифры? Копейка в копейку!». И обводит нас всех торжествующим взором. Нам становится стыдно. Мы смотрим в пол, не зная куда деться. Это был его звездный час, минута славы, момент истины. Он, как и мы, еще не знал, что буквально через полтора часа позорно сбежит с участка, прихватив с собой бюллетени, печать и секретаршу.

Начинаем считать. Скучная процедура, все немного расслабились, я тщательно слежу за тем, чтобы каждый бюллетень попадал в свою стопку. Вопреки моим ожиданиям, стопка с КПРФ никак не меньше стопки Единой России, за Яблоко мало, ну это понятно. Военные. Начинают считать количество в каждой стопке. Уже ясно, что у коммунистов больше всего. Суммируют. Немного не сходится. Опять пересчитывают, на этот раз сходится, в сумме 1140. Ура. Вот результаты:

Справедливая Россия  153    13,42%

ЛДПР    203  17,81%

Патриоты России    30   2,63%

КПРФ 367  32,19%

Яблоко   56  4,91%

ЕР     296 25,96%

Правое Дело     12  1,05%

23 испорченных  бюллетеня

 

Некоторые члены комиссии уходят составлять протокол в комнатку в торце помещения с сейфом, мы остаемся в большой комнате, бюллетени разложены по стопкам, все хорошо.

Дальше события развиваются с молниеносной скоростью. Председатель возвращается обратно и начинает упаковывать бюллетени в конверты. Я интересуюсь протоколом и копиями, секретарша говорит, конечно все готово, сейчас раздадим. Я говорю, что рано запечатывать конверты, надо посмотреть на протокол, остальные наблюдатели как-то вяло реагируют, все ж уже сделано, да и я, честно говоря, так, для порядка что-то говорю. После этого они  быстро и молча запечатывают конверты с бюллетенями и Председатель с замом и секретарем убегают вниз по лестнице. «Скоро вернемся и все раздадим» - кричат они напоследок.

Больше мы их не видели.

Честно говоря, к такому повороту событий мы оказались не готовы. Конечно, еще не было мысли о возможных подтасовках и жульничестве с протоколами, но происходило что-то необъяснимое и мы не знали, что делать. Оставшиеся члены комиссии уединились в комнатке с сейфом, достали водку с коньяком и стали на радостях бухать. Дело сделано.

Полночь. Я связываюсь со штабом. Мне говорят, надо срочно писать жалобу и нести ее в ТИК (Вышестоящая избирательная комиссия). Наша ТИК находится по адресу Арбат,40 минут 20 ходьбы. Но у меня в голове сидит, что надо обязательно получить копию протокола, а если уйти, то можно остаться без копии. В общем, держим совет с Иваном, Германом Константиновичем и Владимиром. Настенька к этому времени уже, кажется, ушла. Решаем, что двое несут жалобу, а двое остаются. Остаемся мы с Иваном.

1 час ночи. На участке мы с Иваном, дремлющий милиционер и пьянка в подсобке. Спускаемся на 6 участок. Там ситуация немного иная, но похожая. Помещение поменьше, в полумраке мрачно сидят за столом наблюдатели и несколько членов комиссии. Стерегут бюллетени. Председатель комиссии тоже сбежал, но бюллетени оставил. На стене протокол с голосами. На первом месте КПРФ 29%, на втором Яблоко 20%, потом ЕР 19%. Участок гражданский, так что у Яблока процент большой. Наблюдатель от Яблока тертый калач, настроен решительно, поглядывает на нас немного свысока. Ну, действительно, у него и бюллетени остались и копия протокола на стене с реальными данными. Он потом вывесит свой отчет в сети: http://cifidiol.livejournal.com/1600.htm l.

2 часа ночи. Звонит Владимир из ТИКа. У КПРФ в ТИКе член комиссии с правом решающего голоса, они с ним решают вопросы. Владимир сообщает, что в ТИКе на стене висят данные по всем участкам Арбата, по нашему участку у Единой России 888 голосов вместо 296. У коммунистов 79 вместо 367. Мой мозг в два часа ночи отказывается в это верить. Ну не может такого быть. Думаю, может недоразумение. Я все еще надеюсь, что беглецы вернутся и выдадут нам нормальные копии протоколов. Куда денутся, голоса-то подсчитаны, лишние бюллетени погашены. В общем, думаю, надо подождать. Иван связывается со своим штабом. Ему сообщают, наш председатель пойман в ТИКЕ за фальсификации, с ним ведет работу прокуратура. Как потом выяснилось, у штаба ЛДПР оказалась немного размыта граница между желаемым и действительностью. Короче, ждем, ходим с 6 участком друг другу в гости.

2-30. Иван начинает немного нервничать. И тут  я замечаю двух крепких мужчин, стоящих у входа в школу. Один пониже, другой высокий и лысый. Тот, что пониже - с мрачным лицом, но в душе добрый. Мне такие нравятся, у меня научный руководитель Александр Моисеевич такой был. В общем, за наблюдателями от ЛДПР приехали родители, точнее отцы. Тот, что пониже, оказался отцом Ивана. Разговорились. «Мы с женой голосовали за Яблоко, а сын вот – за ЛДПР», сказал он немного виновато. «Нам уже ехать пора, что там у вас происходит?». Я связываюсь с Владимиром. Он говорит, что они уже идут обратно, придут, все расскажут. «Ну еще десять минут ждем и едем», -  говорит отец Ивана. Потом подумал и добавил. «А вообще, конечно, нужно стоять до конца».

2-45. Пришли Владимир с Германом Константиновичем. Возмущены. Рассказывают про фальшивый протокол. Мы с Иваном все еще до конца не верим, но подписываем более развернутую жалобу на фальсификацию протокола. Иван уезжает с папой домой, хороший Иван парень, честный, а мы решаем снова, уже все вместе идти в ТИК. Если протокол фальсифицирован, зачем ждать копии – рассуждаем мы. И оказываемся правы. Заходим на 6 участок, прощаемся. Забираем с собой их наблюдателя от КПРФ.

3-15. Идем по Арбату. Свежий воздух. Хорошо. Навстречу нам четверо молодых людей. Наблюдатели от КПРФ с 4 участка. У нас говорят, вообще беспредел. После того, как голоса посчитали, на первом месте оказалось Яблоко с 25%, на втором коммунисты с 20%. Председатель комиссии предложил решить вопрос полюбовно, оставив коммунистам 10%, а Яблоку 3%. По словам ребят, наблюдательница от Яблока была на все согласна, а они торговались 3 часа, ни до чего не доторговались и их выставили с участка. Мой мозг уже оказался готов в это поверить. Ночь, свежий воздух, звезды.

3-30. Пришли в ТИК. Подали жалобу, зарегистрировали, я получил на руки копию с отметкой о приеме. После этого тепло распрощались и разошлись. Договорились держать друг друга в курсе. Хорошие люди, честные. Коммунисты отправились в штаб, а я - домой. Наш штаб уже спал.

На следующий день я встал и первым делом бросился к компьютеру. Смотреть данные по нашему участку на сайте Центризбиркома. Ну точно, все так и есть. Единая Россия 888 голосов против реальных 296. Смотрю по 6 участку. Там еще круче. Единая Россия 515 голосов против реальных 128. Завысили в четыре раза!!! У Яблока было 134 – осталось 4. Остроумно. Полностью табличку по голосам можно посмотреть здесь: http://endryu.livejournal.com/52825.html. Смотрю на 4 участок. Яблоко 0,9%. А вчерашние коммунисты с Арбата говорили, что было 25%. И я им верю.

Быстро собираюсь, еду в штаб Яблока. По пути, в метро встречаю своего приятеля Илью, художника и концептолога, а по совместительству отца старшей дочки мамы моей младшей дочки. Судя по его усталому виду, он был весь в заботах о детях. «Ты куда?», спросил он меня. С надеждой наверное услышать, что я тоже в заботах, еду на молочную кухню, или там за подгузниками. «В штаб Демократической Партии Яблоко» - бодро отрапортовал я. Такие большие круглые глаза я видел всего один раз в жизни. В фильме Фрица Ланга «М». Впрочем, я отвлекся.

В штабе практически никого не было. Все отсыпались. Я написал кратко отчет о работе на участке, приложил копию жалобы в ТИК и оставил свои координаты. Обещали связаться.

В 10 вечера у меня зазвонил телефон.

-«Владимир, КПРФ» - говорит приглушенный голос. «Как обстановка?».

-«Нормально» - говорю. «Как у вас?».

-«Работаем в райкоме, советуемся с товарищами»

-«Как настрой?» - спрашиваю.

- «Как говорил товарищ Сталин, нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять    большевики»,- слышу уверенный ответ.

54

 

Елена:

Ист.: http://diary-of-lena-p.livejournal.com/524882.html

Выборов в России нет. Как нет и демократии. 4 декабря 2011 года избирательная комиссия сыграла в «Мафию», при которой честным жителем своей страны является один человек, а все остальные — бандиты. И ни воспитательницы детского сада, ни лысый представитель партии ЛДПР, больше напоминающий скинхеда, ни бегающие в раздевалку за виски мужички- представители ЖК и других стрктур не упустят возможность поднять свои потные пальчики из-за столешницы парты.

В этом их жесте - всё. Их партия не честно доказывает свою силу, свои возможности, свое реальное действие, а втихаря вбрасывая бюллетени, ни за что удаляя наблюдателей и даже членов комиссии с правом совещательного голоса. Ну или не дают заполнить протокол о выборах тем, без кого он недействителен — членам избирательной комиссии с правом решающего голоса, которым была я.

Но начнем по порядку. Перед выборами председатель комиссии № 54 Геннадий Леонидович рассказал всем про «закон»: например, что наблюдатели должны сидеть на стульях, фотосъемка запрещена, а всех несогласных будут удалять с участка. Примерно через час я получила свое первое предупреждение за то, что пыталась рассказать на английском международному наблюдателю о структуре учетной книги для голосования, а представителю СМИ вынесли первое замечание за то, что он пытается фотографировать. Оказалось, что свобода слова и действия определяется внашей стране не рамками закона, а словами мелкого чиновника - председателя избирательной комиссии.

Желающим осмотреть документы было разрешено это сделать на расстоянии вытянутой руки, хотя по закону наблюдатели вправе листать и просматривать всё, что они пожелают. За то время, пока я заполняла данные о пришедших избирателях, удалили девочку-журналистку просто за то, что она задавала председателю участковой комиссии «сложные вопросы». Сложный вопрос заключался в том, на каких правовых основаниях ей мешают вести съемку и не дают подойти к урнам.

Ко второй половине дня членам комиссии было предложено подписаь несколько жалоб, например, об удалении с участка фотографа — члена комиссии с совещательным голосом, которого удалять не имеют права. Удивительный повод нашелся в неожиданном появлении сразу четырех заявлений с жалобами от членов избирательной комиссии. По традиции подняв в знак согласия свои сальные ручки и расписавшись в заявлении, учителя и воспитатели ваших детей, а также члены обслуги города проголосовали за незаконное выдворение с участка того, кого выдворять было незаконно.

Дальше - больше. Наблюдательница от партии «Яблока» написала жалобу на то, что наблюдателям не дают передвигаться по участку. Все, кроме одного, единогласно (единоросно?) подписали опровержение. После выборов урны вскрыли только через 2.30, пока остальные члены распивали спиртные напитки в маленькой комнате «только для членов избирательной комиссии с правом решающей подписи».

Когда из первой урны к моим рукам выпала пачка аккуратно сложенных бюллетней, а наблюдатели не могли видеть этого, потому что их не пускали близко и заставляли сидеть на стульях, я подняла стопку вверх и сообщила набллюдателям, что обнаружила первывй вброс.

Председатель комиссии стал требовать положить пачку на место и угрожать мне исключением из комиссии. Не желая терять свое право решающей подписи, я подчинилась и стала тихо пересчитывать бюллетени: оказалось, что пачка состояла из 50 штук за партию «Единая Россиия». После подсчета я снова возвысила голос и сообщила наблюдателям количество вброса. При удобной возможности, под предлогом посещения уборной, я сообщила информацию о нарушении в штаб партии, а наблюдатели стали составлять акт.

Ну а потом «всё чудесатее и чудесатее» развивались события. Общая сумма выданных бюллетеней не совпала с суммой бюллетеней, выданных каждому члену - бюллетеней оказалось больше. Бюллетени выдавались по принципу «каждой партии бюллетени с голосами за нее». Хочу отметить, что голоса «Справедливой России» составили 212 штук, стопка «Яблока» была в полтора раза больше пачки «Справедливая Россия» и равнялась пачке «Единоросов», даже с учетом обнаруженных врошенных бюллетеней! Так как цифры не сходились, было решено пересчитать всё вместе. И заново раздать бюллетени за партии представителям каждой партии. Удивительным образом, представителей от «Единой России» обнаружено не было, поэтому бюллетени за нее считали выбранные члены.

При повторном подсчете, который вместе со мной решил провести и председатель комиссии, выяснилось, что я, оказывается, ошиблась на 40 бюллетеней, а у партии «Яблока» чудесным образом исчезли больше 100 голосов. Зато дебет сошелся с кредитом, а при моем требовании просмотреть стопку «Единой России», которая значительно увеличилась, председатель комиссии № 54 заявил, что, цитирую: «Вам доказывать ничего не должны».

Стоит заметить, что даже после последнего пересчета, секретарь Ксения сидела с очень озадаченным лицом в течение 5 минут, после которых к ней в нетерпении подошел Геннадий Леонидович и после недовольных гримас сообщил нам, что сумма совпала. Жалоба, написанная наблюдателями по поводу вброса, была отклонена единоросно. За исключением моего несчастного голоса.

Ну и самое интересное — это то, что протокол составляли всё в той же маленькой комнатке для членов комиссии, всё при том же распитии спиртных напитков. Когда через 2.5 часа протокол наконец-то был составлен, я решила воспользоваться своим ПРАВОМ сопроводить подпись члена избирательной комиссии добавлением «Особого мнения», в котором бы зафиксировала факт вброса бюллетеней. Как только я написала слово особое мнение, ко мне резко подскочил председатель и со словами «Этого делать нельзя! Мы вам выдадим для этого листок!» стал выхватывать протокол. Стоит отметить, что эту сцену видели все наблюлдатели, которые, миновав пившую охрану, стояли у входа в комнату. Здесь уже не выдержала я и стала громко настаивать, что это мое право — писать особое мнение в протоколе. После чего меня грубо выпихнули из комнаты, сказав, что «все свои права вы уже доказали».

Полиция, которой я позвонила, отзвонилась прикрепленному к нашему участку полицейскому. Комисия в панике искала чистый протокол, поскольку первую копию своим законным правом испортила я. Получив отказ в выдаче протокола и обещание исключить меня задним числом, я громко спросила всех, не тошно ли им от самих себя, не коробит ли их от продажи идей за колбасу, не страшно ли им будет завтра смотреть на себя в зеркало. Выйдя на улицу, где меня уже ждал представитель партии «Справедливая Россия», который через закрытый участок не смог прорваться к избирательному участку 54, я вместе с ним, членом комиссии с правом совещательного голоса и наблюдателем от «Справедливой России» подождали полицию, которая, к слову, не перезвонила и не приехала.

Так прошли мои первые выборы в качестве члена избирательной комиссии с правом решающей подписи.

И знаете, что я вам скажу? Это был драгоценнейший опыт. 24 часа на ногах стоили того, чтобы еще больше захотеть не уезжать из этой страны, но сделать всё возможное, чтобы уехали мерзкие чиновники. Чтобы еще раз устрашиться тем, кто учит ваших детей. И каждые четыре года продается за колбасу, вредную газировку и спиртное в маленькой комнате в школе 1461. А еще Ксения, секретарь, которую я попросила выдать мне бланк и спросила, не противно ли ей делать из людей лохов таким вот прозрачным способом, не тошнит ли ее от службы чиновникам, которые бросают ей жалкие подачки и покупают мнение за бутерброд с колбасой, после всех моих слов подняла голову и посмотрела на меня с болью и отчаянием, а в глазах у нее стояли слезы. Она изменится. Как и многие другие. И ради этого стоило пойти.

PS: из-за отказа выдачи копия протокола так и не была мною получена. Зато эту историю увидят благодаря десяткам СМИ.

С того же участка, http://petryagina-d.livejournal.com/:

Вчера я в общей сложности 20 часов провела в избирательной комиссии. Практически без еды, на неудобных стульях, с неработающим всю вторую половину дня (и следующей за ним ночи) телефоном. В 5 утра пришла домой и расплакалась. Потому что внутри остается чувство, как будто лично мне нанесли глубокую внутреннюю обиду.

Начну с самого главного. Я очень горжусь всеми вами, всеми нами, кто пришел вчера на избирательный участок и проголосовал. Потому что шли самые разные люди — бедные, богатые, молодые, старые, группами и поодиночке, с маленькими детьми, со знакомыми. Шли те, кто никогда раньше не приходил на выборы, и те, кто ходил и раньше, но никогда не надеялся что-то изменить. Шли и объясняли детям, что происходит и как нужно себя вести, подходили к наблюдателям с просьбами засчитать их голоса и дать бой воровской власти. Шли хипстеры с айпэдами и блондинки в дорогих шубах и на каблуках. Маленький срез большого общества.

Были, конечно, и другие. Странного вида юноши в спортивных костюмах и с открепительными удостоверениями, которые долго стояли у урн, загораживая от наблюдателей все происходящее. Были на редкость организованные жители "дома на расселение", который на картах не значится и данные по которому паспортный стол не выдает (так нам официально объясняли причину, по которой больше 250 человек пришлось вписывать от руки). Как потом выяснилось, все эти жители — члены семей сотрудников ФСБ.

Я так верила, что если мы все вот так вот организованно придем на выборы и отдадим свои голоса, число махинаций будет сведено к минимуму. Но нет. За нас всех, таких разных, всё решили 14 членов УИК: учителя и работники коммунальных служб. Мне до сих пор мерзко от этих жалких мерзких людишек, готовых закрывать глаза, не видеть, не слышать, лишь бы сделать как сказано сверху. По сути, им абсолютно все равно, кто придет к власти — "Единая Россия" или коммунисты, главное — выслужиться перед начальством, которое попросило обеспечить то или иное количество голосов.

Когда мы только пришли на участок, нам запретили перемещаться по помещению, указав на стульчики в углу, под любым предлогом запретили фотографировать и вести видеосъемку. Все поступающие жалобы отклонялись, ссылки на закон оставались незамеченными. Были и другие нарушения - нам не позволили толком рассмотреть списки голосовавших, не подпускали близко к столам и урнам. Мы старались не конфликтовать, чтобы не нарваться на удаление, тем более, что нормально обсудить что-то с председателем УИК было невозможно. По профессии — глава местного ТСЖ, он ничего не хотел слушать, закона явно не знал, но яростно кричал, мотая головой и размахивая руками.

В середине дня мне начало казаться, что всё проходит более-менее честно. Даже активные "Яблочники" и наблюдатели от "Новой газеты" умерили свой пыл. Подозрения, что происходили вбросы, были у всех нас, но доказать это было довольно сложно. Позже у меня сел телефон, но зарядить его мне не дали, мотивируя тем, что я могу устроить провокацию, отключив таким образом свет во всей школе. Выходить в соседние помещения и кафе уже не было времени — голосование близилось к концу, школу закрывали, чтобы никто не мог не войти, не выйти. Точнее, выйти мог, но уже насовсем.

Перед подсчетом голосов мне уже начало казаться, что сейчас мы быстро всё посчитаем и мирно разойдемся. И члены УИК вдруг стали удивительно дружелюбны — шутили, стали предлагать талончики на еду в буфете, фотографироваться друг с другом "на память", вместе сетовать, что всем завтра на работу... Но дальше начался полнейший беспредел.

Во-первых, откуда-то вдруг возникли четыре жалобы, написанные членами УИК на одного из наблюдателей. За то, что она якобы фотографировала документы комиссии и избирательные бюллетени. При том, что девушка стояла в стороне и при всем желании не могла сфотографировать документы. Естественно, с участка ее попросили удалиться. Следом чуть было не удалили другую девушку, пытавшуюся восстановить справедливость.

После этого вся УИК, вместо того, чтобы оперативно начать подсчет голосов, отправилась ужинать. Ужин у них проходил в соседней комнате за закрытыми дверями. Изредка оттуда выходил председатель, заверяя нас, что там считают протоколы и получают разрешение из ТИК. Всё это заняло больше двух часов — первые урны были вскрыты только в 22.30.

В итоге число выданных бюллетеней оказалось равным 1600. Это больше, чем на 300 штук превышало наши подсчеты (на протяжении всего дня отдельный человек фиксировал всех входящих на участок избирателей). Конечно, мы могли ошибиться, особенно когда был наплыв людей в середине дня, но явно не на 300 человек.

Смотреть за подсчетом голосов пришлось с расстояния метра в 4, а члены комиссии постоянно так и норовили заслонить собой происходящее. После того, как раскрыли первую урну, Лена, член УИК от СР с правом решающего голоса, тут же обнаружила там пачку сложенных стопкой бюллетеней с отметками за "Единую Россию". Никто из комиссии её как бы не заметил, а председатель потребовал тут же положить бюллетени в общую кучу, пригрозив удалением с участка. К счастью, Лена успела их пересчитать (ровно 50 штук) и вслух сказать об этом наблюдателям. Естественно, написанные в итоге жалобы удовлетворены не были — председатель не усмотрел в сложенных подряд бюллетенях ничего подозрительного.

Позже началось распределение бюллетеней по партиям. Одна из женщин яростно рассортировывала их в разные кучки, так что проверить, где стоит отметка, не было никакой возможности. При этом наблюдатели от каждой из партий старались по возможности считать точные цифры. У ЕР, естественно, было большинство — тут и явные вбросы, и голосовавшие ФСБшники — но это большинство никак не превышало 500 штук. Следом шло "Яблоко" с 300 голосами, КПРФ примерно с тем же количеством и СР, у которой набиралось 212.

Но это предварительные подсчеты, которые велись наблюдателями. Каждому же из членов УИК председатель приказал считатьбюллетени с своей пачке про себя, оглашая полученный результат СТРОГО ему на ухо. Голоса пересчитывались два раза, и оба раза итоговое число "не сходилось". В итоге было принято решение снова перемешать бюллетени разных партий, чтобы посчитать их общее количество, потом снова распределить по партиям и снова пересчитать, но теперь уже под строгим присмотром председателя.

К этому моменту было уже очень далеко за полночь. Бюллетени смешали, снова вывели общее количество и начали распределять по партиям, но уже гораздо менее тщательно. В итоге пачки СР и Яблока значительно "похудели", в то время как ЕР разрослась до небывалых размеров (ЛДПР, надо сказать, тоже прибавила). И при таком раскладе — о чудо! — всё удивительным образом сошлось. А Лену, которая считала голоса за "Справедливую Россию", обвинили в том, что оба этих раза она намеренно называла неверные цифры. Вот что получилось: 178 голосов у "Яблока" (при том, что изначально они были вторыми!), 163 у "Справедливой России", 283 у КПРФ и 791 у "Единой России". Та-дамм.

Дальше комиссия вновь удалилась в секретную комнату с едой и больше часа готовила итоговый протокол. За окном светлело, мы все обреченно ждали, считая, сколько часов нам остается поспать в этот день. В итоге протокол был составлен, Лена, как член УИК с правом решающего голоса, должна была его подписать. Согласно этому статусу, она также имела право написать в комментарии к протоколу все зафиксированные ею нарушения. Сделать этого не дали — протокол вырвали из рук, сказав, что теперь он испорчен и нужно писать новый.

Итогового протокола и копии мы ждать уже не стали. В общем-то, все и так было понятно. И едва ли не самым обидным было то, что обращаться за помощью, за справедливостью было некуда. Доблестная полиция не отреагировала ни на один из звонков, ТИК отклонил жалобу, а Медведев сегодня и вовсе заявил, что никаких фальсификаций не было.

Лично мне больно было видеть, как настоящие голоса людей заменяют на "угодные сверху". Я хочу сказать большое спасибо Лене (почитайте ее пост тоже) за то, что она одна, маленькая хрупкая девушка, оказалась смелее и честнее всех этих отвратительных электриков, сантехников, секретарей и воспитательниц младших классов, которые лицемерно улыбались и по команде поднимали свои ручонки, отклоняя очередную жалобу. И знаете что — настоящие жулики и воры они, конечно, есть во власти, но творить произвол им помогают люди, которые вокруг нас. Все эти мерзкие работники ЖКХ и, как ни печально, учителя. Которые закрывают глаза и затыкают уши, не имея ни крупинки чувства собственного достоинства.

И с этими жуликами и ворами нужно бороться в первую очередь. Контролировать их, обличать, заставлять признавать правду. Идите в наблюдатели, тем более, что это не так сложно — не обязательно сидеть на участке весь день, придите к окончанию, придите ненадолго, но придите — чем больше контроля, тем меньше шансов смухлевать. Записывайтесь сами в члены УИК — тем более, что по закону там должны быть представители разных партий. Это сложно — и морально, и физически — но только так и можно чего-то добиться, только так можно защитить свой голос.

Моей первой мыслью было никогда больше не ходить на выборы и не связываться ни с чем подобным. Но потом стало обидно. В конце концов, почему все мы дожны терпеть то, что вытворяют эти мерзкие людишки? Почему нам должно быть стыдно за страну, в которой живут НОРМАЛЬНЫЕ люди, которые НОРМАЛЬНО голосуют, которые думают головой, которые знают, чего хотят, и которые хотят здесь жить. Я не борец, мне вообще очень сложно это дается, но я не могу больше терпеть, честно.

UPD: все это было на участке №54. ул. Сретенка, 20.

С того же участка,

Ист.: http://oleitas.livejournal.com/, Анастасия Коврова

Отчет по нашему участку №54 (Сретенка, 20) и рассказ о том, что происходило, выложу завтра.

Если коротко, то за "Яблоко" проголосовало 300 человек из около 1300, в протоколе комиссия написала только 53. Была вброшена пачка в 50 голосов за ПЖиВ. Были признаки "карусели". По официальным данным, проголосовало 1600 человек. Мы насчитали 1260. Мы могли ошибиться на сотню, но не на три.

Всего 1565

270 -- яблоко

212 – спр. Росс.

Патриоты – 20

Правое дело – 7

Кпрф – 360

Лдпр – 180

Едро – 516

Все пытаюсь написать, и никак не могу понять, о чем нужно написать мне - то ли о том, как я в субботу покупала фонарик - "На рыбалку?" "На выборы!"), то ли о 93-летней old lady, по старушечьи скрюченной, но в джинсах, с короткими волосами и кричащей губной помадой, пришедшей покрасоваться на участок в самый гололед, еле-еле отдышавшейся после лестницы, но бодрой и сияющей: "Мне 93, у меня трое детей и пять внуков, и все учатся, работают, и у вас пусть так тоже будет!". А на одном участке так и умер дедушка. Не дошел до урны. Кто-то из наблюдателей писал в рассылке проекта. И вот я не знаю, о чем писать - то ли о том, как накануне выборов я потеряла паспорт, чуть не съела сам себя за это, а потом у меня его не проверили на входе, то ли о том, как под утро Маша Григорьева, работавшая с нами плечо к плечу, по телефону говорила мне: "Как хорошо, что тебя удалили до подсчета и ты всего этого не видела. Мне кажется, я за эту ночь постарела на год." И как у Шуры ночью по телефону был серый и тусклый голос, а утром - серое лицо. А может быть о том, как орал председатель комиссии Леонид Геннадьевич Палабугин, начальник ТСЖ и бандюган по замашкам: "Закон - это я!". Или про хлесткое его "Что вы там все бубните?" в ответ на мой вольный пересказ 67 федерального закона.

Может быть, надо рассказать, как я весь день дожидалась одного звука: стука пачки вместо шелеста листка, падающего в урну - и как под вечер я его дождалась, а потом не знала, не показалось ли мне это от напряженного ожидания. Сейчас я думаю - нет, не показалось. Больно хорошо все сходится: и лысый ЛДПРщик, выдававший бюллетени, и высокий мужчина в черном, быстрым шагом выходящий из зала. А может быть, лучше рассказать - вроде бы про это еще не было - как я, уже в штабе, получив смс-ку от Маши о том, что комиссия надирается, вместо того, чтобы считать голоса, вызвала туда наряд полиции, и как этот наряд так и не появился на участке? Или вот про то, как я пошел с Еленой Пахомовой diary_of_lena_p и простым, симпатичным дядечкой в кепке, заведующим районной теплостанцией, ("Я больше люблю "на метро" ездить. Ну, это я так лифты называю. А на настоящем метро ездить не люблю, боюсь. ") наблюдать за выездным голосованием, и как мы шагали под мокрым снегом по всем этим Даевым-Ананьевским-Просвириным переулкам с переносной урной, больше похожей на докторский чемоданчик и про то, как остро я пожалела, когда мы обошли все адреса, что не осталась с Шурой и Асей, которые зашивались без меня на участке: мне стало под конец понятно, что Лена - свой человек и не дала бы сделать вброс.

Вообще, про что надо написать - так это про то, что весь день перед всеми нами стоял выбор - сидеть, как цуцики, и молчать, дожидаясь подсчета, или начинать скандалить, и быть удаленными. Действительно, наш штаб дал нам две противоречивые установки - предотвратить нарушения и дождаться протокола. Вы знаете, я все-таки рада, что не сидела, сложа руки, а рыпалась и подавала жалобы вместе с Асей и Шурой, хоть первое время. Просто потому, что протокол, которого мы дожидались, вообще не имел никакого отношения к действительности. Просто потому, что они все равно не дали составить акт о вброшенной пачке и плевать хотели на особое мнение Лены. Вряд ли они бы сделали иначе, если я бы целый день сидела тихо, и "не дергал председателя за усы", за что меня упрекал наблюдатель от КПРФ.

Мне кажется, что лучшая тактика для наблюдателей - это добиваться исполнения законных требований как можно активнее, а после удаления - присылать на участок новых людей, одного за другим, устроить свою собственную "карусель" - чтобы каждый наблюдатель имел по десятку направлений на разные участки, и после своего удаления с одного участка, не теряя времени шел на другой. Ася, удаленная в середине дня, так и поступила, съездив в штаб за новым направлением, и до трех ночи наблюдала где-то на окраине.

64

Отчёт о работе членом УИК №64 с ПСГ - Москва, ЦАО, Мещанский район.

Ист.: http://migdal-or.livejournal.com/80136.html

Дмитрий А. Зворыкин, системный администратор

Я был членом комиссии с правом совещательного голоса. Документы об этом мне дали только 3 декабря днём, и я сразу зашёл на избирательный участок для того, чтобы познакомиться с членами комиссии и наладить отношения. Меня встретила председатель комиссии Фурик Любовь Николаевна, сказала "да-да, очень приятно, рада познакомиться", и убежала. Не попросила у меня никаких документов, но я ничего и не делал, только осмотрелся. Заметил, что она же две недели назад выдавала мне открепительное удостоверение и была при этом очень взволнована и неуверенна, говорила о том что это её первые выборы, и она очень опасается.

На вопрос, в какое время они откроют участок для нас завтра, она мне ответила "приходите без пяти минут восемь". Ага, так мы и поверили. Я осмотрел всё в зале и ушёл. Дома подготовился, сделал все необходимые распечатки и подготовил все данные, и лёг спать очень рано - и полуночи не было.

4 декабря я встал в жуткую рань, около 6.20. Поел, собрался, сварил термос кофе, сделал бутерброды, оделся по-парадному, в семь с хвостиком вышел из дома и в 7.20 уже был на избирательном участке. Был готов к трудностям при входе, однако совершенно без проблем попал в помещение - участок был открыт. Охрана на входе вполне удовлетворилась моим заявлением, что я член избирательной комиссии.

Мне представились председатель комиссии, её заместитель Абрамов Александр Юрьевич, а секретарь комиссии Ирина Андреевна Прошкина отказалась назвать свою фамилию. Комиссия сначала даже удовлетворилась копией моего направления от Яблока, только потом попросили оригинал, но тогда уже я потребовал росписи на копии - дали без единого возражения. На участке не было сводной таблицы о кандидатах, не было шторок на кабинках. Ящики были между кабинок, так что осмотр их был чуточку затруднён, но не фатально. Я решил что это мелкие нарушения, и не стал заострять на них внимание, тем более - откуда они это возьмут, если уже не подготовили?

Пока мы ждали и знакомились друг с другом. К сожалению, двое из четырёх наблюдателей от Гражданин-Наблюдателя не пришли вообще, сказавшись больными, причём Татьяна Игнатьевна Индрикова сообщила о том что заболела "ночью" только без трёх минут восемь - удивительная пунктуальность! Был я и Евгений от СМИ из Гражданин-Наблюдателя (контакты по запросу). Также было трое от КПРФ: молодой весёлый бородатый дядька Антон, ассоциирующийся с образом современного походника (не член КПРФ, просто решил быть наблюдателем), член УИК с ПСГ Игорь, тихий, аккуратный и педантичный дедушка-коммунист, молодчина, и молчаливый наблюдатель от КПРФ Сергей, который вызвал у меня подозрения. Также обнаружился "наблюдатель от Яблока" господин Фурик, однофамилец или скорее даже родственник председателя комиссии, подозрений даже не вызвавший - с ним сразу всё было понятно.

В 7.45 комиссия объявила нам, что на момент начала голосования в списках содержится 2136 человек, однако занесли это в первую строку увеличенной формы протокола, в раздел "число избирателей, включённых в список избирателей на момент ОКОНЧАНИЯ голосования". Также было получено сверху 70 открепительных, из них выдали 64, а 6 на удивление мирно погасили на месте.

В 7.54 было начато опечатывание 3 мобильных ящиков, их замотали по периметру стыка скотчем, обмотали тем же скотчем в другой плоскости, и налепили на стык бумажку с печатью. К моменту окончания опечатывания мобильных ящиков на часах было уже 8.04, в помещении было три или четыре избирателя, и надо было СРОЧНО печатать стационарные урны. Наблюдатели-коммунисты заверили меня, что урны пустые, и я не стал возражать, думаю что не зря.

Голосование началось. Около 8.10 в помещение стали толпами вваливаться молодые люди в похожих тёмных куртках, все как один несли открепительные удостоверения, у многих они были парные: зелёное московское открепительное, и голубое подмосковное. Ни одного голубого мы не приняли :)

Откреплённые создали адскую очередь возле книги с допсписком, из-за этого в 8.24 председатель решила разорвать ещё одну книгу со списком, СОРВАТЬ с неё печать, расшнуровать и напихать туда чистых листов, чтобы дописывать откреплённых в две ручки. На это она, разумеется, получила жалобу. Я понимаю, что ситуация была тяжёлая, но это не повод творить беззаконие. Зампредседателя пытался меня увещевать что они исполняли пункт ФЗГ о том что комиссия "имеет право уточнять и вносить изменения в списки избирателей", но письменно это решение так и не выдал. Хорошо хоть на копии расписался. Вот видеозапись нарушения: http://www.youtube.com/watch?v=DEFK-LtcaK8 Фото заявления отсутствует :( Вот фото толпы нашистов, время 09.03: http://fotki.yandex.ru/users/bmrd/view/508210/

Евгений сбегал за этими откреплёнными и сообщил, что некоторые из них - военные, и они уходят на Лубянку под шлагбаум, и там пропадают в недрах части, а другие сбиваются в группки по шесть-девять человек и двигаются в направлении других участков, или спрашивают где станция метро. Игорь ухитрился разговорить одного из нашистов, тот сказал, что их привезли автобусами, у каждого в кармане по толстенной пачке открепительных, и он готов дать показания в суде, оставил свои контакты коммунистам.

В 10.10 председатель вполне официально заявила нам "через полчаса будет выезд с мобильным ящиком, готовьтесь, кто хочет выезжать?". Мы посоветовались с коммунистами. Разузнали, что выездов будет два или три, первый - к 24 старичкам-старушкам по району, второй - к 50 монахам в Рождественский монастырь, а третий уже вечером по результатам остальных заявок. Никакого смысла ехать к 24 избирателям мы не увидели, поэтому я попросил председателя ознакомить меня с реестром и прочей документацией выезда, и сообщил что мы не едем.

Она пришла в замешательство, сказала что членов с ПРГ не хватает для того чтобы сидеть на выдаче, и она хотела отправить согласно ФЗГ одного члена с ПРГ с двумя наблюдателями или членами с ПСГ на выезд.

Тут я не упустил случая сблефовать и заявил, что я им всё равно в этом деле не помощник, так как нужно 2 члена с ПРГ, а наблюдателей уже может быть сколько угодно. Съела :)

В любом случае, моя позиция была в том, что недостаток членов комиссии с ПРГ - её проблема, и я конечно ей сочувствую, но никуда не поеду. На меня было осуществлено множество попыток давления: уговаривали, запугивали, утверждали что я как член комиссии обязан исполнять все требования председателя, и стыдили, но я был непреклонен. Положение спас появившийся в 11:17 наблюдатель от Справедра (молодой человек в белой рубашке, http://fotki.yandex.ru/users/bmrd/view/508211/), который с радостью согласился сразу ехать на выезд. Туда же был отправлен и господин Фурик.

Компания собралась, и тут я напомнил о реестре. Реестра как такового не было, мне на бегу показали тетрадный листочек без печатей и подписей, на котором было 24 ФИО избирателей с адресами, без данных о передавшем их лице (это всё собес нам помог! очень помогли! ещё три дня назад все списки стариков принесли!). Мне удалось запомнить, что последний из этих 24 был человек по имени Константин. Сфотографировать мне не дали (персональные данные!), и очень торопили "мы уже собрались, ну что вам там в этих бумажках? Люди ждут!".

Голосование шло своим чередом. Меня пытались пригласить попить, поесть, полежать, посидеть, почитать, поболтать, отдохнуть и чёрта в ступе, но я стоял у столов для выдачи бюллетеней и непреклонно щёлкал счётчиком, считая выданное. Антон от КПРФ стоял поодаль и ставил галочки в сетку опущенных в урны бюллетеней. Одна из членов комиссии, особенно активно наседавшая на меня весь день, даже выжала из себя просьбу показать сертификат на счётчик.

Через час после первой мобильной группы (на 24 человека), в 12.10, выехала вторая группа, тут уже почему-то не возникло проблем с комплектацией её членами комиссии. Поехал Сергей от КПРФ, и двое членов с ПРГ. Вернулись обе группы почти одновременно, около 14.45. Первая группа недоопросила 7 избирателей, у второй проголосовали ВСЕ, да ещё и двое по открепительным, и четверо вообще со стороны - чудо для выезда, правда? Получается, что первая группа за 210 минут "обработала" 17 избирателей, а вторая за 150 минут - 56 избирателей. Разница в продуктивности в 8 раз, круто? Тут уже я не выдержал, отдал счётчик Евгению и потребовал ознакомить меня с результатами выездного голосования.

Акт так и не составили (по крайней мере до восьми часов вечера), заявлений от избирателей на выезде не было составлено НИ ОДНОГО, реестра не было, устно названная цифра "50 избирателей" была превышена на 6 человек. Вместо реестра мне показали напечатанный список избирателей, якобы спущенный моей комиссии из ТИКа неделю назад, и факс за подписью директора игумена монастыря, который просил прислать к ним бравых молодцев для осуществления голосования строем. Монахи ничтоже сумняшеся ставили подписи в списке избирателей, точь-в-точь как делают на участке.

Я составил полноразмерную жалобу (http://fotki.yandex.ru/users/bmrd/view/508212/) и подал её секретарю. Секретарь сказала что она не умеет ничего делать без указания председателя. Председатель кивала на зампреда. Зампред взял мою жалобу, мял её около сорока минут, заявляя что он исполняет мою просьбу к комиссии "рассмотреть немедленно, в моём присутствии". Поставил подпись и отдал мне копию только после того, как на него нажали из ТИКа и я заготовил акт "председатель комиссии отказывается принять у меня жалобу, вот копия". Дальше шло более-менее нормальное голосование. Иногда председатель комиссии заявляла, что я стою слишком близко к столу, мешаю выдающим бюллетени дышать, и она согласно какому-то закону требует, чтобы я отошёл на семь метров (http://www.youtube.com/watch?v=C9Z9EIHwqvk и http://www.youtube.com/watch?v=uldE_9geGoM), пыталась меня двигать своими телесами (http://www.youtube.com/watch?v=wNPNS7UUNTI), но в целом было не ужасно.

Временами подходили толпы нашистов, один раз это было человек 40 молодых людей в ярких куртках с надписью "молодёжная организация", они обсуждали "ну, у меня уже проездной кончается, как на следующий-то поедем?", документы у них были довольно странные: регистрация Ставрополье, временная регистрация Санкт-Петербург, открепительное выдано в Санкт-Петербурге.

Мы с КПРФщиками совместными усилиями составили и согласовали в 19.23 заявление по карусели, общей целью которого служит выявление НАШИстов с пачками открепительных - давайте поищем в рамках района записи в допсписках избирателей, которые будут говорить нам о голосовании человека с одним паспортом дважды по разным открепительным удостоверениям (http://fotki.yandex.ru/users/bmrd/view/508221).

Приходило много людей, подававших согласно совету Навального заявления о включении их в списки избирателей, т.к. у них нет возможности доехать до места постоянной регистрации до выборов, а делать временную регистрацию они не желают. Всем им наш УИК улыбался и махал ручкой, а в день выборов говорил "увы, ТИК нам ничего про вас не прислал, мы не можем дать вам проголосовать здесь". Одна из девушек с такой судьбой написала об этом заявление.

В 19:50 я обнаружил в помещении для голосования двоих посторонних лиц, мужчин плотного телосложения, один - ростом выше среднего и одет в зелёный свитер, а другой среднего роста и одет в красный свитер. Я обратился к сотруднику полиции с просьбой выяснить что это за люди, и нужно ли их включить в реестр лиц, присутствующих в помещении для голосования. Полицейский направился к ним, и в этот момент мужчина в красном свитере выкрикнул несколько угрожающих фраз знакомому мне сотруднику СМИ Евгению и ударил его в лицо.

Я включил видеозапись и стал фиксировать потасовку (http://www.youtube.com/watch?v=uEvETVKqy5k). После этого вокруг меня стала ходить член УИК с ПРГ и требовать прекратить видеозапись. На её крики обернулся мужчина в зелёном свитере, ударом выбил у меня из рук фотоаппарат, а второй рукой применил удушающий приём.

Я очнулся через несколько секунд в углу помещения для голосования, все мои документы, относящиеся к работе как члена комиссии, бесследно пропали вместе с папкой. Очень пригодились вторые экземпляры всех выписок из законов, бланков заявлений, контактов СМИ, ТИК, штабов и мобильных групп. Делайте всегда вторую копию!

Провокаторам не удалось забрать у меня ничего ценного, кроме копий двух жалоб. После этого комиссия в течение 2 часов пыталась удалить меня из помещения, но никак не могла связать два слова на бумаге, чтобы не получилась смехотворная чушь. В итоге они составили не основанную на законе бумажку, не подкреплённую никакими свидетельствами и ссылками на действующее законодательство, согласно которой постановили ИСКЛЮЧИТЬ меня из числа членов УИК, хотя закон такого не разрешает, члена комиссии можно только ОТСТРАНИТЬ. Тем же решением Евгений, получивший удар в лицо, был также исключён из состава наблюдателей и удалён из помещения УИК. http://fotki.yandex.ru/users/bmrd/view/508567

Мною подано заявление в Мещанский районный суд с требованиями: 1) отменить решение комиссии об исключении, 2) произвести пересчёт голосов в моём присутствии, 3) принять меры к председателю комиссии Фурик Л.Н. Надо было ещё требовать выдачи заверенных копий протокола, конечно. Попробую завтра подать эти заявления в ТИК и в городскую избирательную комиссию.

Полицейские отвезли меня в ОВД, откуда немедленно отпустили - очевидно, весь этот двухчасовой фарс затевался исключительно с целью удалить меня из помещения комиссии. Разумеется, через 5 минут я вернулся на избирательный участок, где предъявил уже совершенно другое направление, в данном случае меня направляла всероссийская партия ЛДПР как наблюдателя от них (http://fotki.yandex.ru/users/bmrd/view/508568). Этот документ я получил заранее и тщательно хранил.

Тут уже фантазии комиссии не хватило ни на что, они просто отняли у меня документ силой и вытолкали меня за дверь. Член ТИК с ПРГ Викторов Василий Андреевич сообщил мне позже, что моё заявление об аннулировании всех результатов выездного ящика №2 было удовлетворено, однако в официальных результатах я вижу обратное - 75 выездных голосов, это значит что в ящик №1 вбросили ещё 2 бюллетеня, а ящик №2 был принят в полном объёме. Впрочем, это им не помогло.

Итоги выдачи бюллетеней (подсчёт с погрешностью до 30 штук): 10:00 - 126 штук - официальные данные УИК 10:30 - выдали ещё 35 штук 11.10 - ещё 50 12.10 - 103 13.02 - 108 14.00 - 116 16.10 - 237 16.59 - 113 17.59 - 72 18:59 - 100

Результаты по нашему участку: Едро - 31.03%, КПРФ - 29.98%, Справедро - 20%, Яблоко - 7.00%. Я считаю что это небольшая и не окончательная, но победа. Спасибо наблюдателю от КПРФ, который всю ночь бился за эти результаты!

 

1146

Ист.: http://forgot-again.livejournal.com/

В итоге своего пребывания на участке в статусе журналиста (о котором я неоднократно пожалела) я поняла, в частности, что данные нам установки "предотвратить фальсификации" и "не вступать в конфликт и дождаться выдачи копии протокола" друг другу противоречат.

Мы старались находить "золотую середину", в итоге мы дождались (не)выдачи копий протокола, но если и предотвратили, то довольно незначительную часть фальсификаций. До начала работы комиссии был удален один из двух наблюдателей от "Яблока". Грубо нарушались права наблюдателей и представителей СМИ: нам было отведено определенное пространство в отдалении от урны (позднее при нарушении этого запрета муж председателя комиссии старался ходить перед моей камерой, чтобы закрыть обзор :))

Не было возможности полноценно ознакомиться с реестром лиц, изъявивших желание проголосовать вне помещения. В сопровождении выносной урны, с которой выехали наблюдатели от "Единой России", нам было отказано в категорической форме. На самом участке было осуществлено, по-видимому, три вброса, одну из женщин удалось сфотографировать. Судя по всему, еще два удалось предотвратить. Подсчет голосов производился не по правилам, представители СМИ не имели возможности вблизи снимать процесс.

Наблюдатели подтвердили, что в урнах находились пачки сложенных бюллетеней.

Расхождения между нашими подсчетами проголосовавших избирателей и количеством бюллетеней, отраженным в окончательной копии протокола, составили примерно 400.

Наблюдатели и представители СМИ подвергались постоянным оскорблениям и попыткам шантажа со стороны председателя избирательной комиссии и ее членов ("из-за вас людям вызывают скорую") и пр. Несмотря на поданные заявления, представители СМИ не получили заверенную копию протокола. Копию протокола не получил также и член комиссии с правом решающего голоса - представитель КПРФ, отказавшийся данный протокол подписать. Председатель комиссии отказывалась принимать жалобы и заявления от общественных контролеров.

Наконец, на участке производилось глушение мобильной связи - в период до первого выезда урны в сопровождении ЕР, и после начала подсчета голосов. Интересно, что глушили, видимо, на определенных частотах - некоторые телефоны работали, а некоторые нет, причем это не зависело от того, "светился" ли номер в проекте или нет.

Председатель УИК № 1146 - Бокарева Марина Борисовна.

1260

Отчет о ходе голосования на участке 1260, р-н Выхино-Жулебино, Москва

Елена Бондал, член УИК с ПСГ от партии "Яблоко"

 

Я получила мандат от партии "Яблоко" для наблюдения на участке 1260 как член Участковой Избирательной Комиссии с правом совещательного голоса. Со мной от проекта на участке должны были находиться еще два человека, наблюдатель и корреспондент СМИ. Однако, оба не явились, хотя с одним из них я встречалась накануне.

В результате я была на участке одна, не считая двух наблюдателей от Единой России, на которых у меня надежд не было никаких.

7:30-8:00

Придя на участок, я познакомилась с Председателем Комиссии, Савостьяновой Ольгой Витальевной, выяснила количество избирателей на участке, количество бюллетеней, полученных из ТИК, количество подавших заявления для голосования на дому. Мне показали все избирательные книги, никаких отметок я в них не обнаружила. При мне опечатали все ящики для голосования, предварительно позволив убедиться, что они пустые. Увеличенная копия протокола висела, как положено, на стене. Ничто не предвещало каких-либо проблем. Председатель была расположена ко мне весьма благодушно. Я верила, что все пройдет гладко.

8:00-20:00

Я расположилась за столом, откуда мне были видны все столы с членами комиссии и урны для голосования, однако издалека, так как спортзал школы, в котором находился участок, был достаточно обширен. Я завела листок для подсчета опущенных бюллетеней в урну для голосования и занялась подсчетом. Вскоре ко мне стала подходить Председатель и уговаривать пойти позавтракать, так как у нее был лишний талон. Я отказалась, сославшись на то, что у меня есть с собой еда и питье. Она подходила еще и еще, настойчиво предлагая идти завтракать или хотя бы попить кофе у них в комнате. После моих отказов она взяла с меня обещание пойти тогда уж на обед потом.

Наблюдатель от ЕДРА, в свою очередь, хвасталась мне теплыми фиолетовыми гольфами, которые она купила для своей мамы этажом ниже (не знаю, почему в школе торгуют подобными вещами в день голосования), и предлагала и мне пойти купить что-нибудь тоже. Я никуда не выходила, кроме как в туалет. И в основном развлекалась тем, что подсчитывала количество бюллетеней, опущенных в урну за каждый час голосования.

Вскоре председатель предложила мне поехать с выездной группой для голосования на дому. Я отказалась. При мне посчитали кол-во поданных заявок для голосования на дому (26) и количество взятых с собой бюллетеней (30). По моей просьбе была составлена выписка из реестра, и выездная группа отправилась с ней.

Первый конфликт с Председателем.

Посчитав, что мне недостаточно видно, что происходит за столами, где выдаются бюллетени, а также плохо видны урны, я сообщила Председателю, что хотела бы поставить свой стул так, чтобы видеть, как избиратели опускают бюллетени в урну сбоку, а не со спины, а также хотела бы находиться ближе к столам членов комиссии, чтобы следить за правильностью занесения данных избирателей в книги. На это председатель ответила, что не может удовлетворить мою просьбу. Я попросила ее сослаться на закон, который запрещает мне сделать это, и сказала, что мне придется написать жалобу в случае отказа. Пытаясь избежать конфликта и дав время Председателю подумать, я села на прежнее место. Между тем, Председатель явно стала нервничать: она переменилась в лице и начала куда-то звонить.

Первый факт вброса бюллетеней

Около 13:30, отлучившись на несколько минут в туалет, я вернулась в зал и застала следующую картину: какая-то женщина чем-то громко возмущалась. С ней находилась директор школы. Я подошла к женщине и спросила, что случилось. Она ответила, что при ней какая-то женщина, которая до этого сидела за столом, где обычно сидит Председатель и по описанию похожая на Председателя комиссии, бросила сложенную пополам пачку бюллетеней в урну и даже предложила бросить и ее бюллетень тоже. Творилась суматоха. Председателя на месте не было. Директор школы кричала, что этого не может быть.

Я предложила женщине составить заявление, так как я независимый наблюдатель. Директор школы стала говорить, что я плохо себя веду и что меня следует удалить. Я обратилась к милиционеру, который был всему свидетель. Он бездействовал. Директор школы пыталась увести избирательницу к себе в кабинет. Я просила ее не ходить и написать со мной жалобу. Директор давила. Избирательница все-таки ушла в кабинет к директору, куда меня не пустили. Однако я успела записать ее имя (Зинаида Ивановна Путинцева). Я была сильно взволнована. Тряслись руки, срывался голос. Стала звонить в штаб, но не могла дозвониться. Стала звонить в "Голос". Они направили мое сообщение в твиттер КПРФ. После этого мне стали звонить разные люди из разных организаций и СМИ с советами и со словами поддержки.

Между тем, я вынуждена была покинуть участок, потому что хотела дождаться избирательницу из кабинета директора. Она вышла где-то через 30 минут. Я опять предложила ей написать заявление, она уклонилась, сказав, что должна посоветоваться со своим адвокатом, и ушла.

Я вернулась на участок и стала писать заявление. Заметила, что Председатель переоделась в зеленую водолазку. Это очевидно было связано с вбросом, так как избирательница запомнила, в чем была одета женщина, произведшая вброс.

Олег, корреспондент СМИ

Приехал, предварительно позвонив, представитель СМИ от проекта Гражданин Наблюдатель, Олег. Меня это сильно взбодрило. Я чувствовала, что уже не одна. Однако вскоре у него возник конфликт с Председателем, так как ему, так же как и мне, не позволено было находится там, где мы хотели, а кроме того не позволяли ему снимать. Председатель написала решение о его удалении, а также вызвала полицию. Олег вызвал полицию тоже. В какой-то момент на участке находились порядка 10 представителей различных подразделений полиции. Около 2-3 часов, пока находилась полиция, ему и мне приходилось отвечать на вопросы и писать объяснительные. Кроме того, была директор школы. Она сильно хамила. Назвала меня сумасшедшей. Олег держался прекрасно. Потом его все же удалили, и он уехал в ТИК обжаловать решение.

Сотрудничество с КПРФ

Звонили различные люди, в том числе и чаще всего от КПРФ. Сообщили, что от КПРФ на моем участке находится наблюдатель, который может меня подменять, когда я отлучаюсь. Я познакомилась с ним. Ею оказалась член комиссии с правом решающего голоса Ольга Глинкина. Поначалу она не вызвала моего доверия, поскольку до этого никак не проявляла себя. Однако позже выяснилось, что она на моей стороне, и мы стали союзниками.

Между тем, Председатель включила меня в список 2-ой выездной комиссии для голосования на дому. Я отказалась ехать. Она сказала, чтобы я писала объяснительную. На это я также ответила отказом, сославшись на то, что я имею право не ехать.

Второй факт вброса бюллетеней

По просьбе Ольги Глинкиной приехал представитель из ТИКа от КПРФ, Данил Асоцкий. Она сказала, что с ним можно проконсультироваться по всем возникающим проблемам. Все вместе стали обсуждать ситуацию на участке. Я рассказала о факте вброса. Ольга сказала, что также была свидетельницей вброса, произошедшего еще утром, но никому не сказала об этом, так как была поражена наглостью Председателя и совершенно не знала, что делать. Она рассказала, что около 9:40 утра, воспользовавшись тем, что я вышла, Председатель, с криком "Галя, смотри" (Галя - это зам председателя), побежала в комнату, где находились бюллетени, добежала до урны, вбросила в нее пачку бюллетеней и убежала обратно. Я стала убеждать Ольгу, чтобы она написала жалобу. Она колебалась, боялась. Данил предложил написать нам жалобу совместно. Тем временем, на мою жалобу о вбросе, Председатель написала отказ. Тогда мы решили писать в ТИК совместную жалобу с указанием двух фактов вброса. Данил отвез наше заявление в ТИК.

20:00 Подсчет голосов

Начался подсчет неиспользованных бюллетеней. Я настояла, чтобы считали каждую бюллетень по отдельности. Параллельно подсчитывалось количество проголосовавших в книгах. Зачитав Председателю закон о необходимости поэтапного подсчета голосов, я вынудила уже изрядно раздраженного Председателя, производить подсчет согласно требованиям закона, пригрозив в противном случае писать жалобы.

Начался подсчет по книгам. Я стала ходить и наблюдать. Председатель нервничала, много раз требовала сесть и не мешать членам комиссии. На мои доводы, что я имею право наблюдать, и нисколько не препятствую работе комиссии, она раздражалась еще сильнее. Ей вторили члены комиссии. Стало ясно, что меня хотят удалить. Председатель звонила по телефону.

Начался подсчет бюллетеней в ящиках. Посчитали бюллетени в передвижных ящиках. Никаких нарушений. Вскрыли стационарный ящик. Перед тем, как высыпать бюллетени на стол, зам председателя (Юрлова Галина Александровна) залезла в ящик с головой и помешала бюллетени рукой. Столь комичный жест был сделан явно для того, чтобы скрыть факт вброса бюллетеней. Об этом факте мною и Ольгой Глинкиной была написана еще одна совместная жалоба в ТИК.

Отстранение

Когда поднесли второй ящик, я достала мобильный телефон, чтобы зафиксировать извлечение бюллетеней на камеру. Увидев это, Председатель остановила процесс, стала кричать, говорить, что не имею права снимать. Другие члены тоже очень ругались. Было страшное давление. Пытались взывать к совести. Мол, ты же человек, все устали, из-за тебя будем сидеть до ночи. Устроили голосование о моем удалении. Естественно, все за, кроме Ольги Глинкиной. Я сказала, что имею право снимать, и что удалить меня не имеют права. Председатель опять засела за телефон. Около часа советовалась по телефону, что со мной делать. Вынесли решение об отстранении на основании того, что, во-первых, отказалась ехать с выездной комиссией, и, во-вторых, что создаю нервозную атмосферу на участке. Попросили уйти. Я сказала, что меня отстранили, а не удалили. Имею право присутствовать. Председатель опять повисла не телефоне. Время тянулось. Наконец, решили меня больше не трогать, и обязали наблюдать издалека.

Все посчитали. Ольга Глинкина, представитель КПРФ, которая тоже принимала участие в подсчете, видела много идущих подряд бюллетеней, где знаки, галочки, крестики, нолики, были проставлены явно одной рукой. Все за ЕДРО. По ее мнению, таких бюллетеней было около 100-150 штук. Она, как член УИК с правом решающего голоса, не подписала протокол о голосовании, написав особое мнение, где указала все факты нарушения в ходе голосования.

В увеличенную копию протокола вносилось все исправно. Я обязала их вставить также и факт о том, что две мои жалобы находились у Председателя. По обеим были вынесены решения, естественно с отказом.

Очень долго, часа два, ждали протокол. Компьютер висел. Наконец все выдали. Я получила свою, заверенную копию протокола. Данные в ней, совпадали с данными в увеличенной копии.

Вернулась домой в 3 часа утра.

Итоги

В ходе голосования написано две жалобы в УИК, подано две совместные жалобы в ТИК, и готовится совместное заявление в прокуратуру по двум фактам вброса бюллетеней.

Итоги голосования на участке 1260

Единая Россия 31.92%

КПРФ 24.17%

Справедливая Россия 16.42%

Либерал-Демократическая партия 13.25%

<<Яблоко>> 10.42%

<<Патриоты России>> 1.92%

<<Правое дело>> 0.67%

Личное мнение

Я несомненно получила очень ценный опыт. Во время своего нахождения на участке я практически выучила закон об основных гарантиях, поскольку постоянно приходилось апеллировать к нему. Также мне очень помогли консультации как со штабом, также как и с другими людьми, в основном, представителями КПРФ. Однако нужно отметить, что связь со штабом была очень нестабильной.

Находясь на участке, я всегда старалась действовать строго по закону и вести себя максимально корректно. В какой-то момент члены комиссии стали обращаться ко мне, а не к председателю, видя, что я знаю порядок, о том, как, и в какой последовательности надо производить подсчет голосов, чем конечно очень раздражали и так порядком поистрепавшегося Председателя. В то же время, было очевидно, что ни Председатель, ни члены комиссии, не вполне знают свои полномочия и уж точно ничего не знают о моих, как наблюдателя. Разговорившись с полицейским, постоянно присутствовавшим на участке, выяснилось, что и он не знает законов. Сказал, что у него просто нет времени на их изучение, и признался, что не знает, что делать в случае вброса бюллетеней, хотя утверждал, что ничего не видел.

Когда все поуспокоилось, и стали ждать протокол, в ходе беседы с членами комиссии было очень сложно донести до них, простых учителей, что, когда Председатель галопом бежит к урне и бросает туда пачку бюллетеней, - это преступление, не говоря уже о том, что это просто стыдно.

Ощущение позора от всего происходящего неустанно преследовало меня. Очень жаль, что не удалось предотвратить вброс бюллетеней. Однако есть и чувство удовлетворения, в первую очередь от того, что удалось представительницу от КПРФ убедить написать жалобу по факту вброса бюллетеней.

Я также уверена, что Председатель комиссии получила хороший урок, и на будущее будет знать, что вбрасывать бюллетени - это очень затратное занятие. К концу дня, было очевидно, что она очень сильно истощена морально и физически: нелегкое это дело для женщины в летах бегать туда-сюда от урны и обратно, писать ответы на жалобы, кричать, ругаться и постоянно консультироваться с кем-то по телефону. Мне тоже было очень тяжело. Но правда и закон - на моей стороне. Это придавало сил.

В целом, опыт наблюдения очень закалил меня. Теперь я знаю, как действовать в любых ситуациях и готова хоть сейчас идти и наблюдать опять. Огромное спасибо проекту Гражданин Наблюдатель за поддержку. Нас пока немного, но будет больше. Вода камень точит. Мы победим.

5 декабря 2011

Елена Бондал

1481

Выборы как острое приключение

Ист.: Владимир, http://forum.arimoya.info/threads/Выборы.710/page-3#post-22340

Неприятности начались сразу: в 7.45 постовые полицейские не позволили нам подойти к избирательному участку. «Нам сказали – только после 8». После уговоров и ссылок на закон лишь в 7.52 нам посчастливилось позвонить в запертую дверь. «В 8 начнётся голосование – вас и пустят». Эшелонированная оборона. Войти несколько раньше нужно просто для того, чтобы представиться по форме (документы придирчиво осматривают и неторопливо записывают), убедиться, что нет нарушений, и расположиться для наблюдения. В тот момент нас было только двое: наблюдатель от «Яблока» Катерина и я, спецкор «Новой газеты». Мы ещё накануне познакомились с председателем комиссии Юлией и предупредили её, что прибудем до открытия; возражений тогда не было. Необходимость прорываться оказалась неожиданностью. Мы теряли драгоценные минуты. Вот-вот пробьёт 8 утра, когда все присутствующие, в т.ч. наблюдатели и первые избиратели[1], узрят священную пустоту стационарных ящиков! Однако ещё в 7.55 обнаружилось, что ящик уже опечатан. И в ответ на предложение согласно закону открыть его, показать и только потом опечатывать НАЧАЛОСЬ…

«Вы должны стоять здесь, а если сдвинетесь со своего места!..», «Если кто-нибудь пожалуется на вас!..», «Вы не имеете права вести видеосъёмку!», «Вы нам очень мешаете и мы не позволим присутствовать до 20, до начала подсчёта», «Если только вы пикнете!..» (это уже при подсчёте). Согласно закону, если председатель сочтёт, что наблюдатели мешают голосованию и работе комиссии – а назвать помехой можно что угодно — их с помощью полиции удаляют с участка. Угроза такого удаления прозвучала практически сразу после «доброго утра» и громко напоминалась в течение всего дня. Едва ли ли хоть один член УИК[2] не услышал обо мне громкое: «Он ходит и мешает нам работать, он неадекватный, мы его предупреждали».

Кто же так активно нам противостоит? Кто этот самый «мы», вернее, «МЫ», которого слушается председательница Юлия? Вот он, герой дня: Депутат муниципального собрания Антонов Илья Маркович, 1949 года рождения, место жительства: г. Москва, район Зюзино; генеральный директор ЗАО «Техоснастка».

Каждого избирателя он приветствовал отеческой улыбкой, широким жестом указывал на кабинки, на прощанье дари шарики деткам («растите, юные избиратели!») и цветы тем, кто голосовал впервые. Моя однокашница-общественница отзывалась о нём благодарно: «Он такой пробивной, так всем помогает, даже на свои деньги. Странно, что он так к вам относится, наверно, нервничает».

Было от чего нервничать: благодетель Илья Маркович уже совершил преступление, подложив в стационарную урну 300 или немногим более бюллетеней — сумеете ли угадать, за какую партию? Впрочем, этот опытный руководитель вряд ли переживал, что его разоблачат: члены комиссии были во всём ему покорны. Скорее, это было расчётливое поведение. Попробуйте-ка не выйти из себя, когда слышите, что видеосъёмки подсчёта голосов не будет? Беру со стола председателя «Федеральный закон о выборах депутатов государственной думы федерального собрания Российской федерации», читаю статью председателю в присутствии депутата Антонова, спрашиваю: «Вы подтверждаете наше законное право снимать?» Председатель вяло кивает и переводит взгляд на Антонова. Тот смотрит на меня в упор: «По закону мы вас удалим». В его глазах ни тени сомнения в своей правоте! Но не может же такой опытный руководитель не знать законов. Значит, врёт в глаза, играет — да как играет! — «Читайте!» — показываю пальцем нужные строки[3]. — «Вы нам очень, ОЧЕНЬ мешаете, но мы, так и быть, всё же позволим вам снимать. Но если только…» — и старые угрозы удалить. Две минуты на повышенных тонах. Председатель безмолвствует, остальные члены УИК тем более, полиция до поры до времени сохраняет нейтралитет. Депутат Антонов раздражается на любое наше движение и не упускает шанса вмешаться. Доходит до абсурда: когда я пошёл со своим открепительным удостоверением за бюллетенем, Антонов очередной раз шумит: «Он всё-таки нарывается!» — но потом и не думает извиняться. Всё очень отвлекает от нашей задачи. Но раздражаем его только мы: по участку свободно бродят социальные работники, представитель МЧС и ещё какого-то ведомства, хотя что им там нужно?

Психологический прессинг — провокация: хочется возмутиться, оспорить, отстоять свою законную позицию. Но если выйдешь из себя, рискуешь услышать роковое «мешает, удалите». Ну а если не отстаивать – как наблюдать? Забиться в уголок и не отсвечивать?

Впрочем, можно не только в уголок: предлагают подкрепиться завтраком, съездить на бесплатный обед и ужин, взять талоны в рестораны. Полицейский по-свойски подмигивает мне: «Коньячку?» Спасибо, еду взяли с собой. Это не только показная доброта (хотя под должностной кожурой это и вправду могут быть добрые люди) — это ещё один способ отвлечь. Но какой разительный контраст составляет эта забота — и единодушный «одобрямс» при нашем последующем изгнании!

Мы с Катей сели на стулья примерно в 4-x метрах от стационарной урны, вооружившись листом для подсчёта опущенных бюллетеней и электронным счётчиком. Рядом с урной — караул из двоих дружнников. Фотографировать опускание бюллетения нельзя, потому что это будет смущать избирателей: вдруг в кадр попадёт и лицо, и отметка в бюллетене? Вот и повод для удаления наблюдателей. Большинство народа складывает свои листочки, так что в узкую щель они проходят не очень легко. Это хорошо: больших вбросов не будет. Тогда мы ещё не подозревали, что они и не нужны, потому что главный вброс уже состоялся. И какой!

Ящик находился под нашим неусыпным наблюдением все 12 часов, если один отлучался, и то изредка и ненадолго, то другой продолжал следить. К закрытию участка в 20.00 мы насчитали 388 опущенных бюллетеней, с погрешностью не больше 10 — нас отвлекали, но не обоих одновременно. «А мы насчитали больше, гораздо больше!» — гордо заявил г-н Антонов. С подтекстом: а вы-то врёте, небось, не всех считали. Сюрприз! Однокашница, которая тоже целый день наблюдала за выборами от другой партии, передала, что тоже удивилась: поток граждан был небольшим.

Участок закрылся, всех лишних удалили, а нас в очередной раз строго предупредили, что если только двинемся с места или скажем слово… ну, вы поняли.

Итак: УИК №1481 г. Москвы получил 800 бюллетеней, из них 69 бюллетеней не были использованы, а 32 избирателя проголосовали на дому с помощью переносного ящика. Таким образом, в стационарном оказалось 800-69-32=699. Разница с числом опущенных — примерно 300, т.е. по 2 фальшивых на 3 настоящих! Так избиратели, особенно пожилые, с трудом переставляющие ноги — могли бы не особенно напрягаться: за них уже проголосовал депутат Антонов, они оказались всего лишь массовкой для его игры.

Заметив процедурное нарушение при подсчёте, наблюдатель Катя попросила председателя принять жалобы. Просьба была проигнорирована: «Мы сейчас заняты, потом». Закон требует немедленной регистрации и рассмотрения жалоб, «потом» будет поздно: подведут итоги, опечатают документы, уедут подавать итоговый протокол в УИК — нельзя ждать! «Когда вы примете наши жалобы?» На выручку приходит депутат Антонов, под его нажимом председатель ставит вопрос о нашем удалении с участка (головы участников комиссии склонены, а руки подняты), затем они составляют бумагу, потом Антонов отлучается, чтобы вызывать патруль. В это время подсчёт остановлен, и я сообщаю членам комиссии, что они стали соучастниками грубого нарушения закона. В отсутствие вожака ничего внятного они не отвечают. С одной стороны, величина вброса говорит сама за себя, но есть и другие важные для них цифры: оплата их труда.[4]

Около 22 полицейские заходят в участок и подгоняют нас угрозами разбить оборудование. Мы заявляем, что на их глазах нарушается закон: мотивированное письменное решение об удалении нам даже не предъявлено для ознакомления и подписания. «Вот оно» — «Покажите» — «Ознакомитесь в отделении, выходите». Председатель на своём участке – царь и бог, и не считает нужным соблюдать процедуру закона.

Едем на дышле закона в ОВД «Нижегородский» (№97). Там мы проконсультировались по телефону с юристом горячей линией «Яблока» и написали встречное заявление об административном нарушении при удалении с участка, а также объяснительные, завизированные полицейскими — хоть какой-то документ. На выручку пришли муж наблюдательницы и друзья.

Ближе к полуночи на такси и машинах добрались до управы района, где заседала ТИК, и, после недолгих уговоров, предстали перед комиссией как раз в тот момент, когда по нашему участку был подведён итог: оказывается, за «Единую Россию» отдали голоса 460 избирателей. Представим, что «Единой России» не приписали чужих голосов и прибавка ограничилась только вбросом. Даже в этом случае они получили примерно втрое больше (460 вместо 160), чем за них проголосовали! Услышав нашу историю и приняв жалобу, одни члены комиссии были шокированы, другие выразили сомнения в правдивости истории. Я заявил, что готов подтвердить свои наблюдения в суде и что подлог можно довольно просто разоблачить: надо просмотреть реестр, в котором обнаружатся массовые подделки личных данных и подписей тех избирателей, на чьё имя были выписаны вброшенные бюллетени. Уголовное дело, между прочим. Наконец, возник резонный вопрос: а почему мы сразу не сообщили УИК о преждевременно опечатанном ящике? Или не упомянули об этом днём во время визита представителя? И тут надо честно признаться, что мы сами допустили ряд оплошностей. Растерялись от всего, что происходило. В штабе рекомендовали без нужды не обострять отношения, хотя, как выяснилось, как раз в данном случае надо было настаивать до последнего. Следовало не тратить время на спор с Антоновым и другими членами комиссии, а писать жалобы, и если их не принимал председатель — везти их в ТИК. Очень бы помогли ещё друзья-коллеги, но четверо, кого я звал, не захотели, а наблюдатель с совещательным голосом и, главное, опытом работы на выборах, собиралась приехать да не приехала. Её доступ к реестру избирателей очень помог бы установить подделку. Мы с Катей и фотокором от ещё одной газеты Татьяной до сих пор наадреналинены произошедшим. Говорят, что на других участках были похожие и даже более скверные ситуации.

Каков же вывод? Многие не хотят приходить на выборы: дескать, выбирать не из кого, всё равно напишут нужные цифры. Услышал вчера шутку: «Мы голосуем за вас» — говорят избиратели. — «А мы голосуем за вас» — отвечают в счётных комиссиях. А вот это можно изменить. С какой стати за (т.е. вместо) нас решают, на что потратить национальное богатство? Ситуация дикая: на наши деньги работает отлаженная машина нашего же обмана. Да, мы фактически лишены выбора. Но мы не лишены права участвовать в выборах как наблюдатели — и в таком количестве, чтобы фальсификаторы не смогли сбить с толку, помешать видеосъёмке, просто вытолкать. И когда сопротивление народа станет массовым, власть переменится.

Как вы думаете?

------------------------------------------------------------

[1] В день голосования перед началом голосования председатель участковой комиссии предъявляет к осмотру членам участковой комиссии, присутствующим избирателям, участникам референдума, лицам, указанным в пункте 3 статьи 30 настоящего Федерального закона, пустые ящики для голосования (соответствующие отсеки технического средства подсчета голосов – при его использовании), которые вслед за этим опечатываются печатью участковой комиссии. Федеральный закон от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", ст. 64, п.3. далее сокращённо ФЗГ, см. http://www.cikrf.ru/law/federal_law/comment/st64.html

[2] УИК – участковая избирательная комиссия, ТИК – территориальная, надстоящая на группой участковых.

[3] http://cikrf.ru/law/federal_law/zakon_51/gl3.html ст. 29 «Гласность в деятельности избирательных комиссий» п. 5 и http://cikrf.ru/law/federal_law/zakon_51/gl4.html ст. 32 «Представители средств массовой информации».

[4] Не знаю, сколько должен получить за работу рядовой член УИК. По официальным данным, размер компенсации членам избиркомов субъектов РФ, территориальных и участковых, с правом решающего голоса в Москве будет равен 55702,6 рубля за полный месяц работы. Плюс члены избиркомов могут получить вознаграждение в размере до 150% от суммы дополнительной оплаты труда, выданной за фактически отработанное время. www.cikrf.ru/law/decree_of_cec/2011/09/02/Zp11266_pril.doc

1493

Вадим Николаевич Козлович

ОТЧЁТ-РЕПОРТАЖ

С избирательного участка № 1493 в «Печатниках»

1. Перед началом голосования

В 7 часов 30 минут утра мы прибыли на участок. Знакомимся, кто ещё не знаком. Знакомимся с представителями КПРФ. Член ТИК от КПРФ предложил, если нужно, видеокамеру. У нас есть своя. Кратко определяем тактику поведения и взаимной поддержки. Подаём документы председателю УИК, нас заносят в реестр присутствующих на участке. Получаем удостоверения. Начинаем проверку всех необходимых моментов. Книги со списками избирателей пронумерованы, сброшюрованы и опечатаны. Кроме дополнительного списка. По указанию членов УИК с совещательным голосом от КПРФ и «Яблока» книга сшивается на месте под нашим контролем. После чего опечатывается. В дополнительный список внесено 170 фамилий. Вызывает некоторую настороженность. Проверяем кабины. Там всё нормально.

Поверяем открепительные, гасим неиспользованные, убираем в сейф (сейф в соседней комнате). Записываем количество избирателей на участке, количество полученных из ТИК бюллетеней. Все детали отражены в листах наблюдений. Главное, ничего противозаконного не обнаружено.

Поначалу председатель УИК пытается нам запретить фото и видеосъёмку, однако мы знакомим её с письмом ЦИКа, где чётко указано кто может такие действия на участке производить.

Пытаюсь знакомиться с другими наблюдателями, находящимися на участке. Представляется только девушка от ЛДПР. Двое просто говорят, что от Справедливой России и от Патриотов России. Остальные (ещё несколько женщин – пять или семь, не совсем ясно – они постоянно выходят и возвращаются) вообще не реагируют на вопросы и не отвечают. Реестр смотреть уже некогда.

Объявляется открытие участка, входят первые избиратели. Проверяем урны и опечатываем их в присутствии избирателей.

К открытию участка выясняется, что член УИК с правом решающего голоса от партии «Справедливая Россия» Солянин Валерий Владимирович на участок не явился, сообщений не прислал и на телефонные звонки не отвечает. Председатель УИК принимает решение работать без него. Мы не возражаем.

Радует, что, несмотря на небольшую численность комиссии, все решения оформляются протоколами. Впрочем, это не трудно. В блокнотах ЦИКа есть все необходимые образцы и бланки.

2. Голосование

Через пять минут после начала голосования замечаем, что к столу с дополнительным списком регулярно подходят люди. Начинаем присматриваться. К столу подходят сразу несколько человек, по виду явные гастарбайтеры. Понимаем, что начинается карусель.

Пытаемся сфотографировать очередь за пределами помещения для голосования. Очередь обнаруживается в коридоре, который практически не виден из зала голосования. Подходим к столу и просим уточнить соответствие предъявленных документов спискам и представить заявления на внесение в дополнительный список. Один из гастарбайтеров держит паспорт раскрытым. В паспорте вложен календарь с символикой Единой России. Паспортных данных по списку не обнаруживается. Просим этих людей убрать агитацию и покинуть помещение. После повторной просьбы они удаляются. В принесённых председателем УИК 170 заявлениях не проставлен номер УИК, куда заявления адресованы. Требуем немедленно прекратить голосование по дополнительному списку до устранения всех обнаруженных недостатков. Выясняем, что приехала организация «Асфальтстрой» в количестве 120 человек. Им начальник сказал, что нужно проголосовать на этом участке по списку организаций. Объясняем, что по спискам организаций голосование не проводится и советуем поскорее покинуть территорию школы, где находится участок, поскольку они намерены совершить серьёзное правонарушение. Старший команды всех уводит. Ко мне подходят наблюдатель от Справедливой России и от Патриотов России и требуют, чтобы мы прекратили мешать работать комиссии, сели в уголок, откуда ничего не видно, и помалкивали. И пусть голосуют все, кто хочет! Заявляют, раз люди идут, значит так нужно! И ещё просят нас прекратить фотосъёмку карусельной очереди. Настаивают, что по закону съёмка на избирательных участках запрещена. Приходится жёстко, но корректно ставить этих двоих на место, показывать им письмо Чурова и рекомендовать не мешать наблюдению. И очень тихо, чтобы услышали только они, советую им больше не мешать нам, если они хотят «дожить» на участке до конца голосования. Справедливости ради нужно отметить, что они больше нам не мешали, но постоянно куда-то звонили и рассказывали о нас кому-то.

Голосование по дополнительному списку проводится только для тех, у кого есть открепительные и для тех, кто не включён в основные списки по месту жительства из-за ошибок администрации (надеемся, что из-за непреднамеренных ошибок). Представитель КПРФ и один из наших (чаще всего Михаил) постоянно дежурят около урн. Председатель комиссии регулярно подходит к ним и просит отойти от урн, чтобы не мешать голосующим.

Так же, председателем и секретарём УИК постоянно делаются замечания наблюдателю от ЛДПР за то, что она пытается считать выданные и опущенные в урны бюллетени. Нужно сказать, эта задача очень трудно выполнимая. Когда на участок приходят сразу человек двадцать, невозможно нормально считать выданные бюллетени. За спинами небольших очередей вообще иногда ничего не видно. С этим заданием нужно что-то продумывать дополнительно.

Иногда подходит секретарь УИК и консультируется по различным вопросам. Что знаем, рассказываем. Если в чём-то сомневаемся, отправляем к 67 ФЗ. Позвонили из управы и потребовали всех наблюдателей отвести подальше от урн. На вопрос секретаря УИК, что делать, отвечаем: скажите, что делаете всё возможное в рамках 67 ФЗ. Звонки из управы идут регулярно. Похоже, что с накачкой.

В 10:10 председатель УИК предъявила нам проставленные номера участка на заявлениях в дополнительном списке. Мы разрешаем продолжить голосование по этому списку, но предупреждаем, что голосующих по нему не может быть более 170 человек, за исключением тех, кто идёт с открепительными и тех, кто не внесён в основные списки по месту жительства. В итоге окажется, что из дополнительного списка проголосовали 163 человека. А могли проголосовать все 500! Представитель КПРФ из ТИКа сообщил, что на соседнем участке в восемь утра проголосовало уже больше пятисот человек по дополнительному списку. Не знаем, насколько это так, но, судя по тому, что делалось у нас, всё может быть. Особенно, если наблюдатели там были вроде наших от Справедливой России и от Патриотов!

Вскоре появляется ещё одна группа карусельщиков. На этот раз, по их словам, из торгового центра «Печатники».

Фотографируем и их. Находимся рядом со столом с дополнительным списком и проверяем, кто записан. Среди первых десяти-двенадцати человек не оказывается ни одного в списках, зато у всех в паспортах вложены календарики с символикой Единой России. Просим и этих людей покинуть участок. Уходят очень недовольные. Особенно, представители азиатских стран мужского пола. Ругаются! Правда, не громко.

Буквально через полчаса снова появляются работники «Асфальтстроя». Нам удаётся их снова выпроводить. Параллельно считаем количество проголосовавших по дополнительному списку. Эти списки ведёт член УИК от Единой России. Сначала смотрела на нас, как на врагов народа. Постепенно взгляд становится усталым и затравленным. Несколько раз отлучается в туалет. Женщине явно не по себе. Несколько раз просит секретаря УИК её подменить и уходит отдыхать.

В одиннадцать с минутами появляется ещё одна большая группа (больше ста человек точно) с вещевого рынка у метро «Текстильщики».

Первые несколько подошедших человек в списке отсутствуют. Мы провожаем всю группу за пределы участка и советуем больше здесь не появляться.

Появляется странного вида мужичок, который не походит к адресным столам, а начинает нарезать круги по залу, поглядывая на девушку наблюдателя у урн для голосования. Замечает, что мы на него пристально смотрим. Кивает председателю УИК и быстро удаляется. Председатель УИК тут же подходит к наблюдателю от КПРФ около урн и в истерическом тоне требует, чтобы она немедленно отошла от урн и не подходила к ним ближе пяти метров. Нужно отметить, что урны расположены так, что следить за вбросами возможно только, находясь в непосредственной близости. Мы и стояли там буквально в метре от урн.

Из центра помещения для голосования уже ничего заметить невозможно, поскольку люди, опуская бюллетени в урну, закрывают видимость своими фигурами. Наблюдатель от КПРФ отходит от урн, но её место тут же занимает наш товарищ. Михаил вообще очень чутко улавливает все нюансы и старается действовать на опережение.

Наблюдатель от КПРФ составляет жалобу на заготовленном бланке и мы все её подписываем. Жалобу подписывает так же и представитель ЛДПР. Подаём жалобу под роспись председателю УИК и требуем немедленного рассмотрения. Когда я остаюсь один, председатель подходит и спрашивает, что ей делать. Мы договариваемся, что она больше нам мешать не будет и никого удалять с участка не станет. В противном случае, говорю, что мы будем вынуждены обратиться напрямую в Генеральную прокуратуру немедленно. После этого ситуация на время разряжается. Но вновь появляется организованная группа. На этот раз с вьетнамского вещевого рынка. Несколько русских оказываются в дополнительном списке и голосуют. Здесь мы сделать ничего не можем – закон не нарушен. А вот следующие несколько человек, азиатской внешности и жителей Кавказа, в списках отсутствуют. Мы вновь вынуждены всю группу завернуть на улицу и посоветовать отойти подальше от участка.

Около 13:00 появляется не очень опрятно одетая, полноватая женщина, раскланивается с председателем УИК и направляется к урнам. Однако, увидев, что около урн стоит наблюдатель, останавливается в нерешительности, а потом достаёт дешёвую «мыльницу» и делает вид, что фотографирует, постепенно приближаясь к урнам. Председатель УИК говорит, что это из их местной газеты «Печатники». Мы очень внимательно наблюдаем за этой женщиной. Она крутится около урн, заходит за столы комиссии и снова подходит к урнам. Я её фотографирую втихаря на мобильник.

Она замечает и буквально тут же какая-то избирательница требует, чтобы эта женщина перестала фотографировать. Председатель УИК подходит к этой женщине, берёт её под руку и выводит с избирательного участка.

А несколько позже появились две девушки с аккредитацией от местной газеты и с хорошей фототехникой. Но они никому не мешали и не предпринимали никаких попыток пройти к урнам или спискам.

На участке появляется глава управы «Печатники» и голосует по открепительному. Вид у него недовольный. Глазки сердитые. На председателя УИК посмотрел так, что женщина побледнела. Зыркает в нашу сторону недобро. А нам всё-равно. Для нас Алексей Петрович Бирюков обычный избиратель. Такой же, как и торговец с рынка у метро. Буквально через пять минут после его ухода в школу вваливается очередная карусель. Теперь из какого-то непонятного торгового дома. Первые несколько человек в дополнительном списке отсутствуют и мы эту карусель отправляем вслед предыдущим – на улицу.

В начале третьего на участке появляется мужчина, который здоровается с полицейскими, что-то выговаривает председателю комиссии, садится за стол секретаря УИК и приглашает к себе нашего наблюдателя, стоящего у урн и наблюдателя от ЛДПР, которая перемещается по залу, наблюдая за столами. Наблюдатель от КПРФ, смекнув, в чём дело, занимает место у урн (а у нас уже была жалоба и она решена в нашу пользу!) и продолжает наблюдение. Неизвестный мужчина начинает «учить» нашего наблюдателя и наблюдателя от ЛДПР, где им сидеть и что делать. Куда им можно подходить и куда нельзя. Что ещё интересно, у него в руках списки избирателей с какого-то другого участка! Я подхожу, извиняюсь, представляюсь и спрашиваю, кто он такой, прошу предъявить документы и удостоверение на право присутствия на избирательном участке. Он в ответ заявляет, что из управы и имеет право быть, где хочет. На моё возражение, что закон не предусматривает такого, и на повторное требование представиться, грубит, говорит «может тебе ещё размер сапог показать»! Я квалифицирую его действия как хулиганские и обращаюсь к сотрудникам полиции с просьбой удалить хулигана с участка. В противном случае набираю 02 и докладываю о правонарушении на избирательном участке. Сотрудники полиции тут же разворачиваются, подходят к этому неизвестному из управы и просят его немедленно удалиться. Затем, вместе с привёзшим его водителем, провожают на улицу. Водитель задаёт вопрос – «Увозить Васильича?»

Мы отвечаем, что увозить, и как можно дальше. Председатель УИК и сотрудники правоохранительных органов отказались нам назвать имя этого человека. Тогда пришлось воспользоваться «своими» каналами (тем более, что фото у нас есть!) и мы узнали, что это был сотрудник управы «Печатники» Рябич Владимир Васильевич.

Говоря языком закона, была предпринята попытка административного давления на избирательную комиссию со стороны руководства управы «Печатники». Которая успешно ликвидирована.

В 14:50 к участку снова подходят работники «Асфальтстроя» и пытаются проголосовать. Мы внимательно отслеживаем дополнительный список. Несколько человек в списках. Но потом опять появляются непонятные личности, которых нет в списках, и требуют, чтобы им выдали бюллетени, поскольку начальник заставляет их идти и голосовать. Приходится в третий раз объяснять людям, что они не правы. Голосуют только те, кто внесён в списки. Остальных просим удалиться.

Возникает небольшой инцидент у одного из столов с адресным списком. Сидящий на списке член УИК ошибочно заполнил его строку, когда голосовал другой человек. Председатель УИК предлагает избирателю проголосовать по дополнительному списку. Спрашивает, согласны ли члены УИК и наблюдатели с таким решением. Мы отвечаем согласием. Однако избиратель впадает в истерику и пишет жалобу, после чего покидает участок. Во время этого инцидента никто к урнам не приближался и ничего подозрительного не было замечено.

Подходит ещё одна группа людей к дополнительному списку. Несколько человек есть, большинства нет. Опять отправляем людей гулять на свежем воздухе.

Вслед за этой приходит следующая группа. Опять та же картина – нескольких человек в списках находим, большинство же отсутствует. У дополнительного списка постоянно дежурим мы и член УИК от КПРФ.

До 18:30 организованные группы появляются ещё дважды. Мы их фотографируем и внимательно отслеживаем наличие людей в дополнительном списке. После этого карусельщиков уже не видно. Иногда подходят странные типы, похожие на бомжей и алкашей, с календариками от Единой России, но их в списках нет и они уходят молча.

В последний час избирателей единицы. В основном сотрудники этой же школы. Приходят с детьми. Общаются с членами УИК. Вбросов нет. Мы дежурим поочередно у урн и у дополнительного списка. В 20:00 участок закрывается и комиссия приступает к своим заключительным обязанностям. Пересчитываем неиспользованные бюллетени, гасим их обрезанием левого нижнего угла, упаковываем, опечатываем и уносим в другое помещение. Затем проверяем списки избирателей, подсчитываем количество проголосовавших, сверяем итоги дважды, после чего упаковываем книги списков, опечатываем и уносим в сейф в другом помещении. За другим помещением постоянно наблюдаем, чтобы там никто не оставался. Поверяем переносные урны (их было две), подсчитываем количество бюллетеней в них.

По мере подсчёта по спискам и по бюллетеням данные вносятся в увеличенную форму протокола. Затем переходим к стационарным урнам.

Печати не нарушены, признаков вброса не видно - пачек бюллетеней нет. Бюллетени раскладывают семь членов УИК. После раскладки возникает непродолжительный спор, когда член УИК с совещательным голосом от партии «Яблоко» просит соблюдать процедуру подсчёта голосов. Однако, его все уговаривают считать параллельно при обязательном контроле со стороны наблюдателей.

Поскольку наблюдателей больше, чем членов УИК, соглашаемся с такой постановкой вопроса. Сам наблюдаю за стопкой Единой России. На нескольких бюллетенях замечаю надпись в графе Единой России «Чудаки» на букву М. По закону такие бюллетени считаются поданными за эту партию! Ну уж такой у нас закон, хотя нецензурные надписи раньше превращали бюллетень в недействительный. Пачки бюллетеней пересчитываются повторно, после чего данные заносятся в увеличенную форму протокола.

Выполняется проверка контрольных соотношений. Всё сходится и председатель УИК вместе с преподавателем информатики (членом УИК) заполняет электронную форму протокола и отправляет его в ТИК. Нам не дают копии, пока электроника ТИКа не проверит все контрольные и логические соотношения. Подтверждение правильности соотношений поступает в 23:10 и тут же начинается выдача заверенных копий по нашей схеме количества необходимых элементов (всего семь).

После этого наблюдатели расходятся и остаются только члены УИК.

А вот и итоги голосования с датой и временем фиксации:

Производится упаковка всех необходимых документов, обвязывание мешка и постановка печатей.

Председатель с заместителем и секретарём уезжают в ТИК.

После этого уходят и почти все остальные члены УИК. Остаются дожидаться в помещении только представитель Единой России и КПРФ.

Время окончания всех процедур – 01:30 05 декабря 2011 г.

Репортаж подготовили:

Член УИК с совещательным голосом от партии «Яблоко» В. Н. Козлович и фотокорреспондент СМИ «Троицкий вариант» М. Ю. Болотников.

1701

Дмитрий Сурнин, http://www.facebook.com/photo.php?fbid=

10150449971534265&set=

a.10150348689009265.364769.652364264&type=1&theater

http://www.facebook.com/people/Dmitri-Surnin/652364264

У меня на руках официально и правильно оформленный протокол участковой избирательной комиссии 1701, где я работал наблюдателм. Я сам был до конца подсчета и отвечаю за результаты. Вбросы если и были то минимальные. Вот РЕАЛЬНЫЕ результаты: 1. КПРФ - 285 2. ЕдРо - 271 3. Справедливая Россия - 218 4. Яблоко - 167 5. ЛДПР - 133 6. Правое дело - 16 7. Патриоты России - 15

Вот что я увидел сегодня на сайте ЦИК: 1. Единая Россия - 662 2. КПРФ - 295 3. ЛДПР - 133 4. Справедливая Россия - 118 5. Яблоко - 67 6. Правое дело - 16 7. Патриоты России.

Еще раз. Это при том, что есть официальный итоговый протокол с печатью и всеми подписями.

Итак. Всем понятно? Карусели, шмарусели, наблюдатели - им, ворам и жуликам, просто посрать. Они нарисовали то, что захотели. Но я же ведь не забуду-не прощу, дорогие товарищи из участковой избирательной комиссии, ТИКа, шмика и всех кто, по выяснению обстоятельств, окажется виноват. Я вам обещаю, что каждый житель этих конкретных домов будет знать, кто украл его голос. С фамилиями, рабочими телефонами. Если газету мою оттуда выкините, я сам на А4 распечатаю и распространю. Это минимум, что я обещаю сделать. Ну, и там еще прокуратура, то да сё.

2206

Ист.: http://marishka-nma.livejournal.com/

Как простой избиратель, 2206 Ломоносовский р-н, Москва, здание школы.

у нас наблюдатели тоже сидели далеко-далеко от урн и столов выдачи бюллетеней, у самого входа на избирательный участок, между ними и урнами/столами были ВСЕ голосующие, все очереди и все кабинки для голосования, а рядом - милиция, зорко смотрящая за наблюдателями, а не избирателями (если те пытались встать и что-то посмотреть поближе, сажали на место). ничего бы они не увидели. щель в урнах прекрасная, пачка войдет точно. наблюдатели были от СР и Яблока, у остальных бейджики плохо читались.

2124

Колюцкий Григорий Аркадьевич (к.ф.-м.н., н.с. ИППИ РАН)

Ист.: http://motimatik.livejournal.com/119571.html

Основная цель общественного наблюдателя - помешать нарушениям, предотвратить их. Мне этого сделать не удалось...

Друзья, пожалуйста, распространите эту информацию как можно шире!

Я был членом УИК №2124 (Москва, ЮЗАО, Зюзино) с правом совещательного голоса (ПСГ) от "Яблока" в рамках общественного внепартийного проекта "Гражданин Наблюдатель" (ГР).

Председателем УИК была Милевская Милена Борисовна, начальница отдела паспортного стола в управе района "Зюзино". А наблюдателем от "Единой России" был представитель управы по вопросам ЖКХ - его имени и должности я (пока) не знаю: он уже сидел на участке накануне дня голосования, когда я приходил знакомиться с комиссией. По большинству вопросов Милевская консультировалась с ним.

Кроме меня на участке были ПСГ от "Справедливой России" и КПРФ, наблюдатель от КПРФ и ещё несколько корреспондентов и наблюдателей в рамках ГР.

Две фатальные ошибки были совершенны наблюдателями ещё до начала голосования: стационарные урны для голосования были поставлены достаточно далеко от зоны видимости наблюдателей и мы (наблюдатели) не просмотрели книги со списками избирателей.

Так как наблюдателей было достаточно много, нам удалось с хорошей точностью посчитать количество проголосовавших (подсчитывались именно опущенные в урну бюллетени): 1115 (погрешность - пара десятков максимум). Плюс 9 - выездное голосование, итого 1124.

После вскрытия стационарных урн там обнаружилось 1757 бюллетеней, т.е. вброшено было примерно 640 бюллетеней. При вскрытии урны №2 (дальней) мы зафиксировали несколько сложенных пачек бюллетеней (на всех стояли отметки за ЕР).

Официальные результаты по нашему участку: ЕР - 820, КПРФ - 286, Яблоко - 230, СР - 222, ЛДПР - 147, ПР - 17, ПД - 16, испорченных (недействительных) - 28. Вычитаем вброс: КПРФ - 286, Яблоко - 230, СР - 222, ЕР - 180, ЛДПР - 147, ПР - 17, ПД - 16, испорченных (недействительных) - 28. Почувствуйте разницу!

Особо жёстко законодательство нарушалось во время подсчёта голосов: 1) Наблюдателям не дали ознакомиться с книгами проголосовавших избирателей и опечатали их. 2) При открывании урны №2 были зафиксированы вбросы - члены УИК сразу же стали растаскивать бюллетени по столу и раскладывать их по пачкам, сформированным из урны №1. В ответ на мою просьбу аннулировать результаты голосования по урне №2 УИК (в процессе раскладывания бюллетеней) проголосовала против. 3) Ещё до 8 утра 04.12.2011 УИК постановила запретить фото съёмку иначе как со штатива (что противоречит ФЗ 67 и постановлению ЦИК от 17.08.2011 №26/254-6). На основании этой филькиной грамоты УИК удалила с участка корреспондента, который снимал пачки вброшенных бюллетеней на свой мобильный (к сожалению, сотрудники полиции пошли на поводу у председателя УИК, а мои доводы слушать не стали, хотя и были смущены происходящим - цитированных мною норм законодательства они явно не знали). 4) Председатель УИК отказалась рассматривать все жалобы, написанные мною и ПСГ от СР, и ПСГ от КПРФ. (Т.е. просто отказалась даже посмотреть на тексты жалоб.) 5) Никакого финального заседания УИК не было - члены просто молча подписали протокол и выдали наблюдателям заверенную копию. Между подсчётом голосов и выдачей копий протокола прошло около получаса: на это время председатель УИК вместе с наблюдателем от ЕР покидали зал голосования. 6) В ответ на мои неоднократные обращения к председателю УИК с требованием соблюдать букву закона (при подсчёте голосов) члены УИК (все - женщины) выкрикивали следующее: "Законодательство, блядь!", "Молодой человек, один вы, блин, со своей нормой 31" и т.д.

На всякий случай замечу, что все наблюдатели сошлись в правовой оценке происходящего - ПСГ от КПРФ, СР и Яблока (это я) составили совместный акт о нарушениях и жалобу в вышестоящий ТИК. На очереди и заявление в прокуратуру (напомню, что речь идёт о нарушении УК со сроком наказания до 5 лет лишения свободы).

2660

http://tarasfedoseev.livejournal.com/2510.html

Автор блога был членом избирательной комиссии с правом совещательного голоса от партии «Справедливая Россия», УИК №2660 (улица Столетова дом 3, школа №37).

Работал сегодня наблюдателем на выборах от партии "Справедливая Россия", уик 2660 (улица столетова дом 3, школа №37). Если точней, то я был членом избирательной комиссии с правом совещательного голоса.

Если честно, то я верил, что если все поднимут попы с дивана, если проголосуют за любую партию, кроме "Единой России", то что-то начнёт меняться. Я честно думал, что в наших силах что-то измнить. Разумеется, я ожидал всяких каруселей, вбросов, но я не думал что будет просто п...ц. Теперь я представляю как они там, наверху, ржали над нашими призывами, плакатами, роликами. Да с...ть они хотели на всех нас, вас и их.

Началось всё с того, что за пять минут до закрытия участка в зал вбежал мужчина с агиткой "Яблока" и стал кричать, что это раздают на улице возле избирательного участка. Председатель комиссии позвонил в тик и ему сказали - удалить наблюдателей от "Яблока". Все присутствующие кроме меня и старичка от КПРФ проголосовали "за" и мальчиков (аспиранты МГУ, очень принципиальные ребята, у них сразу не заладились отношения с комиссией) вывел полицейский.

Начался подсчёт. Считали не по отдельной бумажке, а пачками, раскидывая по стопкам бюллетени: стопка КПРФ, Едра и т.д. Я не успевал смотреть где галочки стоят. Но молчал, потому что думал, что это просто подсчёт количества бюллетеней в урне, число которых должно совпасть с количеством проголосовавших.

В ходе этого подсчёта я успел уловить, что у "Справедливой России" триста с копейками голосов, а у Едра 458, при этом я не знаю, были ли в этой стопке реально бюллетени с голосами именно за эту партию. А потом я вижу как в протоколе на стене написали, что у Справедливой сто с чем-то голосов, а у Едра 506 ! И это по даным этого "подсчёта" !

Я попросил пересчитать бюллетени. Мне ответили отказом. Я стал звонить в штаб "Справедливой России". В это время председатель комиссии схватил со стола неопечатанный пакет с бюллетенями и вместе с секретарём и какими-то ещё членами комиссии ушёл из зала. За ними пошёл старичок из КПРФ, а вернувшись сказал, что они уехали на машине.

Какие к чёрту карусели?! Написали цифру от балды, с...или мешок и убежали!

Я стал общаться с оставшимися членами комиссии. Это женщины, преподаватели в этой школе. На мои слова: "Как не стыдно" и "Чему вы научите детей?" я услышал в ответ: - ты хочешь сказать, что мы шестёрки? а ты кто? - чё ж вы смелые такие все? идите наверх, к начальству и жалуйтесь там, что вы нам то выговариваете? - Иди спи! Разговаривать научись! - это говорила учительница лет 40-50, - Иди давай!

А потом эта женщина (интересно, какой предмет она преподаёт?) стала меня передразнивать! Типа бе-бе-бе

Потом и эти дамы куда-то ушли. И старичок от КПРФ испарился. Жалобу писать некому - председатель уехал с мешком бюллетеней, пересчитывать тоже нечего. Я поехал домой. Завтра поеду в штаб "Справедливой России". Но что изменится? У меня нет свидетелей (только если этот старичок найдётся и осмелится подтвердить), ни каких-то доказательств. Снять кражу мешка я не успел - разговаривал по телефону со штабом. Единственное - на опечатанном мешке должна была стоять моя подпись, но её там соответственно нет. Ну скажут, что выкинули штемпель или вообще потеряли мешок. Очень печально, опускаются руки. И не столько от результатов выборов неправдивых, нечестных, которые мы не в силах уже поменять, сколько от тех, кто живёт с нами рядом. Простые сограждане ( а не чиновники), наши соседи, родственники, родители и учителя предают свою страну, своих близких, своих детей. И потом они же, учителя, будут ныть про низкие зар.платы, а позже про нищенские пенсии. Нас поимело сегодня не государство, мы отимели сами себя.

UPD: Появились те, кто сомневается - а не фэйк ли вся эта история. Выкладываю фото (сканера нет, к сожалению) своего удостоверения с печатью уик и подписью председателя комиссии. Вот и имя этого беглеца с мешком всплыло - А.В. Карпухин

UPD2: Я не состою в партии "справедливая Россия" или в какой-либо другой. Я просто хотел попасть на выборы в качестве наблюдателя, и мне не важно было от какой партии .

ПОДМОСКОВЬЕ

Священник Димитрий Свердлов

Я политикой никогда не увлекался. Не любил ее и ей не доверял. Зачем пошел, какой мотив? Наверное, любопытство. Хотел посмотреть своими глазами, как оно. Посмотрел.

Дня за три до – нет, выборами я это теперь назвать не могу – до ме-ро-при-я-ти-я где-то в интернете я прочитал, что журналисты, как и наблюдатели от партий, тоже могут следить за ходом голосования. От партии я, священник, не могу. Как журналист – предполагаю, что да. Любимый сайт справил мне бумаги, и я списался с первой попавшейся в сети гражданской инициативной группой: мне требовался минимальный инструктаж. Кроме того, я хотел быть полезным, находиться в месте, где на самом деле буду не лишним.

Мне предложили один участок, но когда узнали, что я могу только во второй половине дня (с утра служба), попередавали с рук на руки и в итоге предложили другой. Наблюдателей там было уже трое, но все без опыта. На мое возражение, что я тоже без опыта, девушка по электронной почте ответила «четверо без опыта = двое с опытом», и переговоры были окончены.

Накануне Введения я поздно лег, рано встал, на приходе отметили чей-то день рождения, видимо, не очень качественным вином. И еще, уже после всего, было два долгих разговора. Я прилег отдохнуть, а когда встал – дико болела голова. Ну просто дико. И времени уже было немало. Пока выбирался из Подмосковья по плотному МКАДу к месту прописки (надо же и самому проголосовать), пока искал аптеку, чтобы купить «Пенталгин», пока шел в поисках открытой калитки по грязи вокруг забора школы, где расположен участок, к которому я приписан… Батарейка моя села и настроение пропало.

Решил, что туда, где меня ждут, уже не поеду точно. Вообще никуда не поеду. Может быть, останусь здесь, по месту прописки – полномочия журналиста позволяют наблюдать в любом месте.

Родительский дом, двор, школа во дворе. Сколько себя помню, всегда здесь были выборы. Взрослым человеком ни разу сюда не ходил.

У меня несколько развита эмпатия, а тревогу я чую так за версту. Первое, что я уловил, зайдя на участок – это разлитое в воздухе напряжение. При, в общем-то, обычной внешне картинке. Решил осмотреться: зарегистрировался в реестре, получил бюллетень, проверил отметку о выезде урны на дом к папе-инвалиду.

Но – деталь. Когда вошел, и после этого еще несколько раз, встретился взглядом с парнем странной внешности, который сидел на низеньком стульчике для первоклашек – в стороне. В руках – бумажки и ручка.

Опустил бюллетень. Подошел к председателю комиссии: моложавая усталая женщина – завуч, или, там, мелкая чиновница.

- У вас наблюдатели на участке есть?

- Да, у нас все как положено, – не успела сгруппироваться председатель.

- Где?

- Вот, пожалуйста.

Этот парень – крепкий, широкоплечий, в свитере и черных брюках – предсказуемо оказался наблюдателем.

- Что вы хотели?

- Я представитель независимого СМИ. У вас тут проблемы есть? Могу помочь.

Он сразу оторвался от записей:

- У нас беспредел, вы не представляете. Я тут один остался, и еще вот яблочник, наших всех уже удалили, меня только что хотели вывести, чуть камеру не разбили. Если можете, помогите. Пожалуйста.

Прямая просьба для меня всегда значила очень много.

- Хорошо. Я священник, сейчас пойду в машину, надену облачение, возьму документы и вернусь.

- Вы священник?

Полчаса у председателя ушло на созвоны с ТИКом*, выяснение моих полномочий, и подробное объяснение мне, что я не имею права делать.

- У вас что, известная газета?

- Очень.

В 18.15 меня внесли в официальный перечень наблюдателей.

Наблюдатели сидят рядком за партами у стены, на детских стульчиках, так, чтобы видеть избирательную комиссию, стойки для заполнения бюллетеней и, главное, урны. Все ждут вбросов. Наивные.

Любопытно, как наблюдатели от партий точно и характерно соответствовали образам самих партий. От КПРФ двое мужиков. Первый, синий воротничок в возрасте, меня удивил тем, что с ходу взял благословение. Он позже куда-то делся, домой что ли пошел. Яблочник – флегматичный бедный интеллигент, к священнику отнесся с недоверием. Потом еще появилась хорошо одетая немолодая дама в мини с ярким макияжем – от «Справедливой России». Мне показалось, что ей было происходящее глубоко безразлично. Она отстраненно и доброжелательно наблюдала за разворачивающейся трагикомедией, ждала итоговый протокол голосования и вздыхала о том, что завтра рано на работу. Цифры в протоколе ее не волновали.

Разговаривал я со вторым коммунистом, Ахметом. Коммуняки эти оказались дружелюбными ребятами, сразу приняли меня в свою компанию, оживились и как-то посмелели. И вообще, появление священника разрядило обстановку. Даже председатель, сначала встретившая меня с откровенным раздражением, быстро успокоилась и перешла на доброжелательный тон, поняв, что я не собираюсь митинговать и устраивать провокаций – просто тихо сижу, гипнотизируя взглядом урну из белого пластика.

 

Ахмет был прекрасен. Он – главное впечатление вечера. Крепкий, как я уже сказал, небольшого роста. Руки в наколках – все, полностью. Наколки на шее и даже на веках. Бритый череп со шрамами. И черная-черная борода. Моджахед.

И ни тени ни агрессии, ни чего-либо от блатного мира.

- …Я «хохлоузбек», – смеется. – Отец узбек, мать с Полтавы. Живем у Елоховского, я туда хожу. Отца Сергия знаете? Нет? Я веру еще на зоне принял. К нам священник ездил. Я говорю – крести! Он ни в какую. Ты же мусульманин? Ну какой я мусульманин… Ну ты же обрезан? Обрезан. Значит, не могу… Ох, я рассердился. А он на самом деле меня проверял. Говорит, делай тысячу поклонов и выучи «Отче наш». Тогда крещу…

У Ахмета четверо детей.

- Вы член партии?

- Ну да.

- А почему?

- Ну как почему? Людям помогаю.

Ахмет – правозащитник.

- За семь лет на зоне, – рассказывает, не забывая отмечать крестиками число проголосовавших, – наизусть выучил уголовный, уголовно-процессуальный и административный кодексы. Я в основном солдатиками занимаюсь. Дедовщина там, дезертирство. Вот только что процесс закончился, одного спас. Его били до смерти, он сбежал, поймали, а я его отсудил.

В памяти всплывают кадры из детства: Ленин, у него чайник с кипятком, идет по Смольному. В Смольном полно солдат в папахах и матросов, все курят цигарки… Кумач и зеленое сукно у меня всегда вызывали тошноту. На первом курсе института умирал от марксовой политэкономии: деньги-товар-«деньги штрих»… Слишком хорошо учил историю Церкви и знаю цену пролитой большевиками христианской крови. Слово «правозащитник» у меня ассоциируется только с «коммунистическими застенками»… От когнитивного диссонанса начинает возвращаться головная боль.

- А я и не знал, что КПРФ занимается правозащитной деятельностью.

- Ну как? Мы все этим занимаемся. Вы вот тоже, – он кивает на мой крест.

- Да?

- Конечно. Мы же людям помогаем. И вы тоже. Так?

Задумываюсь и молчу.

- Ахмет, вы же верующий человек. Вы же знаете, что с Церковью сделали в советское время… Как это можно совместить?

- Это да, они, конечно, накуролесили. Но их Бог за это же и наказал. И правильно сделал.

- Как наказал?

- Тем, что они власть потеряли. И теперь кто они? Да никто.

Отмечаю, что про свою КПРФ обаятельный правозащитник в наколках говорит в третьем лице. И думаю, что давно бы пора Зюганову выбросить своего Ленина-Сталина на помойку, и превратить маскарад в нормальную социалистическую партию. Первый бы сам за таких пролетариев проголосовал.

Ахмет сидит – тише воды, ниже травы. Буквально – не поднимая глаз. Он не просто наблюдатель – член избирательной комиссии. С совещательным голосом. А по сути он здесь – бесправное существо. Как и все мы.

- …Жалко, вы раньше не приехали…

- Я не мог.

- …Тут такое было. На соседнем участке наш человек зафиксировала вброс. Ее, короче, избили: сотряс сильнейший, сейчас из больницы прислала смс, снимает побои. Еще одного нашего милиция забрала. Приехал какой-то начальник – говорят, бывший глава управы – с личной охраной. Вот они и били. Такие крепыши. Ко мне тоже подкатывали. Чуть камеру не разбили – я снимать пытался. Так в угол отжимают… Я им руки свои показываю, – Ахмет растопыривает расписанные пальцы, – не надо, говорю, ребята, не надо. Остыли. Потом менты ко мне подходят, хотели меня вывести. Мол, что если у меня судимость, я не могу здесь работать. Звонили, в интернете смотрели. Я, говорю, за свое уже ответил и сейчас такой же гражданин, как и вы. Гражданин, говорят? Урка ты, а не гражданин…

- Так, может, мне туда пойти? – спрашиваю. – Раз там никого нет?

- Не, не стоит. Там участок уже тухлый. Все что хотели, они уже сделали. Здесь надо наблюдать. Тут сейчас самое главное.

Я встаю, иду посмотреть на «тухлый» участок. Через школьный коридор в такую же залу, где мы сидим, напротив: детские рисунки, «учим азбуку вместе», поделки из кленовых листьев, аппликации. Настороженные глаза членов комиссии, урна с порванной пломбой и подслеповатый дедушка, тоже наблюдатель-коммунист, уткнулся в газету. Действительно, тухло.

- Вы кто?

- Я представитель СМИ на соседнем участке.

- Что вы здесь делаете?

- Наблюдаю.

- Вы на том участке и наблюдайте.

- Согласно закону и своему редакционному заданию я имею право наблюдать там, где считаю необходимым.

- У вас документы есть?

- Есть, конечно.

- Так предъявите?

- Какие вам нужны документы?

- Все, какие есть, и предъявите.

- Документы на машину тоже? – разворачиваюсь и ухожу. – Поп, а туда же, – слышу в спину и не оборачиваюсь.

И сталкиваюсь с полицейским. Полковник, в красивой серой шинели с каракулевым воротником, в кипенной белой рубашке, нарядный (выборы же – государственный праздник, по этому поводу и парадная форма), вздыхает:

- Жалко, что вы раньше не приехали, батюшка.

- Да?

- Да. Надо бы было все это… – он неопределенно очерчивает рукой пространство, – освятить. А то такая… – он задумывается, – бесовщина.

Только пожимаю плечами. Этого еще не хватало. Слава Богу, что я не приехал раньше, правда. Возвращаюсь «к себе». Аппликации, поделки из кленовых листьев, «учим азбуку вместе», детские рисунки.

- Время?! – кричит председатель. – Восемь?! Всё! За-кры-ва-ем! – весело и облегченно.

Я политикой никогда не увлекался. Не любил ее и ей не доверял. Зачем пошел, какой мотив? Наверное, любопытство. Хотел посмотреть своими глазами, как оно. Посмотрел.

Дня за три до – нет, выборами я это теперь назвать не могу – до ме-ро-при-я-ти-я где-то в интернете я прочитал, что журналисты, как и наблюдатели от партий, тоже могут следить за ходом голосования. От партии я, священник, не могу. Как журналист – предполагаю, что да. Любимый сайт справил мне бумаги, и я списался с первой попавшейся в сети гражданской инициативной группой: мне требовался минимальный инструктаж. Кроме того, я хотел быть полезным, находиться в месте, где на самом деле буду не лишним.

Мне предложили один участок, но когда узнали, что я могу только во второй половине дня (с утра служба), попередавали с рук на руки и в итоге предложили другой. Наблюдателей там было уже трое, но все без опыта. На мое возражение, что я тоже без опыта, девушка по электронной почте ответила «четверо без опыта = двое с опытом», и переговоры были окончены.

Накануне Введения я поздно лег, рано встал, на приходе отметили чей-то день рождения, видимо, не очень качественным вином. И еще, уже после всего, было два долгих разговора. Я прилег отдохнуть, а когда встал – дико болела голова. Ну просто дико. И времени уже было немало. Пока выбирался из Подмосковья по плотному МКАДу к месту прописки (надо же и самому проголосовать), пока искал аптеку, чтобы купить «Пенталгин», пока шел в поисках открытой калитки по грязи вокруг забора школы, где расположен участок, к которому я приписан… Батарейка моя села и настроение пропало.

Решил, что туда, где меня ждут, уже не поеду точно. Вообще никуда не поеду. Может быть, останусь здесь, по месту прописки – полномочия журналиста позволяют наблюдать в любом месте.

Родительский дом, двор, школа во дворе. Сколько себя помню, всегда здесь были выборы. Взрослым человеком ни разу сюда не ходил.

У меня несколько развита эмпатия, а тревогу я чую так за версту. Первое, что я уловил, зайдя на участок – это разлитое в воздухе напряжение. При, в общем-то, обычной внешне картинке. Решил осмотреться: зарегистрировался в реестре, получил бюллетень, проверил отметку о выезде урны на дом к папе-инвалиду.

Но – деталь. Когда вошел, и после этого еще несколько раз, встретился взглядом с парнем странной внешности, который сидел на низеньком стульчике для первоклашек – в стороне. В руках – бумажки и ручка.

Опустил бюллетень. Подошел к председателю комиссии: моложавая усталая женщина – завуч, или, там, мелкая чиновница.

- У вас наблюдатели на участке есть?

- Да, у нас все как положено, – не успела сгруппироваться председатель.

- Где?

- Вот, пожалуйста.

Этот парень – крепкий, широкоплечий, в свитере и черных брюках – предсказуемо оказался наблюдателем.

- Что вы хотели?

- Я представитель независимого СМИ. У вас тут проблемы есть? Могу помочь.

Он сразу оторвался от записей:

- У нас беспредел, вы не представляете. Я тут один остался, и еще вот яблочник, наших всех уже удалили, меня только что хотели вывести, чуть камеру не разбили. Если можете, помогите. Пожалуйста.

Прямая просьба для меня всегда значила очень много.

- Хорошо. Я священник, сейчас пойду в машину, надену облачение, возьму документы и вернусь.

- Вы священник?

Полчаса у председателя ушло на созвоны с ТИКом*, выяснение моих полномочий, и подробное объяснение мне, что я не имею права делать.

- У вас что, известная газета?

- Очень.

В 18.15 меня внесли в официальный перечень наблюдателей.

Наблюдатели сидят рядком за партами у стены, на детских стульчиках, так, чтобы видеть избирательную комиссию, стойки для заполнения бюллетеней и, главное, урны. Все ждут вбросов. Наивные.

Любопытно, как наблюдатели от партий точно и характерно соответствовали образам самих партий. От КПРФ двое мужиков. Первый, синий воротничок в возрасте, меня удивил тем, что с ходу взял благословение. Он позже куда-то делся, домой что ли пошел. Яблочник – флегматичный бедный интеллигент, к священнику отнесся с недоверием. Потом еще появилась хорошо одетая немолодая дама в мини с ярким макияжем – от «Справедливой России». Мне показалось, что ей было происходящее глубоко безразлично. Она отстраненно и доброжелательно наблюдала за разворачивающейся трагикомедией, ждала итоговый протокол голосования и вздыхала о том, что завтра рано на работу. Цифры в протоколе ее не волновали.

Разговаривал я со вторым коммунистом, Ахметом. Коммуняки эти оказались дружелюбными ребятами, сразу приняли меня в свою компанию, оживились и как-то посмелели. И вообще, появление священника разрядило обстановку. Даже председатель, сначала встретившая меня с откровенным раздражением, быстро успокоилась и перешла на доброжелательный тон, поняв, что я не собираюсь митинговать и устраивать провокаций – просто тихо сижу, гипнотизируя взглядом урну из белого пластика.

 

Ахмет был прекрасен. Он – главное впечатление вечера. Крепкий, как я уже сказал, небольшого роста. Руки в наколках – все, полностью. Наколки на шее и даже на веках. Бритый череп со шрамами. И черная-черная борода. Моджахед.

И ни тени ни агрессии, ни чего-либо от блатного мира.

- …Я «хохлоузбек», – смеется. – Отец узбек, мать с Полтавы. Живем у Елоховского, я туда хожу. Отца Сергия знаете? Нет? Я веру еще на зоне принял. К нам священник ездил. Я говорю – крести! Он ни в какую. Ты же мусульманин? Ну какой я мусульманин… Ну ты же обрезан? Обрезан. Значит, не могу… Ох, я рассердился. А он на самом деле меня проверял. Говорит, делай тысячу поклонов и выучи «Отче наш». Тогда крещу…

У Ахмета четверо детей.

- Вы член партии?

- Ну да.

- А почему?

- Ну как почему? Людям помогаю.

Ахмет – правозащитник.

- За семь лет на зоне, – рассказывает, не забывая отмечать крестиками число проголосовавших, – наизусть выучил уголовный, уголовно-процессуальный и административный кодексы. Я в основном солдатиками занимаюсь. Дедовщина там, дезертирство. Вот только что процесс закончился, одного спас. Его били до смерти, он сбежал, поймали, а я его отсудил.

В памяти всплывают кадры из детства: Ленин, у него чайник с кипятком, идет по Смольному. В Смольном полно солдат в папахах и матросов, все курят цигарки… Кумач и зеленое сукно у меня всегда вызывали тошноту. На первом курсе института умирал от марксовой политэкономии: деньги-товар-«деньги штрих»… Слишком хорошо учил историю Церкви и знаю цену пролитой большевиками христианской крови. Слово «правозащитник» у меня ассоциируется только с «коммунистическими застенками»… От когнитивного диссонанса начинает возвращаться головная боль.

- А я и не знал, что КПРФ занимается правозащитной деятельностью.

- Ну как? Мы все этим занимаемся. Вы вот тоже, – он кивает на мой крест.

- Да?

- Конечно. Мы же людям помогаем. И вы тоже. Так?

Задумываюсь и молчу.

- Ахмет, вы же верующий человек. Вы же знаете, что с Церковью сделали в советское время… Как это можно совместить?

- Это да, они, конечно, накуролесили. Но их Бог за это же и наказал. И правильно сделал.

- Как наказал?

- Тем, что они власть потеряли. И теперь кто они? Да никто.

Отмечаю, что про свою КПРФ обаятельный правозащитник в наколках говорит в третьем лице. И думаю, что давно бы пора Зюганову выбросить своего Ленина-Сталина на помойку, и превратить маскарад в нормальную социалистическую партию. Первый бы сам за таких пролетариев проголосовал.

Ахмет сидит – тише воды, ниже травы. Буквально – не поднимая глаз. Он не просто наблюдатель – член избирательной комиссии. С совещательным голосом. А по сути он здесь – бесправное существо. Как и все мы.

- …Жалко, вы раньше не приехали…

- Я не мог.

- …Тут такое было. На соседнем участке наш человек зафиксировала вброс. Ее, короче, избили: сотряс сильнейший, сейчас из больницы прислала смс, снимает побои. Еще одного нашего милиция забрала. Приехал какой-то начальник – говорят, бывший глава управы – с личной охраной. Вот они и били. Такие крепыши. Ко мне тоже подкатывали. Чуть камеру не разбили – я снимать пытался. Так в угол отжимают… Я им руки свои показываю, – Ахмет растопыривает расписанные пальцы, – не надо, говорю, ребята, не надо. Остыли. Потом менты ко мне подходят, хотели меня вывести. Мол, что если у меня судимость, я не могу здесь работать. Звонили, в интернете смотрели. Я, говорю, за свое уже ответил и сейчас такой же гражданин, как и вы. Гражданин, говорят? Урка ты, а не гражданин…

- Так, может, мне туда пойти? – спрашиваю. – Раз там никого нет?

- Не, не стоит. Там участок уже тухлый. Все что хотели, они уже сделали. Здесь надо наблюдать. Тут сейчас самое главное.

Я встаю, иду посмотреть на «тухлый» участок. Через школьный коридор в такую же залу, где мы сидим, напротив: детские рисунки, «учим азбуку вместе», поделки из кленовых листьев, аппликации. Настороженные глаза членов комиссии, урна с порванной пломбой и подслеповатый дедушка, тоже наблюдатель-коммунист, уткнулся в газету. Действительно, тухло.

- Вы кто?

- Я представитель СМИ на соседнем участке.

- Что вы здесь делаете?

- Наблюдаю.

- Вы на том участке и наблюдайте.

- Согласно закону и своему редакционному заданию я имею право наблюдать там, где считаю необходимым.

- У вас документы есть?

- Есть, конечно.

- Так предъявите?

- Какие вам нужны документы?

- Все, какие есть, и предъявите.

- Документы на машину тоже? – разворачиваюсь и ухожу. – Поп, а туда же, – слышу в спину и не оборачиваюсь.

И сталкиваюсь с полицейским. Полковник, в красивой серой шинели с каракулевым воротником, в кипенной белой рубашке, нарядный (выборы же – государственный праздник, по этому поводу и парадная форма), вздыхает:

- Жалко, что вы раньше не приехали, батюшка.

- Да?

- Да. Надо бы было все это… – он неопределенно очерчивает рукой пространство, – освятить. А то такая… – он задумывается, – бесовщина.

Только пожимаю плечами. Этого еще не хватало. Слава Богу, что я не приехал раньше, правда. Возвращаюсь «к себе». Аппликации, поделки из кленовых листьев, «учим азбуку вместе», детские рисунки.

- Время?! – кричит председатель. – Восемь?! Всё! За-кры-ва-ем! – весело и облегченно.