Александр Журавский

ВО ИМЯ ПРАВДЫ И ДОСТОИНСТВА ЦЕРКВИ

К оглавлению

Глава 4. Последний период жизни митрополита Кирилла

Отношение священномученика Кирилла к деятельности митрополита Сергия как Заместителя Патриаршего Местоблюстителя

С апреля 1927 по весну 1929 митр.Кирилл находился в ссылке в Туруханском районе Красноярского округа, из них последние полтора года — в станке Хантайка.1 Зимой 1928, когда владыку везли в новое место ссылки, он проезжал поселок Полой (200 км севернее Туруханска2), в котором находился в ссылке еп.Глуховский Дамаскин (Цедрик).3 Встреча со старцем-иерархом произвела неизгладимое впечатление на еп.Дамаскина. Результатом ее стала переписка двух архипастырей по вопросам внутрицерковной жизни.

Именно здесь, в Туруханском крае, митр.Кирилла застало известие об указе митр.Сергия от 27 мая «Об образовании и легализации Временного Патриаршего Священного Синода и регистрации на местах органов епархиального управления», а также об опубликовании им 29 июля 1927 особой Декларации.

О реакции митр.Кирилла на эту Декларацию в первый год после ее публикации ничего неизвестно. Создается даже впечатление, что митр.Кирилл не придает этой Декларации такого существенного значения, какое придавали ей, например, митр.Иосиф (Петровых) и его последователи.

Вместе с тем, известно частное письмо митр.Кирилла архим.Неофиту (Осипову) от 13 июля 1928, где говорится:

Учреждение новой формы Высшего Церковного Управления и я не признаю. Покойного патриарха реформатором не считаю, а заявление, сделанное о нас в Сергиевской Декларации, считаю клеветой. О господине нашем Петре молюсь, потому что не знаю о его отношении к так, называемому Патриаршему Синоду. Я здоров, прозимовал первую зиму благополучно, да поможет Господь и во вторую.4

Здесь присутствует негативная реакция митр.Кирилла на учреждение Временного Патриаршего Синода и на Декларацию. Зная, что в дальнейшем о Декларации митр.Кирилл обычно не упоминал, стоит предположить, что это реакция на тезис о ссыльном духовенстве, прозвучавший не в Декларации, а в известном интервью митр.Сергия. В условиях ссылки вполне вероятно было получение неточной информации о содержании Декларации.

Очевидно, что, прежде чем публично объявить о своей позиции, свт.Кирилл ждал возможного возвращения митр.Сергия на путь первого периода его заместительства, о чем впоследствии в феврале 1930 напишет митр.Сергию и митр.Петр:

На мой взгляд, ввиду чрезвычайных условий жизни Церкви, когда нормальные правила управления подвергаются разным колебаниям, необходимо поставить церковную жизнь на тот путь, на котором она стояла в первое Ваше заместительство. Вот и благоволите вернуться к той, всеми уважаемой Вашей деятельности.

Но проходит время, новый орган Высшего Церковного Управления продолжает действовать не только без соборной санкции, но и без санкции патриаршего местоблюстителя митр.Петра. Митр.Сергием начинают налагаться административные прещения на тех, кто выступает против учреждения Временного Патриаршего Синода или отказывается признать содержащиеся в Декларации 1927 тезисы согласными со своей христианской совестью. В этих условиях митр.Кирилл и выступил с собственным видением создавшегося разномыслия и новой церковно-административной ситуации. Ему было очевидно, что административными прещениями создавшееся церковное нестроение еще более усугубляется...

Вынужденность заявлений, подобных Декларациям патр.Тихона и митр.Сергия, была ясна многим. Но для не согласных с митр.Сергием виделась существенная разница между этими Декларациями, — и даже не столько в тоне содержавшихся в этих документах заявлений, сколько в последствиях, какие имели место после их опубликования.

Священномученику Кириллу находящемуся вдали от церковных событий, было трудно сразу разобраться в создавшейся ситуации. Но прошло некоторое время, и к нему стали обращаться церковные иерархи с вопросами о его позиции.

Митр.Кирилл долго молчал, понимая, что всякое нерасчетливое слово способно только усугубить обстановку Нужно было и время, чтобы оценить, насколько прав митр.Сергий в своих надеждах на то, что легализация, достигнутая такими компромиссами, принесет мир и благополучие в церковные дела.

Увидев, что надежды митр.Сергия в значительной мере не оправдываются и что значительная часть церковной иерархии признала действия заместителя патриаршего местоблюстителя не согласными с церковной совестью, свт.Кирилл постепенно выработал и собственный взгляд на создавшуюся в Русской Церкви ситуацию. И этот взгляд отличался от непримиримой позиции последователей митр.Иосифа (Петровых).

Известно суждение митр.Кирилла в январе 1929 (то есть более чем за три месяца до известной переписки с митр.Сергием) о сложившейся церковной ситуации. Письмо это адресовано, вероятно, в Ленинград, последователям митр.Иосифа, поскольку найдено было у Н.Н.Андреевой, вдовы известного протоиерея Феодора Андреева, одного из идеологов ИПЦ в Ленинграде.

Да хранит всех нас Господь от всякой вражды и ненависти и да вразумит к взаимному пониманию. Я не от чего святого не отступаю и не отказываюсь, боюсь только приступить и прилепляться к тому, что считаю греховным в своей сущности; никого из братии не считаю мытарем и язычником, но воздерживаюсь от братского общения, не имея других способов обличать согрешающего брата.

Аще же согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою и тем едином: аще тебе послушает, приобрел еси брата твоего. Аще ли тебе не послушает, пойми с собою еще единого или два, да при устех двою или триех свидетелей станет всяк глагол. Аще же не послушает их, повеждь церкви: аще же и церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. 18:15-17). Ныне же писах вам не примешатися, аще некий, брат именуем, будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или досадитель, или пияница, или хищник: с таковым ниже ясти (Ср. 1 Кор. 5:11). Отношу это место вообще ко греху, но не обвиняю кого-либо в грехах, указанных здесь святым апостолом.

В мою пустыню доходят слухи о разрастающейся среди братии по вере вражде, переходящей в ненависть; укоризнах, переходящих в клевету с одной стороны на другую; о ревности не по разуму, граничащей с хулою на Духа Святаго, каковы взаимные обвинения в безблагодатности. Горестно слышать это. Бог есть любовь, и только пребывающий в любви в Боге пребывает (ср.: 1 Ин. 4:16).

Поэтому всякое раздражение должно быть совершенно удалено из нашей среды, хотя бы и сыпались на нашу голову обвинения во вражде и приговоры о раскольничестве. Обвинениям этим не к чему прилипнуть, когда вражды в действительности нет. И ревность о сохранении в полной чистоте церковного устроения нашего, как елей над водою, всегда всплывет вверх над обвинениями в раскольничестве в сосуде действительной церковной правды.

Да сохранит всех вас Господь в любви к друг другу и к согрешающим братиям. Воздерживаясь от общения с грехом, мы не должны — по наставлению святого апостола Иоанна — оставлять своей частной молитвы о согрешающих братиях. Аще кто узрит брата своего согрешающа грех не к смерти, да простит. Есть грех к смерти: не о том, глаголю, да молится (см.: 1 Ин. 5:16), потому что происшедший грех не объявлен еще Церковью как грех к смерти.

Благодать Господа да сохранит всех нас от всякого зла и погибели.

Твой м.К.

Хантайка, 27 января 1929 г.5

Из этого письма мы видим, что взаимные обвинения спорящих сторон в безблагодатности воспринимаются митр.Кириллом как «ревность не но разуму, граничащая с хулой на Духа Святаго». Несомненно также, что ключевой фразой для понимания позиции митр.Кирилла служит его мысль о том, что «ревность о сохранении в полной чистоте церковного устроения нашего, как елей над водою, всегда всплывет вверх над обвинениями в раскольничестве в сосуде действительной церковной правды». Этим митр.Кирилл, с одной стороны, устраняет всякие домыслы о причинах его несогласия с деятельностью митр.Сергия (не Декларация причина несогласия, а стремление сохранить освященный авторитетом Поместного Собора 1917-1918 строй церковного управления), с другой — отметает обвинения в раскольничестве. Очевидна также и апелляция митр.Кирилла к некоему будущему соборному суду.

Весной 1929 священномученик Кирилл еще томился на поселении в станке Хантайка Туруханского края, а в мае 1929 был переведен в г.Енисейск, где находился по декабрь.

На время отъезда в Енисейск (весна 1929) приходится еще два письма митр.Кирилла, в которых так или иначе выявляется отношение владыки к церковным событиям тех лет. Письма эти адресованы священнику Евлампию Едемскому-Своеземцеву.

Митр.Кирилл познакомился с ним, вероятно, в 1923-1924 в Зырянской ссылке.6

Во время ареста отца Евлампия7 у него были изъяты адресованные ему письма митр.Кирилла. Эти письма предположительно были написаны в один год (1929), то есть до прибытия священника в Казань, но одно из них — до начала переписки с митр.Сергием, другое — после.

Первое письмо митр.Кирилла касается его переписки с архим.Владимиром (Пуссет), который обратился за разъяснениями его отношения к церковно-административной деятельности митр.Сергия.

Ведом ли Вам арх.Владимир Пуссет? — обращается митр.Кирилл к отцу Евлампию Своеземцеву. — Он отбыл Зырянскую ссылку и теперь, получивши 7,8 проживает в В.Устюге. Он сообщает, между прочим, о присланном м.Арсением9 арх[иепископу] Евгению Благовещенскому10 письме с настойчивым указанием на необходимость быть в молитвенном общении с м.С. Копию письма м.А. к самому м.С. с заявлением, что он не состоит в оппозиции м.С. и осуждает предвосхитивших себе соборный суд, особенно м.Иосифа, я имел в своих руках. Копия с этого письма сотрудниками усердно распространяется, равно как и выкопировка из письма арх.Евгения, исповедующего греховность отделения от м.С. Пуссет также уверяет, что так же думают архиеп.Иларион,11 еп.С[ерафим] З[вездинский],12 и приводит еще целый ряд имен до Иринарха Якутского13 и заключает свой список Пахомием14 и Ювеналием.15 Пожалевши своих духовных чад, ставших «викторианами» и разбранивши покойного Иерофея16 — «темную личность» за то, что он в измышленный им список против м.Сергия внес даже архипастырей, состоящих членами Синода, арх.Владимир продолжает: «В число противников попали и Вы, св.Владыко. Между тем арх.Евгений передавал мне влагаемую в Ваши уста следующую фразу: “Ради церковного мира и сохранения единства нужно покрыть любовью то, в чем погрешил м.С.” Принадлежит ли она Вам, Владыко, я лично более чем уверен, что да». Ответ свой о.Владимиру пришлю с зимней почтой, а теперь надо запечатывать письмо, потому что идет пароход. Простите, помолитесь. М[атушка] Е[вдокия] земно кланяется Вам. Любящий Вас м.К.

P.S. Пароходная тревога оказалась ложной. Я успел переписать ответ свой о.Вл. и прилагаю здесь. Письма о.Н.Д. не возвращаю Вам, сам их уничтожу, хотя они полны глубокого интереса. Сам я не пишу ему, чтобы не причинить неприятности. Очень я его люблю и ему сочувствую, но указать ему выход из создавшегося положения невозможно в нашей с Вами обстановке, особенно в моей, когда узнаешь через несколько месяцев какие-то клочки происходящего. Выход только в готовности страдать, и чем больше будет такой готовности, тем вернее крушение церкви лукавнующих. К[ирилл].17

К этому же письму была приложена и копия ответа вл.Кирилла архим.Владимиру. В ответе, как и в письме петербургскому клирику, мы видим уже те основные мотивы, которые позже будут развиты и оформлены в переписке с заместителем патриаршего местоблюстителя митр.Сергием. Иерархическая совесть Соборной Церкви является для митр.Кирилла главным мерилом верности принятых решений, и если иерархической совести противопоставляется церковная дисциплина, понуждающая прилепляться к тому, что представляется греховным компромиссом, то митр.Кирилл выбирает иерархическую совесть.

По мнению митр.Кирилла, весьма многие видят сомнительность целесообразности административных мероприятий митр.Сергия. Разница только в «религиозном темпераменте», то есть в том, что кто-то (например, последователи митр.Арсения (Стадницкого), возглавлявшего Ташкентскую епархию) готов ждать решения вопроса до созыва «законно-канонического Собора», другие требуют разрешения этого вопроса немедленно.

Вот текст письма митр.Кирилла архим.Владимиру:18

Очень благодарю Вас за обстоятельное письмо, поставившее меня в курс церковной жизни на местах. Я здесь живу с такими интервалами в почтов[ых] отношениях, что часто по полугодию и больше не могу получить ответа на письмо и сам не могу его дать. В таких условиях было бы слишком опрометчиво высказывать решительные суждения по поводу тех или иных явлений жизни вообще и в церковной в частности. Но мне часто приписывают мысли и слова, каких я не высказывал. К этому разряду принадлежит и цитированная Вами, влагаемая в мои уста фраза: «Ради церковного мира и сохранения единства нужно покрыть любовью то, в чем погрешил м.С.» Я ничего подобного не говорил. Действительно, никого я не сужу и не осуждаю, но и призывать к участию в чужих грехах не могу, как не могу осуждать и тех иерархов во главе с м.И[осифом], которые исповедали свое нежелание участвовать в том, что совесть их признана греховным. Это исповедание вменяют в нарушение ц[ерковной] дисциплины, но ц.дисциплина способна сохранять свою действенность лишь до тех пор, пока является действительным выражением иерархической совести Соборной Церкви; заменить собою эту совесть дисциплина никогда не сможет. Лишь только она предъявит свои требования не в силу указаний этой совести, а по побуждениям, чуждым Церкви или неискренним, так индивидуальная иерархическая совесть непременно станет на страже соборно-иерархического принципа бытия Церкви, который вовсе не одно и то же с внешним единением во чтобы то ни стало. Тогда изображенная Вами расшатанность ц.дисциплины становится неизбежной как следствие греха (злоупотребляющих ею) в данном случае. Выход же из греха может быть только один — покаяние и достойные плоды его. И кажется мне из моего далека, что этого покаяния одинаково ждут и ленинградцы,19 и осуждающие их ташкентцы.20 Разница между ними не в убеждениях, а так сказать в темпераменте, с каким убеждения высказываются: потому только и стали возможными разноречивые причисления некоторых то к одному, то к противоположному настроению, как то имеет место особенно относительно епископа [неразб.]. В силу разницы религиозного темперамента, одни жаждут этого покаяния немедленно, другие, чтобы не потерять надежды на возможность созыва законно-канонического собора (какая наивность или лукавство), готовы вместе с соловецкими ждать этого покаяния до собора, в уверенности, что собор не может его не потребовать. Несомненно, что создавшееся положение искренно никто не считает нормальным, и даже, быть может, сами творцы его, чувствующие нужду в письменных свидетельствах в свою пользу, — иначе при сознании ими своей правоты им не нужны были бы свидетельства ни Арсения, ни Евгения.21 Простите. Мит.Кирилл.22

Письма эти интересны тем, что раскрывают отношение священномученика Кирилла к деятельности митр.Сергия до официальной переписки с заместителем патриаршего местоблюстителя.

Известная переписка митр.Кирилла с митр.Сергием началась в мае 1929. Экклезиологический спор между этими выдающимися иерархами являет глубину и масштаб подвига искания Истины и стояния за Истину в страшный период гонений на Русскую Церковь.

Изучение этой переписки, несомненно, требует особого церковно-научного исследования. В настоящей работе мы постараемся лишь наметить те основные проблемы, которые поставил знаменитый Экклезиологический спор.

Итак, 2 (15) мая 1929 года митр.Кирилл пишет со станции Хантайка Туруханского района Красноярского края первое письмо к заместителю патриаршего местоблюстителя митр.Нижегородскому Сергию. Это письмо содержит отправленное митр.Кириллом викарному епископу Афанасию (Малинину) суждение по поводу церковной деятельности митр.Сергия. В этом суждении Казанский митрополит ответил на пять поставленных перед ним вопросов.23

С первых же строк своего письма митр.Кирилл определил характер разногласий своих и митр.Сергия как несогласие с административно-церковной деятельностью заместителя патриаршего местоблюстителя, который, по убеждению митр.Кирилла, «по своим правам не может равняться с тем, кого он замещает, или совершенно заменить его».24 Речь вовсе не идет о Декларации 1927, о которой вл.Кирилл вовсе не упоминает. Не содержится в письмах митр.Кирилла и осуждения заместителя местоблюстителя «за его капитуляцию перед советской властью», как это ошибочно утверждается Д.Поспеловским.25

Митр.Кирилла беспокоит прежде всего то, что, по его мнению, митр.Сергий отважился «на коренное изменение самой системы церковного управления» (имеется в виду создание коллегиального органа управления Церковью — Временного Патриаршего Синода, учрежденного митр.Сергием при себе как заместителе патриаршего местоблюстителя), что, между прочим, «превышает компетенцию и самого местоблюстителя»,26 то есть митр.Петра Крутицкого.

Это последнее обстоятельство, — пишет далее вл.Кирилл, — митрополит Сергий со всей убедительностью разъяснил в свое время митрополиту Петру по поводу его решения от 19 января (1 февраля) 1926 г. учредить для управления церковными делами Коллегию под председательством архиепископа Григория. Убежденный доводами своего заместителя, митрополит Петр отказался тогда от погрешительного решения.

Митр.Кирилл указывает, что в подобной ситуации даже патр.Тихон отказался учредить при себе Высшее Церковное Управление (вместе с Красницким), когда это вызвало протест со стороны многих иерархов, духовенства и верующих мирян (резолюция патр.Тихона от 26 июня/9 июля 1924 г. за № 523).27

Посему, — писал митр.Кирилл, — до тех пор, пока митрополит Сергий не уничтожит учрежденного им Синода, ни одно из его административно-церковных распоряжений, издаваемых с участием так называемого Патриаршего Синода, я не могу признавать для себя обязательным к исполнению.

Вместе с тем, «такое отношение к митрополиту Сергию и его Синоду, — продолжал вл.Кирилл, — я не понимаю как отделение от руководимой митрополитом Сергием части Православной Церкви, так как личный грех митрополита Сергия относительно управления Церковью не повреждает содержимого и этой частью Церкви — православно-догматического учения, но я глубоко скорблю, что среди единомысленных митрополиту Сергию архипастырей в нарушение братской любви уже применяется по отношению к несогласным и обличающим их неправоту кличка отщепенцев-раскольников.

И здесь митр.Кирилл, вступаясь за достоинство удаляемых с кафедр иерархов, исповедует и свое личное отношение к молитвенному общению с митр.Сергием:

Ни от чего святого и подлинно церковного я не отделяюсь; страшусь только приступать и прилепляться к тому, что считаю греховным по самому происхождению, и потому воздерживаюсь от братского общения с митрополитом Сергием и ему единомышленными архипастырями, так как нет у меня другого способа обличить согрешающего брата.

Между тем подобное решение не означает утверждения митр.Кириллом безблагодатности таинств, совершаемых митр.Сергием и признающими его управление верным епископами, или отрицания за митр.Сергием прав временного управления Русской Церковью. Митр.Кирилл признает митр.Сергия заместителем митр.Петра, на что указывает и обращение вл.Кирилла к митр.Сергию как к заместителю патриаршего местоблюстителя, права которого, по мнению митр.Кирилла, действительны до освобождения митр.Петра или отказа последнего от управления в пользу других, указанных патр.Тихоном кандидатов в местоблюстители.

Таким образом, как писал митр.Кирилл: «...воздержанием с моей стороны ничуть не утверждается и не заподазривается якобы безблагодатность совершаемых сергианами священнодействий и таинств (да сохранит всех нас Господь от такого помышления), но только подчеркивается нежелание и отказ участвовать в чужих грехах. Посему литургисатъ с митрополитом Сергием и единомышленными ему архипастырями я не стану, но в случае смертной опасности со спокойной совестью приму елеосвящение и последнее напутствие от священника Сергиева поставления или подчиняющегося учрежденному им Синоду».

Также и в храмах, подчиняющихся Временному Патриаршему Синоду, митр.Кирилл не считал возможным совершать литургию, однако, в случае предоставления ему возможности служить одному или с единомышленными ему клириками, признавал возможным таковое служение без предварительного освящения храма. Мирянам же по совести активно участвовать в жизни приходов, признающих Временный Синод, не следует, что не служит мирянам препятствием для посещения богослужений и принятию Святых Даров и таинств, если «в данной местности нет православного храма, хранящего неповрежденным свое каноническое отношение к местоблюстителю патриаршего престола».28

Молиться же о митр.Сергии наряду с остальными архипастырями не является грехом — это долг всех православных христиан, если только «общецерковное рассуждение не объявит учиненное митрополитом Сергием злоупотребление доверенной ему церковной властью грехом ко смерти (Мф. 18:15-17; 1 Ин. 5:1б)».29

В то же время, богослужебное поминовение митр.Сергия рядом с митр.Кириллом, если таковое совершается где-нибудь в Казанской епархии, есть, по слову вл.Кирилла, «плод недоразумения, созданного уверениями, будто митр.Кирилл единомыслен с митр.Сергием во всех его церковных мероприятиях».

Здесь чувствуется некоторая двусмысленность позиции митр.Кирилла. Он признает митр.Сергия заместителем патриаршего местоблюстителя, но считает грехом сознательное поминовение имени митр.Сергия рядом с именем митр.Кирилла. Однако при этом и автономного управления Казанской епархией вл.Кирилл не провозглашает. На эту двусмысленность указывал и сам митр.Сергий в своем ответном письме, и ряд современных исследователей (например, протоиерей В.Цыпин,30 Д.Поспеловский).

Эта двусмысленность может быть объяснима следующим образом. Митр.Кирилл не может провозгласить автономного управления, поскольку жив митр.Петр, местоблюститель патриаршего престола, который признается митр.Кириллом и поминается им за богослужением. Потому всякие действия по созданию «автономии» (от митр.Сергия) будут, хотя бы и косвенно, направлены против митр.Петра как главы Русской Православной Церкви. С другой стороны, митр.Кирилл дистанцируется от действий митр.Сергия через непоминовение его имени рядом с именем митр.Петра, полагая, что заместитель местоблюстителя узурпирует права не только местоблюстителя, но даже самого патриарха формированием церковно-административных структур, на создание которых, по мнению митр.Кирилла, не имел прав даже местоблюститель.

Относительно поминовения в Казанской епархии имени митр.Сергия рядом с именем митр.Кирилла, помимо указанных вл.Кириллом причин, следует вспомнить и распоряжение самого митр.Кирилла от 8 (21) июня 1922, согласно которому в Казанской епархии в случае ареста и ссылки правящего архиерея поминаться должно было только имя митр.Кирилла, а не викария, временно управляющего Казанской епархией. Причем имя викарного епископа могло поминаться только в случае смерти Казанского митрополита на период до назначения нового правящего архиерея. Отсюда более понятной становится позиция вл.Кирилла и в вопросе поминовения за богослужением имени митр.Сергия. Поскольку митр.Сергий являлся только заместителем местоблюстителя, что, в понимании митр.Кирилла, и означало «викарий», то и возноситься за богослужением должно, прежде всего, имя местоблюстителя — митр. Петра, а не его заместителя (викария) — митр. Сергия. Тем более что и в завещательном распоряжении митр. Петра было зафиксировано требование обязательного поминовения имени местоблюстителя, а этого требования, хотя бы и под давлением гражданских властей, с некоторых пор не соблюдал сам митр.Сергий...

Важными в этой переписке представляются рассуждения митр.Кирилла о поминовении гражданских властей. В своем первом письме митр.Кирилл приводил даже формы поминовения светских властей на великой и сугубой ектеньях, на проскомидии, в евхаристической молитве во время литургий свт.Иоанна Златоуста и свт.Василия Великого. Эта практика сложилась, по утверждению митр.Кирилла, в 1923 году среди духовенства, находившегося в Зырянской ссылке. Подобное поминовение властей отражало, по мнению владыки, «искреннее церковное отношение и к Божьему и к Кесареву».31 Признание митр.Кириллом возможности и даже необходимости литургического поминовения гражданских властей свидетельствует о том, что его взглядам на светскую власть был чужд ригоризм.

Митр.Сергий своим первым письмом-отзывом от 5 (18) сентября 1929 указывал на противоречивость рассуждений митр.Кирилла и, одновременно, на общую разноголосицу своей оппозиции:

Вам не нравится, например, учреждение Синода, другому — декларация, третий найдет, что я слишком снисходителен к падшим, четвертый, наоборот, что я слишком к ним строг и т.д., и т.д. Если каждый из недовольных сочтет себя вправе воздействовать на меня по Вашему способу, то в «церковном чине» произойдет уже не «замешательство», а настоящий хаос, угрожающий конечным расстройством церковной жизни. Предупреждая такое бедствие, Святая Церковь и указывает только одно исключение, когда каждый вправе отложиться от своего духовного главы: открытое проповедование последним ереси, уже осужденной соборне (15-е правило Двукратного Собора).

При всей своей прагматичности и дипломатичности (Сергий был у церковной власти и до революции, являясь постоянным членом Святейшего Синода, и после оной), митр.Сергий оставался все-таки в значительной мере своеобразным идеалистом в отношении к государственной власти. Может быть, он уже и не верил в возможность созыва в ближайшее время Собора, предлагая ожидать его «неопределенное время» (хотя и оказался одним из тех немногих, кто дожил до Собора 1943 года), но еще по-прежнему полагал, что с любой властью можно договориться.

Митр.Сергий верил в силу договора с гражданской властью. Для терпящих ссылки, тюремные заключения и пытки иерархов подобная позиция представлялась неприемлемой: пусть и вынужденной, но все-таки погрешительной. По мнению Д.Поспеловского, у самого митр.Сергия к концу 30-х годов возникли сомнения в успехе его церковно-государственной дипломатии. В мае 1941 он скажет заехавшему к нему прот.Василию Виноградову: «Раньше нас душили, но, по крайней мере, исполняли свои обещания. Теперь нас продолжают душить, но обещаний своих больше не исполняют».32 В результате такой компромиссной дипломатии митр.Сергию удалось сохранить организованную им структуру церковного управления и довести Московскую Патриархию до Собора 1943 года...

30 января 1930 митр.Кирилл направляет свой отзыв33 на второе письмо митр. Сергия. Документ этот является заключительным документом в их переписке:

Ваше Высокопреосвященство!

Второе письмо Ваше от 2 января 1930 года за № 7 получено мною 14 января. Решительный отказ Ваш передать нашу с Вами переписку на усмотрение местоблюстителя митрополита Петра и предупредительное постановление о моем увольнении на покой свидетельствует о совершенной безнадежности для Церкви Православной Вашего возвращения с пути узурпации церковной власти, по коему движетесь Вы уже почти три года, изобретенные же Вами такие обвинения против меня, как «вступление в общение с обществом отделившимся» и т.д. и вообще весь метод рассуждения Вашего письма делает дальнейшие сношения с Вами невозможными для человека, говорящего только от своего лица, ни в каких обществах не состоящего и всегда устранявшегося и устраняющегося от обсуждения церковных вопросов в плоскости политических воззрений и предположений. Из предшествующей нашей переписки Вы знаете, что при созданном Вами церковном положении ни одно ц[ерковно-]административное распоряжение Ваше я не могу признавать для себя обязательным к исполнению, а потому и после 15 февраля, аще живы будем и Господь изволит, — я в деле нравственно-архипастырского служения Св.Церкви, определяемого в своем внутреннем содержании не писанием резолюций и указов, а христианским душепастырством (1 Пет. 5:2-3), остаюсь по-прежнему митрополитом Казанским и Свияжским для всех православных чад Церкви, не могущих разделять Ваши воззрения на церковные полномочия Ваши и на пути осуществления Церковию своего призвания в здешнем мире, ибо воззрения эти нарушают правду Церкви и искажают Ея православное лицо.

Во имя этой правды и достоинства Православной Церкви, исполняя свой архипастырский долг, решился я поднять свой голос, но Вы обратили мое выступление только в предлог для расправы со мною. В этой жизни едва ли дождемся мы с Вами суда Соборного. Да рассудит нас Бог! При временной невозможности общения с Центром Церковной Власти порядок церковной жизни на местах определен известным ноябрьским указом Патриаршего издания.

Осведомление же митрополита Петра сейчас о случившемся я возлагаю всецело на Вашу ответственность.

Грешный Кирилл, митрополит Казанский и Свияжский.

Январь 30 дня 1930 г.

с.Каргино Енисейского района.

Тотчас после своего январского письма священномученик Кирилл был препровожден из-под Енисейска в Красноярск, краевой центр, где заключен в тюрьму.

Вероятно, после очередного выяснения обстоятельств переписки с митр.Сергием вл. Кириллу было указано на новое место ссылки — Туруханский край, край еще более северный, нежели Енисейский (если Енисейск находился в 338 км к северу от Красноярска,34 то Туруханск — в 1474 км;35 сам же Красноярск расположен в 3955 км от Москвы).36

В ожидании этапа митр.Кирилл оказался в Красноярской пересыльной тюрьме.

Однажды к нему радостно подошел изможденный, измученный многолетними ссылками и болезнями, исхудалый, обритый наголо ссыльный. Митр.Кирилл не узнал этого человека. Но недоразумение быстро рассеялось: перед ним стоял еп.Афанасий (Сахаров), чудом оставшийся в живых после тяжело перенесенного им сыпного тифа.37

Еп.Афанасий шел этапом с Соловков. Этот этап направлялся теперь в Туруханский край, который оказался и для вл.Афанасия местом, предназначенным для ссылки. Впоследствии оба владыки некоторое время даже жили вместе в Туруханских «станках» Селиванихи, вместе молились. А когда однажды в Туруханске в январе 193238 вл.Афанасий попал в ужасную тамошнюю тюрьму и был в очень тяжелом положении, митр.Кирилл молился за него и читал Святое Евангелие (по примеру Киевского подвижника иеросхимонаха Парфения и с его молитвой).39

Неожиданно еп.Афанасий был освобожден, так что Евангелие от Иоанна владыки дочитывали вместе.40

В эту дальнюю ссылку за священномучеником Кириллом добровольно последовала монахиня Евдокия (Перевезникова), верная помощница владыки.

Именно здесь еп.Афанасий воспринял от митр.Кирилла особенное почитание пророка Божия Илии, так что ежедневно в продолжение всей свой жизни читал на послеобеденной молитве тропарь, составленный им самим: «Во плоти Ангел, пророков основание, вторый предтеча пришествия Христова, Илия славный, от Ангела пищу приемый и вдовицу во время глада напитавый, и нам, почитающим тя, благодатный питатель буди».

Свт.Кирилл рассказал вл.Афанасию историю, услышанную им от преосвященного Феодора (Поздеевского), о том, как в 1918 году одному скромному подвижнику было откровение, что в суровую годину оскудения пищи пророк Илия является питателем, как когда-то для Сарептской вдовицы. В тюрьме и ссылке они стали молиться пророку и никогда не оставались без пищи. А в день памяти пророка Илии митр.Кирилл получил однажды столько посылок, что на дверях его камеры уголовники написали: «Продуктовый склад».41

В Туруханском крае вл.Кирилл вновь встретился с отцом Евлампием Своеземцевым, который после ареста в Казани в 1930 был приговорен к трем годам ссылки в Казахстан. Отбыв эту ссылку, о.Евлампий собирался поселиться где-нибудь в северном городке, но прежде решил побывать у митр.Кирилла, проживавшего в то время на поселении в Красноярском крае. 70-летний старец-иерарх был несказанно рад этой неизданной встрече с о.Евлампием, с которым постоянно поддерживал переписку.

22 октября 1933, в праздник Казанской иконы Божией Матери, митр.Кирилл писал в Старую Руссу (Владимирской области) еп.Афанасию (Сахарову) о приезде священника Евлампия, знакомого вл.Афанасию по Зырянской ссылке, и о своей ссыльной жизни:

Дорогой мой Владыко! Спаси Христос за письмо от дня св.ап.Иакова. Я получил его 17 числа, но не мог отвечать сейчас, занятый слушанием подробностей житья-бытья о.Евл[ампия]. По освобождении он решил направиться на северную стройку и взял литер досюда, чтобы, перезимовавши, двигаться дальше, до Селиванихи. Теперь, вероятно, маршрут изменится, и весной, а может быть и ранее того, он осядет где-нибудь близ Вашего удела.42 Он о[чень] возмужал и телом и духом, если можно употребить такое выражение о сорокалетнем человеке.

В то же время размышлял митр.Кирилл и о том, куда сам направится после окончания ссылки, если только гражданские власти этого допустят. Полагал, что после встречи с родными архипастырский долг требует направиться в Казань («свой удел»):

Радуюсь за Вас, что имели возможность повидать своих. Об этом и я мечтаю, но не знаю, удастся ли. Повидавши же и уже простившись для последнего странствования, думаю двинуться в свой удел.43 Знаю, что пребывание там для меня безнадежно, но думаю, что я должен на месте свидетельствовать своим присутствием о совершившейся неправде. Хочу по этому поводу слышать Ваше мнение, которое благоволите не задержать изложением и отправлением сюда.

1 час дня. Сейчас прочитал письмо Аненьки о свидании с Вами и Ваше, писанное в день Николы Святоши. Спаси Вас Христос. Если попаду в удел свой, то, вероятно, придется, подобно Вам, читать что-нибудь подобное литературе Кешиной,44 но, вероятно, в более обработанной редакции. После намеков на неблагонадежность клира той церкви, которую Вы по будням посещали, Вам, конечно, нельзя было поступать иначе, чем Вы поступили. О посещении меня местным Пр[еосвященным] Антонием45 я, кажется, писал Вам. При расставании я просил своего гостя не посетовать, что не исполню обычной вежливости и не отдам ему визита. Получил через несколько дней письмо с выражением удовольствия, что «Вы (т.е. м[итрополит] К[ирилл]) и нашего первенствующего, и нас считаете православными. Многие же, простите, называют Вас: или “каноническим разбойником в Церкви” или “туруханским пустосвятом”». Сам же автор при глубочайшем ко мне уважении, считает меня истинным представителем латинского богословия в нашей Св.Церкви. Латиняне...

Здесь письмо, начатое митр.Кириллом 22 октября, прерывалось на полуслове и продолжено было автором уже на следующий день рассказом о переписке с еп.Антонием (Миловидовым):

Продолжаю 23-го. Вчера на полслове помешали. Латиняне недопонимают духовную сторону Православия, как соединенного невидимым присутствием, — «школы для учащихся под невидимым руководствам», — а всю важность видят в видимом руководстве Главы Централизации, в центральном авторитете, в верховном владычестве Главы Централизации, а греческое богословие, как я понимаю, выше всего ставило не Главу Централизации, а «Дух веет, где хочет, и ты слышишь голос Его, но не знаешь, откуда он приходит и куда уходит, так бывает со всяким, рожденным от Духа» (ср.: Ин. 3:8).

Дальше автор говорит о том, что «Синод Петровский был менее каноничен, чем Сергиевский, потому что учреждался попранием постановления 25-го Конст[антино]польск[ого] Собора 1590 г., подписанного тремя Восточными патриархами, 19 митрополитами, столькими же архиепископами и 20 епископами и утвердившего от лица всей Восточной Церкви Патриаршество в России; нарушено было и определение последнего Собора Р[усской] Церкви 1681 г. (напр., об иерархической лестнице). Наш же Патриарший Синод сохранил все, что возможно сохранить при условиях настоящего времени, из определений последнего нашего Собора, хотя всегда и везде переживаемые времена и события, как в зеркале, отражаются в Церковной Централизации. Даже св.Иоанн Златоуст про ап.Павла так писал: хотя он и был Павлом, но все-таки он был человеком по своим уступкам и приспособлениям. Он не был чужд недостатков, иначе он не был бы человеком. А св.Григорий Богослов страдал приступами раздражительной щепетильности».

Дальше автор говорит, что «наш патриарший заместитель тоже человек и гражданин СССР, который своими мудрыми соображениями устроил каноническую Централизацию, необходимую нам как связь между иерархами и как нужное руководство. Устраивая эту Централизацию и приспосабливаясь к условиям жизни, патриарший заместитель ничего не внес чуждого чистоте Православия, с чем согласны и Вы». «Нас не нужно считать, что мы сергиевцы из-за прибытка (1 Тим. 6:5). Для нас самое главное: И поставлю правителям твоим мир и надзирателям твоим правду (Ис. 60:17).46

Далее митр.Кирилл в своем письме излагает обсуждение вопросов, связанных с правами заместителя патриаршего местоблюстителя, Здесь вновь раскрывается основной мотив теперь уже заочной полемики митр.Кирилла с заместителем патриаршего местоблюстителя, а именно — разное понимание форм и методов управления Церковью. По суждению митр.Кирилла, все административные мероприятия заместителя местоблюстителя патриаршего престола после 1927 года направлены были на упразднение патриаршества и замену его новой формой синодального правления.

В беседе с Пр[еосвященн]ым, — продолжал митр.Кирилл изложение своего разговора и переписки с еп.Антонием, — я коснулся и вопроса о преднесении св.креста при служении м.С[ергия]. По этому поводу он пишет: «Относительно предношения креста (данное право заместителю) я полагаю, что и видно по смыслу указа, — этим дается право, по желанию русских иерархов, в лице Высоко[преосвященнейш]его Сергия, всем русским первенствующим иерархам». Расшифровывая этих «всех первенствующих», понимаю, что в сознании искренних сергиевских иерархов русское патриаршество уже не существует. Церковь управляется Синодом более каноничным, чем Петровский, возглавляемым «Первенствующим». На мой вопрос в устной беседе: «Каким Пр[еосвящен]ный представляет себе дальнейшее управление Р[усской] Пр[авославной] Ц[ерко]вию, когда м.Сергий умрет, не успев созвать канонический Собор?» Пр[еосвящен]ный ответил: «Синод изберет нового заместителя». Видимо, титул «наш патриарший заместитель» есть не lapsus linguae, 47 а формула сложившегося уже воззрения. Таким образам, последний Собор Р.Церкви и учреждение патриаршества нужны были только для того, чтобы дать возможность м.Сергию прокорректировать канонические погрешности при учреждении Петровского Синода и дать ему «Главу», сохранив от патриаршества внешнюю регалию — предношение креста.

Это письмо помечено 22 окт. 30-го получено мною второе, начинающееся извинениями за резкие выражения, помещенные в первом. Допуская возможность со стороны людей недопонимания моих «устоев» Православия, Пр[еосвященн]ый не думает все-таки, что св.Климент, напр[имер], недопонимал Сократа, когда называл его «аттическим шутом», а Аристотеля «жалким Аристотелем». Приведя слова Златоуста: «Апостол Павел одним способом беседовал с поселянами Листры, другим беседовал с эпикурейцами и стоиками в Афинах, и иным способом в Синедрионе в Иерусалиме, Не многим, — добавляет св.Златоуст, — была дана такая блестящая гибкость ума. Этой блистательной гибкости ума, я полагаю, не лишен отчасти и наш заместитель. Напрасно в э[той] б[листательной] г[ибкости] его ума усматривают какую-то узурпацию. За митр.Сергия наша Церковь не будет краснеть впоследствии, а будет гордиться им, да и теперь враги митр.Сергия только поносят, а не опровергают». Дальше автор по Златоустову примеру относительно апостола Павла истолковывает м.Сергия «разделяя» его: «на м.Сергия как на Правителя Церкви, на м.Сергия как на дипломата, как на гражданина СССР».

В заключение: доканчиваю «свидетельство» о м.Сергии (Ин. 2:25). Жду Вашего «свидетельства» о себе самом, как епископе той области, в которой Вы очень долго жили. Мне хотелось бы перед Вашим отъездом попрощаться лично с Вами, дорогой Владыко: помолитесь за любящего Вас епископа Антония. 1933, 30 октября».48 После этого письма мне было дано доказательство, что Пр[еосвящен]ный оч[ень] заботится о скорейшем получении мною паспорта, а вчера, когда я начал свое письмо Вам, он пожаловал лично сам «поздравить меня с праздникам», и мы с ним и о.Евл[ампием] хорошо пообедали вместе. Сказать, что я вполне уразумеваю настроение и отношение ко мне е[пископа] Антония, не могу. Судите по сделанным выпискам сами.

Паспорта я все еще не получил по той причине, что у домоуправления не имеется печати, и будет она не раньше, как через месяц. Без такой печати анкетный листок недействителен. Задержка такая не без воли Божией. Видимо, надо побыть здесь и выждать.

Сегодня получил письмо из Чернигова, в котором Н.В. между прочим пишет: «Мой сын Богом данный рассказывал, что родненький мой еще числится и Сер. [Митрополитом Сергием?] в списках иер [иерархов?], а Вы и совершенно не существуете». Что это означает, Вы, конечно, понимаете, и ввиду этого поездка в свой удел будет, пожалуй, «пранием против рожна»,49 надо просто отойти от зла. Повод к такой расправе могло дать мое последнее обращение, сделанное 28 июля, в котором я объясняю, по каким основаниям считаю совершающееся узурпацией. Вы этого обращения не знаете, и я не могу решить, следует ли Вас ознакомить с ним. Боюсь причинить Вам какую-нибудь неприятность. Назойливое и торопливое напоминание Вам о непослушании имеет какой-то посторонний привкус. Проявляемая же в данном случае распоясанность м.С[ергия] совсем не вредна для нашего самочувствия.

От батюшки о.Н[еофита]50 имею весточку, но он от Вас не имеет и, видимо, огорчен этим. Жизнь здесь не дешевеет, но хлеб печеный. Радуюсь настроению о.И[осифа] и Вашею радостью о своем крестнике.51 Подкрепи их Господь. Пр[еосвященный] Василий [Преображенский], Ал[ександр] П[авлови]-ч [Чумаков], их приходский свящ. о.Николай,52 р.Б.Екатерина,53 монахини Виталия54 и Евдокия идут на 5 л[ет] в концлагерь. Помолитесь о них. М[атушка] Е[вдокия] земно кланяется с обычной просьбой. К сожалению, условия квартирного существования лишают возможности иметь полное утешение.

Да хранит Вас Господь цела и невредима. Простите, помолитесь и благословите любящего Вас М.К.

6 (19) ноября 1933 митр.Кирилл, по-прежнему находившийся в ссылке, но теперь уже получивший паспорт и строивший планы на предстоящую поездку, направил второе письмо еп.Афанасию (Сахарову).

Дорогой Владыко! Письмо Ваше из Ст[арой] Руссы получено мною, спаси Вас Христос. Почти постоянно беседуем с о.Евл[ампием] и Вас с любовию вспоминаем. Ваша справка о правилах Карф.Собора произвела на него глубокое впечатление.

Здесь довольно важное упоминание о правилах Карфагенского Собора. Много позже, в 1954, в своем письме прот.Павлу Дашкееву еп.Афанасий вспомнит о том, какое значение придавали «непоминающие» этому правилу:

Среди правил Поместного Карфагенского Собора есть одно... содержание которого приблизительно такое: если православный епископ не ревнует о возвращении православным захваченного донатистами имущества, то все епископы поместной Церкви прерывают с ним общение, и он должен довольствоваться общением только со своей паствой.55 Таким образом, устанавливается возможность такого положения, когда православному, благодатному, не отлученному и не запрещенному епископу, не достаточно энергично действующему в защиту интересов Церкви, применяется как бы своеобразный церковный бойкот со стороны других епископов и их паств. На этом правиле в начале 30-х годов я и м.Кирилл основывали нашу тогдашнюю позицию. Мы поминали одного первоиерарха М[осковской] П[атриархии] и не поминали временно за него управлявшего церковными делами, как никогда не возносилось во всей епархии имя викария, хотя бы и управлявшего епархией за отсутствующего или [пропуск в копии] епарх[иального] архиерея.56

Вновь мы убеждаемся в том, что именно этико-экклезиологический мотив был основополагающим в критике митр.Кириллом и его последователями административной деятельности заместителя патриаршего местоблюстителя. Присутствует здесь и ссылка на принципиальную каноническую необязательность богослужебного поминовения митр.Сергия как всего лишь «заместителя», «викария» митр.Петра.

В своем втором письме к еп.Афанасию от 6 (19) ноября 1933 митр.Кирилл, между прочим, упоминает и о своем намерении посетить в Москве митр.Сергия с целью узнать, направил ли он их переписку на суд местоблюстителя патриаршего престола (просьба об этом содержалась в письме митр.Кирилла от 30 января 1930):

15/ХI мне выдали паспорт на год, и я собираюсь уезжать отсюда, чтобы не тревожить своим присутствием здешних отцов. Много прикидывал мыслию, где остановиться, и наконец решил поселиться 180 км на запад от Москвы, если, конечно, не встретится препятствий со стороны начальства. Проездом через Москву хочу навестить Кешиного отца57 и узнать, намерен ли он справиться с мнением своего доверителя58 о тех недоразумениях, на почве коих мы с ним заспорили. Если бы он согласился признать свою деятельность нужною только для своих добровольных сотрудников и отказался бы от всяких прошений, оставляя всех, замедляющих с одобрением его поведения, их собственному усмотрению, то заваренную им кашу не трудно было бы расхлебать. Местный его панегирист59 прислал мне третье писание, помеченное Димитриевым днем. Писание это сопровождалось присылкою полученного им указа от 31 окт. с/г. о деянии, совершенном в марте 30 г., по поводу уверений, что Казань не даст увлечь себя в раскол, хотя бы и «Кирилловский». Писать начинает «с письма святою темой»: 2 Кор. 2:4.60 Передавать полностью его содержание было бы долго, но размышления моего корреспондента о патриаршестве процитирую: «могу Вам напомнить, что в Иерусалиме долгое время не было патриаршества (когда Иерусалим именовался Элией Каппадокией(?),61 но это не повредило чистоте Православия Матери Церквей, тогда как Константинопольское патриаршество, если нельзя сказать, что оно было причиной разрыва с Западом, то во всяком случае, если бы его не было, то, пожалуй, разумно предположить, что не было бы и раскола с Западом. Также и в Русской Церкви, если бы не было патриаршества, пожалуй, не было б раскола при Никоне патриархе и не явился бы раскол в связи с патриаршеством Св.Тихона. Поэтому-то и «внешние» в своей печати постоянно ратовали за восстановление у нас патриаршества».

Это третье письмо, по уверению автора, будет с его стороны и последним. Такого решения нельзя не приветствовать. Придет ли он еще раз ко мне для личной беседы — не знаю; впечатление же от его личности остается у меня весьма неопределенным. Словом, надо поскорее уезжать, чтобы не дразнить гусей. К сожалению, стало весьма холодать, и поездка будет не из легких и приятных, а главное, очень дорогою. И чего доброго, не успеешь доехать до избранного места, как придется отправляться в другое.62 М[атушка] Е[вдокия] и о.Евл[ампий] земно Вам кланяются с обычной просьбой.

Простите, благословите и помолитесь о любящем Вас М.К.

P.S. Приветствую добрую М[арию] И[вановну] с детками. Пусть передает мой привет и благословение доброму о.Иосифу.63

Эта переписка показывает, что несмотря на все сложности тюремно-ссыльных мытарств митр.Кирилл и многие другие церковные иерархи продолжали жить исключительно интересами Церкви.

Священник Евлампий Своеземцев64 вскоре покинул гостеприимного митр.Кирилла, которому после окончания в августе 1933 срока ссылки было разрешено избрать место для поселения, помимо, конечно, крупных городов.

Гжатский период и арест 1934 года

В Туруханском крае митр.Кирилл отбывал ссылку до 19 августа 1933. На праздник Преображения Господня последовало освобождение, которого владыка ждал давно, но с малой вероятностью которого давно же и смирился. Неожиданно срок его ссылки не был, как это случалось ранее, продлен. Владыка выбрал для поселения город Гжатск Западной области,65 куда отправился, видимо, в самом конце 1933 года.

Этот небольшой провинциальный русский город, находившийся в 239 км от Смоленска, с населением всего около 15 тысяч человек, казалось, как нельзя лучше подходил для поселения. Спокойный и тихий, он сохранял в себе очарование дореволюционной провинции. В нем действовали храмы, которых для такого небольшого городка было немало. На возвышенном берегу реки Гжать возвышались Благовещенский собор, церковь во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» и Тихвинская церковь, на центральной площади красовался Богоявленский храм, на окраине города, на Смоленской дороге, находилась кладбищенская церковь в честь Вознесения Господня, а в 25 верстах, в селе Самуйлово, располагалась бывшая усадьба князей Голицыных, постепенно приходящая в запустение.

Будучи проездом через Москву, митр.Кирилл заехал в Синод к митр.Сергию, с которым имел личную встречу и беседу по вопросу их переписки 1929 года. Вл.Кирилла интересовало, переправил ли митр.Сергий их переписку на суждение митр.Петру Крутицкому, местоблюстителю патриаршего престола. Оказалось, что переписка не была переправлена митр.Петру, поскольку, по словам митр.Сергия, неизвестно, в какую именно из тюрем тот был заключен.66 По всей видимости, и в дальнейшем митр.Сергий не делал такой попытки.

Между тем, как выясняется, митр.Петр был знаком с перепиской митр.Кирилла и митр.Сергия и не вполне одобрял характер деятельности своего заместителя.

В Гжатске митр.Кирилл поселился на ул.Бельской, д.102, у местной жительницы Патиной, где и пробыл целый год до нового своего ареста, никуда не выезжая. Это был последний год относительной свободы митр.Кирилла. Вместе с ним в том же доме проживала его духовная дочь Лидия Николаевна Фокина,67 которая сюда прибыла в июне 1934 после окончания своей казахстанской ссылки. Попытки ее поселиться в Москве или Можайске не были успешными (в Москве не выдали паспорта, в Можайске не нашлось квартиры), и Лидия Николаевна решилась последовать за своим духовным отцом, благо такое благословение от владыки она получила. Вместе с монахиней Евдокией (Перевезниковой) она занималась хозяйством и ухаживала за владыкой митрополитом, чье здоровье было основательно подорвано тюрьмами, ссылками и лагерями, коим святитель отдал к тому времени 13 лет своей жизни. С декабря 1919 по август 1933 митр.Кирилл провел на свободе всего около года.

Вскоре по прибытии в Гжатск наладилось письменное общение владыки с епископами Афанасием (Сахаровым), Дамаскиным (Цедриком), Парфением (Брянских), Серафимом (Самойловичем).68 Это были единомысленные архипастыри, и в их сердцах жило сильное эсхатологическое чувство — чувство последних времен, времен всеобщей апостасии. Еп.Дамаскин писал митр.Кириллу:

Совершается Суд Божий над Церковью и народом русским. Совершается отбор тех истинных воинов Христовых, кои только и смогут быть строителями нового здания Церкви, кои только и будут в состоянии противостоять самому «зверю». Времена же приблизились, несомненно, апокалипсические. Все наши усилия теперь должны быть направлены на установление прочных связей между пастырями и пасомыми. И необходимо по возможности исправить совершенный грех путем противодействия злу, до готовности даже кровию омыть грех свой.69

Следует заметить, что в конце 1933 — начале 1934 активизировалась деятельность последователей движения, получившего название Истинно-Православной Церкви (ИПЦ), Это было связано с возвращением из ссылок епископов Дамаскина, Парфения, архиеп.Серафима, которые быстро наладили связь с единомысленным духовенством и, одновременно, с митр.Кириллом, которого желали видеть во главе этого движения.

Оживленная переписка представителей ИПЦ свидетельствует о бывшем тогда намерении активно противостоять деятельности митр.Сергия. Видимо, именно от этих иерархов или близких к ним лиц последовало предложение митр.Кириллу объявить себя заместителем местоблюстителя, то есть лицом, замещающим собой митр.Петра, совершенно к тому времени изолированного от церковной действительности, или даже патриаршим местоблюстителем (с учетом сложившихся обстоятельств — невозможности митр.Петра реально управлять Церковью, превышения, по мнению оппозиционного епископата, митр.Сергием своих полномочий, гонимости инакомыслящей иерархии, желавшей консолидации и скорейшего проведения Собора, даже тайного, для чего группу инакомыслящих должен был возглавить всем известный и непререкаемый в своем авторитете иерарх, каковым являлся для всех митр.Кирилл). Однако митр.Кирилл не пошел на это, обосновав свою позицию в двух своих письмах неизвестным адресатам в январе-феврале 1934 года.

Только после смерти митрополита Петра, — пишет вл.Кирилл в своем январском письме, — я нахожу для себя не только возможным, но и обязательным активное вмешательство в общее церковное управление Русской Церковью. Дотоле же иерархи, признающие своим Первоиерархом митрополита Петра, возносящие его имя по чину за богослужением и не признающие законной преемственности Сергиева управления, могут существовать до суда Соборного параллельно с признающими; выгнанные из своих епархий, духовно руководя теми единицами, какие признают их своими архипастырями, а невыгнанные — руководя духовной жизнью своей епархии, всячески поддерживая взаимную связь и церковное единение.70

Таким образом, митр.Кирилл не видит для себя возможности до физического прекращения полномочий митр.Петра, то есть его смерти или отказа от местоблюстительства, активно вмешиваться в церковное управление. Сохранение «мерности» в отношении митр.Петра, хотя и изолированного властями, но остающегося де-юре местоблюстителем, для вл.Кирилла чрезвычайно важно. В этом именно видит митр.Кирилл церковную дисциплину, а не в подчинении решениям заместителя местоблюстителя, против которых восстает архипастырская совесть.

В Гжатске митр.Кирилла посещают многие его единомышленники. Весной 1934 владыку посетил еп.Афанасий (Сахаров), из Москвы приезжали известный профессор Иван Васильевич Попов, миссионер С.В.Касаткин и многие другие.

В июне 1934 из Каширы приезжал иеромонах Паисий, не признававший митр.Сергия. Его мучил вопрос, может ли он священнодействовать. Вл.Кирилл благословил его на совершение келейных служб, что фактически означало благословение на создание домовой церкви. Открытое служение митр.Кирилл не благословлял.

Из Кадышков, что на Урале, митр.Кириллу писал иеромонах Леонид, сообщая, что им основана домашняя церковь, и просил разъяснения по вопросу о церковном управлении.

Приезжал в Гжатск и еп.Палладий (Шерстенников), кстати, казанский постриженник вл.Кирилла. Митр.Сергий направил его с очередным предложением вл.Кириллу принести покаяние.71

Позже, уже на допросе, Лидия Николаевна Фокина (духовная дочь вл.Кирилла), очень мужественно державшаяся в тюрьме, на вопрос следователя, кто бывал у владыки, отвечала (не без иронии), что приезжал еп.Палладий: «Цель приезда епископа Палладия заключалась в информации о присвоении митрополиту Сергию звания “Блаженнейшего” и рассказе о положении дела в епархии».72

Еп.Палладий с декабря 1930 по август 1933 был еп.Елабужским и, действительно, знал, что происходит в Казанской епархии, правящим епископом которой вл.Кирилл по-прежнему считал себя.

Имел общение митр.Кирилл и с московскими «непоминающими».

Лидия Николаевна Фокина, выезжавшая в Москву в июне 1934 для того, чтобы навестить тяжело болевшего отца и купить лекарства для митр.Кирилла, имела еще и поручение от вл.Кирилла навестить приезжавших к нему ранее в Гжатск неких Ивана Ивановича и Софью Петровну. Владыка поручил сообщить им свое впечатление от встречи с иеромонахом Паисием, о котором его спрашивали приезжавшие москвичи.

Особенность позиции митр.Кирилла заключалась в том, что он не пытался создать «организацию», оппозиционную митр.Сергию или советской власти. Он считал, что для сохранения Церкви не нужно создания новых внешних организационных форм, ибо Святая Церковь сама в себе несет организующее начало. Начало это — Сам Основатель Церкви — Христос Спаситель, Чье обетование о неодолимости Церкви вратами ада было и оставалось единственным упованием верующих.

Однако власти были далеки от подобных соображений, их волновало влияние митр.Кирилла на умы церковных иерархов и верующих мирян.

Со всех сторон приходили к митр.Кириллу тревожные сообщения о новых арестах единомысленных ему иерархов и священнослужителей. В мае 1934 был арестован о.Евлампий Своеземцев, которому среди прочего вменялась в вину связь с митр.Кириллом и бывшим Угличским архиеп.Серафимом. Как говорилось в обвинении, о.Евлампий «во время посещения Рыбинских церковников выдвинул перед ними задачу созыва церковного Собора, с явно провокационной контрреволюционной программой». На допросе о.Евлампий сказал: «Я считаю, что советская власть должна принести покаяние, прекратить репрессии и в корне изменить церковную политику». Постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 1 июня 1934 священник Своеземцев был заключен в ИТЛ сроком на три года.

Власти, конечно, не могли не заметить частых посещений митр.Кирилла духовенством и мирянами. Стало очевидно, что свободное проживание митр.Кирилла может привести к еще большему росту авторитета гонимого церковного иерарха, к неуправляемому паломничеству в Гжатск церковников. Ситуация явно грозила выйти из-под контроля властей. Был извещен Тучков.

При этих обстоятельствах и появляется распоряжение ОГПУ от 8 июля 1934 за № 161007 об аресте митр.Кирилла. Постановление об аресте утверждает начальник Управления НКВД СССР по з/о И.Блат,73 и 14 июля вл.Кирилл был арестован. Вместе с ним была арестована и Лидия Николаевна Фокина.

Архивное дело хранит квитанции изъятых у митр.Кирилла вещей. Изумляет та педантичность, с какой описывалось «имущество» владыки. У митрополита изъяли: 14 рублей74 а также — кружку, чайничек для заварки чая, подтяжки, крест с цепочкой, столовую ложку, саквояж, две пустых банки (так и было внесено в квитанцию!), крест деревянный, пояс, очки, гребенку, палку (!), 100 граммов чая (!).75

Позже появляется протокол обыска и ареста, датированный почему-то 15 июля 1934 (напомним, что арестован митр.Кирилл был 14 июля, эта же дата стоит под заполненной им анкетой арестованного). Из протокола следовало, что двумя сотрудниками районного отдела НКВД в присутствии одной понятой при обыске была изъята «разная переписка гражданина Смирнова К.И. в количестве ста восьмидесяти шести листов и десяти фотокарточек разных лиц, из них 4 его лично. Претензий и жалоб на неправильности при обыске не заявлено».76

Остается только сожалеть, что такое духовное сокровище сгинуло в архивах НКВД. 186 листов переписки митр.Кирилла с владыками Дамаскиным (Цедриком), Серафимом (Самойловичем), профессором И.В.Поповым и другими достойнейшими деятелями Церкви могли бы открыть нам новые свидетельства исповедничества русских иерархов, томившихся в тюремных узах, гонимых в ссылки и на каторги, но не отрекавшихся от Христа Спасителя.

Арест был произведен с санкции московских властей, и потому митр.Кирилла и Лидию Николаевну Фокину из Гжатска сразу же после ареста направляют в Москву,77 куда этап прибывает уже 16 июля 1934. В тот же день особым распоряжением начальника секретного политотдела ГУГБ митр.Кирилл помещается во внутренний изолятор ГУГБ.78

31 июля во внутренний изолятор переводится и Лидия Николаевна Фокина.79

Уже 16 июля митр.Кирилл был допрошен...

Здесь возникает закономерный вопрос: а мог ли митр.Кирилл сам служить и выступать как церковный иерарх, будучи запрещен митр.Сергием и Временным Патриаршим Синодом? Ответ мы находим в самой деятельности митр.Кирилла и в его письмах.

Митр.Кирилл полагал, что, как епископ своей области, он должен быть подсудным собору епископов, во главе с первоиерархом Церкви. Таковым в условиях церковной действительности 30-х годов был местоблюститель патриаршего престола митр.Петр Крутицкий, а в его отсутствии — заместитель местоблюстителя. Вл.Кирилл, будучи запрещен митр.Сергием, которого он признавал заместителем патриаршего местоблюстителя, имел все основания просить перенести возникший спор на суждение предстоятеля Русской Церкви митр.Петра.

Теперь известно, что митр.Петр через еп.Дамаскина летом 1929 получил копии писем митр.Кирилла к митр.Сергию и письма архиереев, выражавших свои суждения относительно Декларации.80 И тогда в декабре 1929 и феврале 1930 митр.Петр из заключения направляет митр.Сергию два оставшихся без ответа письма, в которых, между прочим, пишет:

Мне сообщают о тяжелых обстоятельствах, складывающихся для Церкви в связи с переходом границ доверенной Вам церковной власти. Очень скорблю, что Вы не потрудились посвятить меня в свои планы по управлению Церковью. А между тем Вам известно, что от местоблюстительства я не отказывался и, следовательно, Высшее Церковное Управление и общее руководство церковной жизнью сохранил за собою. В то же время смею заявить, что Вам предоставлены полномочия только для распоряжения текущими делами, быть только охранителем текущего порядка. Я глубоко был уверен, что без предварительного сношения со мною Вы не предпринимаете ни одного ответственного решения, каких-либо учредительных прав я Вам не предоставлял, пока со мною местоблюстительство и пока здравствует митрополит Кирилл, и в то же время был жив митрополит Агафангел. Поэтому же я и не счел нужным в своем распоряжении о назначении кандидатов в заместители упомянуть об ограничении их обязанностей, для меня не было сомнений, что заместитель прав установленных не заменит, а лишь заместит, явит собой, так сказать, тот центральный орган, через который местоблюститель мог бы иметь общение с паствой. Проводимая же Вами система управления не только исключает это, но и самую потребность в существовании местоблюстителя. Прошу устранить мероприятия, превысившие Ваши полномочия.81

Во втором письме через два месяца митр.Петр в еще более твердой, но по-прежнему тактичной форме повторяет требование вернуться к прежнему строю церковного управления:

На мой взгляд, ввиду чрезвычайных условий жизни Церкви, когда нормальные правила управления подвергаются разным колебаниям, необходимо поставить церковную жизнь на тот путь, на котором она стояла в первое Ваше заместительство. Вот и благоволите вернуться к той, всеми уважаемой Вашей деятельности. Повторяю, что очень скорблю, что Вы не писали мне и не посвятили в свои намерения. Раз поступают письма от других, то, несомненно, дошло бы и Ваше.82

Все это показывает, что первоиерарх Русской Церкви священномученик Петр Крутицкий не вполне одобрял деятельность митр.Сергия по тем вопросам церковной жизни (учреждение Временного Патриаршего Синода, увольнение с кафедр и запрещение в священнослужении иерархов, не согласных с церковной политикой заместителя местоблюстителя), по каким с этой деятельностью не соглашался и митр.Кирилл.

Доклад еп.Василия (Беляева) об одобрении Декларации 1927 митр.Петром83 оказался недоразумением, о чем также сообщал из заключения митр.Петр в декабрьском своем письме митр.Сергию.84

Таким образом, митр.Петр, как местоблюститель патриаршего престола, не санкционировал своею властью нововведений митр.Сергия, вынужденного — для сохранения с трудом достигнутого им статус-кво во взаимоотношениях с госвластью — «принимать решения, не обсуждая их предварительно с патриаршим местоблюстителем».85

В то же время, для митр. Петра его заместитель по-прежнему представлялся близким человеком, что следует из того же цитированного выше письма от 26 февраля 1930: «Пишу Вам откровенно, как самому близкому мне архипастырю, которому многим обязан в прошлом и от святительской руки которого принял постриг и благодать священства».86 Митр.Петр отказывался верить, что отсутствие реакции на его письма есть со стороны митр.Сергия вынужденная политика выживания церковного центра, уклоняющегося от общения с заключенным первоиерархом.

Однако вернемся к положению священномученика Кирилла. Условия его содержания в Бутырском изоляторе были довольно тяжелыми. Сказывались и болезни, приобретенные в ссылках и лагерях.

Уже при аресте, в комендатуре у владыки были отобраны все вещи, в том числе и очки, так что митрополит вынужден был писать особое заявление на имя начальника внутреннего изолятора: «Прошу 1) представить в мое пользование очки, отнятые у меня в комендатуре; 2) перевести отобранные там же деньги в мое распоряжение во вн.изолятор. К.Смирнов. 19/VII-1934».87 Из тюремного Отдела начальнику СПО ГУГБ НКВД Молчанову поступает служебная записка за № 602450: «Препровождается заявление арестованного Смирнова К.И., числящегося за 3 СПО, с просьбой разрешить пользоваться очками — на распоряжение».88 И 23 июля начальник 3-го отделения СПО наконец-то разрешает заключенному митрополиту воспользоваться изъятыми у него очками и деньгами.89

Но, конечно же, возвращенных митр.Кириллу 14 рублей не хватило на сносное питание, столь необходимое для поддержания сил. Да и цены в ларьке были не низкими. И 4 августа владыка просит разрешения послать письмо в Гжатск для получения оттуда денег на покупку продуктов из ларька.90

29 июля уполномоченный 3-го отделения СПО ГУГБ НКВД Алексеев объявляет митр.Кириллу постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения: «Рассмотрев следственный материал по делу № 7 и приняв во внимание, что гр.Смирнов Константин Иларионович (митрополит Кирилл), 1863 г.р., урожденный г.Кронштадта, русский, гражданин СССР, достаточно изобличается в том, что, возвратившись по отбытию срока ссылки, приступил к воссозданию контрреволюционной организации «Истинно-Православная Церковь». С этой целью Смирнов установил связи с архиереями: Поздеевским, Сахаровым, Самойловичем, Дамаскиным91 и др. лицами, давая установки на образование подпольных групп церковников. Постановил: гр.Смирнова К.И. привлечь в качестве обвиняемого по ст.ст. 58/10-11 УК, мерой пресечения способов уклонений от следствия и суда избрать содержание под арестом».92 Под документом стоит подпись митр.Кирилла в том, что постановление ему объявлено.

11 сентября заключенный архиепископ последний раз вызывается на допрос. Следователь требует от Казанского митрополита назвать автора брошюры «Беседа двух друзей», в которой, между прочим, к большому негодованию чекистов, утверждалось, что человек должен повиноваться Богу больше, чем людям...

В тот же день, 11 сентября, митр.Кириллу было объявлено об окончании следствия.93 Но еще два с половиной месяца предстояло провести митр.Кириллу в Бутырском изоляторе в ожидании того дня, когда ему будет объявлено о приговоре.

Особое Совещание при НКВД СССР 2 декабря 1934, рассмотрев «дело № 7 о Смирнове Константине (Кирилле) Иларионовиче, 1863 г.р., митрополите, без определенных занятий, неоднократно репрессировавшемся за к.-р. деятельность, ПОСТАНОВИЛ: Смирнова Константина (Кирилла) Иларионовича за к.-р. деятельность сослать в Казахстан, сроком на ТРИ года, считая с 14/7-34 г. Дело сдать в архив».94

Лидия Николаевна Фокина этим же Особым Совещанием была приговорена к заключению в исправтрудлагерь сроком на три года, считая срок также со дня ареста (с 14 июля 1934 г.).95

5 декабря того же 1934 года из учетно-статистического отдела ГУГБ коменданту Бутырского изолятора НКВД направляется служебная записка с указанием с первым же этапом отправить митр.Кирилла в г.Алма-Ата Казахстанской АССР и там взять его на особый учет.96 Л.Н.Фокину предписывалось с первым же этапом направить в г.Мариинск для заключения в Сиблаг НКВД, где также взять ее на особый учет.

Казахстанская ссылка и мученическая кончина митр.Кирилла

Прибывший этапом в Казахстан митр.Кирилл был направлен в поселок Яны-Курган, где и проживал до последнего ареста, последовавшего в июне 1937.

Что в эти годы наполняло существование ссыльного иерарха, чем жил он, будучи фактически изолирован властью от деятельной церковной жизни, об этом нам мало что известно. Вероятно, многое еще сокрыто от нас в ведомственных архивах и многое ушло вместе с очевидцами событий тех лет.

В поселке, где вынужден был поселиться митр.Кирилл, в низких с маленькими окнами мазанках проживало довольно много ссыльных. Собственно, весь Казахстан был заселен сосланными «врагами народа», «классово чуждыми элементами» и проч.

За митр.Кириллом в ссылку последовала и его духовная дочь — монахиня Евдокия (Перевезникова), которая также поселилась в поселке Яны-Курган.

Приезжали к вл.Кириллу и почитатели его, например, келейник еп.Василия Кинешемского Александр Павлович Чумаков, посетивший весной 1937 вл.Василия в Рыбинской колонии и получивший его благословение на поездку к митр.Кириллу в Среднюю Азию для выяснения отношения к последним церковным событиям (смерти патриаршего местоблюстителя митр.Петра и провозглашению местоблюстителем митр. Сергия). А.П.Чумаков пробыл в Яны-Кургане несколько дней, а затем по благословению вл. Кирилла направился в Ташкент, где устроился работать на завод.97

Неподалеку от поселка Яны-Курган (и тоже в ссылке, в г.Мирзоян) находился другой авторитетный иерарх — митр. Иосиф (Петровых). Два старца-архиерея имели в последний год их земной жизни утешение от письменного общения друг с другом. Митр. Кирилл писал одному иеромонаху в марте 1937:

С митрополитом Иосифом я нахожусь в братском общении, благодарно оценивая то, что с его именно благословения был высказан от Петроградской епархии первый протест против затеи м.Сергия и дано было всем предостережение в грядущей опасности.

Начало письменного общения митр.Кирилла и Иосифа следует относить к январю 1937.

Вл.Иосиф лично с митр.Кириллом знаком не был и видел его единственный раз в жизни в 1909 году. В январе 1937 митр.Иосиф направил с приехавшим из Алма-Аты архим.Арсением (Кординым) письмо митр. Кириллу. «В своем письме, — говорил впоследствии митр.Иосиф на допросе, — я свидетельствовал владыке свое глубочайшее почтение, говорил, что преклоняюсь перед его мужественным стоянием в его борьбе за церковные интересы. Это было с моей стороны пробным камнем для выяснения отношения митрополита Кирилла ко мне. От митрополита Кирилла Арсений привез ответ, который вполне удовлетворил меня». 98 В дальнейшем вся переписка велась через третьих лиц — свящ. Ветчинкина (в Ташкенте) и Сеницкого Григория (в Самарканде).

В свой приезд архим.Арсений передал митр.Кириллу фотографию вл. Иосифа и высказал мысль о желательности встречи этих двух авторитетных иерархов. Необходимость подобной встречи, вероятно, сознавалась многими.

Дело в том, что, когда осенью 1936 было официально объявлено о смерти патриаршего местоблюстителя митр.Петра (в действительности остававшегося в живых до 10 октября 1937), и, вместо соборного рассмотрения вопроса о новом возглавителе РПЦ, титул патриаршего местоблюстителя был усвоен митр.Сергием (хотя формально его полномочия оканчивались вместе со смертью митр.Петра).99 Тогда многие ссыльные иерархи стали обращаться к митр.Кириллу с просьбой объявить о своем вступлении в права местоблюстителя. Если рассуждать формально, то завещательное постановление патр.Тихона, действительно, обязывало митр. Кирилла (единственного остававшегося в живых кандидата на место патриаршего местоблюстителя из указанных в завещании патр.Тихона) к определенным и более решительным действиям. Но в условиях, когда всякое противодействие официально зарегистрированному управлению, возглавляемому митр.Сергием, рассматривалось светской властью как деяние контрреволюционное и антисоветское, выступление подобного рода было обречено на неудачу. Сам митр. Кирилл, будучи мудрым и трезвомыслящим иерархом, вероятно, более чем кто-либо сознавал это. Потому для митр. Кирилла оставался чужд как пылкий энтузиазм еп. Евгения (Кобранова), видевшего смысл своего существования в примирения «непоминающих» и митр. Сергия, так и катакомбная административно-церковная активность митр.Иосифа. Вероятно, сердцу митр.Кирилла была ближе идея спасения «малого стада» и автономного, где это окажется возможным епископу и пастве, епархиального управления на основании патриаршего указа от 7 (20) ноября 1920.100

Упоминавшийся выше как последователь идеи «примирения» митр.Сергия и «непоминающих» еп.Евгений (Кобранов) с 1935 проживал в Чимкенте. Очень скоро он наладил письменную связь с митр.Кириллом, хотя сам оставался среди тех, кто имел церковное общение с митр.Сергием101

С митр.Кириллом еп.Евгений познакомился в 1921, когда оба иерарха находились в заключении в Таганской тюрьме. В 1935 они вновь встретились, теперь уже в камере Алма-Атинской тюрьмы.102 Три дня общения выявили как разногласие между двумя архиереями в их оценке возможностей изменения церковной ситуации к лучшему, так и общность их взглядов на положение Церкви в СССР, что лишний раз свидетельствует о несправедливости мнения некоторых исследователей, приписывавших митр.Кириллу и митр.Петру полный разрыв в общении с иерархией, остававшейся в церковном общении с заместителем патриаршего местоблюстителя.

Известие о смерти митр.Петра привело к возобновлению переписки между митр. Иосифом (Петровых), архиеп. Прокопием (Титовым), находившемся тогда в Кара-Калпакии в г.Туркуль, и архиеп.Серафимом (Самойловичем).103 Ссыльные иерархи высказались за то, чтобы главой Русской Православной Церкви признать митр.Кирилла как последнего из оставшихся в живых кандидата в местоблюстители патриаршего престола, на которого указывали в своих завещательных распоряжениях и патр.Тихон, и митр.Петр Крутицкий. С этим решением согласился и митр. Иосиф, хотя именно он являлся возглавителем движения, имеющего наибольшее число последователей. Все это происходило в первые месяцы 1937 года.

Сохранившиеся несколько писем из переписки митр.Кирилла с другими архиереями свидетельствуют о том, что интересы и заботы ссыльной иерархии не изменились. Более всего русских иерархов занимала судьба Церкви, церковная действительность, вопросы церковно-канонические и литургические, и уж менее всего заботила владык их собственная судьба. Для митр.Кирилла смыслом жизни по-прежнему оставалось исповедническое жертвенное служение, какое церковное большинство оценит только спустя многие десятилетия.

Характерно письмо еп.Евгения (Кобранова) митр.Кириллу от 15/28 марта 1936, в котором сквозь иносказательность и конспиративность фраз проступает единственный интерес гонимого епископата — сохранение паствы и благо Церкви:

Дорогой и родной Вл.М.К. Открыточки Ваши получил и благодарю. Из Сталино мне ответили, и ему написал.104 Благодарю за заботу. Этому врачу я хочу поручить некоторых тамошних больных.105 О хранении и вкушении мирянами Вел.Утешения я приготовил Вам научно-обоснованный мемуар,106 но пересылкой затрудняюсь. Пока сообщу, что ecclesia в этой сфере имела две практики: одну, когда ecclesia была in persecution, другая, когда состояла in pace.107 Первая нашла отражение в 93 посл. Вас.Вел[икого], выписки из которого Вам прислали; вторая в 58 прав. VI Всел.Соб.,108 запрещающего это мирянам, но очень нерешительно: с легкой епитимией (одна неделя отлучения от общения), с оговоркой: когда есть епископ, пресвитер или диакон; и именно за «высокое мудрствование», не за превышение своего чина, следовательно сами духовники, а тем более омофороносцы,109 могут подвижникам из мирян и монашеств[ующих] благословлять в качестве исключения, только в тяжелые времена, хранить и вкушать лекарство.

Под лекарством здесь подразумевались Евхаристические Дары, письмо же свидетельствует о методах литургической жизни, какие предусматривались гонимой Церковью для выживания в условиях советской действительности.

Но при общности ссыльных мытарств, каким подвергались все без исключения церковные иерархи, между ними (например, между митр.Кириллом и еп.Евгением) имелись принципиальные расхождениях во взглядах на церковную действительность.110 И переписка вскрывает эти противоречия, которые, впрочем, не становились препятствием для общения.

Так, в начале июня 1937, митр.Кирилл писал в своем письме вл.Евгению:

Возлюбленный о Господе, дорогой собрат Преосвященнейший е.Евгений! Открыточка Ваша, помеченная 11/24.V, заштемпелевана в Чимкенте 31.V-37 и получена мною 21/3.VI. Спаси Вас Господи за именинный привет111 и высказанные мне пожелания. Не отвечал Вам вскорости потому, что имел случай свою точку зрения на поставленный Вами вопрос высказать Н.Ал-чу, который, по-видимому, мыслит одинаково с Вами и, конечно, осведомил Вас, что мои мысли в данном случае не вполне совпадают с Вашими, и я не могу усматривать надобности каких-либо перемен в создавшемся у меня представлении о сущности с[ергиан]ства.112 Надо дождаться более достоверных сведений, которые Господь скажет в свое время. Приветствую Вас с наступающим временем св.поста. Продолжает ли выходить «Журнал М[осковской] П[атриар]-хии» и какой № был последним? Я имел последним № 23-24. Храни Вас Господь в мире и благополучии. Передайте мой привет доброй м.Сергии. Прошу молитв. Со всегдашнею к Вам братскою любовью М.К.113

Переписка велась между владыками конспиративно (жизнь научила их не особенно доверять почтовым отделениям), поэтому помимо условных слов и сокращений применялась и система «конспиративных» адресатов.

Переписка поступала не прямо к сосланным иерархам, а к их доверенным лицам, которые находились не под таким пристальным наблюдением властей, как сами архиереи. Так, например, вся переписка для вл.Евгения поступала на адрес: г.Чимкент, ул. Долорес, д.63, кв.1, Рыковой Марии Сергеевне. Вл.Кириллу переписка приходила на адрес Евдокии Александровны Перевезниковой (монахини Евдокии, «заботницы»), которая так же, как и митр.Кирилл, проживала в поселке Яны-Курган. Митр.Иосифу наиболее важная почта приходила через свящ.Ветчинкина, проживавшего в Ташкенте, Сеницкого Григория и его дочь Фаину, проживавших в Самарканде. Иногда, когда и почте нельзя было довериться, письма доставляли доверенные монахи или монахини.

В последнее время в исторической науке появилась тенденция предполагать некую существенную эволюцию взглядов митр.Кирилла на деятельность митр.Сергия в сторону большей нетерпимости. Поэтому представляется важной задачей исследование этих взглядов к 1937 году: претерпела ли изменение точка зрения митр.Кирилла на деятельность митр.Сергия и если претерпела, то насколько существенно?

Определенное изменение воззрений вл.Кирилла на деятельность митр.Сергия, конечно, следует признать. Сам факт издания 27 декабря 1936 «Акта о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего Престола Российской Церкви к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя блаженнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию (Страгородскому)» был воспринят ссыльной оппозиционной иерархией как игнорирование митр.Сергием и завещательного распоряжения патр.Тихона от 25.12.1924 (07.01.1925), и завещательного распоряжения митр.Петра от 22.11.(5.12)1925.

Среди исследователей существуют крайне противоречивые суждения о вступлении митр.Сергия в права местоблюстителя в обход прав митр.Кирилла: от отрицания каноничности подобной меры (например, еп.Григорий Граббе,114 Л.Регельсон и др.), как узурпации не принадлежащих митр.Сергию прав, до признания целесообразности и естественности подобной меры (например, Д.Поспеловский).

В качестве обоснования последнего суждения обычно приводятся два довода: во-первых, физическая невозможность митр.Кирилла (по причине постоянного нахождения в ссылке или в заключении) вступить в права местоблюстителя, в то время, во-вторых, избрание митр.Сергия патриаршим местоблюстителем собором епископов, что хотя бы по форме — канонично, в то время как назначение местоблюстителя через завещательное распоряжение — явление экстраординарное и не вполне согласное с канонами.115

Следует признать, что этот вопрос в церковно-научной литературе почти не изучен, а потому, несомненно, еще станет предметом отдельного исследования. Под впечатлением такого забвения его прав митр.Кирилл, конечно, мог заявить свой протест, но, как известно, он этого не сделал.

Все рассуждения об эволюции позиции митр.Кирилла основываются на черновике недописанного письма, обнаруженного в последнем следственном деле, по которому проходил священномученик Кирилл. Это черновик письма от 23 (8) марта 1937, адресованного иеромонаху Леониду.116 Среди прочего в письме содержалась такая фраза: «Происшествия же последнего времени окончательно выявили обновленческую природу сергианства».117

Именно в этих словах — «обновленческая природа сергианства» видят исследователи (в частности, М.В.Шкаровский)118 эволюцию взглядов и сближение с позицией митр.Иосифа и еп.Виктора (Островидова).

По нашему мнению, коренного изменения взгляды митр.Кирилла не претерпели. Митр.Кирилл еще в феврале 1934 писал неизвестному архиерею:

Иное понимание патриаршего завещания, утверждаемое митрополитом Сергием, привело уже к тому, что завещание, составленное для обеспечения скорейшего избрания нового патриарха, стало основой для подмены в церковном управлении личности патриарха какой-то коллегиальной «Патриархией». Почиет ли на этом начинании митрополита Сергия благословение Божие, мы не дерзаем судить, доколе законный Собор своим приговором не изречет о нем суда Духа Святого, но, как и все, обновленчеству сродное, не можем признать обновленное (подчеркнуто мной. — А.Ж.) митрополитом Сергием и церковное управление нашим православным, преемственно идущим от Святейшего Патриарха Тихона, и потому, оставаясь в каноническом единении с патриаршим местоблюстителем митрополитом Петром, при переживаемой невозможности сношения с ним признаем единственно закономерным устроение церковного управления на основе патриаршего указа 7 (20) ноября 1920 г.119

Отсюда видно, что для митр.Кирилла «обновленческая природа сергианства» заключается не в утверждении за деятельностью митр.Сергия какой-то новой «ереси», а в нарушении нормального (патриаршего) церковного управления, в своеобразном «обновлении» митр.Сергием формы высшей церковной власти. Более того, как в 1934 владыка митрополит признавал благодатность таинств иерархии, признающей митр.Сергия, так и в 1937 митр.Кирилл говорит о «ревности не по разуму» некоторых церковных деятелей (в частности, последователей священномученика Виктора (Островидова)), готовых даже перекрещивать «сергиан». Таким образом, мы не наблюдаем существенного изменения взглядов митр.Кирилла к 1937.

Однако вернемся к событиям 1937. Конечно, предпринимаемые епископами меры предосторожности были необходимыми, но в условиях советской действительности — недостаточными.

23 июня под грифом «Совершенно секретно» для областной прокуратуры была составлена справка за подписью замначальника ОблУНКВД капитана госбезопасности Кальнинга и лейтенанта госбезопасности Костенко, где сообщалось:

В областном управлении НКВД имеются данные о том, что в Южно-Казахстанской области существует контрреволюционная организация среди церковников, центр которой находится в Чимкенте. Задачей контрреволюционной организации является подготовка контрреволюционных кадров к свержению советской власти.120

Активными членами этой организации назывались 14 человек (архиереи, духовенство, монашествующие), и первыми тремя были:

1. СМИРНОВ Константин (он же Кирилл) Иларионович, бывший митрополит, отбывающий ссылку за к.-р. деятельность в Яны-Курганском районе Ю/К121 области, уроженец г.Кронштадта, рождения 1863 г., не женатый, с высшим образованием.

2. КОБРАНОВ Евгений Яковлевич, бывший епископ, отбывающий ссылку за к.-р. деятельность в г.Чимкенте, уроженец бывш. Смоленской губ., рождения 1892 г., не женатый, с высшим образованием.

3. ПЕТРОВЫХ Иосиф, бывший митрополит, отбывавший срок ссылки за к.-р. деятельность, проживающий в данное время в г. Мирзояне, нигде не работает, уроженец г.Устюжны Ленинградской области, рождения 1873 г., не женатый, с высшим образованием.122

На основании вышеизложенного, — писал капитан Кальнинг, — считаю необходимым вышеуказанных лиц арестовать и привлечь к уголовной ответственности по ст.58 п.11, на что и просить санкции Облпрокурора.123

Санкция была дана незамедлительно, и в тот же день 23 июня 1937 в ОблУНКВД было принято постановление, согласно которому для митр. Кирилла и для всех поименованных в секретной справке предлагалось «мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрать содержание под стражей в КПЗ УНКВД».124 В этот же день был выписан и орден на обыск за № 425,125 согласно которому на следующий день — 24 июня 1937 — состоялись обыски и аресты. В протоколе обыска, произведенного 24 июня у митр.Кирилла, было записано:

Взять для доставления в облуправление НКВД следующее: закрытых писем 45 штук, открытых 16 штук, 2 фотокарточки, 4 шт. талона к денежному переводу, расписок о переводе денег — 5 шт. Журнал Московской Патриархии — 16 шт.126.

Надо полагать, что закрытые письма представляли собой неотправленные письма самого митр.Кирилла, открытые — присланные владыке послания, которые он не успел уничтожить перед арестом.

Во время обыска и ареста вл.Кирилл и митр.Иосиф вели себя спокойно и с достоинством. Митр.Иосиф даже начертал своей рукой на предъявленном ему ордере: «Ордер читал и недоумеваю, почему нет санкции прокурора. И.С.Петровых».127 Изъятая переписка (у митр.Иосифа — 121 лист) была приобщена к инициированному властями следственному делу

Одновременно с арестом митр.Кирилла в Яны-Кургане, в Чимкенте и Мирзояне были арестованы митр.Иосиф, еп.Евгений, а также: свящ.Владимир Смирнов, бывший одно время юристом патр.Тихона, 67-летний схимонах Елевферий (Печенников), 69-летний афонский монах Иларион (Цуриков) и его брат, тоже монах с Афона Иоанн (Цуриков), бывшая настоятельница Пензенского монастыря игумения Ева (Павлова), свящ.Николай Толгский, свящ.Стефан Медведь, монахиня Мария (Рыкова), Вера Горбунова. Был арестован даже обновленческий еп.Михаил (Николаев). Всего в несколько дней было арестовано 16 человек. Арестованные были заключены в чимкентскую тюрьму.

В этих условиях, когда аресты следовали один за другим, монахиня Евдокия (Перевезникова) не покинула арестованного в очередной раз митр.Кирилла, принося ему для передачи в тюрьму еду и теплую одежду. Но 13 июля была арестована и сама матушка Евдокия.128 Немногим ранее (9 июля) будет арестована Людмила Петрова; немногим позже (29 июля) — Феодор Захаров, странник, часто привозивший почту из Ташкента, поначалу от митр.Арсения (Стадницкого), позже (после смерти вл.Арсения в феврале 1936) — от архиеп.Бориса (Шипулина), которого, по словам еп.Евгения, митр.Кирилл считал «тайным своим соратником»129 и с которым имел письменное общение митр.Иосиф. Аресты будут осуществляться вплоть до осени 1937. В результате НКВД сумеет «организовать» несколько следственных дел по т.н. «Всероссийскому контрреволюционному центру». По этим делам будет арестовано, а затем приговорено к расстрелам и заключению в концлагерь 64 человека!

Две недели спустя после ареста (7 июля 1937), двум старцам-митрополитам: 74-летнему вл.Кириллу, 64-летнему вл.Иосифу, а также еп.Евгению, были предъявлены обвинения и зачитаны постановления о привлечении их в качестве обвиняемых. Митр.Иосиф от подписи в предъявленном ему обвинении отказался,130 так что следователь вынужден был сам расписаться вместо митр.Иосифа. И вместо подписи обвиняемого митрополита оказалась подпись «контрреволюционер».131

Тюремное существование для расстроенного многолетним пребыванием в ссылках и тюрьмах здоровья митр.Кирилла было чрезвычайно тяжело. Но опыт семнадцатилетних лагерных скитаний и упование на помощь Божию, укрепляющую немощь человеческую, придавали и в этих условиях священномученику Кириллу уверенность в том, что не оставит его Господь и в это последнее земное испытание (а, думаем, что митр.Кирилл догадывался, что испытание это будет для него последним).

Условия содержания заключенных в чимкентской тюрьме были невыносимы. Тюремная стража, выполняя поручение следователей, не давала заключенным спать, пытаясь довести арестованных до крайнего изнеможения. Еда была несносной, вода пахла гнилью. Этими условиями заключенные подготавливались к допросу. Известно, что некоторые уже на этом этапе сдавались, подписывали любые «признания», лишь бы поскорее быть осужденными и через то избежать ужасных условий содержания в тюрьме.

Первым на допрос был вызван еп.Евгений. 25 июня следователь потребовал от вл.Евгения: «Дайте показания о Вашей контрреволюционной деятельности». Но последовал ответ: «Контрреволюционной деятельностью я не занимаюсь и по этому вопросу показать ничего не могу».132 На чем первый допрос и завершился.

Следующим был вызван к следователю митр.Иосиф. Допрос, состоявшийся 14 июля, принес следствию только один результат — вл.Иосиф признал свою виновность в руководстве «нелегальной религиозной организацией», политические обвинения (антисоветскую или контрреволюционную деятельность) он не признал.133 На вопрос, в чем заключалось руководство нелегальной организацией, митр.Иосиф отвечал, что «в руководстве местными религиозными организациями и в содействии им; в сношениях с руководителями этих местных организаций; в подпольной форме отправления религиозных обрядов».134 Через 9 дней (23 июля) в следственном деле появляется документ под названием «Показания обвиняемого Петровых Иосифа», где уже нет вопросов и ответов. Документ представляет собой будто бы «чистосердечные признания» митр.Иосифа в «контрреволюционной деятельности» и руководстве им «контрреволюционной организацией».135

По казенной стилистике письма и стандартной для подобных «признаний» форме эти показания должны быть отнесены к несомненному творчеству самих следователей. Ни одного нового свидетельства не дано в этом документе в сравнении с предыдущими показаниями митр.Иосифа, и, следовательно, подобную бумагу мог составить кто угодно. Раболепное самооговаривание и вовсе делает невозможным признание авторства за митр.Иосифом. Иными словами, мы смело относим данный документ к разделу Spuria (подложный). Вопрос только в том, чья подпись стоит под этим фальсифицированным документом — вынужденного к тому (различными методами «следственного дознания») митр.Иосифа, или же это подпись такая же подложная, как и авторство «показания обвиняемого». Для окончательного разрешения этой проблемы потребуется, конечно, соответствующая экспертиза, но и без экспертизы стоящая под «показаниями» подпись вызывает сомнение в принадлежности ее митр.Иосифу. Сомнения усиливаются, если вспомнить, что митр.Иосиф отказался поставить свою подпись под постановлением о предъявлении ему обвинения и привлечении в качестве обвиняемого.

29 июля был вторично вызван еп.Евгений. Видимо, следователем были применены меры физического давления на владыку, потому что тот признал собственную вину и начал называть имена. Похоже, свою роль сыграли и сфабрикованные «Показания», о которых шла речь выше. Следствие словно говорило этим документом: если уж митр.Иосиф начал «сотрудничать» со следствием, то это следует сделать и остальным.

Нам сейчас трудно себе представить, каким истязаниям был подвергнут вл.Евгений, потому не возьмемся даже косвенно бросить ему упрек. Кроме того, трудно вычленить из всего представленного на бумаге, «признания», принадлежащие вл.Евгению, и «признания» иного авторства.136

Два месяца пройдет с момента ареста до того дня, когда митр.Кирилл будет вызван на допрос. Допрашивал вл.Кирилла 20 августа 1937 лейтенант госбезопасности Костин. Главной целью допроса было, конечно же, добиться признания православного иерарха в создании и возглавлении им контрреволюционного центра церковников, тем более что подобные «признания» следователям уже удалось «получить» от еп.Евгения, а от митр.Иосифа удалось добиться признания в руководстве «нелегальной религиозной организацией».

Для усиления морального давления на митрополита Кирилла ему были предъявлены фальсифицированные показания владыки Иосифа, где он «становится на правдивый путь» и якобы признается в контрреволюционной деятельности. Но священномученика Кирилла трудно было обмануть подобными «признаниями»: за свою 17-летнюю тюремно-ссыльную жизнь он слишком хорошо знал цену таким провокациям. Перед следователями предстал иерарх-исповедник, который как будто бы осознавал, что каждое его слово будет словом для истории. Митр.Кирилл мужественно и достойно держался на своем последнем допросе.

Вопрос: Следствием установлено, что Вы входили в к.-р. центр церковников и являлись руководителем его. Дайте показания по этому вопросу.

Ответ: О существования такого центра мне ничего не известно, а потому и руководителем его быть не мог.

Вопрос: Следствие предлагает прекратить запирательства и дать откровенные показания.

Ответ: Иного показать ничего не могу.

Вопрос: Следствием установлено, что Вами был поставлен ряд организационных вопросов перед единомышленниками. Дайте показания: перед кем и какие вопросы организационного характера были Вами поставлены?

Ответ: Мною ставились вопросы, скорее всего, дискуссионного характера, чем организационного. Так, например, вопрос о замене миропомазания мною был поставлен перед рядом моих единомышленников.137

Вопрос о замене миропомазания возложением рук не был таким уж частным вопросом, как это кому-то может показаться. Таинство миропомазания, в коем, как учит Церковь, «при помазании освященным миром частей тела во имя Святаго Духа подаются дары Святаго Духа, возращающие и укрепляющие в жизни духовной»,138 есть таинство, необходимое для полноты вхождения новокрещенного в Церковь Христову. Миропомазание — это личная Пятидесятница, сообщение новому члену Церкви дара Святаго Духа. При помазании миром священнослужитель произносит тайносовершительную формулу: «Печать дара Духа Святаго. Аминь». И поскольку таинство миропомазания по древней церковной практике совмещается с таинством крещения, то полнота принятия крещаемого в Церковь зависит и от того, совершено миропомазание или нет (оно столь же обязательно, как и крещение).

Святое миро приготовляется особым чином с использованием особого масла, вина, благовонных трав и ароматов в течение трех дней на Страстной седмице первоиерархом Церкви (патриархом, местоблюстителем его или, в Синодальный период, первенствующим членом Святейшего Синода). Однако в условиях ссыльно-тюремных мытарств русских иерархов подобного освящения мира осуществить было невозможно, а необходимость в совершении таинств крещения и миропомазания не оскудевала, конечно же, и в то время.

С учетом же того, что многие священнослужители, служившие тайно, не имели возможности пополнить запасы мира, то встал вопрос, а можно ли помазание святым миром заменить чем-либо иным? И здесь вспомнили про древнюю, восходящую к апостольскому времени практику возложения рук как сообщения даров Святаго Духа. Так, книга Деяний апостольских повествует о крещении самарян диаконом Филиппом. Находившиеся в Иерусалиме апостолы, узнав об этом, направили апостолов Петра и Иоанна для сообщения крещеным Духа Святаго, ибо, как говорит дееписатель о Святом Духе: Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса (Деян. 8:16). Тогда апостолы «возложили руки» на новокрещенных, и последние «приняли Духа Святаго». Это и было таинство, впоследствии получившее название миропомазание, ибо вместо возложения рук было введено помазание святым миром (традиция, восходящая к Ветхому Завету, когда пророк Моисей, по глаголу Божию, излил миро на главу Аарона, возводя его в сан первосвященника; также и пророк Самуил совершил помазание на царство Саула и Давида).

Таким образом, заключенные иерархи, обращаясь к апостольской традиции возложения рук, полагали временно заменить в таинстве миропомазания акт помазания миром на возложение рук.

На допросе следователя интересовало, чьи именно отзывы по этому вопросу запрашивал митр.Кирилл.

Ответ: Я запрашивал письменно епископа Афанасия Сахарова, в данное время находящегося в концлагерях на Медвежьей Горе, епископа Василия Преображенского — в трудовой исполнительной колонии в Рыбинске, епископа Евгения Кобранова, отбывающего ссылку в Чимкенте, через священника Ветчинкина спрашивал мнение митрополита Иосифа Петровых и мнение архиепископа Прокопия Титова, находящегося в ссылке в г.Туркуль, спрашивал письменно епископа Иоасафа Удалова, находящегося в Казани, но от него ответа не получил. Вот те лица, мнение которых мною было запрошено.

Вопрос: Когда возник этот вопрос и в связи с чем?

Ответ: Этот вопрос возник около двух лет назад по инициативе епископа Дамаскина Цедрик, находящегося в лагере в Караганде, а в то время он находился в Архангельске. В связи с тем возник этот вопрос, что трудно было доставать вещества для изготовления так называемого мира.

Вопрос: Почему он обратился к Вам за разрешением этого вопроса, а не к кому-либо другому?

Ответ: Потому что он со мною через переписку держал связь, отношение его к сергианству одинаковое со мной было, и притом я старше его по положению и по возрасту.139

И здесь следователь попытался спровоцировать митр.Кирилла на признание в том, что владыка был осведомлен о тайных богослужениях, которые совершал еп.Дамаскин. Последовал вопрос следователя: «Дамаскин в Архангельске служил в церкви?» Но митр.Кирилл, представляя, чем заканчиваются подобные вопросы, мудро игнорирует смысл вопроса, словно отказываясь его понимать: «Нет, он был в ссылке». А на логичный вопрос следователя: «Зачем же ему необходимо было миро?», следует категоричный ответ митр.Кирилла: «Этого я не знаю».

Понимая, что здесь более определенного ответа не добиться и провокация не удалась, следователь пытается подойти к этому вопросу по-иному, но и здесь, как показали дальнейшие ответы митр.Кирилла, следователя ожидает неудача.

Вопрос: А что ответил Вам Иосиф Петровых?

Ответ: Он ответил, что считает меня единственным законным руководителем Церкви и только. На это письмо я ему ничего не ответил.

Вопрос: Какой ответ получили от остальных?

Ответ: Прокопий Титов ответил, что принципиально считает разрешение вопроса в положительном смысле возможным, но окончательное его решение принадлежит Собору. Такой же почти ответ был получен и от других.

Вопрос: Почему же Вы не ответили Дамаскину сразу же лично сами, а стали собирать мнения к.-р. епископата, находящегося в ссылке?

Ответ: Свое мнение я написал — что принципиально не возражаю. Лично мне необходимо было иметь мнение епископата по этому вопросу как руководителю, для того, чтобы в будущем безошибочно разрешить этот вопрос.

Вопрос: Значит, этот вопрос Вы разрешали как руководитель нелегальной церковной организации?

Ответ: Я разрешал его как обыватель.

Вопрос: Следствием установлено, что после смерти Петра Крутицкого Ваши единомышленники перед Вами ставили вопрос о преемственности местоблюстительства. Назовите, на кого они указывали.

Ответ: Они называли меня как единственного и законного местоблюстителя, что свидетельствовало и завещание б[ывшего] патриарха140 Тихона.

Вопрос: Кто к Вам обращался по этому вопросу?

Ответ: По этому вопросу ко мне обращался епископ Макарий (?) Барнаульский, который просил сообщить ему, что если Петр умер, то я разрешил бы ему считать меня местоблюстителем. Об этом же писал и Евгений Кобранов, что он считает меня главой Церкви и поминает мое имя, он также писал о том, что если мы не решим, то другие решат.

Вопрос: Дайте показания о враче и больных, которые упоминаются в изъятом у Вас при обыске письме от Кобранова.

Ответ: В этом письме Кобранов говорит о священнике Серафиме Кириллове, который меня посетил в Яны-Кургане в 1935 году. До этого просил он меня, чтобы я ему сообщил адрес этого священника, что я и выполнил, а потому уже он писал мне, что якобы ему передал своих верующих, называя их больными.

Вопрос: Откуда было известно Кобранову о Кириллове? Ответ: Не знаю, вероятно, Кириллов был уже у него, так как у меня он был проездом.

Вопрос: Что передал Вам Кириллов о Кобранове?

Ответ: Он даже о нем мне не упоминал.

Вопрос: Как же попал к Вам в Яны-Курган проездом Кириллов?

Ответ: Он ехал в г.Ташкент, слез с поезда в Яны-Кургане, чтобы познакомиться со мною, раньше я его не знал.

Вопрос: А откуда он узнал, что Вы в Яны-Кургане, и откуда Кириллов приехал?

Ответ: Откуда ему известно о моем месте ссылки — не знаю, но ехал из Донбасса. Адрес он мне дал на г.Сталине на имя Мухтарова Сатура Михайловича.

Вопрос: Почему не на его имя дал адрес?

Ответ: Этого я не знаю.

Вопрос: Дайте показания, через кого Вы держали связь с Иосифом Петровых и Прокопием Титовым?

Ответ: Связь с ними держал через Ветчинкина и Фаину Григорьевну Синицкую в Самарканде.

Вопрос: Почему непосредственно с ними не связывались?

Ответ: Я не знал их адресов.

Вопрос: В изъятом у Вас письме, написанном, но не отправленном Синицкой, что Вы писали про Иосифа Петровых?

Ответ: Только просил передать привет.

Вопрос: Вы даете неоткровенные показания на всем протяжении следствия, стараетесь скрыть истинный смысл и факты Вашей деятельности. Дайте откровенные показания.

Ответ: Да, я в этом письме писал о том, что считаю митрополита Иосифа Петровых своим единомышленником.

Вопрос: Еще что в нем писали?

Ответ: Не помню.

Вопрос: Через кого переслал Иосиф Петровых Вам свою фотографическую карточку и в знак чего?

Ответ: Через Бориса Коруэ,141 который мне ее передал при посещении им Яны-Кургана. Карточку он прислал в знак того, что он меня ценит и считает своим человеком.

Вопрос: С какой целью приезжал к Вам Борис Коруэ?

Ответ: Он приезжал познакомиться со мною и передал о том, как живет Иосиф. Высказывал мысль о том, что мне и Иосифу хорошо было бы лично повстречаться и побеседовать.

Вопрос: Все, что Вами показано, является ли действием обывателя или авторитетного лица среди к.-р. элемента церковников?

Ответ: Да, я являюсь авторитетным лицом среди своих единомышленников, а не обывателем.

Вопрос: А Ваши действия среди них чем являются?

Ответ: Мои действия для них также являются авторитетными, что я делаю, то и они должны бы делать, как мои единомышленники.

Вопрос: Значит, Вы являетесь руководителем своих единомышленников?

Ответ: Да, выходит так.142

На этом допрос был прерван. А под протоколом допроса стояла подпись «Смирнов М.Кирилл».

Остается только удивляться, какой мудростью и каким мужеством нужно было обладать, чтобы не смалодушествовать на допросах, не оставить ни одного слова, которое могло бы быть вменено в вину будущими поколениями. Через всю свою жизнь пронес свт.Кирилл высокое представление о иерархическом достоинстве и этому представлению был верен. Мы не можем знать, каким методам морального и физического давления подвергался митр.Кирилл, можем только утверждать, что и в этом страшном испытании владыка явил нам образ истинно-православного иерарха твердой воли и потрясающего мужества, иерарха, безупречного в своем узническом исповедничестве. А то, что подследственные подвергались «давлению», допросам «с пристрастием», заключаем мы из печального факта, что даже столь опытные и неоднократно бывавшие в тюрьмах архиереи, как митр.Иосиф и еп.Евгений, через несколько, вероятно, «пристрастных» допросов не сумели удержаться от признания в существовании «тайной организации» во главе с митр.Кириллом.

Тем ярче исповедничество митр.Кирилла, который не только не пошел на поводу у следствия в признании собственной вины, но и не назвал ни одного нового для следователя имени, в чем, возможно, сказалась и опытность, приобретенная за долгие годы следствий, тюрем и ссылок.

К концу следствия все арестованные были свезены в Чимкент. Заседание Тройки УНКВД по Южно-Казахстанской области от 19 ноября 1937, заслушав дело 4-го Отд. ЮК ОблУ НКВД за № 723 по обвинению митр.Кирилла, вынесло свое обвинительное заключение. Выписка из протокола заседания Тройки сухо сообщает «суть обвинений»:

СМИРНОВ Константин (Кирилл) Иларионович, рождения 1863 г., адмссыльный, бывший митрополит, неоднократно судимый за к.-р. деятельность, находящийся в ссылке 19 лет. Обвиняется в том, что являлся руководителем Всесоюзной к.-р. повстанческой организации церковников, в задачу которой было поставлено свержение советской власти, установление монархического строя, восстание патриаршества с главенствующей ролью над государственной властью в управлении страной. Являясь первым и единственным заместителем быв. патриарха ТИХОНА, к.-р. организацией был намечен в будущие патриархи Русской Церкви. Для достижения поставленной цели СМИРНОВЫМ был достигнут блок с главарями так называемых религиозных течений Иосифом ПЕТРОВЫХ и Ф.ПОЗДЕЕВСКИМ на общей платформе прекращения разногласий и вражды между духовенством, развертывания активной к.-р. деятельности и борьбы с советской властью.

На это обвинение последовало постановление Тройки:

«СМИРНОВА Константина (Кирилла) Иларионовича РАССТРЕЛЯТЬ. Личное имущество конфисковать».143

Подобные же постановления о расстреле были вынесены заседанием Тройки УНКВД и в отношении митр. Иосифа и еп. Евгения. Обвинения митр.Иосифа, формулировалось следующим образом:

Обвиняется в том, что являлся руководителем контр-революционной повстанческой организации церковников, заместителем главы контр-революционной организации СМИРНОВА Кирилла, Участник и руководитель нелегальных совещаний, на которых были выработаны методы проведений к.-р. повстанческой деятельности. Организатор к.-р. ячеек в разных местностях, как ЮК области, так и СССР.144

Обвинения еп.Евгения формулировались несколько иначе:

Обвиняется в том, что являлся одним из активных руководителей к-р повстанческой организации церковников, возглавляемой СМИРНОВЫМ и ПЕТРОВЫХ. Участник нелегальных совещаний, на которых выработаны методы к-р повстанческой деятельности. Организатор и руководитель к-р ячеек к-р организации, созданных им как на территории ЮК области, так и на населенных промышленных местностях СССР. Организатор к-р шпионских элементов из числа б/офицерства и др. бывших людей вокруг к-р организации с целью разворота повстанческой к-р деятельности среди населения.145

Тем же числом, что и решения заседания Тройки, то есть 19 ноябрем 1937, датирована записка председателя Тройки капитана Кальнинга, направленная коменданту УНКВД и подписанная, в традициях тех лет, красным карандашом:

Немедленно привести в исполнение приговор Тройки в отношении Смирнова Константина (Кирилла) Иларионовича. Об исполнении составьте акт, который представьте мне.

Приложение: Выписка из протокола Тройки от 19/ХI 1937 г.146

Подобные же указания о необходимости немедленного приведения в исполнение смертного приговора были составлены и в отношении митр.Иосифа (Петровых)147 и еп.Евгения (Кобранова).148

Но чудовищное делопроизводство конвейера смерти не было исчерпано только этими документами. Теперь приговоренные поступали в «распоряжение» коменданта, и специальная комиссия в составе трех человек (один из которых — начальник АХО, то есть административно-хозяйственного отдела!) утверждала дату приведения приговора в исполнение:

1937 года, 20 дня. Мы, нижеподписавшиеся: П/нач. УНКВД Лейт. Г.Б.Б-в, начальник АХО С-в, комендант М-в149 составили настоящий акт в том, что сего числа, на основании выписки из протокола Тройки от 19 ноября 1937 г., произвести в исполнение приговор Тройки в отношении Смирнова Константина (Кирилла) Иларионовича, Расстрел. О чем составили настоящий акт, скрепив его своими подписями.150

Апофеозом кровавого делопроизводства служит следующий документ:

ВЫПИСКА ИЗ АКТА

Постановление Тройки при УНКВД по Южно-Казахстанской области от 19 ноября 1937 года о расстреле Смирнова Константина (Кирилла) Иларионовича, Петровых Иосифа Семеновича, Кобранова Евгения Яковлевича приведено в исполнение 20 ноября 1937 г. [в] 24 часа, См. Инспектор 8 отд. УНКВД лейтенант Гос.безоп. К-в.

Священномученик Кирилл был расстрелян в 1937, в возрасте 74 лет. Из них 37 лет выпало прожить этому великому русскому святителю в XIX веке, 37 лет — в XX, не столь безмятежном для Церкви, по сравнению с веком предыдущим. В первые 37 лет жизни уложились мирное детство, юность, студенческие годы в Духовной академии и пастырское служение. В последующие 37 лет предстояло принять монашество, стать миссионером и архиереем-исповедником, принять венец мученичества за веру Христову и чистоту церковного учения. При советской богоборческой власти пришлось прожить 20 лет, но из них менее трех лет — на свободе, а 17 лет — в тюрьмах, лагерях, ссылках.

Все знаменательно и символично в жизни вл.Кирилла. Даже мученический венец митр.Кирилл сподобился принять в преддверии 50-летнего юбилея служения своего в духовном звании: ведь рукоположение его во диакона состоялось 15 ноября ст.ст. (т.е. 27 ноября по н.ст.) 1887, а казнен святитель был в ночь с 20 на 21 ноября н.ст. 1937 года в 24 часа. Но та неделя, которую не дожил владыка Кирилл до полувекового юбилея своего духовного служения, расцвела вечностью его небесного предстояния Престолу Божию как исповедника и мученика, «до конца претерпевшего».

Прошло более полувека, прежде чем митр.Кирилл был реабилитирован гражданской властью. Конечно, Русской Православной Церкви не столь важна была реабилитация, поскольку мученический подвиг митр.Кирилла очевиден, как и его невиновность в инкриминированной ему «контрреволюционной деятельности». Реабилитация, совершившаяся в отношении митр.Кирилла только в 1989, нужна была скорее гражданской власти как своеобразная декларация того, что государственная политика в отношении Русской Православной Церкви изменилась.

В этом смысле тот процесс реабилитации, который был начат в т.н. «хрущевскую оттепель», явно засвидетельствовал неизменность политики советского государства по отношению к Православию. Были реабилитированы почти исключительно партийные работники, то есть «свои», советские. А пострадавшие за веру духовенство и миряне, особенно крестьянская масса, способная самостоятельно хозяйствовать на земле: кулаки, середняки, практически уничтоженные как класс, масса, за редким исключением, религиозная, не единожды организованно и сознательно выступавшая в защиту церквей и монастырей, — все они в 50-х годах реабилитированы не были.

Эту характеристическую особенность хрущевской «реабилитационной волны», волны «избирательно-реабилитационной», в полной мере иллюстрирует документ, имеющий самое непосредственное отношение к митр.Кириллу. Этот документ — «Заключение», последовавшее в результате «пересмотра» в 1956 архивно-следственного дела 1937 года.

«Утверждаю»
Прокурор Южно-Казахстанской области
ст.советник юстиции /СМАГУЛОВ/ 20/II-1956 г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В 1956 г. 14 февраля в г.Чимкенте Помощник прокурора Южно-Казахстанской области по спецделам младший советник юстиции РОГАНОВ рассмотрел в порядке надзора архивно-следственное дело за № 633007 по обвинению СМИРНОВА К.И., КОБРАНОВА Е.Я.151 и ПЕТРОВЫХ И.С. в преступлении, предусмотренном ст.ст. 58-10, 58-11 УК РСФСР

НАШЕЛ:

Материалами дела установлено, что 24 июня 1937 г. были арестованы и привлечены к уголовной ответственности:

1. СМИРНОВ Константин Иларионович, 1863 г. рождения, адмссыльный, бывший митрополит, неоднократно судимый за контрреволюционную деятельность.

2. КОБРАНОВ Евгений Яковлевич, 1892 г. рождения, адмссыльный, бывший епископ, неоднократно судимый за контрреволюционную деятельность.

3. ПЕТРОВЫХ Иосиф Семенович, 1872 г. рождения, бывший митрополит, неоднократно судимый за контрреволюционную деятельность,

которые обвиняются в том, что, являясь руководителями контрреволюционной повстанческой организации церковников, в задачу которых было поставлено свержение советской власти, установление монархического строя, организовывали контрреволюционные ячейки и вырабатывали методы повстанческой деятельности.

За что 19 ноября 1937 года были осуждены к высшей мере наказания — расстрелу. Решение тройки от 19/ХI-37 г. было 20/ХI-37 г. приведено в исполнение.

На допросах, на предварительном следствии обвиняемые СМИРНОВ, КОБРАНОВ и ПЕТРОВЫХ виновными себя признали.152 Контрреволюционная их деятельность подтверждается приложенными к делу протоколами допросов по другим делам ХОЛМАГОРОВА и ПОЗДЕЕВСКОГО,153 а также показаниями допрошенных свидетелей по делу ЧИЖОВА-КОКОВЦЕВА А.М. и ПОСПЕЛОВА А.А.

Рассматривая изложенное выше и принимая во внимание, что привлечение к уголовной ответственности за контрреволюционные преступления СМИРНОВА К.И., ПЕТРОВЫХ И.С. и КОБРАНОВА Е.Я. правильно, и решение тройки УНКВД Южно-Казахстанской области от 19/ХI-37 г. в отношении их вполне обосновано.

Исходя из изложенного ПОЛАГАЛ БЫ: решение тройки УНКВД от 19/ХI-37 г. считать правильным, к пересмотру данного дела оснований не имеется.

Пом. Прокурора Южно-Казахстанской

области по спецделам

Младший советник юстиции /РОГАНОВ/154

Впрочем, «избирательность» реабилитационных процессов 50-х годов в отношении церковнослужителей объясняется довольно просто. Хрущевское правление, ставшее временем «оттепели» в общественно-государственных отношениях, оказалось периодом «заморозков» в отношениях государственно-церковных. С именем Хрущева в церковной истории связаны гонения на Православную Церковь, закрытие и уничтожение тысяч храмов. Так, в начале 1959 было 13372 действующих храма, а в 1966 году — 7523, число клириков РПЦ за эти годы сократилось с 12099 до 7347 человек, число монастырей с 63 до 18 (причем, только два монастыря находилось на территории Российской Федерации, большинство же сохранялось на Украине), число насельников снизилось в четыре раза.

Прошло еще 33 года, и в 1989 государство (справедливее сказать, государственная власть), наконец-то, оказалось готово для частичного осознания собственной вины перед своим народом и Церковью. Указ Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 20-40-х и начала 50-х годов» был датирован 16 января 1989. Это было начало года, следующего после юбилейного 1988, когда советская власть впервые так явно за всю свою историю пошла навстречу нуждам и интересам Церкви. 1988 год послужил точкой отсчета нового периода отечественной истории, а с 1989 начался процесс реабилитации духовенства, репрессированного в годы советской власти.

Был реабилитирован и митр.Казанский Кирилл. В «Заключении» в отношении «Смирнова К.И. (Кирилла)» по материалам уголовного дела (архивный № 1609) говорится, что Смирнов К.И., привлеченный к уголовной ответственности по уже приводимым выше обвинениям, и постановлением Тройки УНКВД по Южно-Казахстанской области от 19 ноября 1937 приговоренный по ст.58-10 УК РСФСР к расстрелу, признается реабилитированным, поскольку «подпадает под действие ст.1 Указа Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 20-40-х и начала 50-х годов». «Заключение» подписано 6 мая 1989 старшим помощником прокурора Чимкентской области по надзору за следствием в органах КГБ, советником юстиции Е.Мылтыкбаевым и замначальника Управления КГБ Казахской ССР по Чимкентской области полковником Г.И.Осенним; утвердил это решение 7 мая 1989 прокурор Чимкентской области государственный советник юстиции 3-го класса В.Ф.Шведюк.155

Такие же «Заключения о реабилитации» последовали и в отношении Кобранова Е.Я. (еп.Евгения) и Петровых И.С. (митр.Иосифа), утвержденные прокурором Чимкентской области, так же как и заключение о реабилитации митр.Кирилла, 7 мая 1989.

Заключение

Личность такого духовного масштаба, как митр.Кирилл (Смирнов), не может быть не замечена, но долгое время может быть «не востребована». О священномученике Кирилле долгое время не было ни статей, ни монографий. Даже известные и авторитетные исследователи новейшей истории видели в митр.Кирилле только оппонента митр.Сергия (Страгородского), к тому же, как некоторым казалось, а иным и по-прежнему кажется, лишенного широкой церковной поддержки в силу якобы непоследовательности взглядов митр.Кирилла на церковно-политическую ситуацию в Русской Церкви.

Но исследования на рубеже XX-XXI веков выявили громадный пласт документов и свидетельств об исповедническом служении митр.Кирилла, его непосредственном или опосредованном влиянии на многие церковные события 20-30-х годов XX века.

Даже будучи удален в ссылку или заключен в тюрьму, этот великий церковный иерарх, названный патр.Тихоном первым кандидатом в местоблюстители, одним своим существованием, религиозно мотивированной аполитичностью, твердостью и независимостью церковной позиции представлял для гражданской безбожной власти серьезную проблему.

Отсюда — искусительные, почти библейские собеседования Е.А.Тучкова с митр.Кириллом в Вятской тюрьме; отсюда — внезапные вызовы из ссылок и столь же скорые возвращения на прежнее место, а то и далее; отсюда же — опасение возвращения старца-митрополита в центральную Россию и неоднократное продление срока ссылок и тюремных заключений, когда предыдущие сроки уже оканчивались. Власть видела то, что долгое время не могли разглядеть даже церковные историки,— митр.Кирилл являлся центральной личностью русской церковной действительности после кончины патр.Тихона и ареста митр.Петра.

Это не авторский вымысел, это — признание Е.А.Тучкова, человека, не только хорошо представлявшего церковно-политический расклад, но и причастного ко многим церковно-политическим пасьянсам. Обновленчество, григорианство, последняя редакция «Декларации митрополита Сергия»... — за этими и многими другими событиями, раскалывающими единство Церкви, маячила тень этого советского политического технолога, манипулятора, «игумена» (как прозвали Тучкова его современники). Но всякий раз, когда этот «вершитель чужих судеб» встречался с митр.Кириллом, влиятельный начальник VI отделения секретного отдела ОГПУ, курировавший борьбу с Церковью, оказывался каким-то суетливым «мелким бесом» рядом с подлинным исполином духа, хранителем церковной правды, столпом веры, великим русским святым. Свидетельства церковного предания о встречах митр.Кирилла и Тучкова — тот редкий случай, когда церковное предание полностью адекватно документально подтвержденной исторической правде.

После каждой такой «беседы» с Тучковым (или другими следователями) митр.Кирилла неизменно отправляли в очередную ссылку хотя никаких политических высказываний он не допускал и выражал позицию по исключительно внутрицерковным вопросам. Но тем он и был непонятен, опасен гражданской власти, всегда чувствовавшей за ним силу духовной правды и не находившей в нем склонности к необходимым власти компромиссам...

Непонятен и чужд оказался путь митр.Кирилла и самому митр.Сергию, опытному синодалу, церковному администратору и политику. Свидетельство тому — переписка этих двух выдающихся церковных деятелей Русской Церкви. Убежден, что их письма еще станут предметом многочисленных исследований и размышлений, текстологического, канонического и семантического анализа.

Для XX века спор митрополитов Кирилла и Сергия о церковной Истине и каноническом «буквализме», иерархической совести и совести паствы, патриаршем строе и местоблюстительстве, психологии церковного общества и церковном сознании, правде и достоинстве Церкви — это, конечно, богословский этико-экклезиологический, а, отчасти, и сотериологический спор, подобный тому, какой возник в XVI веке между Нилом Сорским и Иосифом Волоцким. И даже не только подобный, но и продолжающий его — извечный спор о двух путях спасения, о двух разных взглядах на то, что в земном церковном бытии является благом и что допустимым компромиссом.

Две правды были у двух русских митрополитов, полемизировавших в XX веке. Два разных духовных стиля, два разных отношения к роли светской власти в жизни церковного организма и разное понимание церковной соборности.

Вот в письме к еп.Дамаскину (Цедрику) митр.Сергий обосновывает противопоставление своей позиции мнению «маститых иерархов» (митр.Петра, Агафангела и Кирилла): «Я считаю это полезным для Церкви... Мы теперь получили возможность свободно молиться, мы легализованы, мы управляем». Это говорит администратор и опытный церковный дипломат, взваливший на себя громадный груз ответственности за судьбу легальной церковной власти. Но это не слова духоносного молитвенника или духовного вождя. И трудно поверить, что так говорит автор богословского исследования «Православное учение о спасении», где убедительно и вдохновенно критиковалась юридическая теория искупления.

Священномученик Кирилл, в отличие от митр.Сергия, не писал прежде богословских трудов, не участвовал в религиозно-философских собраниях. Приходское служение, руководство Урмийской Миссией, богатая сектантами Тамбовская епархия требовали не книжной мудрости, а деятельной духовной и социальной активности, и она у митр.Кирилла в те периоды его служения, несомненно, присутствовала. Но в переписке 1929-1930 годов видим мы не миссионера, не политика и не администратора, а богослова (в древнем аскетическом понимания богословия: богослов — тот, кто Богу молится). Православному мышлению и глубокой живой вере митр.Кирилла чужды схоластическая мертвенность и книжная ученость (не это спасает, и не за это люди идут на смерть). Именно митр.Кирилл призывает «растопить лед диалектически-книжнического пользования канонами и сохранить святыню их духа», хотя этого больше можно было бы ожидать от критика юридической теории искупления.

Таково все русское православное богословие — проявившееся в условиях необходимости защищать Православие, полемизировать о вере и путях спасения. Так появляется прп. Зиновий Отенский, так мы узнаем великого старца Нила Сорского. А разве «Просветитель» Иосифа Волоцкого возник, исходя из какого-то другого мотива? Не было бы испытаний и искусов у русского Православия — не знали бы мы и о наших богословах. Это как догматы веры; присутствуя в полноте Божественного откровения, наиболее полно они выявляются и формулируются только тогда, когда появляется ересь, ложное или погрешительное учение об Истине.

Несмотря на все ужасы XX века, постигшие Русскую Церковь, основания для надежды сохранить ее чистоту и Истину можно найти уже в том, что даже в условиях внезапности бедствия, каковым стала для России большевистская революция и богоборческая власть, в Церкви оказались такие столпы веры, как патр.Тихон, митр.Агафангел, митр.Петр, митр.Кирилл...

Полемика митр.Сергия и митр.Кирилла — если вспомнить историю византийской Церкви — это не продолжение спора православных политиков-икономистов (хотя именно к этому лагерю относится митр.Сергий) и зилотов. Прагматизму митр.Сергия оппонирует не зилотский ригоризм (это митр.Кириллу чуждо) и даже не пафос исповедничества, дающего моральное право на суд (как это было в Древней Церкви во II-III веках), а духовная трезвенность святости, которая ясно различает границы икономии и акривии.

В словах и размышлениях митр.Кирилла иное содержание, иной язык, иные мотивация и аргументация. Он глубоко духовно понимает «пути осуществления Церковью своего призвания в здешнем мире». Он убежден, что «дело нравственно-архипастырского служения Святой Церкви» определяется «в своем внутреннем содержании не писанием резолюций и указов, а христианским душепастырством (1 Пет. 5:2-3)».156

У каждого был свой путь и своя правда. «Во имя этой правды и достоинства Православной Церкви, исполняя свой архипастырский долг, решился я поднять свой голос, но Вы обратили мое выступление только в предлог для расправы со мною... Да рассудит нас Бог». — это слова священномученика, заслужившего своим безупречным церковным служением право так сказать.

Митр.Кирилл оказался глубоко прав, когда в последнем своем письме митр.Сергию писал, что «в этой жизни едва ли дождемся мы с Вами суда соборного». Справедливый соборный суд в отношение осужденного и гражданским, и церковным судами митр.Кирилла состоялся лишь в 2000 году, спустя 70 лет после написания выше процитированных строк. Решение этого суда известно — прославление священномученика Кирилла Казанского.

Оценивая вклад митр.Кирилла в историю Русской Церкви, нельзя рассматривать только советский период исповедничества и мученичества этого великого святого. Необходимо знать и верно оценивать те служения, которые он нес в Кронштадте, Урмии, Петербурге, Тамбове, в качестве члена Поместного Собора и экзарха Грузии. Личность свт.Кирилла, его обширная деятельность и церковные воззрения дают обильную почву для исследований. И, конечно, настоящая книга не может быть признана «закрывающей тему». Должны появиться и уже появляются публикации о последователях священномученика Кирилла, его богословских взглядах.

В то же время, при изучении сложного советского периода и характера полемики с заместителем патриаршего местоблюстителя следует признать, что сама святая жизнь митр.Кирилла, его бескорыстное служение Церкви свидетельствуют, что бессмысленно искать личные или партийные мотивы там, где принимаемые решения определяются представлениями о высоком достоинстве и ответственности архипастыря, заботой о церковной правде и достоинстве Церкви. Да и сам митр.Кирилл верил, что «ревность о сохранении в полной чистоте церковного устроения нашего, как елей над водою, всегда всплывет вверх над обвинениями в раскольничестве в сосуде действительной церковной правды».

Примечания 4

1. За Христа пострадавшие, с.568.
2. Туруханск — основан в 1607 как укрепленный пункт Новая Мангазея. В 1782 стал уездным городом Томской области, с 1925 — сельское поселение. В настоящее время — село, районный центр Красноярского края, находящийся при впадении р.Нижняя Тунгуска в Енисей (в 1474 км к северу от Красноярска). — См.: Города России: Энциклопедия. — М.: БРЭ, 1994, с.550.
3. Православная жизнь. 1994. № 9, с.8.
4. Архив УФСБ по Брянской обл., д.П-8979, л.60об. Цит. по: «Это есть скорбь для Церкви, но не смерть ее...» Из материалов следственного дела священномученика митрополита Кирилла Казанского (1930) / Публ. Н.Кривошеевой, А.Мазырина // Богословский сборник. Вып.VIII. М. 2001, с.341.
5. Бутаков А. (Антонов В.) Два письма митрополита Кирилла // Возвращение. 1996. № 4 (8), с.23-24.
6. Поэтому, например, спрашивая в письме к о.Евлампию об архим.Владимире (Пуссет), митр.Кирилл упоминает, между прочим, что тот отбыл Зырянскую ссылку.
7. Свящ.Евлампий Своеземцев род. в 1893 в деревне Ананьевская Спасской волости Тотемского уезда Вологодской губернии. В 1915 был взят в царскую армию. К 1917 дослужился до прапорщика. Началась революция. Увлеченный красными агитаторами и обещаниями «светлого будущего», Евлампий стал красноармейцем. Образование позволило ему стать начальником школы 5-го Пермского полка Красной армии, затем работать во Всеобуче Курской губернии и даже стать начальником штаба 2-й отдельной бригады Курского укрепрайона, а затем — начальником штаба бригады 1-й и 9-й дивизии. Е.Своеземцева ждала блестящая карьера красного командира и вполне обеспеченная жизнь. Но душевный переворот, полное разочарование в советской власти, принесшей столько бед и несчастий России, заставили 27-летнего молодого человека переосмыслить всю свою жизнь и уйти с военной службы. Своеземцев принимает посвящение от архиеп.Назария (Кириллова) и становится священником в слободе Михайловка Курской области. Обстоятельства вынудили о.Евлампия переехать в Ярославскую область. Будучи священником с.Орлова Рыбинской области, о.Евлампий был арестован 27 ноября 1922 за то, что организовал братство для преподавания Закона Божиего взрослым и детям и для помощи неимущим. В ГПУ священнику предъявили обвинения в «контрреволюционной тихоновской политике», «подрыве авторитета органов власти», «преподавании Закона Божиего несовершеннолетним», и в феврале 1923 сослали на три года в Зырянскую область. Здесь состоялось знакомство о.Евлампия с митр.Кириллом, томившимся вместе с еп.Афанасием (Сахаровым) в этих же местах. В марте 1926 о.Евлампий возвратился в с.Орлово, где был встречен верующими односельчанами как мученик за веру. К священнику началось паломничество из других приходов, так как о.Евлампий был еще и замечательным проповедником. Вероятно, именно в это время начинается переписка о.Евлампия с митр.Кириллом. В начале 1927 о.Евлампий был вновь арестован, теперь уже за создание сестричества, проведение внебогослужебных религиозных бесед и за проповеди против обновленчества. Между прочим, о.Евлампию вменялась в вину организация детской рождественской елки. Священник был осужден еще на три года ссылки, после отбытия которой выбирает для поселения г.Казань, полагая, что именно там много единомысленного митр.Кириллу духовенства. В Казань свящ.Евлампий прибывает 50 июля 1930, здесь знакомится с проживающим на поселении еп.Нектарием (Трезвинским) и селится в академической слободе (поблизости от закрытой к тому времени Казанской Духовной академии). Но уже в том же 1930 о.Евлампий был привлечен к процессу по делу о т.н. Казанском филиале «Всесоюзной церковно-монархической черносотенной организации Истинно-Православная Церковь».
8. Т.е. «минус семь», запрет на поселение в семи крупных городах СССР.
9. Митр.Арсений (Стадницкий), род. 22 января 1862 — скончался 23 февраля 1936 в Ташкенте.
10. Архиеп.Евгений (Зернов), род. 1877 — расстрелян 20 сентября 1937 .
11. Архиеп.Иларион (Троицкий), род. 13 сентября 1886, окончил МДА (1910), хиротонисан во еп.Верейского Св.Патриархом Тихоном (25.05.1920), в 1919,1921-1922 в заключении (Москва), в ссылке в Архангельске (июнь 1922 — июнь 1923), архиепископ и в.у. Московской епархией (июль 1923), в ноябре 1923 — арестован, в Кемском концлагере (1924), на Соловках (1924-1925), в заключении в Ярославле (июль 1925 — апрель 1926), с 1926 вновь на Соловках, переведен в ленинградскую тюрьму для этапирования на поселение в Алма-Ату (декабрь 1929); скончался от сыпного тифа в ленинградской тюремной больнице 28 декабря 1929. Один из главных защитников патриаршества на Поместном соборе 1917-1918, выдающийся богослов, один из составителей послания епископов, томившихся на Соловках. Порицал иерархов, отделившихся от митр.Сергия после выхода июльской Декларации 1927.
12. Еп.Дмитровский Серафим (Звездинский), викарий Московской епархии. Род. 7 апреля 1883, окончил МДА (1909), с 1914 — архимандрит, помощник наместника Чудова монастыря, еп.Арсения (Жадановского). Хиротонисан во епископа Св. Патриархом Тихоном (21.12.1919), с 1922 по 1925 — в ссылке в Зырянском крае, осенью 1925 — помощник митр.Петра (Полянского); уволен на покой (1926), с 1927 — в оппозиции митр.Сергию. Был несколько раз арестован, ссылался. В 1937 арестован и приговорен к десяти годам заключения без права переписки.
13. Архиеп.Иринарх (Синеоков-Андреевский), род.1871. Окончил ОДА (1897), священник (1897), овдовев, принял монашество (ок.1911), архимандрит (1913), хиротонисан во епископа (июль 1917), избран членом ВВЦУ на Сибирском церковном совещании в Томске (ноябрь 1918). Еп.Тюменский (1922), Якутский (1923-1926), Великоустюжский (1925-1926), архиеп.Пермский (1931-1933), умер 1 марта 1933.
14. Архиеп.Черниговский Пахомий (Кедров), род.1876. Один из сподвижников митр.Петра Крутицкого, был в ссылке на Соловках. Скончался 11 ноября 1937.
15. Архиеп.Рязанский и Шацкий Иувеналий (Масловский), род.1878. Окончил КазДА. Духовное чадо прп.старца Гавриила (Зырянова). Расстрелян в ночь с 24 на 25 октября 1937.
16. Еп.Никольский Иерофей (Афоник), викарий Великоустюжской епархии. С 1927 находился в оппозиции митр.Сергию, сторонник митр.Иосифа (Петровых). 10 февраля 1928 запрещен митр.Сергием и Временным Патриаршим Синодом уволен на покой с запрещением в священнослужении за «раздорническую деятельность». При аресте 17 мая 1928 был смертельно ранен сотрудником ОГПУ, доставлен в больницу г.Великого Устюга, где и скончался.
17. Архив КГБ РТ, д.2-18199, т.4, л. 375об.-376.
18. Это письмо приводится с рукописного подлинника, написанного рукой самого митр.Кирилла. Со слов «я никого не сужу и не осуждаю, но и призвать к участию в чужих грехах никого не могу» этот текст цитируется (с отдельными незначительными искажениями) митр.Иоанном (Снычевым) в его магистерской диссертации как «письмо митрополита Кирилла частному лицу». — См. Иоанн (Снычев), митр. Стояние в вере. Очерки церковной смуты. СПб.: Царское Дело, 1995, с.201; см. также: Акты Святейшего Патриарха Тихона... с.636.
19. Последователи митр.Ленинградского Иосифа (Петровых).
20. Последователи митр.Ташкентского Арсения (Стадницкого).
21. В цитации, приводимой митр.Иоанном (Снычевым); «им не нужны были бы свидетельства от Арсения, ни от Евгения Благовещенского», имеются в виду митр.Арсений (Стадницкий) и архиеп.Евгений (Зернов). // Иоанн (Снычев), митр. Указ.соч., с.201.
22. Архив КГБ РТ, д.2-18199, т.4, л.376.
23. Вопросы таковы: 1) Можно ли ходить, можно ли молиться, можно ли приобщаться Св.Даров в той церкви, где поминают митр.Сергия? 2) Можно ли поминать рядом в молитве церковной митр.Кирилла и митр.Сергия? 3) Какова должна быть формула церковной молитвы о предержащих властях, чтобы ею не искажался смысл церковной молитвы и христианского отношения к власти, какова бы она ни была? 4) Как быть ищущему священства при современном церковном положении, чтобы иметь возможность приносить Божие Богу без туги сердечной, смущений и соблазнов? 5) Допустимо ли обращение за церковным окормлением к одному из иноепархиальных архиереев, не подчиняющемуся распоряжениям митр.Сергия с так называемым Временным Патриаршим Синодом? // Акты Святейшего Патриарха Тихона, с.637.
24. Акты Святейшего Патриарха Тихона, с.638.
25. Поспеловский Д.В. РПЦ в XX веке, с.14б.
26. Акты Святейшего Патриарха Тихона, с.638.
27. Там же, с.638.
28. Там же, с.640.
29. Там же, с.640.
30. Протоиерей В.Цыпин отмечает «каноническую сбивчивость и двусмысленность рассуждений» митр.Кирилла // РПЦ, 1925-1938, с.184.
31. Там же, с.641.
32. Поспеловский Д.В. РПЦ в XX веке, с.182.
33. Текст письма приводится по: Возвращение. 1996. № 4, с.24-25 с некоторыми правками — с учетом текста этого «Отзыва», приведенного митр.Кириллом в своем письме о.Евлампию Едемскому-Своеземцеву.
34. Города России. М.: БРЭ, 1994, с.134.
35. Там же, с.550.
36. Там же, с.221.
37. Вестник РСХД № 107,1973, с.185.
38. За Христа пострадавшие. М.: Изд-во ПСТБИ, 1997, с.121.
39. Иеросхимонах Парфений (Краснопевцев), духовник Киево-Печерской лавры (24.08.1790 — 17.03.1855). Прославлен Украинской Православной Церковью 27.07.1993 в лике преподобных Киеве-Печерских (память 17 (30) марта). Сам прп.Парфений говорил о своем келейном правиле: «Благоволением Безначальнаго Отца, содействием Предвечнаго Сына и наитием Пресвятаго Духа, правило мое келейное сице: Евангелие книжно чту в вечер, заутра и полудне, по единому евангелисту. От полудне начинаю и Псалтирь воспевати с Богом изустно, и в сутки весь оканчиваю. Ко сну отходя чту акафист Богоматери, с поклонением Страстем Господним (святителя Димитрия Ростовского) и вечерними молитвами. От сна восстав чту акафист Спасителю с утренними молитвами и яже ко причащению — вся сия изустно. Обрадование с молитвою Богородице (Богородице Дево, радуйся) чту трижды сторицею; триста молитв: за имя Божие во единице триипостасное три краты; за евангелистов, на них же почил Христос, яко на колеснице умной — трижды четверицею; за язвы Христовы пяточисленныя — трижды пятерицею; за скорбь Богоматери, юже претерпе седмистрельно — трижцы седмерицею; за странствие Христово на земли, Иже пожил с человеки тридесять три лета, трижды тридесятерицею; за пятидесятницу в ожидании Духа Божественнаго трижды пятиюдесятерицею. Паче меда и сота сия молитва мне приятна; она мне охотна, помогательна, спасительна и врагов отгнательна». Особенно почитая Пресвятую Богородицу, прп.Парфений прибавлял между всеми кафизмами и славами архангельское приветствие Богородице и составленное им от полноты души молитвенное воззвание к Пресвятой Деве (см.: Преподобный Парфений Киево-Печерский. М.: Изд-во им. свт.Игнатия Ставропольского, 1996, с.17-18). Это правило и исполнял митр.Кирилл, молясь о заключенном еп.Афанасии (Сахарове).
40. Вестник РСХД, № 107,1973, с.186.
41. Там же, с.186-187.
42. Под «уделом» еп.Афанасия митр.Кирилл подразумевает Владимирскую епархию.
43. Казанская епархия.
44. «Кешей» в письме условно именуется архиеп.Иннокентий (Летяев) (1882-1937), с мая 1931 по февраль 1955 занимавший Владимирскую кафедру. В 1921 хиротонисан во еп.Клинского, викария Московской епархии. В 1922 перешел в обновленчество. В 1923 принес покаяние. В 1923-1926 еп.Ставропольский и Кавказский. С 1934 — член Временного Патриаршего Священного Синода. С 1935 архиеп.Харьковский. В 1936 арестован. Расстрелян.
45. Еп.Антоний (Миловидов) в период с 29.06.1933 по 03.05.1934 занимал кафедру Красноярскую и Енисейскую.
46. Еп.Антоний (Миловидов) приводит не вполне точную цитацию, отчего меняется смысл. У пророка Исайи:И поставлю правителем твоим мир, и надзирателями твоими — правду (Ис. 60:17).
47. Лат. — словесная ошибка, оговорка.
48. Вероятно, имеется в виду 30 октября по н.ст.
49. Здесь очевидна смена настроения митр.Кирилла, принявшего решение не следовать после ссылки в Казань.
50. Архим.Неофит (Осипов).
51. Диакон Иосиф Афанасьевич Потапов (25.03.1899 — 23.07.1981), впоследствии — протоиерей. С 191б — келейник еп.Юрьевского Евгения (Мерцалова), викария Владимирской епархии. 25.02.1922 рукоположен еп.Афанасием (Сахаровым) во диакона. 31.01.1921 арестован во Владимире, приговорен к трем годам ИТЛ. С июня 1934 служил в Успенском храме пос.Петушки Московской обл. 02.05.1936 арестован вместе с еп.Афанасием. Приговорен к трем годам Ухтинских лагерей. В 1941-1945 — на фронте. После окончания войны служил в Никольском кафедральном соборе Новгорода. В 1947 — протодиакон. 12.09.1947 — рукоположен во иерея. В 1957 — протоиерей. В 1969 — духовник Новгородской епархии. Крестник, о котором идет речь в письме, первый сын о.Иосифа — Георгий.
52. Священник Вознесенской церкви г.Кинешмы Николай Панов, род.1884. В июле 1928, после категорического отказа стать осведомителем ГПУ, был арестован. Вины своей не признал и был приговорен к трем годам ссылки в Сибирь. В 1932 о.Николай вернулся в Кинешму работал уличным сторожем, совершал требы по домам. В 1933 был вновь арестован и приговорен к пяти годам концлагерей. Находился, как и вл.Василий, в Рыбинской колонии. Скончался от непосильной работы и голода в 1937.
53. Председатель приходского совета Вознесенской церкви Екатерина Книшек.
54. Монахиня Виталия (в миру — Векла Ивановна Кузнецова), насельница Успенского монастыря в Кинешме. Была арестована по «делу» вл.Василия (Преображенского). Обвинялась в том, что «являясь активной последовательницей епископа Преображенского, воспитывала в антисоветском духе членов кружков; являясь нелегальной связью между кружками и ссылкой, собирала средства в помощь ссылке». Приговорена к пяти годам концлагерей.
55. Правило 123 (137) Карфагенского Собора: «Аще епископ нерадети будет о возвращении от еретиков принадлежащаго церкви по спискам, или самых кафедр: то да увещают его соседние тщательные епископы, и да покажут ему его небрежение, дабы не имети ему извинения. Аще же в течение шести месяцев от дня увещания, пребывая в той же епархии, не возъимеет попечения о долженствующих возвратится к кафолическому единению: с таковым да не сообщаются, доколе не исполнит того. Аще же не приидет в оныя места содействователь: то епископу да не поставится в вину недействование» // Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. — Т. II, с.267.
56. Молитва всех вас спасет, с.384-385.
57. «Кешиным отцом» конспиративно именуется митр.Сергий.
58. «Доверитель» — митр.Крутицкий Петр. Митр.Кирилл предполагал выяснить у митр.Сергия, собирается ли он перенести их спор на суждение митр.Петра.
59. Еп.Антоний (Миловидов).
60. От печали бо многия и туги сердца написал вам многими слезами, не яко да оскорбитеся, но любовь да познаете, юже имам изобильно к вам (2 Кор. 2:4).
61. Еп.Антоний ошибочно именует Иерусалим Элией Каппадокией, тогда как после разрушения Иерусалима на месте развалин римлянами была основана языческая колония Элия Капитолина. Эта очевидная ошибка и вынудила митр.Кирилла поставить знак вопроса (?).
62. Митр.Кирилл предположил, что не будет допущен (по окончании ссылки) к поселению в избранном месте, а осужден на новый срок ссылки, как это было в предыдущий раз.
63. О.Иосиф — уже упоминавшийся диакон Иосиф Потапов, Мария Ивановна — его супруга.
64. Свящ.Евлампий Своеземцев был арестован вместе с группой верующих и духовенства в марте-мае 1934 года ПП ОГПУ Ивановской Промышленной области, и на следствии обвинялся, как и другие, в проведении организованной антисоветской деятельности как участник контрреволюционной церковно-монархической организации «ИПЦ», охватившей своей деятельностью ряд районов Ивановской Промышленной области (Рыбинский, Ярославский, Угличский и др.). Обвинялся в том, что «будучи непримиримым врагом советской власти и являясь близко связанным с лидерами Всесоюзной контрреволюционной церковно-монархической организации “ИПП” митрополитом Кириллом Казанским, бывшим архиепископом Угличским Серафимом и др., дал контрреволюционные ориентировки о задачах ИПЦ в настоящий период священнику Востокову и церковнице Филипповой в Рыбинске в декабре 1933 г. Во время посещения рыбинских церковников выдвинул перед ними задачу созыва церковного Собора с явно провокационной контрреволюционной программой. Дал Востокову и Филипповой установки о переходе на служение в нелегальных домашних церквах. Распространял контрреволюционные провокационные слухи о гонении на религию и духовенство в Советском Союзе с целью возбуждения недовольства верующих против советской власти, т.е. в преступлении, предусмотренном ст.58-10 и 11 УК». На допросе 21 мая 1934 показал: «Политику м.Сергия по отношению к советской власти я осуждаю. Я нахожу, что м.Сергий пресмыкается перед советской властью и не проявляет нужной решительности в разрешении вопросов отношений соввласти к религии. Я считаю, что соввласть должна принести покаяние, прекратить репрессии и в корне изменить церковную политику. Действия м.Сергия и данные им иностранным корреспондентам в 1930 г. интервью о положении Церкви в Советском Союзе я осуждаю и расцениваю это как ложную информацию загранице, наносящую вред религии». Отец Евлампий виновным себя не признал. По постановлению Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 1 июня 1934 о.Евлампий был заключен в ИТЛ на три года. — См.: Архив КГБ РТ, д.2-18199, т.6, л.43.
65. В 1968 город Гжатск переименован в Гагарин (Смоленской области) в честь космонавта Ю.А.Гагарина, родившегося в 1934 в с.Клушино близ Гжатска.
66. АУФСБ РФ МО, д.Р-37479, л.24.
67. Фокина Лидия Николаевна, род. в феврале 1899 в Москве, в семье доверенного текстильной фирмы, позже кассира в банке Николая Яковлевича Фокина. Имела образование 6 классов гимназии. 15 апреля 1931 была арестована в Москве по церковному делу и осуждена по 58 ст. на три года ссылки в Казахстан. 15 апреля 1934 была освобождена без ограничения в праве проживания в крупных городах. К 1934 среди родственников Л.Н.Фокиной были живы отец, мать — Елена Ивановна, и сестры — Надежда и Екатерина, проживавшие по адресу: Москва, Сивцев Вражек, д.12, кв.12.
68. АУФСБ РФ МО, д.Р-37479, л.24об.
69. Там же, л.42.
70. Акты Святейшего Патриарха Тихона... с.700.
71. Митр.Мануил в своей работе также указывает, что еп.Палладий (Шерстенников) направлялся к находившемуся в ссылке митр.Кириллу 20 января и 27 февраля 1934 «для переговоров», но Казанский митрополит «по-прежнему был неумолим». — Указ.соч., с.120.
72. АУФСБ РФ МО, д.Р-37479, л.35об.-36.
73. Там же, л.2. «ПОСТАНОВЛЕНИЕ (о производстве ареста), 1934 года июля 14 дня, г.Смоленск. Я, Начальник 3 Отд. СПО — Антонов, рассмотрев имеющийся в СПО материал на б.митрополита Смирнова Кирилла-Константина Иларионовича и Фокину Лидию Николаевну, проживающих в гор.Гжатске и усматривая из этих данных активные действия со стороны Смирнова и Фокиной по созданию контр-революционных, церковнических ячеек, а также имея в виду распоряжение ОГПУ № 161007 от 8/VII — с.г. об аресте Смирнова, ПОСТАНОВИЛ: Произвести обыск и арест Смирнова К.И, и Фокиной Л.Н. предварительно согласовав с Прокуратурой».
74. АУФСБ РФ МО, д.Р-37479. л.7. Квитанция № 23.
75. Там же, л.8. Квитанция № 21.
76. Там же, л.40.
77. Из Гжатского районного отделения Полномочного представительства по Западной области ОГПУ на имя начальника 3 Отдела СПО НКВД СССР Полянского (того самого, что в ноябре 1930 допрашивал в Екатеринбурге митр.Петра Крутицкого) поступает сопроводительный документ: «Согласно личной договоренности с Вами начальника СПО Управ. НКВД Западной Области тов.Саввина — при этом направляю арестованных Смирнова К. и Фокину Л.Н. Начальник Гжатского РО (Смирнов)». — АУФСБ РФ МО, д.Р-37479, л.1. В истории случаются странные совпадения. Два чекиста носили фамилии двух авторитетнейших церковных иерархов — митр.Петра (Полянского) и митр.Кирилла (Смирнова).
78. 16/7-34.
    «Служебная записка № 33335. Внутренний изолятор. Содержащегося в приеме арестованного Смирнова Кирилла-Константина Иларионовича поместите во внутренний изолятор, изолировав от арестованного Савельева Никандра Александровича». — АУФСБ РФ МО, д.Р-37479, л.15.
79. 31/7-34.
    «Служебная записка № 34378. Содержащуюся в приеме арестованную Фокину Лидию Николаевну поместите во внутренний изолятор». — АУФСБ РФ МО, д.Р-37479, л.16.
80. Переписка митр.Кирилла с митр.Сергием, письма других иерархов, оппозиционных заместителю местоблюстителя, были переданы монахиней Ириной Буровой, которую направил к ссыльному митр.Петру еп.Дамаскин (Цедрик). // Дамаскин (Орловский), иером.Указ.соч. Кн.2, с.359.
81. Там же, с.509-510.
82. Там же, с.511.
83. Теперь трудно сказать о происхождении этого документа, известно только, что митр.Сергий не придавал ему большого значения. Почему он не придавал значения письмам митр.Петра, написанным несколькими годами позже доклада еп.Василия (Беляева), сказать затрудняемся. Доклад еп.Василия был следующим: «29 октября настоящего года я возвратился из ссылки, которая до окончания ее, т.е. до 9 января 1929 года заменена минусом шесть. С 1 августа по 23 сентября я прожил в поселке Хэ Обдорского района Тобольского округа вместе с митрополитом Петром местоблюстителем и, по его поручению, должен Вам сообщить следующее: Владыка получил возможность (из газ. «Известия») прочитать декларацию нынешнего православного Синода и вынес от нее вполне удовлетворительное впечатление, добавив, что она является необходимым явлением настоящего момента, совершенно не касаясь ее некоторых абзацев. Владыка митрополит просил передать его сердечный привет митрополиту Сергию и всем знающим его. Смиренный послушник Вашего Высокопреосвященства епископ Василий, викарий Рязанский. 1927 года 11 ноября». (Цит. по: Дамаскин (Орловский), иером. Указ.соч. Кн.2, с.510).
84. «Между прочим, мне пишут, что епископ Василий о делах от моего имени представил Вам доклад. Должен заметить, что ни ему, ни другому моему сожителю я не давал никаких поручений, касающихся церковных дел» // Там же, с.511.
85. Цыпин В., прот. Русская Православная Церковь, 1925-1938. — М., 1999, с.188.
86. Цит. по: Дамаскин (Орловский), иером. Указ.соч., с.511.
87. АУФСБ РФ МО, д.Р-37479, л.(?)
88. Там же, л.21.
89. Там же, л.17. «Служебная записка № 34035. Внутренний изолятор. Арестованному Смирнову Константину-Кириллу Илларионовичу разрешается пользоваться очками и деньгами. Начальник 3 отделения Секретного Политотдела ГУГБ».
90. Там же, л.14-14об.
91. Видимо, следователь принял фамилию вл.Дамаскина — Цедрик — за монашеское имя, а имя —Дамаскин — за фамилию.
92. АУФСБ РФ МО, д.Р-37479. л.26.
93. Там же.
94. Там же, л.47.
95. Там же, л.48.
96. «Коменданту Бутырского изолятора НКВД. Препровождается для исполнения и объявления выписки из постановления Особого Совещания при НКВД СССР от 2 декабря 1934 г. по д. № 7 гр.Смирнова Константина (Кирилла) Иларионовича, которого надлежит направить с первым отходящим этапом в гор.Алма-Ата, в распоряжение УГБ НКВД по Казахстанской АССР и взять НА ОСОБЫЙ УЧЕТ, согласно приказа № 257/с-33 г. Прибытие подтвердите немедленно. Приложение: выписки, ф/карт. Начальник УСО ГУГБ НКВД СССР. Начальник 2 Отделения УСО». — Там же, л.51.
97. Дамаскин (Орловский), иером. Жизнеописание святителя Василия, епископа Кинешемского // Василий (Преображенский), свт. Указ.соч., с.26.
98. Архив УКГБ КазССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, л.52об.
99. Сам митр.Сергий писал 3 (16) мая 1926 митр.Агафангелу (Преображенскому): «Если почему-либо митрополит Петр оставит должность местоблюстителя, наши взоры, естественно, обратятся к кандидатам, указанным в завещании, т.е. к митрополиту Кириллу, а потом и к Вашему Высокопреосвященству» (Цит.: Акты Святейшего Патриарха Тихона, с.4б3). Но после объявления о смерти патриаршего местоблюстителя митр.Петра (Крутицкого) митр.Сергий не обратился к митр.Кириллу. Вопрос о церковной власти был решен на основании прежнего фактического церковного управления митр.Сергия.
100. Акты Святейшего Патриарха Тихона, с.701.
101. В случае с еп. Евгением ситуация не столь простая. Еп. Евгений был среди тех. кто подписал 6 февраля 1928 вместе с митр.Агафангелом (Преображенским), митр.Иосифом (Петровых), архиеп.Серафимом (Самойловичем) и архиеп.Варлаамом (Ряшенцевым) т.н. «Ярославскую декларацию» (обращение ярославских архиереев) к митр.Сергию с уведомлением об административном отмежевании от него (но не от митр.Петра). Еп.Евгений был тогда на Ростовской (викарной) кафедре. Но через несколько месяцев еп.Евгений восстановил церковное общение с митр.Сергием, не порывая отношений (во всяком случае — письменных) и с «непоминающими».
102. Архив УКГБ КазССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, л.62.
103. Там же, л.49.
104. Еп.Евгению ответил из пос.Сталино свящ.Серафим Кириллов, посещавший митр.Кирилла в Яны-Кургане еще в 1935. Еп.Евгений просил митр.Кирилла дать адрес этого священника (что вл.Кирилл и исполнил), чтобы поручить о.Серафиму окормление оставленной там еп.Евгением паствы.
105. Под «больными» подразумеваются верующие, под врачом — о.Серафим.
106. Еп.Евгений составил записку о возможности хранения и вкушения мирянами Евхаристических Даров, т.е. Тела и Крови Христовых («Великого Утешения»).
107. ecclesia in persecution — гонимая Церковь, in pace — в мире.
108. «Никто из состоящих в разряде мирян да не преподает себе Божественныя Тайны, когда есть епископ, или пресвитер, или диакон. Дерзающий же на что-либо таковое, как поступающий противу чиноположения, на едину неделю да будет отлучен от общения церковнаго, вразумляяся тем, не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати» (58-е правило VI Вселенского Собора).
109. Епископы.
110. Например, митр.Иосиф при допросе на вопрос о возглавителях движения, одним из руководителей которого он и сам являлся, перечисляя митр.Кирилла, архиепископов Прокопия, Серафима и Димитрия, не называет имени еп.Евгения, что побуждает нас с осторожностью отнестись ко многим «признаниям» еп.Евгения в ходе следственного дознания (например, признаниям в организации катакомбного церковного подполья и пр.).
111. Письмо митр.Кириллу было отправлено 11 (24) мая, в день памяти равноапостольных Кирилла и Мефодия, учителей Словенских, т.е. в день именин вл.Кирилла.
112. Сергианства.
113. Архив УКГБ КаэССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, приложение.
114. Еп.Григорий (Граббе) приводит выдержку из докладной записки от 11.04.1937 известного канониста С.В.Троицкого (позднее перешедшего в юрисдикцию Московской Патриархии), как мнение РПЦЗ: «Права заместителя прекращаются со смертью замещаемого, это юридическая аксиома, которую признал и сам митрополит Сергий. Поэтому со смертью митрополита Петра полномочия митрополита Сергия прекратились, и в должность местоблюстителя автоматически eo ipso вступает митрополит Кирилл, которого и следует поминать за богослужениями». // Григорий (Граббе), еп. Русская Церковь перед лицом господствующего зла, с.65.
115. Поспеловский Д. РПЦ в XX веке, с.181.
116. Текст письма приводится в Приложении.
117. История РПЦ от восстановления Патриаршества до наших дней. — СПб., 1997. Т.1.1917-1970, с.982.
118. Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в РПЦ. — СПб. 1999, с.179.
119. Акты Святейшего Патриарха Тихона, с.701.
120. Архив УКГБ КазССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, л.1.
121. Ю/К — сокращ. от Южно-Казахстанская (область).
122. Архив УКГБ КазССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, л.1.
123. Там же, л.2.
124. Там же, л.4.
125. Там же, л.5.
126. Там же, л.6.
127. Там же, л.13.
128. Там же, л.39.
129. Там же, л.69.
130. Там же, л.18.
131. Там же, л.17.
132. Там же, л.60.
133. Протокол допроса митр.Иосифа приводится в Приложении.
134. Архив УКГБ КазССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, л.49об.
135. «Показания обвиняемого Петровых Иосифа» от 23 июля 1937, приводятся в Приложении.
136. По указанным причинам мы не приводим показаний еп.Евгения.
137. Архив УКГБ КазССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, л.42.
138. Пространный христианский катехизис Православныя Кафолическия Восточныя Церкви. — Набережные Челны: Светоч, 1995, с.79.
139. Архив УКГБ КазССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, л.42-43.
140. Сокращение «б» (бывший), поставленное перед словом «патриарх», было вставлено уже после допроса, а это означает правку протокола допроса следователем. Митр.Кирилл никогда бы не назвал патр.Тихона «бывшим» патриархом.
141. Здесь митр.Кирилл сознательно или несознательно (в любом случае не для пользы следствия) называет искаженную фамилию архим.Арсения (Кордина), снижая тем самым вероятность поиска и ареста архим.Арсения.
142. Архив УКГБ КаэССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, л.43-47.
143. Там же, л.165.
144. Там же, л.166.
145. Там же, л.167.
146. Там же, л.172.
147. Там же, л.173.
148. Там же, л.171.
149. По этическим причинам мы не называем фамилий этих людей; их родственники, дети едва ли повинны в преступлениях своих предков. Может быть, кто-то из родственников этих людей стал даже добрым христианином. Как бы то ни было, мы не посчитали возможным и целесообразным приводить имена этих лиц.
150. Архив УКГБ КазССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455, л.170.
151. В «Заключении» фамилия еп.Евгения вместо Кобранов, ошибочно именуется как Каробанов.
152. В отношении митр.Кирилла это утверждение совершенно не обосновано. Митр.Кирилл виновным себя не признал.
153. Фамилии архим.Симеона (Холмогорова) и архиеп.Феодора (Поздеевского), так же, как и фамилия еп.Евгения (Кобранова), были искажены.
154. Текст приводится по: Архив УКГБ КазССР по Чимкентской области, ф.1, д.02455. л.174-175.
155. Там же, приложение.
156. Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду (1 Пет. 5:2-3).