Мария Каспина

Роль еды в еврейских магических практиках Восточной Европы в XVIII-XX вв.

Каспина М. Роль еды в еврейских магических практиках Восточной Европы в XVIII-XX вв. // Пир - трапеза - застолье в славянской и еврейской культурной традиции. Москва, 2005 г.

В ритуалах и обычаях всех народов встречаются магические практики, так или иначе связанные с едой, трапезой. В еврейской традиционной культуре пищевой код также занимает существенное место. В рамках этой работы я рассмотрю ряд основных функций, в которых фигурируют те или иные виды пищи в различных еврейских магических практиках, сосредоточив внимание главным образом на свидетельствах из Восточной Европы. Выбор данного региона обусловлен тем, что здесь представлена достаточно цельная традиция, хорошо прослеживаемая как по письменным, так и по устным свидетельствам. Основным источником для нас послужат сборники еврейских заговоров и народных средств, популярных в XVIII-XX вв. Такие сборники назывались Сифрей сгулот и бытовали на иврите и на идише. Они постоянно переписывались и неоднократно переиздавались сначала в Германии, потом в Польше, Литве, Иерусалиме, что свидетельствует об их востребованности среди широкого круга еврейского населения. Также используются сведения о еврейских этнографических экспедициях по Восточной Европе в начале XX в., проведенных С. Ан-ским. Кроме того, в работе учитываются экспедиционные данные, полученные в ходе полевых этнолингвистических исследований, проведенных на территории Украины среди еврейского населения в 2004-2005 гг. (1)

Еда как оберег

Еда, у которой есть характерный специфический вкус и запах, часто выполняет функцию оберега в традиционной культуре. В еврейской ашкеназской традиции в качестве таких оберегов выступают соль, лук и чеснок (2). Характерно, что у евреев - выходцев из общин Востока в качестве апотропеического символа фигурирует, наоборот, сладкая пища: мед, печенье, сладости и т.п. В традиционной культуре сефардских евреев долгое время даже существовал магический обряд задабривания демонов - им оставляли на ночь в пустом доме тарелку сладкой еды и меда, чтобы они съели это и навсегда покинули дом. Обряд этот носил название indulco, которое ассоциировалось у сефардских евреев со значением "сладость" (3). Помимо пищи, изначально наделенной какими-то резкими вкусовыми качествами, апотропеической силой наделяли пищу, выполняющую важную роль в том или ином сакральном действии. Так, например, кусочек мацы, который назывался афикоман и являлся значимым элементом пасхального седера, в общинах Восточной Европы принято было хранить целый год (4). В сборнике народных средств Книга ангела Рафаэля (первое издание: Лодзь, 1907) упомянут обычай брать с собой в дальнюю дорогу кусочек афикомана размером с одну маслину и сохранять его в течение всего пути, чтобы он оберегал человека в дороге (5). Интересно отметить, что по современным устным свидетельствам, афикоман ели небольшими кусочками в течение года, если кто-нибудь в семье тяжело заболевал (6). Мы наблюдаем здесь стандартный для любой традиционной культуры механизм переноса сакральных свойств ритуала на один из его основных объектов. Часть наделяется свойствами целого и приобретает в глазах носителя традиции особую магическую силу.

Еда как жертвоприношение

Жертвенный характер любой ритуальной трапезы неоднократно отмечался антропологами (7). Эта функция сохраняется и в еврейских магических практиках. Согласно еврейскому религиозному установлению, небольшой кусочек теста при выпечке субботнего хлеба следует бросить в огонь, что должно символизировать отделение части хлеба - халы - священникам во времена Иерусалимского храма (см.; Мишна, трактат Хала). Но в народной практике идея жертвы, заключенная в этом обычае изначально, принимает совершенно противоположную мотивацию. Приведу в качестве иллюстрации фрагмент интервью с З.У. Медник, 1931 г.р., г. Хотин (Черновицкая обл.): "[Бывало так, что кусочек субботнего хлеба отделяли и бросали в печку?] Ну, бывает, это просто... это не закон. Просто люди кусочек... бросают. Что домовой. Домовой есть в каждой квартире. Да и вообще. Не у евреев, вообще. Называется хозяин дома. Ну, мы его не видим. А это бывало, что старые люди: "А, это для домовой! Ну, это для домовой". Кусочек холы ему бросают. [А как по-еврейски "домовой"?] Домовой!" (8)

Видимо, перед нами следы трансформации первоначального галахического установления об отделении халы как о храмовой жертве и замещение его в сознании носительницы традиции на обычай ритуального угощения нечистой силы, обитающей в доме. З.У. Медник (и многие другие наши информанты) не воспринимает это действие как регламентированное религиозными еврейскими авторитетами, это просто обычай. Характерно при этом, что З.У. Медник не смогла дать еврейское название для такой нечистой силы, и назвала его русским словом "домовой", подчеркивая, что он есть в каждом доме, не только у евреев.

Еще одним примером трансформации и замещения жертвоприношения в народной традиции может стать обряд капарот или в ашкеназском произношении капу'рес. Обычай этот известен еще с раннего средневековья и остается популярным и в наши дни. В респонсах гаонов встречаются длинные дискуссии на тему одобрения или запрета этого обычая. Церемония капурес состоит в том, что в Йом Ки-пур каждый член общины берет петуха или курицу, крутит ее над головой, говоря при этом, что все грехи переходят на эту птицу, после чего птицу убивают и съедают, но чаще всего - отдают бедным. Пол птицы и человека, над которым совершается обряд, должны соответствовать друг другу, подчеркивая мотив замещения, переноса грехов. До сих пор этот обычай широко распространен и представляет яркий эпизод в воспоминаниях информантов об их детстве. Идея жертвы, причем не обычной жертвы, а жертвы заместительной, заложена в религиозном значении самого праздника Йом Кипур. Однако, попадая в податливую среду традиционного общества, эта идея находит множество вариантов воплощения. Тексты, сопровождающие данную церемонию, варьируются. Некоторые читают тексты на иврите, некоторые - на идише, некоторые - по-русски. Существует масса мелких предписаний: какого пола должна быть птица, если ее крутят над головой беременной женщины, как именно нужно держать курицу, кто должен крутить, сколько раз, в какую сторону и т.д. При этом любопытно, что элементы этого обряда проникают в другие нерегламентированные еврейской религиозной традицией сферы народной культуры. Так, в уже упомянутом сборнике Книга ангела Рафаэля, встречается указание -что нужно делать при переезде в новый дом. Оно заключается в следующем: "В новом доме нужно зарезать петуха и курицу, после чего отдать их бедным" (9). Таким образом, мы видим, что этот обычай копирует основную часть церемонии капурес. Однако, как представляется, такое совпадение здесь не случайно, поскольку обряды, связанные с переходом в новый дом, генетически связаны с представлением о жертве. Среди окружающего славянского населения Восточной Европы широко распространено поверье, что тот, кто первый войдет в новый дом - первым умрет в этом доме. Кроме того, именно петух и курица фигурируют в обрядах, связанных с новосельем, как первые существа, которых впускают в новый дом (10).

Еда в народной медицине

Судя по книгам народных рецептов, еврейское население Восточной Европы очень активно использовало различные виды пищи и питья для лечения болезней и недугов. Связки чеснока и лука висели в доме у всех окон и дверей во время распространения эпидемий (11). Помимо этого лук и чеснок полагалось съедать после каждого приема пищи, чтобы защититься от чумы (12). Таким образом, мы видим, что и в лечебной магии защитные свойства чеснока и лука ярко проявляются в еврейской народной традиции.

При лихорадке следовало взять яблоко, разрезать его на четыре части и написать на каждой из них названия одной из четырех рек, вытекающих из райского сада: Тихон, Пишон, Хедкель, Прат, и давать больному съесть по одной части яблока каждый день (Тольдот Адам, первое издание: Жолков, 1720) (13). По другой версии, отраженной в сборнике Мифалот Элоким (первое издание Жолков, 1725), на яблоке пишут аббревиатуру из букв библейского стиха "Боже, исцели ее!" (Числа 12: 13) (14). Интересно отметить магическую роль текста в данных описаниях. Цитаты из Библии, а также надписи, записанные только первыми буквами библейских стихов или с помощью других типов тайнописи, - все это стандартные тексты, которые можно найти на еврейских амулетах: металлических, серебряных, бумажных, пергаментных и т.п. (15) Многие из этих магических формул встречаются и в еврейских медицинских рецептах в качестве надписей на различных видах еды, таких как хлеб, яйца или яблоки. Библейские имена, сокращенные буквы избранных библейских стихов придавали более высокий сакральный статус тем объектам, на которых они были написаны. В некоторых случаях предполагалось обращение к соответствующим библейским персонажам как к заступникам и покровителям в сложных жизненных ситуациях. Таков, например, очень близкий к вышеперечисленным народным средствам рецепт, который встречается в сборнике Ялкут Моте (первое издание: Мункач, 1894): для пробуждения любви между мужчиной и женщиной предлагается дать им съесть яблоко, на котором будут написаны новой иголкой имена Адама и Евы, а под ними имена этих мужчины и женщины (16). В целом для еврейской культуры характерно представление о поедании, поглощении текста или отдельных букв. Широко известен во многих еврейских общинах обычай начального этапа обучения ребенка чтению в хедере: ему дают слизать еврейские буквы, которые написаны медом на специальной дощечке. Вероятно, за этой традицией стоит идея приобщения человека к священному тексту, текст буквально проникает в человека и освящает его (17).

Большое количество еврейских народных рецептов связано с лечением бесплодия. Самым известным народным средством, пожалуй, можно назвать следующий рецепт: нужно съесть рыбу, в желудке которой находится другая рыба (18). Рыба в целом ассоциируется в еврейской традиции с плодородием и размножением, однако в данном случае подчеркивается ее символическое состояние "беременности": она несет в себе другое существо. То есть в основе этого народного представления лежит магическое уподобление женщины и рыбы (19). Еще одним популярным средством от бесплодия является этрог. Женщина, которая откусит кончик этрога после праздника Суккот, родит мальчика. Также примечали, что если она откусит легко -роды будут легкими (20). Мы вновь видим, как акцентируется здесь роль этрога - сакрального объекта, участвовавшего в религиозном ритуале.

Иногда еда, особенно хлеб или яйцо, фигурирует в еврейских магических практиках как средство передачи, замещения болезни. Пища символически заменяет собой больного, на нее переходят все негативные свойства, ее скармливают собаке, а человек выздоравливает. В экспедициях С. Ан-ского был записан следующий рецепт от сглаза: ножом отрезают кусок от непочатой ковриги хлеба, срезают у больного несколько ногтей с пальцев рук и ног, кладут в хлеб и дают съесть собаке (самцу или самке в зависимости от пола больного) (21). В современных полевых записях чаще встречается рецепт не с хлебом, а с яйцом. Над головой ребенка, которого что-то сильно напугало, выкатывают сырое яйцо, потом разбивают его в миску с водой. В этой миске показывается тот, кто ребенка напугал. После этого миску отдают собаке (22). И хлеб, и яйцо забирают на себя вредоносные черты болезни, а потом передают их персонажу-посреднику между миром людей и миром природы - собаке.

Таким образом, подводя некоторые предварительные итоги, можно отметить, что еда выполняет в еврейских магических практиках Восточной Европы целый ряд функций: она может выступать в роли апотропея, жертвенного подношения, носителя сакральной силы, обладающего целебными свойствами. Пища может также символически замещать человека в различных религиозных и магических действиях.

Мы затронули лишь некоторые аспекты избранной темы. За рамками данного исследования остались многие магические практики, связанные с обрядовой пищей, которую готовили на различные праздники семейного и календарного цикла; повседневные обычаи, связанные с приготовлением пищи; ритуальные действия, в которых используются магические свойства напитков, таких, например, как вино от обряда авдала или вода, набранная молча рано утром (23). Остается надеяться, что со временем все эти темы станут предметами отдельного подробного изучения.

Примечания

1 Полевые исследования осени 2005 г. проводились при поддержке Международного исследовательского центра российского и восточноевропейского еврейства. Грант № 03-05.

2 Trachtenberg J. Jewish Magic and Superstition. A Study in Folk Religion. New York, 1984. P. 160-161, 299, n. 17.

3 Подробно этот обряд описан в книге Рафаэля Патая: Indulco and Mumia // On Jewish Folklore. Detroit, 1983. P. 302-313.

4 См., напр.: Венгерова П. Воспоминания бабушки. М.; Иерусалим, 2003. С. 59.

5 Sefer Raphael ha-Malakh. Derekh, Jerusalem, 2000. P. 45 (иврит).

6 Устное свидетельство Р.Ф. Гимельбрант, 1932 г.р., г. Черновцы, записано в октябре 2005 г.

7 См.: Топоров В.Н. Еда // Мифы народов мира. М., 1982. Т. 1. С. 427-429.

8 Записано в июле 2005 г. А. Полян и М. Каспиной.

9 Sefer Raphael ha-malakh. Bait. P. 26 (иврит).

10 Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. М., 2005. С. 123-148.

11Sefer Amtakhat Binyamin. Williamsdorf, 1716. P. 31 (иврит).

12 Sefer Raphael ha-malakh. Magefa. P. 96-97 (иврит).

13 Toledot Adam. Jerusalem, 1994. P. 194 (иврит).

14 Mifalot Elokim. Jerusalem, 1994. P. 162 (иврит). Остальные варианты этого народного средства см. в сборнике: Sefer Amtakhat Binyamin. Williamsdorf, 1716. P. 77 (иврит).

15 Подробнее об этих надписях см.: Schrira Th. Hebrew Amulets. Their Decipherment and Interpretation. London, 1966.

16 Цит. по: Segulot Israel. Jerusalem, 1991. P. 8 (иврит).

17 Очень близкое явление на примере ранневизантийской культуры рассмотрел С.С. Аверинцев: Словои книга // Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997. С. 192-220.

18 Toledot Adam. P. 181.

19 Подробнее об этом обычае см.: Patai R. Jewish Birth Customs // On Jewish Folklore. Detroit, 1983. P. 337-446.

20 Klein M. Time to be Born. Philadelphia, 1998. P. 82.

21 Ан-ский C.A. Заговоры от дурного глаза, болезней и несчастных случаев среди евреев Северо-Западного края // Еврейская старина. 1909. Т. 1. С. 74. Этот же рецепт с большими подробностями, - глазами очевидца - описан на языке идиш в книге участника экспедиций С. Ан-ского Авромом Рэктманом: Rekhtman A. Jewish Ethnography and Folklore. Buenos Ayres, 1959. P. 299 (идиш).

22 Устное свидетельство Л.Ш. Колоденкер, 1925 г.р., г. Тульчин Винницкой обл. Запись - июль 2005 г. 23 См., напр.: Sefer Amtakhat Binyamin. P. 71-72 (иврит).