|
Памяти человека, который не отступился от своих идеалов.
Москоу Таймс, 21-06-2001
Станислав Божко
2 июня в военном госпитале Вишневского скончался известный правозащитник Виктор
Алексеевич Попков. Он был смертельно ранен 18 апреля этого года в Чечне, недалеко
от села Алхан-Кала. И хотя пуля предназначалась только Попкову, в результате обстрела
автомобиля ранения получили водитель и врач Роза Музвроба. Попков находился на
переднем сиденье медицинского микроавтобуса, а огонь был открыт прямо в лоб. Пули
пробили ветровое стекло, и вся правая сторона его тела была просто усеяна осколками
стекла. Это произошло средь бела дня недалеко от контрольно-пропускного пункта
федеральных сил. Нападавшие скрылись на автомобиле, и никто не попытался их догнать.
Машину с ранеными задержали на КПП на 40 минут. Для Попоква же промедление было
смерти подобно. Шансы на выживание сокращались с каждой минутой. Виктор
Алексеевич Попков.
Родился в 1946 году. Правозащитник, миссионер, миротворец, спаситель. Последние
15 лет своей жизни Виктор Попков работал в региональной гуманитарной организации,
которая оказывает помощь беженцам и вынужденным переселенцам в различных горячих
точках на юге России, начиная с Нагорного Карабаха и заканчивая Чечней. Его биография
типична для интеллигенции 60-х. Он изучал физику в одном из московских институтов,
затем бросил институт и стал журналистом. Он работал сейсмологом на Камчатке,
где и встретил родителей своей будущей жены и их сына. Когда началась война в
Чечне, Виктор не спорил, может ли ее остановить один беспомощный человек. Он бросился
туда, чтобы оставить ее своими руками.
Во время ужасной грозненской "мясорубки" в январе 1995 года он сделал невозможное.
День за днем в подвалах разрушенного президентского дворца он упрашивал вооруженных
людей не убивать пленных российских солдат. Некоторых из них, которые еще могли
ходить, ему удалось спасти и переправить в безопасное место. Через несколько дней
в результате массированных бомбовых ударов подвалы дворца превратились в массовое
захоронение.
В старой крошечной заполненной книгами московской квартире я рассматриваю семейные
фотографии и вижу счастливую молодую пару с двумя детьми. "Этот парень один из
тех, кого ему удалось спасти", рассказывает жена Виктора, Татьяна. И вдруг я понимаю,
что если бы не Виктор, этого парня и этих детей не было бы в живых.
Я был с Виктором в нескольких горячих точках. В первый раз это была зона грузино-абхазского
конфликта. Мне приходилось учиться на ходу: как передвигаться в зонах обстрела
или вести переговоры с вооруженными людьми. Сперва Виктор меня раздражал своей
медлительность, когда мне казалось, что необходимо поторопиться. И лишь проработав
с ним несколько лет (на обеих чеченских войнах) я понял, что он разделял боль
и брал на себя бремя других людей. Рассказывая о целях своей седьмой и предпоследней
поездки в Чечню, Виктор писал: "Как обычно, это для того, чтобы сохранить чувство
причастности ко всему, что происходит в Чечне, сохранить внутри себя желание помогать
и защищать людей Чечни, которых уничтожает моя Россия". Он всегда чувствовал личную
ответственность за зло, совершавшееся у него на глазах, и за каждого убитого -
по-другому он просто не мог. Он умел тихо убеждать ослепленных ненавистью и склонных
к жестокости людей уважать гуманитарные принципы. Он знал, что малейший признак
нервозности или спешки мог все расстроить. И каким-то невероятным образом Виктору
это удавалось. Неделями этот странный белобородый человек ходил по горным тропам
как монах, ночевал в заброшенных горных селениях. Я даже видел, как военнослужащие
федеральных сил просили его благословения, а старые чеченцы давали ему хлеб.
Кто же убил Виктора Попкова? На этот счет существуют только предположения.
Личных врагов у него в Чечне не было, однако со стороны властей проявлялась неприкрытая
злоба. Я это почувствовал, когда мы с Виктором раздавали пайки беженцам в Комсомольском.
После военных операций федеральных сил жители села остались без крыши над головой,
практически без всего, даже без поддержки властей. Мы работали открыто, в тесном
сотрудничестве с местным отделом социального обеспечения. Мы оказывали помощь
большим семьям, инвалидам и престарелым. Через час после того, как мы начали работать,
нас задержали сотрудники УФСБ Урус-Маратана. Местная администрация безуспешно
пыталась обвинить нас в оказании помощи боевикам, а затем нас отправили в военный
штаб, где нам открыто угрожали. Ближе к вечеру нас отпустили и дали ясно понять,
чтобы мы больше не возвращались. И это был не единственный инцидент. В феврале
2000 года Виктор раздавал помощь в селе Гехи-Чу, которое после военных зачисток
лежало практически в руинах. Он раздавал ее тем, кто наиболее в этом нуждался,
тем, у кого не осталось крыши над головой. Среди них был старый учитель, деревенский
врач и пожилая слепая женщина (1895 года рождения), которая лежала на железной
кровати на месте разрушенного дома. И, тем не менее, глава местной администрации
обвинил Виктора в том, что он оказывает помощь боевикам - потому что он помогал
самым нуждавшимся и составлял список раздачи гуманитарной помощи вместе с уважаемыми
местными жителями, а не с представителями администрации села.
Зимой прошлого года Виктор работал по программе помощи жителям горной части
Чечни, которые больше всего пострадали от военных действий. В этих изолированных
районах он работал больше месяца и просто ужаснулся тому, что там увидел. Бесконечные
зачистки, мародерство, насилие. Взрослых забирают в фильтрационные лагеря, где
они исчезают. Пастухи подрываются на минах. Внесудебные расправы. Голод и страх.
Практически все дети страдают от недостатка витаминов и дистрофии. Эпидемии кори
и туберкулеза. Постоянная травма от военных операций. Нет обуви и одежды. Все
это Виктор снимал на пленку. Он чувствовал огромную ответственность перед тысячами
этих людей, которые оказались в ужасной изоляции, обреченные на медленную смерть
от голода и болезней. Он был практически единственным человеком, который обладал
информацией о том, что им нужно. И только он был готов ехать и помогать им. Но
больше делать этого он не сможет. Он умер. В Грозном, в Назрани и в Москве врачи
долго и упорно боролись за его жизнь. Они сделали все, что смогли, однако полученные
ранения оказались смертельными. Виктор ушел от нас. Он оставил беспомощную семью.
Жену и двое детей. Его жена и дочь Ульяна инвалиды уже 19 лет, у дочери серьезное
генетическое заболевание. Виктор и Татьяна растили ее с пеленок. Видимо именно
тогда у Виктора появилось постоянное и активное сострадание к жизни, находящейся
на грани исчезновения. Однако спасти этого прекрасного человека было не в наших
силах. Давайте попытаемся хоть как-то помочь близким ему людям. Он их очень любил.
*Автор: друг и коллега Виктора Попкова - Станислав Божко. |
