Яков Кротов. Путешественник по времени.- Вера. Вспомогательные материалы.
НАУКА О ЧУДЕСАХ
Вышеславцев Б.Наука о чудесах // Путь. - Окт. - нояб. 1926. - №5. - С. 123-127.
Charles Richer Professeur à l?Université de Paris, Membre de l?Institut.
Traité de Metapsychique. Librairie Félix Alcan. 2 Edition.
Так следует, по-видимому, назвать ту новую науку, которая намечается уже давно целым рядом ученых, не боящихся показаться смешными, и которую Шарль Ришэ называет метапсихикой. Трудно сказать даже, возникает ли здесь некоторая новая наука наряду со старыми, или устанавливается нечто, выходящее за пределы всякой науки и даже, быть может, разрушающее в корне признанные основы таких наук, как физика и физиология (не говоря уже о психологии). Во всяком случае, с некоторых пор несомненно установлена людьми строгой науки, большей частью знаменитыми учеными, такая группа фактов, которую нельзя назвать иначе, как чудесами. Да, сюда входит как раз то самое, что утверждалось оккультизмом и религиозными верованиями всех времен, а также легендами и таинственными рассказами в качестве типических и постоянно повторяющихся чудес, а именно: ясновидение, телепатия, предсказания, предчувствия смерти, движения предметов без прикосновения, явления призраков и, наконец, настоящая и полная материализация, т. е. воплощение и исчезновение живых существ. Все эти факты давно и, можно сказать, всегда утверждались религиозными людьми, а в последнее время спиритами, при полном отрицании, насмешках и издевательстве мужей науки и широкой публики, усвоившей себе материалистическое и позитивистическое миросозерцание, как обязательную догму полуобразованной посредственности. Переворот во взгляде на эти явления состоял в том, что ряд значительнейших ученых последнего времени как, например, Вильям Джемс, Ломброзо, Бергсон, Фламмарион, Стапарелли, Крукс, Оливер Лодж, Мейере и мн. др. заинтересовались некоторыми из этих странных фактов с точки зрения чистой и строгой науки, нисколько не разделяя при этом наивные верования спиритов и не переходя из области науки в сферу религиозной веры, а, напротив, оставаясь на почве строго проверенного и критически построенного научного эксперимента. К числу таких ученых относится и Шарль Ришэ, признанный авторитет во французской и западно-европейской науке, известный своими ценными работами по физиологии. Нужно признать, что заслуга спиритов менее всего, конечно, состоит в том, что они установили беспроволочное сообщение, и при этом общедоступное, с потусторонним миром, — но более всего в том, что они заставили людей науки обратить внимание на несомненно существующие странные явления, связанные с «медиумизмом» и далеко выходящие за пределы обычных спиритических сеансов и тривиальных бесед с умершими. Ученые стали экспериментировать с лучшими и выдающимися медиумами в условиях совершенно непохожих на спиритические сеансы, при соблюдении строжайшего контроля. Bсе они были сначала обычными отрицателями
123
подобного рода явлений, признававшими их суеверием или обманом, но затем тот или другой решающий эксперимент совершенно изменял их мнение. Постепенно создалась непрерывность подобного рода исследований и тщательное собирание фактов, которым занимаются такие научные организации как Society for psychical Research (в Англии), American Societyfor psychical Research, Institut Métapsychique International. К числу таких ученых принадлежит и Шарль Ришэ. Конечно, решающими были для него собственные эксперименты, выполненные в безупречных условиях, исключающих возможность всякого обмана, но далее, после личных наблюдений, приобрели ценность и все другие опыты, сделанные сотоварищами по исследованию в этой таинственной области, работавшими в условиях критической проверки и контроля. Ришэ дает в своей книге громадный синтетический обзор явлений этого рода. Субъективная уверенность и несомненность покоятся, конечно, для него на личном переживании: нельзя не верить своим глазам, своим рукам, своему осязанию. Эта уверенность передается читателю, нисколько не сомневающемуся в научной честности, проницательности, критичности и наблюдательности автора. Убеждение в установленной реальности и осязательности этих невероятных фактов еще возрастает от того, что Ришэ, также как многие его сотоварищи, ассистирующие при опытах, совсем не верят в спиритическую гипотезу, не верят даже в бессмертие души, чаще всего являются позитивистами и в религиозных вопросах осторожными скептиками. Трудно передать то чувство изумления, трепета, драматического напряжения, иногда ужаса, которое переживает читатель этой книги; эксперименты сгруппированы в порядке возрастающего изумления. Почти такое же впечатление производит двухтомный немецкий трактат, посвященный той же области «Die Urkunden des Okkultismus» под редакцией профессора Дессуара, в значительной степени напоминающий метод установления фактов, усвоенный Ришэ. Последний разделяет метапсихику на две части: субъективную и объективную. Первая касается субъективных психических явлений, выходящих за пределы нормальных способностей человеческой души, и, прежде всего, ясновидения («тайновидения», криптэстезии, — как ее называет Ришэ), а затем телепатии, предвидения и предсказания. Факты ясновидения и предсказания Ришэ устанавливает с совершенной экспериментальной очевидностью. Да здесь и невозможен никакой обман. Невозможно подсмотреть убийство королевы Драги из Парижа в момент его совершения и до того, как были получены телеграммы об этом факте, который был сообщен медиумом на сеансе. Невозможно сомневаться в том точном предсказании факта исключительной и невероятной ссоры, который произошел с самим Ришэ четыре часа спустя после предсказания, сделанного медиумом Алисою. Также изумительны, точны и неумолимо реальны бесконечно разнообразные факты ясновидения, обнаруженного г-жею Пипер на сеансах Лондонского Общества Психических Исследований. Можно сколько угодно сомневаться в спиритизме и спиритических гипотезах, но нельзя сомневаться в том, что такой медиум, как г-жа Пипер обладает объективно проверенной способностью познания, превосходящей все обычные формы человеческого восприятия. Немецкий трактат под редакцией Дессуара, касающийся той же самой области, считает субъективную метапсихику совершенно установленным научным фактом (иначе говоря, все виды медиумического ясновиденья). Вся эта область допускает абсолютно точную проверку, в особенности интересны в этом смысле предсказания. Проф. Л. П. Красавин как-то в одной из своих статей научно установил историческую точность предсказаний знаменитого Нострадамуса (о котором еще Гете упоминал в своем «Фаусте»). Все эти предсказания исполнились. Карсавин еще приводит другие новейшие случаи медиумических предсказаний некоторых катастроф, который можно документально удостоверить датами периодической печати, устанавливающей факт предсказания, и через год факт катастрофы. У Ришэ собраны точно установленные предсказания ante evcntum, из них особенно замечательно предсказание Франко-Прусской войны 1870 г. и мировой войны, сделанное в 1868 г. в Париже, а также предсказание деталей игровой войны и ее исхода, сделанное в феврале и марте 1914 г. (La vie nouvelle № 324, 325). Последнее сделано простой крестьянкой, «гидом» которой была сама Жанна Д'Арк!
Другая область метапсихики, устанавливаемая Ришэ, носит название объек-
124
тивной; она касается чудесных явлений, происходящих не в человеческой душе, а во внешнем мире. Таково движение предметов на расстоянии (телекинезия) и материализация живых существ или отдельных частей тела. Эта область вызывает крайнее изумление и естественное недоверие. Здесь наиболее возможны обманы и сомнения. Второй том немецких иcследований (Die Urkunden des Okkultismus), посвященный той же проблеме, считает поэтому объективную метапсихику и объективные явления менее достоверными и менее установленными, чем различные формы ясновидения. Немецкое иcследование полно своеобразного драматизма и сомнения в установлении этих странных и научно невероятных фактов. Ришэ признает всю силу этого драматизма для ученого, для науки, для ее методов и навыков: «Oui, c'est absurde: mais peu importe: c'est vrai». — да, это бессмысленно, это абсурдно, это невозможно и все же это существует, это реально, я это видел, и в этом убедился, также, как все мои научно дисциплинированные и критически подготовленные ассистенты и сотоварищи! Таким восклицанием Ришэ заканчивает изложение своих замечательных опытов, произведенных на вилле Кармен в Алжире с медиумом Marthe Béraud, и в Institut psychologique в Париже с Эусапией Паладино.
Нужно прочесть в подлиннике эти изумительные описания, чтобы получить впечатление от всей реальности и невероятности происходящего. Все сводится к тому, что в присутствии медиума, погруженного в транс, получается как бы некоторого рода истечение материи (эктоплазма). Сначала эта материя имеет вид слегка светящегося облака, как бы первичной туманности, затем она начинает сгущаться и принимает формы человеческого тела и, наконец, превращается в живое существо, которое движется, смеется и говорит, а затем растворяется и исчезает. Эти странные существа могут быть сфотографированы в различные моменты их образования, Ришэ даже сохранил прядь волос от такой исчезнувшей женщины.
Ришэ прекрасно устанавливает, что обычный и вульгарный способ объяснения таких явлений при помощи обмана не выдерживает никакой научной критики. Ведь эти опыты были произведены не легковерными спиритами, а опытными учеными, заранее предполагавшими постоянную возможность обмана. Условия контроля совершенно исключали всякую возможность фокусов. Кроме того, самое возникновение и исчезновение фигур, как их описывают подробные протоколы опытов и изображают фотографии, совершенно исключает всякий, даже гениальный фокус. Еще не родились на свет такие гениальные фокусники, которые могли бы сделать то же самое, что производили медиумы в условиях той изоляции и того контроля, в какой они были поставлены. Постоянно придумывая условия эксперимента, исключающие возможность обмана, ученые наблюдатели пришли, наконец, к идее получения гипсовых слепков в горячем парафине. Материализованная рука погружается в горячий парафин, который быстро остывает, и так как тела этих призраков имеют свойство таять и исчезать, то в парафине остается полая форма, в которую вливается гипс. Ясно, что никакое обычное существо не могло бы вынуть свою руку из этой формы, не сломав остывшего парафина. Мастера, отливавшие слепки, признали эти формы абсолютно необъяснимым для них чудом.
Вся совокупность этих явлений систематически изложенная, сопоставленная и проверенная целым рядом первоклассных научных авторитетов, представляет совершенно исключительный интерес с точки зрения религиозной, философской и научной.
В самом деле, в Библии и в Житиях Святых нас обычно больше всего смущают подобного рода чудеса, явления, предсказания и «материализации». Даже люди, верящие в потусторонний мир, в Бога и бессмертие, стараются иногда обходить эти факты смущенным молчанием. На самом же деле оказывается как раз наоборот: именно эти факты могут быть установлены экспериментально, и теперь начинают признаваться с изумлением теми, кто отрицает бессмертие и потусторонний мир. Ришэ теперь утверждает, что было бы неблагоразумным отрицать все те чудеса, о которых мы читаем в Житиях Святых (стр. 637). В частности, например, поднятие на воздух (левитация), о которой мы часто читаем при описании Святых, есть установленный медиумический факт (стр. 716). Замечательно еще то, что все эти чудеса сами по себе не доказывают людям позитивной науки принудительно существование потустороннего мира. Самые
125
критические из них признают изумительность, чудесность, непонятность этих явлений, но ссылаются на неизвестные и неисследованные силы этого миpa.
Точно так же огромно философское значение этой группы явлений. Ришэ совсем не философ и философски порою довольно беспомощен, как это видно из его рассуждений о бессмертии, и все же он вдохновлен и захвачен тем пафосом проблематизма и антидогматизма, который составляет сущность философского Эроса. Он прекрасно понимает, что скептицизм науки часто проистекает из косности разума (ignava ratio), из привычки держаться обычного и установленного. Он даже произносит замечательный философский афоризм: мы признаем реальным только то, к чему мы привыкли — «Il nous faut, pour admettre un phénomene, être habituéà ce phénomène». Ришэ весь полон сознания окружающей нас таинственности космоса, ограниченности, отрывочности, хрупкости наших научных утверждений. Совершенно основные научные положения и объекты, как например, эфир или тяготение, представляют собою настоящие тайны и чудеса, о которых мы только привыкли на каждом шагу упоминать. Он весь полон тем настроением, которое выражено в мудром афоризме: «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». «Разве можем мы утверждать, что в беспредельном космосе человек есть единственное разумное существо?» (стр. 816), говорит Ришэ, бессознательно повторяя мысль Сократа. Огромное религиозно-философское значение, и пожалуй наибольшее, имеет предсказание и предвидение будущего. Оно особенно важно для проблемы свободы и проблемы Провидения.
Философ должен признать: действительность бесконечно шире, чем схемы «условий возможности», построенные нашим разумом, которые иногда закрывают от нас таинственное богатство реальности. Мы признаем нереальным то, что кажется нам невозможным, а на самом деле, гораздо философичнее сказать вместе с Ришэ: Да, это невозможно, это абсурдно, но это реально!
Научное значение группы явлений, называемых «метапсихикой», тоже огромно. Прежде всего оно имеет значение для биологии, выдвигая как будто на первый план виталистические гипотезы, и совершенно подрывая позиции механического материализма. Проблема материи, ее свойств, ее развития здесь ставится как-то по-новому; а затем, конечно, в области психологии приходится прежде всего утверждать, что обычные способы восприятия и познания не суть единственные для человеческого духа. Человеческая душа, или даже душа и тело вместе, имеют много таинственных и неизвестных нам способностей действия и восприятия.
Вопрос, который ставит себе Ришэ в заключение, есть тот же самый вопрос, к которому мы должны естественно придти в результате настоящего рассуждения. Это вопрос о последней гипотезе, лежащей в основе всей этой группы явлений. Здесь возможны три гипотезы: 1. Гипотеза спиритическая, 2. Гипотеза, которую следует назвать оккультной, и 3. Научно-имманентная гипотеза, к которой склоняется сам Ришэ. Спиритическая гипотеза всем известна: все эти явления производятся душами умерших. Гипотеза оккультная утверждает, что эти явления производятся не душами умерших, а другими, невидимыми духовными существами, стоящими выше или ниже человека. Гипотеза Ришэ утверждает, что эти явления производятся неизвестными силами самого человека и, в частности, медиума. Однако, Ришэ признает, что здесь нет никакого решения, нет даже настоящей гипотезы, есть только постулат научного имманентизма. Гипотезы спиритизма и оккультизма, несмотря на свою фантастичность, странность, порою, наивность— дают гораздо больше и суть настоящие гипотезы, имеющие за себя множество подтверждений и, прежде всего, непосредственное, аутентическое удостоверение медиумов.
Нам кажется, однако, что богатство фактов, установленных и сопоставленных Ришэ, дают все же возможность установить некоторую научно-философскую гипотезу, не висящую в воздухе. Трудность такой гипотезы состоит в том, что она должна обнять невероятную пестроту и многообразие явлений, как-то: ясновидение, вещие сны, предвидение и предсказание, предчувствие, явление призраков, спиритические явления и, наконец, физические явления материализации во всем их прихотливом многообразии. Есть, однако, один странный признак, постоянно сопутствующий этим явлениям; это необходимость впадать в транс для медиумов или переживать состояния близкие к трансу, как например, сон,
126
экстаз. Все это свидетельствует, что вся группа явлений связана с подсознанием и как бы производится при помощи подсознания. Все чудеса метапсихики суть чудеса подсознания. Все ясновидение не есть видение при помощи ясного сознания, все предсказания не суть ясные предвидения, они таинственно возникают из темного, подсознательного сознания, которое само по себе является величайшим парадоксом и даже антиномическим понятием. Различные чудеса подсознания довольно хорошо изучены в современной психологии и психопатологии, что составляет в значительной степени заслугу Куэ и его школы. Однако подсознание еще могущественнее, чем мы могли предполагать; по-видимому, оно способно непосредственно продуцировать из себя живую материю. Философия уже некоторое время предчувствует, что между телом и сознанием должно существовать какое-то неизвестное нам посредствующее звено (см. напр., Nicolai Hartman. Metaphysik der Erkenntniss), которое могло бы объяснить их совершенно непонятное единство и взаимодействие. Таким звеном могло бы быть то нечто (равное х), которое мы называем подсознанием. Оно есть как бы носитель жизни, первоисточник жизни и физической и духовной. В состоянии транса подсознание медиума как бы освобождается от своих нормальных функций, покидает организм медиума и начинает какую-то странную и свободную игру, после которой оно возвращается к своему обычному носителю, медиуму. Преимущество такой гипотезы состоит в том, что она ничего не предполагает и не отрицает в потустороннем мирe. В самом деле, подсознание может быть действительным «медиумом» в смысле посредника, дающего возможность что-то воспринять, недоступное нашему обычному сознанию, возможно даже, что развитие этой способности принадлежало когда-то человечеству в бесконечно большей степени, чем теперь. Новая культура есть культура трезвого сознания, больше всего доверяющая сознательной воле, сознательному усилию, сознательному интеллекту и сознательному предвидению, но это не всегда было так и, может быть, это вовсе не есть абсолютное преимущество, может быть, человечество потеряло вещие сны, пророчества и чудеса просто потому, что оно стало другим и атрофировало в себе те способности, какие были необходимы для восприятия иных миров. Однако, способности эти не угасли совсем, медиумизм о них напоминает и при том даже тем, кто потерял всякие религиозные воспоминания. Может быть мыслимо новое культивирование угасших способностей человеческого существа. Для этого необходимо признать, что сны, грезы, художественные фантазии, мифы, пророческое вдохновение, экстаз и транс, все то, чем была окружена колыбель человечества и что никогда не может погибнуть в его душе — есть особый путь к восприятию особого и иным способом недоступного для нас бытия.
Б. Вышеславцев.
127
