Иоанн Златоуст

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

ТОМ ТРЕТИЙ КНИГА ПЕРВАЯ

К оглавлению

БЕСЕДА на слова апостола: "Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (1 Кор. 11:19)

Слово "надлежит" не должно понимать в этом тексте в смысле какой-нибудь необходимости; но это просто предсказание, делаемое апостолом. Греческое слово υα в тексте указывает не на причину, а на самое событие. – В этом месте ап. Павел говорит не об ересях в собственном смысле этого слова, а о разномыслиях, которые под влиянием гордости происходили между богатыми и бедными в Коринфе. – Описание христианской вечери любви в первые времена церкви. – Ап. Павел укоряет богатых сильно в то же время мягко. – Продолжение толкования текста. – Заключение. – Увещание.

1. Недавно это духовное зрелище наше было достаточно взволновано, когда я изображал вам словом Иерусалим плачущий и возвещающий о собственных бедствиях. Тогда я видел, как прискорбные очи ваши источали потоки слез, видел из этого сетования, что душа каждого была исполнена воздыханий и сокрушения. Приметив это, я тотчас прекратил такое прискорбное изображение, прервал свою речь, и удержал вопль, который готов был вырваться из сердца каждого. Душа, объятая печалью, не может ничего здравого ни говорить, ни слушать. Но почему теперь я напомнил вам об этом? Потому, что имеющее быть сказанным сегодня сходно со сказанным тогда. Как то направлено было к истреблению нашей беспечности в жизни и исправлению лености в действиях, – так точно и то, что мы скажем теперь о тщательном соблюдении догматов, может сделать нас более твердыми, во всем совершенными и достигшими, по слову божественного апостола, "в мужа совершенного, в меру полного возраста" (Еф.4:13). Тогда мы врачевали ваше тело, а теперь будем врачевать голову, тогда словами Иеремии, а теперь словами Павла.

Какие же эти слова Павла, которые предстоит нам объяснить сегодня? "Ибо надлежит быть", говорит, "и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (1Кор.11:19). Это – предмет не маловажный. В самом деле, если в виде совета Павел говорит: "надлежит быть и разномыслиям", то вводители ересей не виновны. Но это не так, не так; это – слова не советующего, но предсказывающего будущее. Как врач, видя больным человека, преданного объядению, пьянству и другим запрещенным делам, говорит, что это расстройство должно произвести горячку, – говорит не в виде закона или совета, но в виде предсказания о будущем, судя по настоящему; и как земледелец или кормчий, видя скопление облаков и удары грома с молнией, говорит, что эти облака должны произвести непогоду и сильный дождь, – говорит не в виде совета, но предсказания о будущем: в таком смысле и Павел употребила слово "надлежит". Так часто и мы, видя людей ссорящихся между собою и осыпающих друг друга тяжкими злословиями, говорим, что должно произойти между ними столкновение и заключение их под стражу, – говорим не в виде увещания или совета им – может ли это быть? – но заключая по настоящему о будущем. Так точно и Павел не в виде совета говорит: "надлежит быть и разномыслиям", но предсказывая и пророчествуя об имеющем случиться. А что он не советует быть ересям, доказывают слова, которые сам он говорит: "но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема" (Гал.1:8).

Сам он отвергает обрезание, так как уже не благовременно было соблюдать его, и оно нарушало бы чистоту проповеди, и говорит: "если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа" (Гал.5:2). Как же, скажешь, он присовокупил и причину, сказав: "дабы открылись между вами искусные". Слово да в Писаниях часто означает не причину, а следствие дела. Например, Христос пришел и даровал прозрение слепому; этот поклонился Ему; а иудеи, по исцелении его, делали все, чтобы затмить это чудо, и гнали Христа. Тогда Он сказал: "на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы" (Ин.9:39). Неужели Он пришел для того, чтобы они стали слепыми? Он пришел не для этого, но так случилось, и это следствие Он выразил в виде причины. Еще: закон дан был для того, чтобы воспрепятствовать совершению грехов, чтобы сделать более скромными тех, которые получили его. Но по нерадению их вышло противное, – грехи умножились; поэтому Павел и говорит: "закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление" (Рим.5:20); между тем не для того он "пришел", но чтобы уменьшить прегрешения. А это случилось по развращению тех, которые приняли его. Так точно и здесь слово "дабы" означает не причину, а следствие. О том же, что была другая причина ересей, что не для того были ереси, "дабы открылись между вами искусные", и что они происходили по другим поводам, послушай Христа, который объясняет нам это: "Царство Небесное", говорит Он, "подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы" (Мф.13:24,25). Видишь ли, что ереси от того, что люди спали, были беспечны, не тщательно внимали сказанному? Итак, чтобы кто-нибудь не сказал: для чего же Христос попустил это? – Павел говорит: это попущение нисколько не вредит тебе; если ты искусен, то еще более обнаружишься таким. Не все ведь равно стоять в правой вере тогда, когда никто не поставляет преткновений и не соблазняет, или быть твердым и непоколебимым среди нападений бесчисленных волн. Как напоры ветров, колебля дерева со всех сторон, делают их более крепкими, если они хорошо и твердо укоренились; так точно и души, утвердившиеся на основании правой веры, какие бы ни нападали на них ереси, не развращаются, но делаются более сильными. А что, скажешь, бывает со слабыми, легко развращающимися и падающими? И они подвергаются этому не вследствие нападения ересей, а вследствие собственной слабости; разумею слабость не естественную, а происходящую от воли, достойную осуждения, наказания и мучения, которую мы сами властны исправить. Поэтому когда мы исправляем ее, то получаем похвалу, а когда не исправляем, то подвергаемся наказанию.

2. А чтобы ты убедился, что внимательным ничто не может причинить вреда, я постараюсь показать это и другим образом. Что может быть злее и преступнее диавола? Но и этот злой, коварный и имеющий великую силу, напав на Иова со всеми своими кознями и истощив весь колчан стрел своих на дом и тело праведника, не только не ниспроверг его, но сделал еще более славным. Так Иов не получил тогда никакого вреда от самого диавола; а Иуда, как нерадивый и беспечный, не получил никакой пользы и от общения со Христом, но остался предателем, после многих увещаний и внушений; причиною то, что не желающего (делать добро) Бог не принуждает и же заставляет, как Он поступил и с ним. Таким образом, если мы будем бодрствовать, то и диавол не может повредить нам; если же не станем бодрствовать, а будем беспечными, то и от полезного никогда не получим пользы, но даже потерпим величайший вред. Таково зло – беспечность. Так иудеи от пришествия Христова не только не получали пользы, но даже потерпели вред; впрочем не от Христа, а от собственной своей беспечности и нерадения. Об этом послушай, как говорит сам Христос: "если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем" (Ин.15:22). Видишь ли, что пришествие Его лишило их прощения и отняло у них оправдание? Таково зло – не быть внимательным к себе и не настраивать себя, как должно. Тоже можно видеть и на телах; того, кто страдает зрением, и самое солнце обыкновенно помрачает, а здоровому и мрак не может вредить. Не напрасно я распространяюсь об этом, но потому, что многие, вместо того, чтобы обвинять собственную свою беспечность и исправлять свое нерадение и бесчувственность, не делают этого, но всячески изыскивают для себя разные оправдания и говорят: если бы не было диавола, то мы не погибли бы; если бы не было закона, то мы не грешили бы; если бы не было ересей, то мы не падали бы. Это – ложные оправдания и предлоги твои, человек! Внимательному ничто никогда не вредит, равно как спящему, беспечному и не заботящемуся о своем спасении ничто не приносит пользы. Это самое выражает и Павел, когда говорит: "дабы открылись между вами искусные", т.е. не смущайтесь и не бойтесь, ереси нисколько не могут повредить вам. Таким образом очевидно, что, если бы даже речь была об ересях, и тогда изречение его не представляло бы затруднения; оно есть пророчество, а не совет, предсказание, а не увещание; и слово: да означает следствие, а не причину. Но что теперь у него речь не о догматах, а о бедных и богатых, о ядении и неядении, о невоздержании и пресыщении богатых, и о забвении ими бедных, для этого позвольте повторить сказанное им несколько выше; иначе слова его не могут быть для вас ясными. Когда апостолы начали сеять слово благочестия, тотчас обратились три тысячи, а потом пять тысяч человек, и у всех их "было одно сердце и одна душа". А причиною такого согласия, скрепляющею любовь их и столько душ соединяющею в одно, было презрение богатства. "И никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее" (Деян.4:32). Когда был исторгнут корень зол, – разумею сребролюбие, – то превзошли все блага и они тесно были соединены друг с другом, так как ничто не разделяло их. Это жесткое и произведшее бесчисленные войны во вселенной выражение: мое и твое, было изгнано из той святой церкви, и они жили на земле, как ангелы на небе: ни бедные не завидовали богатым, потому что не было богатых, ни богатые не презирали бедных, потому что не было бедных, "но всё у них было общее; и никто ничего из имения своего не называл своим"; не так было тогда, как бывает ныне. Ныне подают бедным имеющие собственность, а тогда было не так, но, отказавшись от обладания собственным богатством, положив его пред всеми и смешав с общим, даже и незаметны были те, которые прежде были богатыми, так что, если какая может рождаться гордость от презрения к богатству, то и она была совершенно уничтожена, так как во всем у них было равенство, и все богатства были смешаны вместе. И не отсюда только, но и из самого способа отдачи имущества можно видеть их благочестие. "Ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов" (Деян.4:34,35). Не сказано, что они отдавали в руки апостолов, но "полагали к ногам Апостолов" их, выражал этим уважение, почтение и благоговение, какое они имели к апостолам. Они считали это дело не отдачею, а больше получением. Это особенно и значит презирать богатство, это собственно и значит питать Христа, когда ты делаешь это не с высокомерием и гордостью, когда ты отдаешь так, как бы этим оказывая благодеяние больше самому себе, чем принимающему. Если же ты не так расположен, то и не давай; если ты не считаешь этого более получением, нежели отдачею, то и не делай подаяния. Об этом свидетельствует Павел и в другом месте, где он говорит так: "уведомляем вас, братия, о благодати Божией, данной церквам Македонским, ибо они среди великого испытания скорбями преизобилуют радостью; и глубокая нищета их преизбыточествует в богатстве их радушия. Ибо они доброхотны по силам и сверх сил – я свидетель: они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым" исполнили они (2Кор.8:1-4). Видишь ли, как он удивляется им более за то, что они с благодарностью, прося и умоляя, щедро отдавали свое имущество?

3. Поэтому мы удивляемся и Аврааму, – не только потому, что он заколол тельца и замесил муки, но и потому, что он с великим удовольствием и смиренномудрием принимал странников, выходя им на встречу, услуживая им, называя их господами, полагая, что он нашел сокровище бесчисленных благ, когда видел проходящим какого-нибудь странника. Таким образом, бывает двойная милостыня, когда мы даем, и притом даем с охотою: "доброхотно дающего", говорится в Писании, "любит Бог" (2Кор.9:7). Если же ты раздашь, хотя бы тысячи талантов, с гордостью, надменностью и тщеславием, то погубишь все, – подобно тому как фарисей, который отдавал десятую часть из своего имущества, но превозносился и надмевался этим, вышел из храма, погубив все. Не так было при апостолах, но с радостью, с веселием, и, считая величайшим для себя приобретением, верующие приносили деньги и считали вожделенным для себя, если апостолы удостаивали принять их. Как те, которым поручаются высокие должности и которые отправляются жить в столичные города, совершенно продают все свое имение и таким образом переселяются, так точно поступали и тогдашние люди, получив призвание на небо, в высшую столицу и в тамошнее царство. Они знали, что небо – истинное их отечество; и потому, обращая в деньги свое имущество, препровождали его туда чрез руки апостолов. Подлинно, крайне безумно допускать чему-нибудь из нашего имущества оставаться здесь, тогда как мы сами спустя немного времени должны переселиться отсюда; а что останется, то будет ущербом. Итак, пусть все наперед препровождается туда, где потом и мы будем жить всегда. Это представляя, верующие и отдавали все свое имущество, и совершалось двоякое доброе дело: они облегчали бедность нуждающихся, и свое имущество делали большим и безопаснейшим, перелагая сокровища свои на небо. От такого закона и нрава происходил тогда в церквах дивный обычай: все собравшиеся верные не тотчас уходили домой по выслушании учения, после молитв, после приобщения таин, по отпуске собрания, но богатые и более достаточные, принося с собою из дому хлеба и яств, приглашали бедных, устрояли общие трапезы, общие угощения, общие вечери в самой церкви, так что и от общения в трапезе, и от благоговения к месту, и от всего у них скреплялась любовь, и происходило для них великое удовольствие и великая польза. Бедные получали не малое утешение, и богатые великое благоволение как от питаемых, так и от Бога, для которого они делали это – и таким образом, приобретши великую благодать, уходили домой. От этого обыкновения происходило бесчисленное множество благ, а главное: в каждом собрании дружба их делалась более или более пламенной, после того как и благодетельствующие и благодетельствуемые соединялись между собою с таким дружелюбием. С течением времени коринфяне стали нарушать этот обычай; богатые, угощаясь между собою, презирали бедных и часто не ожидали приходящих позже, замедливших и задержанных житейскими нуждами, какие бывают у бедных. От этого случалось, что они, приходя поздно, со стыдом удалялись, так как трапеза была уже снята, потому что те спешили, а эти опаздывали. Поэтому Павел, видя в этом обстоятельстве много зол как в настоящем, так и в будущем, – потому что у богатых было презрение к бедным и великое пренебрежение, а у бедных недовольство и вражда к богатым, и много другого, что могло произойти от этих зол, – исправляет это дурное и прискорбное обыкновение. И посмотри, с каким благоразумием и кротостью он приступает к исправлению. Вначале он говорит так: "не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее" (1Кор.11:17). Что значит: "не на лучшее"? Предки, говорит, и отцы ваши продавали свои имущества, поместья и владения, имели все общим и питали великую любовь друг к другу; а вы, которые должны были бы подражать им, не только не делаете ничего подобного, но и то единственное, что имели, потеряли, т.е. вечери, совершавшиеся в собрании. Потому он и говорит: "вы собираетесь не на лучшее, а на худшее". Те предоставляли в пользу бедных все свое имение, а вы, доставлявшие им только трапезу, и этой лишили их. "Во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю" (1Кор.11:18).

4. Посмотри опять, как благоразумно он делает исправление. Не сказал: я не верю, или: я верю, но употребил среднее выражение: "отчасти и верю"; не вполне верю, и не вполне не верю; тому или другому быть, это совершенно в вашей власти. Если вы исправитесь, то я не верю; а если останетесь такими же, то верю. Таким образом он и не обвинил их, и обвинил; не обвинил совершенно, чтобы дать им надежду на исправление и время для покаяния, и не оставил без обвинения, чтобы они не остались при той же беспечности. Я еще не вполне поверил, говорит он, – потому что это, конечно, означают слова: "отчасти и верю". Так говорил он, желая расположить их к обращению и исправлению, чтобы они отклонили и его – верить, хотя отчасти чему-нибудь подобному касательно их. "Надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные". Скажи же: какие это ереси? Здесь слушайте со вниманием; не о догматах говорится в словах: "надлежит быть и разномыслиям между вами", но о несогласии при трапезах. Сказав, "надлежит быть и разномыслиям", он прибавил и то, в чем состоят эти ереси: "вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню" (1Кор.11:20). Что значит: "вкушать вечерю Господню"? "Не значит", говорит, "вкушать вечерю Господню" разумея ту вечерю, которую Христос преподал в последнюю ночь, когда все ученики были вместе с Ним. На этой вечери Господь и рабы все возлежали вместе; а вы все – рабы, и между тем поступаете несогласно и отделяетесь друг от друга. Он не изгнал и предателя, – потому что и Иуда был тогда вместе с ними, – а ты отгоняешь брата. Вот почему апостол и говорит: "не значит вкушать вечерю Господню", называя Господнею вечерею ту, которая совершается в согласии и при общем собрании всех. "Ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается" (1Кор.11:21). Не сказал: один алчет, другой ест; но названием опьянения более трогает их. И там и здесь, говорит, неумеренность. Ты расторгаешься от пресыщения, а тот истощается от голода; ты употребляешь больше, чем нужно, а тот не получает и необходимого. Это двоякое зло, происходящее от нарушения равенства, он и называет ересями, потому что они враждебно были расположены друг к другу и производили распри, и один алкал, а другой упивался. Хорошо сказал он: "вы собираетесь". Для чего, говорит, вы сходитесь? Для чего это схождение, для чего общее собрание, если трапеза не бывает общею? Блага, которые мы получили, Господни: пусть же они и предлагаются нераздельно одинаковым с нами рабам. "Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих?" (1Кор. 11:22)? Ты думаешь, говорит, что оскорбляешь только брата; но это оскорбление распространяется и на место, потому что ты пренебрегаешь целой церковью. Церковью называется оно потому, что принимает всех вообще. Для чего же суетность дома твоего ты вносишь в церковь? Если ты презираешь брата, то постыдись места, потому что и церковь оскорбляется этим. И не сказал: лишаете неимущих, или: не жалеете неимущих, но что? "Унижаете неимущих", – выразил невоздержание их самым сильным образом. Бедного, говорит, не столько озабочивает пища, сколько оскорбление. Посмотри, как кротко он оправдывает бедного и как сильно укоряет богатых. "Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю" за это? Что это значит? После объяснения гнусности поступка, следует легкая укоризна; и весьма справедливо, – чтобы они не сделались более бесстыдными. Прежде, чем показать гнусность поступка, он высказал решительный приговор: "не похвалю"; а когда обстоятельно доказал, что они виновны во многих прегрешениях, он употребил легкую укоризну, предоставляя самим высказанным доводам и объяснениям произвести сильнейшее обличение. Потом обращает речь к таинственной трапезе, желая возбудить в них еще больший страх. "Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал" (1Кор.11:23). Какая здесь последовательность? Ты говоришь об общей вечери, а между тем напоминаешь о страшных тайнах? Да, говорит, если эти духовные тайны, если эта страшная трапеза предлагается всем вообще, и богатому и бедному, не больше пользуется ею богатый и не меньше бедный, но всем одна честь, один доступ, и, пока все сподобятся и причастятся этой духовной и священной трапезы, предложенное не уносится, но все священники стоят, ожидая и беднейшего и нижайшего из всех, то тем более должно так поступать при чувственной трапезе. Вот почему он и напомнил о той вечери Господней. "Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови" (1Кор.11:23-25).

5. Далее, сказав многое о тех, которые недостойно причащаются тайн, сильно укорив и обличив их, и научив, что принимающие кровь и тело Христовы без внимания и как случится подвергнутся наказанию одинаковому с убийцами Христа, он опять обратил речь к предложенному предмету и сказал: "посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите. А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение" (1Кор.11:33,34). Посмотри, как незаметно он осудил их чревоугодие. Не сказал: если вы алчете, но: "а если кто голоден", чтобы каждый, стыдясь быть виновным в этих грехах, предварительно исправился. Заключил он речь угрозою наказания, сказав: "чтобы собираться вам не на осуждение", т.е. не в осуждение и на позор. Это не пища, говорит, это не трапеза, которая соединена со стыдом для брата, с презрением к церкви, объядением или чревоугодием. Это – не радость, а наказание и мучение. Вы навлекаете на себя великое осуждение, оскорбляя братьев, пренебрегая церковью, делая святое место частным домом чрез ядение пищи отдельно между собою. Выслушав это, и вы, возлюбленные, заграждайте уста тем, которые без внимания пользуются словом и учением апостольским, исправляйте тех, которые употребляют Писания во вред себе и другим. Вы узнали, о чем говорится в словах: "надлежит быть и разномыслиям между вами", именно о несогласии, бывшем при трапезах, так как "иной бывает голоден, а иной упивается". А вместе с правою верою будем являть и жизнь соответствующую догматам, оказывая великое человеколюбие к бедным, великое попечение о нуждающихся; будем производить духовную куплю и не искать ничего больше того, что нужно. В этом богатство, в этом приобретение, в этом неистощимое сокровище, – чтобы передать все имущество свое на небо и затем быть уверенным в сохранении отложенного. От милостыни мы получим двоякую пользу: ту, что уже не будем бояться за отданное имущество, чтобы разбойники, воры или негодные рабы не похитили его, и ту, что отложенное не будет оставаться бесплодным; но, как корень, посаженный в тучную почву, приносит ежегодно зрелые плоды, так и серебро, помещенное в руки бедных, не только каждый год, но и каждый день приносит нам духовные плоды, дерзновение пред Богом, прощение грехов, близость к ангелам, чистую совесть, радость духовного торжества, непостыдную надежду, дивные блага, которые уготовал Бог любящим Его и с теплою и пламенною душою ожидающим милости пришествия Его, которого да сподобимся все мы, прожив богоугодно настоящую жизнь, равно как и вечной радости спасаемых, благодатью и щедротами истинного Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, со Отцом и Всесвятым Его Духом, во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА о милостыни, произнесенная после того, как он (св. Златоуст) в зимнее время прошел и увидел на площади бедных и нищих, лежащих без призрения

Эта беседа была произнесена, несомненно, в Антиохии, как видно из самого ее содержания; но неизвестно, в котором году. Она представляет собою простое возвышенное и назидательное объяснение четырех первых стихов 16 главы 1-го послания к Коринфянам. Проповедник трогательно показывает в ней, какова была ревность ап. Павла в деле совершения милостыни и делает увещания к ней; какова была его мудрость и каково благородство его чувств; в ней Проповедник увещевает верных, по примеру этого апостола, давать деньги на облегчение положения бедных и вообще помогать недостаточным в их нуждах, не исследуя старательно достоинства самой личности. – Вступление в эту беседу замечательно: оно исполнено внушительного достоинства и в то же время дышит нежною любовью к бедным. Св. Иоанн Златоуст выставляет себя как бы уполномоченным по отношению к богатым со стороны бедных, которых он видел распростертыми на земле в суровое время года; он возбуждает в богатых людях сострадание зрелищем бедствий, которых он был свидетелем.

1. С ходатайством праведным, полезным и почетным для вас предстал я сегодня пред вами: уполномочили на него меня, не другой кто, а живущие в нашем городе бедные, не словами, не голосами или мнением общественного совета, но жалким и самым горестным видом своим. Проходя чрез площадь и по улицам, и поспешая в ваше собрание, я видел много лежащих среди дороги людей, из которых одни без рук, другие без глаз, иные покрыты струпьями и ранами, и выставляли на вид те особенно члены, которые нужно бы закрывать по причине находящегося на них гноя, и почел крайне бесчеловечным – не сказать об них любви вашей, особенно когда, сверх сказанного, побуждает нас к этому и самое время года. Правда, и во всякое время нужно говорить о милостыне, потому что мы и сами имеем великую нужду в милости создавшего нас Господа; но особенно (это необходимо) в настоящее время, когда такая большая стужа. Летом бедные получают великое облегчение от самого времени года: тогда они безопасно могут ходить и нагими, потому что солнечные лучи служат им вместо одежды; они могут сидеть прямо на мостовой и спокойно проводить ночи под открытым небом; не имеют такой нужды ни в обуви, ни в вине, ни в большом количестве пищи, но довольствуются водою из источников, насыщаются одни самыми дешевыми овощами, другие небольшим количеством сухих семян, так как самое время года предлагает им готовую трапезу. А не менее этого, есть тогда для них и другое облегчение – в удобстве заниматься работами: в их-то особенно содействии нуждаются и строители домов, и возделыватели земли, и плавающие по морям. Что для богатых поля, дома и другие источники доходов, то для бедных – их собственное тело, и весь доход их от собственных рук, а больше ни откуда. Таким образом, летом они получают некоторое облегчение, в зимнее же время против них со всех сторон великая война и двойная осада, потому что внутри голод съедает их утробы, извне стужа сжимает и делает окоченелым тело их. Поэтому (зимою) они нуждаются и в большем количестве пищи, и в более теплой одежде, и в кровли, и постели, и обуви, и во многом другом; а что всего хуже, не имеют возможности заниматься и работами, потому что не позволяет время года. Итак, когда у них и наибольшая нужда в необходимом, а, сверх того, нет и работы, потому что никто их, несчастных, не нанимает и не приглашает в услужение, вот мы, взамен нанимающих, употребим в дело руки милосердных, взяв в сотрудники себе в этом деле Павла, истинного покровителя и попечителя бедных. Действительно, он так печется об них, как никто другой. Разделившись с апостолом Петром касательно учеников, он не разделился в попечении о бедных, но, сказав: "подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным", присовокупил: "только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности" (Гал.2:9,10). И точно, во всех своих посланиях он заводит об них речь, так что не найдешь ни одного, в котором бы не было подобного увещания. Знал он, хорошо знал, как важно это дело, поэтому и присовокупляет наставление о бедных ко всем другим увещаниям и убеждениям своим, как бы полагая на здании прекрасную кровлю. Так сделал он и здесь: побеседовав о воскресении, и исправив все прочее, он обратил, наконец, речь к милостыне, и сказал: "при сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских. В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов" и пр. (1Кор.16:1,2). Смотри на мудрость апостола, как благовременно он коснулся этого предмета. Наперед напомнил о будущем суде и страшном оном судилище, о славе, которою облекутся праведные, и о вечной жизни, а потом уже предлагает слово и о бедных, чтобы слушатель, одушевившись приятными надеждами и сделавшись благорасположеннее, принял это наставление с большим усердием, когда в нем будет жив страх суда, и душа станет услаждаться ожиданием будущих благ. В самом деле, кто в состоянии любомудрствовать о воскресении и весь перенесся в будущую жизнь, тот почтет за ничто все настоящее, – и богатство, и обилие, и золото, и серебро, и драгоценные одежды, и удовольствия, и роскошный стол, и все прочее, подобное этому, а кто считает все это за ничто, тот весьма легко примет на себя попечение о бедных. Поэтому и Павел хорошо (сделал, что), приготовив наперед ум коринфян рассуждением о воскресении, предложил потом и увещание.

И не сказал: о милостыни же, бедным или к нищим, но: "для святых", научая этим слушателей почитать и бедных, когда они благочестивы, и презирать богатых, когда они небрегут о добродетели. Так он и царя назвал нечестивым и беззаконным, когда тот был врагом Божиим, и бедных – святыми, когда они скромны и честны. Нерона он называет тайною беззакония, говоря: "тайна беззакония уже в действии" (2Фес.2:7), а бедных, не имеющих и насущного хлеба, но питающихся подаянием, назвал святыми. А вместе с этим он и коринфянам тайно внушал не высокомудрствовать и не гордиться получением такого повеления, как будто бы они подавали (милостыню) людям низким и презренным, но твердо знать и уверять себя, что, удостаиваясь иметь общение в скорбях бедных, они получают величайшую почесть.

2. Между тем стоит труда рассмотреть и то, кто эти святые, потому что Павел упоминает об них не только здесь, но и в другом еще месте, говоря так: "а теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым" (Рим.15:25). Об этих же самых святых упоминает и Лука в Деяниях, когда, по поводу угрожавшего великого голода, говорит: "тогда ученики положили, каждый по достатку своему, послать пособие братьям, живущим в Иудее" (Деян.11:29). И в том месте, о котором я выше сказал, (об них же Павел говорит): "только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности" (Гал.2:10). Когда мы, (говорит), разделились между собою, и я (взял) язычников, а Петр иудеев, то с общего согласия положили, чтобы это разделение не касалось бедных. В самом деле, когда они проповедовали, то проповедовали – один иудеям, а другой язычникам; но когда заботились о бедных, тогда уже (делали) не так, чтобы один заботился только о бедных из иудеев, другой – о бедных из язычников; нет, каждый из них имел великое попечение и о бедных, бывших между иудеями. Потому и говорит (Павел): "только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности". Кто же эти бедные, о которых он говорит здесь и в послании к Римлянам и к Галатам, за которых просил и македонян? Это – бедные из иудеев, жившие в Иерусалиме. А почему он так заботится об них? Разве не было бедных и нищих в каждом городе? Почему же он к ним именно посылает и об них просит всех? Не без основания, не без причины и не по какому-либо пристрастию, но с доброй и полезной целью. Впрочем (для объяснения этого) надобно начать речь несколько издалека. Когда дела иудеев пришли в упадок, и они, распяв Иисуса, произнесли сами против себя этот приговор: "нет у нас царя, кроме кесаря" (Ин. 19:15), и уже подпали под власть римлян, – тогда они и не могли управляться сами собою, как прежде, и не были совершенными рабами, как теперь, но стояли в ряду союзников, и, хотя платили царям подать и от них принимали себе начальников, однако во многом пользовались и своими законами, и наказывали своих преступников по отечественным постановлениям. И что они действительно платили подать римлянам, это видно из того, что, искушая Иисуса, (иудеи) спрашивали: "позволительно ли давать подать кесарю, или нет?"; а Он, повелев им показать монету, отвечал: "отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу" (Мф.22:17-21). А Лука говорит, что и при храме (Иерусалимском) были военачальники и тысяченачальники. Это достаточно доказывает, что иудеи были подвластны римлянам. А что они пользовались и собственными законами, видно из следующего. Они побили камнями Стефана, не приводя его в судилище; умертвили Иакова брата Господня, распяли самого Христа, тогда как судья признал Его совершенно невинным и (хотел) отпустить. Поэтому-то он и умыл руки, сказав: "невиновен я в крови Праведника Сего" (Мф.27:24); и когда увидел, что они сильно настаивают, то не произнес сам приговора, но уклонился, а они, воспользовавшись собственною властью, сделали потом все. Часто нападали они и на Павла.

Итак, поелику (иудеи) имели собственные судилища, то от этих (судилищ) уверовавшим соплеменникам их приходилось терпеть самые тяжкие страдания. Были и в других городах и судилища, и законы, и начальники; но у язычников никто не мог, по своей воле, ни поражать мечом, ни побивать камнями тех, кто отступит от их (веры), ни причинять им другое какое-либо зло; и кто был обличаем, что сделал что-нибудь такое без приговора судей, тот сам подвергался наказанию. Напротив, иудеи пользовались в этом отношении большей свободою. Поэтому-то уверовавшие из них терпели больше всех, находясь как бы среди волков, и не имея избавителя. Так (иудеи) много раз бичевали и Павла; послушай, вот, он сам объявляет и говорит об этом: "от Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали" (2Кор.11:24,25). Что это сказано не по догадке, доказывает сам Павел, пиша к евреям: "вспомните прежние дни ваши, когда вы, быв просвещены, выдержали великий подвиг страданий; то сами среди поношений и скорбей служа зрелищем для других, то принимая участие в других, находившихся в таком же состоянии; ибо вы и моим узам сострадали и расхищение имения вашего приняли с радостью, зная, что есть у вас на небесах имущество лучшее и непреходящее" (Евр.10:32,34). И давая наставление фессалоникийцам, он выставил на вид этих же (верующих из иудеев): "ибо вы, братия", говорит, "сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев" (1Фес.2:14). И так как (эти верующие) терпели больше всех, и не только не находили ни в ком (из иудеев) сострадания, но и были лишаемы всего своего имущества, водимы, влекомы и гонимы от всех, то Павел справедливо возбуждает верующих всех мест к оказанию им помощи. Вот и здесь за них же просит коринфян, говоря: "при сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских" (1Кор.16:1).

3. Итак, кто эти святые, и почему (Павел) особенно заботится об них, это объяснено достаточно, – теперь надобно рассмотреть, для чего он упомянул о галатах. Почему не сказал: "при сборе (милостыни) же для святых поступайте так; В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает"; но, сказав: "при сборе (милостыни) же для святых", присовокупил: "поступайте, так как я установил в церквах Галатийских" Для чего он это делает? И притом упоминает не об одном, не о двух и не о трех городах, но о целом народе? Для того, чтобы коринфяне оказали большую готовность, и похвала другим возбудила в них ревность. Затем, (апостол) говорит и о способе, какой он назначил (для собирания милостыни): "в первый день недели", говорит, "каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов" (ст. 2). "В первый день недели" – назвал он день воскресный. Почему же он назначил для пожертвований именно этот день? Почему не сказал: во второй день после субботы, в третий день после субботы, или в саму субботу? Не спроста и не без цели, но с тем, чтобы в самом времени найти себе споборника к возбуждению большего усердия в жертвователях, потому что благоприятное время – немаловажная вещь во всяком деле. Но отчего, скажешь, время это может способствовать к убеждению – подавать милостыню? Оттого, что в этот день (воскресный) прекращается всякая работа, душа от успокоения становится веселее, а что всего важнее – в этот день мы получили бесчисленное множество благ. В этот день разрушена смерть, истреблено проклятие, уничтожен грех, сокрушены врата адовы, связан диавол, прекращена долговременная брань, совершилось примирение Бога с человеками, род наш вошел в прежнее, или гораздо лучшее, состояние, и солнце увидело удивительное и чудное зрелище – человека, сделавшегося бессмертным. Обо всем-то этом и тому подобном желая напомнить нам, Павел вывел на средину этот день, делая его как бы ходатаем своим, и говоря к каждому: подумай, человек, сколь многие и великие блага получил ты в этот день, от каких избавился зол, чем ты был прежде, и чем стал после того. Если мы празднуем дни своего рождения, а многие из наших слуг и те дни, когда они получили свободу, проводят с великим почтением, и одни устрояют пиршества, а другие – щедрые дарят и подарки, из особенного уважения к тому времени, тем более нам должно уважать тот день, который по справедливости можно назвать днем рождения человеческой природы. Мы пропадали – и нашлись, мертвы были – и ожили (Лк.15:32), были врагами – и примирились (Рим.5:10). Поэтому и надобно чтить этот день честью духовною, – не пиршества устроять, не вино разливать, не упиваться и ликовать, но довольствовать беднейших братий наших во всем. Это говорю не для того, чтобы вы только хвалили, но чтобы и сами так поступали. Не думайте, будто это сказано только к коринфянам; нет, (сказано) и к каждому из нас, и ко всем, кто будет жить после. Будем и мы делать то же самое, что заповедал Павел: пусть каждый в день воскресный откладывает дома деньги Господни [1], и пусть это сделается законом и неизменным обычаем; тогда мы не будем уже иметь нужды ни в увещании, ни в совете, потому что такие дела делать может не столько слово и увещание, сколько привычка, утвердившаяся временем. Если мы постановим себе правилом – в день воскресный откладывать что-нибудь в пользу бедных, то, хотя бы встретилась тысяча нужд, не нарушим этого правила.

Сказав: "первый день недели", апостол прибавил: "каждый из вас". Не богатым только, говорит, внушаю это, но и бедным; не свободным только, но и рабам; не мужам только, но и женам; пусть никто не будет свободен от этого служения, ни лишен прибыли, но пусть всякий делает пожертвование. И бедность не может быть препятствием к такому пожертвованию. Хотя бы ты был до крайности беден, но, верно, не беднее той вдовы, которая принесла в дар все свое имение (Лк.21: 2-4). Хотя бы ты был до крайности беден, но, верно, не беднее жены сидонской, которая, имея только горсть муки, не отказалась принять пророка; видела она, что вокруг ее лик детей, и грозит голод, и нет у нее ничего более в запасе – и, однако приняла пророка с великим усердием (3Цар. 17:10 и д.). А почему апостол сказал: "пусть отлагает у себя и сберегает"? Потому, что откладывающий (в пользу бедных), может быть, постыдился бы и постеснялся и показать свое пожертвование, когда оно мало. Поэтому, говорит, ты береги и храни, а когда от частых вкладов малое сделается великим, тогда уже открывай. Не сказал притом: собирая, но: "сберегает" (θησαυριζων, – сберегая сокровище), чтобы ты знал, что эта издержка есть сокровище, что этот расход есть прибыль, – сокровище, лучшее всякого сокровища. Это чувственное (сокровище) издерживается, и расхищается, и часто губит нашедших его; а то небесное – совершенно напротив: всегда неуменьшаемо и безопасно от расхищения, спасительно стяжавшим и получающим его. Оно не истребляется временем, не гибнет от зависти, но недоступно никаким злым умыслам, и доставляет бесчисленные блага собирающим его.

4. Так, послушаемся и будем делать это же и мы; пусть в домах наших хранятся, вместе с нашими собственными, и священные деньги, чтобы из-за них сберегались и собственные. Ведь, если в царском казнохранилище будут положены деньги кого-либо из подчиненных, то и эти (деньги) совершенно безопасны из-за царских. Так, если и в твоем доме будут храниться деньги бедных, откладываемые в день воскресный, то из-за них и твои собственные будут безопасны. Таким образом, по руководству Павла, ты соделаешься блюстителем своего имущества. Что я говорю? Отложенное послужит тебе поводом и побуждением отложить еще больше. Сделай только начало этой доброй привычке, и ты уже сам будешь побуждать себя (к откладыванию милостыни), без всякого приглашения. Пусть же дом каждого из нас сделается, таким образом, церковью от хранящихся в нем священных денег, потому что и здешние (церковные) сокровищницы образуются из тех (домашних). Место, где лежат деньги бедных, недоступно для демонов; и деньги, собираемые на милостыню, ограждают дома лучше всякого щита, копья, оружия, силы телесной и множества воинов. Итак, сказав: когда, кому и как надобно собирать эти деньги, Павел количество сбора предоставил самим жертвователям. Он не сказал: подай столько-то и столько-то, – чтобы такое повеление не было тяжко, так как многие ссылаются на бедность; чтобы бедные не говорили: что же, если мы не в состоянии? Нет, меру подаяния он определил силою дающих: "каждый из вас", говорит, "отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние" (1Кор.16:2). Не сказал: что может, или что найдется, но: "сколько позволит ему состояние", показывая тем, что подающему будет содействовать и высшая помощь, и благодать (Божия). Павел заботился не о том только, чтобы деньги подаваемы были бедным, но и о том, чтобы (это делалось) с совершенным усердием. И сам Бог повелел давать милостыню не для того, чтобы только насыщались бедные, но чтобы и подающие получали благодеяние, и – даже больше для последних, чем для первых. Если бы Павел заботился только о бедных, то повелел бы только подавать деньги, а не требовал бы усердия со стороны дающих; но вот теперь апостол и там, и здесь старается особенно о том, чтобы подающие подавали с удовольствием и радостью. Так в одном месте он говорит: "не с огорчением и не с принуждением, ибо доброхотно дающего любит Бог", не просто дающего, но делающего это доброхотно (2Кор.9:7). А в другом месте: "раздаватель ли, раздавай в простоте; благотворитель ли, благотвори с радушием" (Рим.12:8). Ведь то и милостыня, когда подаешь ее с радостью и думаешь, что сам больше получаешь, чем сколько даешь. Поэтому Павел всячески старается сделать эту заповедь легкою, чтобы подаяние было с усердием. В самом деле, смотри, сколько он представил обстоятельств, облегчающих тяжесть этого дела. Во-первых, повелевает, делать подаяние не одному, не двум или трем человекам, но всему городу, потому что слово милостыня (λογια) означает не что иное, как сбор или складчину общих подаяний. Во-вторых, (указывает) на достоинство приемлющих, потому что не сказал: бедным, но: святым. В-третьих, представляет пример тех, которые тоже сделали: "установил" говорит, "в церквах Галатийских" В-четвертых, показывает, что благоприятствует этому сам день: "в первый день недели", говорит, "каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает". В-пятых, повелевает не всю милостыню подать вдруг, но собирать исподволь и понемногу: а ведь не одно и то же велеть принести все в один день, или раздробить приношение по частям на несколько дней; такое раздробление делает и издержку нечувствительною. В-шестых, не назначает меры (подаяния), но предоставляет ее на волю дающих, и показывает, что в этом помогает и Бог, потому что слова: "сколько позволит ему состояние" означают то и другое. К этому присовокупил и седьмое обстоятельство, сказав: "чтобы не делать сборов, когда я приду". Здесь он и поощряет их ожиданием своего личного присутствия, и утешает указывая на время своего прибытия. Впрочем, не удовольствовался и этим, но прибавил еще и восьмое обстоятельство. Какое же? "Когда я приду", говорит, "то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иерусалим. А если прилично будет и мне отправиться, то они со мной пойдут" (1Кор.6:3,4). Смотри, как чужда тщеславия и смиренна эта блаженная и возвышенная душа, как она попечительна и сердобольна! Он не захотел и не решился сам, по собственному выбору, назначить людей для отнесения денег (в Иерусалим), но предоставил выбор их коринфянам, и не почел для себя обидою, если избрание этих людей состоится по мнению и воле коринфян, а не по мысли Павла; напротив, он нашел несообразным, чтобы подаяния сделали они, а людей для отнесения подаяний выбрал он. Поэтому он предоставил это им, являя, с одной стороны, свое смирение, с другой, избегая всякого повода и самой тени оскорбительного (для него) подозрения. Хотя он был светлее и солнца и чист от всякого дурного подозрения, но и при этом, однако всячески старался, и щадить слабых, и избегать неправильного о себе мнения. Поэтому и говорит: "когда же приду, то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния". Что говоришь? Так ты не плывешь, не берешь денег, а поручаешь это другим? Чтобы от этой мысли не ослабело усердие их, смотри, как он предотвращает и это. Непросто ведь сказал: "которых вы изберете, тех отправлю" но как? "С письмами". Телом, говорит, я и не буду присутствовать, но посредством писем своих буду там и приму участие в их служении.

5. А мы достойны ли и тени Павла, или подножия его, после того, как он, пользуясь такою славою у всех, отстраняет от себя все почести, а мы досадуем и негодуем, если распорядители этих денег [2] избираются не по нашей мысли, не по нашему решению и приговору, считаем обидою для себя, когда жертвующие своим имением делают это без нашего ведома и согласия? Посмотри еще, как он (ап. Павел) везде помнит себя и нигде не забывается: ведь не назвал он этого ни заповедью, ни милостынею, но благодатью, показывая тем, что как воскрешать мертвых, изгонять демонов, очищать прокаженных, так и облегчать бедность, и простирать руку помощи нуждающимся – есть дело благодати, и даже последнее более, чем первое. Впрочем, хоть это и благодать, однако и с нашей стороны требуются усердие и готовность, чтобы нам решиться и захотеть, и сделаться достойными благодати. Итак, Павел ободрил коринфян, во-первых, тем, что хочет послать свои письма, с назначенными для отнесения милостыни; а во-вторых, еще более этого тем, что обещается и сам идти вместе с ними: "а если", говорит, "прилично будет и мне отправиться, то они со мной пойдут". Замечай и здесь мудрость его. Он и не отказался идти вместе, и не обещал вдруг, но предоставил и это на решение дающих и сделал их полными распорядителями на счет его путешествия, объяснив, что он наверно отправится в путь, если подаяние будет так обильно, что побудит и его идти. Так должно разуметь слова: "если прилично будет". Если бы он совершенно отказался от путешествия, то ослабил бы усердие и ревность их; опять, если бы выразил свое обещание нерешительно, также сделал бы их нерадивыми. Поэтому он и не отказывается решительно, и не обещает, но отдает это на волю коринфян, говоря: "если прилично будет". Слыша, что Павел желает нести их подаяния, они приступали к делу с большим усердием и готовностью, чтобы святые руки его распорядились их подаянием, и его молитвы присоединились к их пожертвованию. Если же коринфяне, намереваясь поручить Павлу отнесение своих приношений, делали их поэтому с большим усердием, то какое получишь снисхождение ты, когда имея возможность подать Господу Павла (потому что Он принимает в лице бедных), не делаешь этого? Ведь и тот, кому вверена была вся вселенная, и кто имел попечение о церквах всей подсолнечной, обещал участвовать в распоряжении деньгами для бедных не иначе, как если сбор их будет значителен и достоин особого внимания. Размышляя об этом, и мы, если понадобится – или самим нам подать, или послужить другим в распоряжении их подаянием, – не поленимся (делать это) и не будем унывать, как будто чрез это у нас убавляется имущество. Земледелец, когда бросает семена в землю и на это издерживает все свое достояние, не печалится, не скорбит, и эту трату считает не потерей, но выгодою и прибылью, хотя надежда его и не несомненна. Не странно ли , что ты, который сеешь не с такого, но с гораздо более верной надеждою, и можешь вручить серебро самому Христу, – уклоняешься, медлишь, и ссылаешься на бедность? Разве Бог не мог повелеть земле, чтобы она произрастила чистое золото? Кто сказал: "да произрастит земля зелень" (Быт.1:11), и тотчас представил это былие во всей красе, тот мог повелеть, чтобы и источники и реки текли везде золотом. Но Он не восхотел этого, а оставил многих жить в бедности, и для их, и для твоей пользы. Бедность более способствует добродетели, нежели богатство; и за кем есть грехи, те могут находить немалое утешение в пособии нуждающимся. Сам Бог так печется об этом, что, когда Он пришел и облекся плотью, и жил с людьми, то не отрекся и не почел за стыд – Самому заботиться о бедных. Он столько умножал хлебы, одним повелением творил все, что хотел, мог в одну минуту представить тысячи сокровищ, и однако, не сделал этого, но повелел ученикам своим иметь ящик, носить, что туда опускали, и из этих денег помогать бедным. Когда Он прикровенно говорил Иуде о предательстве, ученики, не понимая, о чем шла речь, подумали, что Он велел Иуде подать что-нибудь бедным, потому что этот, сказано, "имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали" (Ин.12:6). Бог много печется об оказании милосердия, не только с Его стороны нам, но и о нашей стороны подобным нам; Он и в ветхом и новом завете дает множество законов об этом, повелевая быть милосердым всячески – и словами, и деньгами, и делами. Моисей весьма часто говорит об этом в своих узаконениях; пророки от лица Божия вопиют: "милости хочу, а не жертвы" (Ос.6:6), и апостолы все, согласно с ними, и делают, и говорят. Не будем же нерадеть об этом деле, потому что чрез него мы приносим величайшую пользу не бедным, а себе, и больше получаем, нежели даем.

6. Говорю об этом не без причины, но потому, что многие часто входят в строгие исследования о нуждающихся, расспрашивают об их отечестве, образе жизни, нравах, занятиях и о здоровье телесном, делают им упреки и требуют от них множества объяснений касательно их здоровья. Оттого-то многие (из бедных) представляются изувеченными по телу, чтобы видом этого несчастья преклонить нашу жестокость и бесчеловечие. Летом попрекать их за это, хоть и жестоко, но не так еще, но зимою и во время стужи быть столь безжалостным и бесчеловечным судией и не оказывать им никакого снисхождения за то, что ничего не делают, не есть ли верх жестокости? Для чего же, скажешь, Павел давал фессалоникийцам такой закон: "если кто не хочет трудиться, тот и не ешь" (2Фес.3:10)? Для того, чтобы и ты, услышав это, обращал слова Павла не к бедному только, но и к себе самому, потому что заповеди Павла относятся не к бедным только, но и к нам. Скажу и нечто тяжелое и неприятное; знаю, что рассердитесь, но, несмотря на это, скажу, потому что и говорю не для того, чтобы оскорбить вас, но чтобы исправить. Мы попрекаем бедных праздностью, которая часто заслуживает и извинения, а сами часто делаем такие дела, которые хуже всякой праздности. Но я, скажет иной, владею отцовским наследством. Неужели же, скажи мне, бедный должен погибнуть за то, что он беден и от бедных (родителей), и не имел богатых предков? Но поэтому-то особенно он и заслуживает милосердия и сострадания со стороны богатых. Ты, проводя часто целый день в театре, или в собраниях и в разговорах бесполезных, или даже вредных, не думаешь, что делаешь худо и ничем не занимаешься; а этого несчастного и жалкого бедняка, который целый день проводит в прошении (милостыни), в слезах и в тысяче бед, осуждаешь и влечешь в судилище, и требуешь от него отчета? Где же тут, скажи мне, человеческая совестливость? Итак, когда будешь говорить: что же скажем Павлу? говори так не бедным только, но и себе самому. А с другой стороны, читай не только его угрозу, но и снисхождение, потому что (апостол), сказав: "если кто не хочет трудиться, тот и не ешь", присовокупил: "вы же, братия, не унывайте, делая добро" (ст.13). Но какой у них благовидный предлог? Это, говорят, беглецы, пришельцы, негодяи; покинув свою родину, они стекаются в наш город. Так, на это ли ты, скажи мне, досадуешь и обрываешь венок нашего города, что все считают его общей пристанью, и чужой город предпочитают своему родному? Но надлежало бы радоваться и восхищаться тем, что все прибегают к вашим рукам, как на общий рынок, и считают этот город общей матерью. Не помрачайте же славы и не умаляйте чести, которой он пользуется издревле, от времен отеческих. Некогда, как угрожал голод всей земле, жители этого города [3] отправили с Варнавою и Савлом немало денег жителям Иерусалима, – тем самым, о которых и мы говорили в этой беседе. Какое же можем иметь оправдание или извинение, если наши предки питали на свой счет живших вдали от них, и сами ходили к ним, а мы отгоняем и тех, которые из других мест прибегают к нам, и делаем об них строгие разыскания, зная притом, что сами мы виновны во множестве грехов? Если бы Бог стал так же строго исследовать наши дела, как мы – бедных, мы не получили бы никакого прощения, никакой милости. "Каким судом судите", говорит Писание, "таким будете судимы" (Мф.7:2). Будь же человеколюбив и снисходителен к сорабу, прости ему прегрешения, сколь ни много их, и будь милосерд, дабы и сам ты удостоился того же. Для чего сам себе причиняешь беспокойства? Для чего делаешь разыскания? Если бы Бог повелел разведывать образ жизни (бедных), требовать от них объяснений и тщательно исследовать нравы их, тогда не стали ли бы роптать многие? Не сказали ли бы: что это такое? Бог предписал нам дело трудное: мы не можем исследовать образ жизни других и знать, какие такой-то сделал грехи? Не сказали ли бы многие и еще многое в этом роде? А теперь, когда Он освободил нас от всякого такого разыскания и обещал полную награду (за подаяние милостыни), будут ли получающее ее злые, или добрые люди, мы сами на себя навлекаем беспокойства. Откуда же, скажете, видно, что мы получим награду за подаяние милостыни, как добрым, так и не добрым? Из слов самого Господа: "а Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных" (Мф.5:44,45). Как Господь твой, не смотря на то, что премногие оскорбляют Его нечестивыми словами, блудодействуют, крадут, разбойничают, раскапывают могилы и делают множество зла, не прекращает своих ко всем благодеяний, но, по своему человеколюбию, всем посылает солнечные лучи, дожди и плоды земные, – так поступай и ты, и, когда будет время для милости и человеколюбия, облегчай бедность, прекращай голод, избавляй от скорби, и ничего больше не разыскивай. Если мы станем исследовать образ жизни (нуждающихся), то не окажем милости ни одному человеку, но из-за такой неуместной пытливости останемся бесплодными, никому не подадим помощи, и будем трудиться без всякой пользы и напрасно. Поэтому прошу вас, оставив эту неуместную пытливость, подавайте (милостыню) всем нуждающимся, и делайте это с великой щедростью, чтобы и нам самим удостоиться в тот день (будущего суда) великой милости и снисхождения от Бога, которое и да получим все мы, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава и честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

[1] Χρήματα δεσποτιχά т.е. приносимый самому Господу в лице нищих, по учению Его (Мф.25:40).

[2] Т.е. денег, собираемых, в пользу бедных и хранившихся при церквах.

[3] Т. е. Антиохии.